Глава 32

До меня вдруг дошло, что из-за утреннего происшествия мы с Джереми пропустили завтрак. Когда мы закончили свои дела в больнице, выслушав напоследок злобную нотацию от матери Чарлин Уилсон, было уже почти одиннадцать часов.

– Ты голоден? – спросил я, когда мы ехали обратно в отель, чтобы захватить вещи и оплатить номер.

– Не знаю, – еле слышно ответил Джереми.

За те сутки, что мне довелось провести в обществе юноши, сейчас он, пожалуй, выглядел хуже всего. Утренние события потрясли и смяли его. До сих пор я испытывал по отношению к нему смешанные чувства. Разумеется, я воспринимал его как человека, попавшего в беду, но при этом он представлял собой сплошную головную боль. Теперь же я впервые ощутил за него сильное беспокойство.

Я встревожился всерьез, увидев, как он молотит кулаком по своей ноге с такой силой, что это, наверное, причиняло ему сильную боль. Я задался вопросом, что это: некая случайная реакция, нехарактерная для него, или же мне надо следить за тем, чтобы Джереми не попытался причинить себе вред.

– Сейчас мы заедем в гостиницу и заберем наш багаж, а дальше посмотрим, что делать, – сказал я.

Как бы полиция ни решила поступить с той парой, которая врезалась сзади в машину Чарлин, ясно было одно: в отеле этих людей больше нет – как и их машины на стоянке. Полицейские тоже исчезли. Однако «Миата», принадлежавшая Чарлин, оставалась на парковке.

Мне не хотелось оставлять Джереми одного, поэтому пришлось взять его в номер. Мы быстро собрались – вещей у нас было немного – и направились в вестибюль, где я у стойки администратора оплатил счет.

– Это было что-то, – произнес мужчина за стойкой.

– То есть?

– Ну, происшествие у входа в отель.

– А, вот вы о чем. Да, наверное. А вы не знаете, что предприняли полицейские по отношению к той парочке?

Мужчина неопределенно пожал плечами:

– Да ничего особенного. Допросили их, а потом отпустили, насколько я знаю.

Я недовольно хмыкнул. И тут мне в голову пришла одна мысль.

– Скажите, у вас в отеле вчера и сегодня останавливался кто-нибудь, кто приехал на черном фургоне?

Мужчина за стойкой ухмыльнулся:

– Вы всерьез спрашиваете?

– Мне показалось, что как раз в момент инцидента какой-то черный фургон выруливал со стоянки. Ну я и подумал, что это был один мой знакомый.

– Послушайте, мы, конечно, должны записывать марки и номера машин постояльцев, но я не могу с ходу сказать вам, был ли у нас гость, приехавший на черном фургоне.

– Конечно, я понимаю. В самом деле, глупый вопрос.

Я хотел спросить, оборудован ли отель камерами наблюдения, и если да, дадут ли мне возможность просмотреть записи. Но даже если бы мне это разрешили, большого смысла в этом не имелось. Даже если кто-то на черном фургоне в самом деле пытался сфотографировать Джереми, покинувшего дом Мэдэлайн Плимптон, что из того? Кто бы это ни был, он являлся лишь одним из многих. За всеми не угнаться.

– Что это еще за черный фургон? – поинтересовался Джереми, когда мы шли к моей «Хонде». – Что это еще такое?

– Да так, ничего. Скорее всего, ерунда.

Мы забросили вещи в багажник и уселись в машину.

– Кажется, я видел какую-то закусочную в паре кварталов отсюда. Пожалуй, нам следует туда заглянуть. Ты как?

– Да, конечно, – произнес Джереми почти шепотом.

По дороге в больницу мы в самом деле проезжали мимо «Беттс Гриль». Я без труда нашел это заведение и въехал на его парковку. Народу в зале оказалось не так много. Время завтрака уже прошло, а до ланча оставалось еще минут тридцать. Официантка собралась проводить нас к свободному столику, но Джереми вдруг застыл на месте как вкопанный, понурив голову и свесив руки вдоль тела.

– В чем дело, Джереми? – спросил я.

Глаза молодого человека были закрыты, губы плотно сжаты.

– Джереми, давай-ка, поговори со мной.

Его плечи затряслись – он явно был на грани нервного срыва.

– Не обращайте внимания, – сказал я официантке, смотревшей на молодого человека с удивлением и страхом. Затем я повел его обратно к машине. С каждым шагом ноги у него слабели и подгибались все сильнее, он словно таял на ходу. Когда мы были уже совсем рядом с автомобилем, Джереми медленно опустился на колени. Я, поддерживая его, прислонил молодого человека спиной к «Хонде».

– У вас все в порядке? – осведомилась проходившая мимо женщина.

– Да, в полном, – улыбнувшись, я помахал ей.

Затем я уселся прямо на асфальт рядом с Джереми, обнял его одной рукой за плечи и прижал к себе. Возможно, именно это спровоцировало то, что случилось дальше.

Молодой человек зарыдал – да так, что все его тело затряслось.

Я не знал, чем ему помочь, и потому не нашел ничего лучше, чем еще крепче прижать к себе. Конечно, я мог бы сказать, что все будет хорошо, но Джереми, скорее всего, не поверил бы моим словам – как и я сам. Его жизнь летела в тартарары. Что он мог сделать, чтобы остановить это падение? На нем лежала ответственность за гибель юной девушки, дома творилось черт знает что, весь мир его ненавидел. Даже отец не захотел уделить ему хоть немного времени. По идее, в такой ситуации Джереми должен был превратиться в жалкого, хнычущего мальчишку.

Но он боролся.

Я мог сказать ему только одно: «Не держи это в себе».

Что я и сделал. А Джереми последовал моему совету.

Мимо, с любопытством поглядывая в нашу сторону, ходили люди, но я всякий раз взглядом давал понять, что лучше не задавать вопросов и помощь нам не нужна.

Джереми неразборчиво пробормотал что-то у меня над ухом.

– Что ты сказал?

Молодой человек повторил свои слова, и на этот раз я его услышал.

– Я хочу умереть.

Обняв его еще крепче, я шепнул:

– Нет. То есть я хочу сказать – я тебя понимаю. И верю тебе. Но нет, это не выход.

Джереми проплакал еще пару минут. Рубашка у меня на груди вся промокла от его слез. Наконец он освободился и, сунув руку в карман, извлек оттуда несколько мятых бумажных носовых платков.

– У меня в машине есть еще, – сказал я.

– Хорошо.

Промокнув глаза, Джереми высморкался и сел прямо, стараясь успокоиться.

– Ну что, легче стало? – спросил я.

– Разве что самую малость.

В это время раздалось громкое бурчание.

– Что это было? – поинтересовался Джереми, взглянув на меня.

– Мой желудок. Вообще-то я чертовски проголодался.

Джереми коротко рассмеялся:

– Пожалуй, я бы тоже что-нибудь съел. – И он тут же добавил, кивнув в сторону входа в «Беттс Гриль»: – Только я не хочу туда возвращаться. Там видели, как я осрамился, и все теперь будут на меня пялиться. Мы можем поехать куда-нибудь еще?

– Конечно.

Джереми встал первым и, протянув руку, помог подняться мне. Я воспользовался его любезностью. Если его проблема состояла в том, что он только что пережил эмоциональный срыв, то моя – в том, что у меня болели колени.

Я отпер дверь машины, и мы забрались в салон.

– Мне больше не хочется в Нью-Йорк, – признался он, когда я повернул ключ в замке зажигания.

– Вот и хорошо. Нам все равно нужно менять план.

– Что? Почему?

– Я жду звонка от твоей двоюродной бабки – или кем тебе приходится Мэдэлайн. Про новый план расскажу тебе после того, как поговорю с ней.

Джереми молча кивнул.

– Джереми, – мягко произнес я, когда мы выехали со стоянки закусочной, – скажи, во время судебного процесса и до него, сразу после произошедшего, тебе помогал кто-нибудь из специалистов?

– Помогал?

– Ну да. Например, консультант-психолог. Кто-то, с кем ты мог бы поговорить обо всем том дерьме, в которое вляпался?

Джереми отрицательно качнул головой.

– Вы имеете в виду какого-нибудь психоаналитика? Мозгоправа?

– Ну да, кого-то в этом роде, но необязательно.

– Мать сказала, что больше всего на свете мне нужна любовь.

– Ну да, понимаю. Правильно, в этом нет никаких сомнений. Но если человек говорит нечто вроде того, что ты сказал несколько минут назад, значит, ему следует побеседовать о своих тревогах с кем-то из специалистов.

– Не знаю, – пожал плечами Джереми. – Мне вот нравится беседовать с вами.

– Но я не специалист.

– А может, мне он и не нужен. Мне нужен кто-то, кому на меня не наплевать.

Выходит, юноша уверен, что мне на него не наплевать, подумал я. Что ж, отчасти это в самом деле так.

В это время примерно в полумиле я увидел еще одну закусочную.

– Кажется, вон там мы сможем заморить червячка, – заметил я.

– Ладно. Мне обязательно заказывать что-то из меню завтрака?

– Можешь заказывать все, что хочешь.

Мой мобильный зазвонил. Выхватив аппарат из кармана, я поднес его к уху:

– Слушаю, Уивер.

– Это Мэдэлайн Плимптон.

– Привет.

– Дом на пляже свободен.

– Хорошо.

– Сейчас я вам продиктую имя и телефон агента по недвижимости, который управляет домом в моих интересах.

– Я за рулем. Вы можете в общих чертах объяснить мне, где именно находится дом?

Мэдэлайн все рассказала, и я несколько раз повторил адрес, чтобы наверняка его запомнить.

– Значит, говорите, Норт-Шор-бульвар в Ист-Сэндвиче?

– Да, верно.

– Можете прислать мне подробности на электронную почту?

– Да.

– Кто-нибудь еще знает, что мы направляемся туда?

– Только агент по недвижимости.

– Пусть так и будет, – сказал я, поглядывая в зеркало заднего вида. Я все время ждал, что вот-вот увижу в нем черный фургон.

– Хорошо, – отозвалась Мэдэлайн.

– Как дела у вас?

– Наслаждаюсь общением с родственницей. Держите нас в курсе событий, мистер Уивер.

– Само собой.

Мэдэлайн повесила трубку.

– Ну, что происходит? – поинтересовался Джереми.

– Думаю, ты не взял с собой плавки, – предположил я. – Что касается меня, то я точно не взял. Впрочем, в это время года вода, скорее всего, слишком холодная для купания.

– Вы о чем?

– Мы едем на Кейп-Код.

– О боже, – вздохнул Джереми.

Я подъехал к закусочной, которую приметил издали, и заглушил двигатель, а затем, действуя по давно выработавшейся привычке, поставил машину на ручной тормоз.

Внезапно у меня возникла одна мысль. Я резко повернулся к Джереми.

– Что ты говорил недавно?

Мое движение было настолько стремительным, что не ожидавший его молодой человек слегка отшатнулся.

– Когда, только что? «О боже». Ничего больше.

– Нет, не сейчас. Раньше. Когда мы уезжали из больницы.

– Не понимаю, о чем вы.

– Когда мы уезжали из больницы, ты что-то такое сказал – как раз в тот момент, когда мне надо было позвонить по моему мобильному. Я тогда отправил тебя к машине.

– Не помню, – пожал плечами Джереми.

Это, впрочем, было не важно. Я помнил его слова.

– Ладно, не переживай. – Несколько секунд я внимательно смотрел ему в глаза, потом отвел взгляд. – Вот что, давай-ка в самом деле пойдем перекусим.