Глава 53

Экспедиционный корпус был выстроен на огромной равнине. Всё было готово к торжественной церемонии отправки войск на Ронду, Белую Пущу и халифат Азгар. Народ ликовал неистово, приветствуя свою доблестную армию. Конечно, это была далеко не вся наша армия, а лишь семь бригад усиленного состава, но каждый из бойцов, стоявших сейчас в едином строю, был добровольцем. Они были лучшие из лучших, и народ это прекрасно знал. Он целиком и полностью уверовал в нашу официальную версию, что наши войска идут туда, где царит хаос, чтобы навести порядок на многострадальной земле, но для того чтобы подготовить общественное мнение к будущим радикальным изменениям, на неофициальном уровне запустили слухи о создании единой Конфедерации во главе с королевством Лейрин. Первые поступающие сигналы радовали, так как и это широкие массы восприняли с большой благосклонностью. В чём мы уже даже не и сомневались, слишком много труда мы в это вложили.

Мы все долго готовились к этому дню, стараясь учесть даже малейшие детали, и вот, наконец, этот день настал, пришло время решительных и бескомпромиссных действий. Нам всем без исключения пришлось приложить немалые силы, но ещё больше их придётся приложить в ближайшем будущем, но мы были к этому готовы, как никто. Мы жаждали решительной победы, а о возможном поражении никто и не думал, оно исключалось в принципе. Победа – вот что было нашей истинной целью, мы страстно желали доказать самим себе и всему этому миру в целом, что мы её достойны, и это объединяло нас, хотя мы все были такими разными.

Впереди ждали огромные трудности, но никто перед ними отступать не хотел, мы стремились вперёд, и никто не смог бы нас на этом пути остановить. Мы бились за наше достойное будущее, за будущее наших детей и внуков. Разве это не достойный стимул, чтобы взять в руки оружие и идти в решительный бой, не оглядываясь при этом по сторонам, в надежде переложить на плечи кого-нибудь другого всю тяжесть своего сознательного выбора?! Да, мы шли вперёд, хотя это и было очень и очень тяжело, а уж тем, кто пошёл первым, тяжелее и подавно, но мы не роптали, мы сами выбрали свой путь и этим гордились.

– Нестор, пора начинать, – послышался чуть в стороне приглушённый голос штаб-майора Рашпиля, в котором ощущалось сильное волнение, волновался и я, далеко не каждый день приходится обращаться к войскам и народу в столь торжественной обстановке, но я давно не позволял эмоциям брать над собою верх, хотя порою так хотелось…

Согласно кивнув, я одёрнул парадный китель и, глубоко вздохнув, решительно подошёл к многочисленным микрофонам и, строгим взглядом оглядев море людей, окружавших со всех сторон наши выстроенные бригады, заговорил:

– Солдаты, сержанты и офицеры доблестной лейрианской армии, сегодня вы идёте на помощь людям. Вам предстоит сложная задача, но вы справитесь, мы это знаем, потому как вы лучшие. Как бы вам ни было трудно, идите вперёд с гордо поднятой головой, на вас смотрят не только многие миллионы жителей королевства, но и весь мир. Вы должны стать примером мужества, чести и высокого воинского мастерства для всех. Так покройте же себя бессмертной славой, которая войдёт во все учебники истории, и вас навсегда запомнят такими, какими вы здесь и сейчас стоите в этом парадном строю, и всегда помните: наше дело правое, мы победим!!!

Прогремело троекратное ура, и огромное людское море взревело, размахивая знамёнами королевства. Эманация человеческих эмоций была такой, что даже меня толстокожего всерьёз проняло, отчего по всему моему телу пробежали мурашки и зашевелились волосы на голове. Выделяемая энергетика многими сотнями тысяч свободных воль, объединённых одной общей целью, была настолько мощной, что в буквальном смысле этого слова могла снести на своём пути любые препятствия, чего, в сущности, мы и добивались. Нам нужна была сила, и силу эту мы получили, осталось только разумно ею распорядиться. Нельзя разбазаривать народное доверие, оно слишком ценно и непостоянно, а значит, и сила – величина далеко не постоянная. Её так просто не удержишь и на стальную цепь не посадишь, так как она нематериальна, и для того чтобы она имела высокие показатели, необходимо постоянно трудиться, и побеждать, и ещё раз побеждать. Иначе никак, мандат народа – штука серьёзная и не терпит к себе пренебрежительного отношения. Это очень сложно, но иного пути наверх не существует. Все те, кто в своё время пренебрёг этим, неслабо поплатились, и, надо признать, вполне заслуженно.

Спустившись с трибуны, я отошёл в сторону, и на освободившееся место взобрался Леонид Рашпиль и со своей пламенной речью обратился к войскам. Говорил он хорошо поставленным голосом, играя на полутонах и ударениях, и в результате его речи народ опять взревел и размахивал флагами. Речь его была сильна, пожалуй, даже посильнее будет по воздействию на массы, чем моя, но я не переживал и относился к этому совершенно спокойно. Так было нужно, и в первую очередь мне самому.

Завершив пламенную речь, штаб-майор уступил трибуну Ржавому, и тот, взойдя на неё в генеральском кителе с орденами и медалями, энергично заговорил. Неплохо так заговорил, я прямо-таки поразился, никогда не ожидал от него такого пыла и азарта. Пусть он и не имел такого опыта, но тем не менее говорил он чётко и зажигательно, что только подогрело накал страстей и сильнейших эмоций.

И вот, наконец, время пафосных речей подошло к концу, и войска в полной боевой выкладке строевым шагом под приветственные вопли толпы двинулись на погрузочные платформы, и спустя три часа корабли, отшвартовавшись от орбитальной станции, разлетелись по трём направлениям. Основная часть операции «Конфедерация» началась.

– Енот, были ли попытки видеофиксации церемонии отправки наших оперативно-тактических групп? – поинтересовался я у начальника службы безопасности, с которым мы вместе возвращались на глайдере в королевский дворец.

– Да, были, – признал он, – и всех их наша контрразведка взяла на контроль. В ближайшее время выясним, кто и на кого работает, – ухмыльнулся он, пребывая в прекраснейшем расположении духа, его подчинённые отлично сработали, вычислив за время церемонии значительное число представителей иностранных спецслужб и их завербованных агентов.

Да уж, ничего не скажешь, поднаторели мы практически из любого события, даже самого негативного для нас, извлекать максимальную выгоду, хотя такое умение всем нам нелегко далось. Не один раз мы ошибались, допускали и серьёзные ошибки, но тем не менее двигались вперёд, учитывая на будущее отрицательный опыт, и в результате поднялись, и наш новый высокий статус вынуждены были признать все. Вот только всё это меня с каждым днём всё больше и больше тяготило, хотя, казалось бы, живи да радуйся, ан нет, не получалось, хоть разорвись.

Прилетев в королевский дворец, мы покинули борт и разошлись в разные стороны. Енот ушёл в выделенные ему личные апартаменты, где и был его рабочий кабинет, а я направился на заключительное заседание Учредительного собрания королевства. Ох, если бы кто только знал, как с этим собранием было тяжело и муторно! Намаяться нам всем пришлось будь здоров, представители различных срезов общества очень тяжело договаривались друг с другом, вспоминая старые обиды и притеснения. Приходилось вертеться, как белка в колесе, чтобы утрясать постоянно возникающие разногласия и конфликты. Работёнка была ещё та, никому не пожелаешь, но ведь и других вариантов-то не было. Улаживали, утрясали и согласовывали практически каждый день и по каждому пункту.

Всё это было очень сложно, три с половиной тысячи делегатов – это вам не шуточки. Пока распределили по отдельным фракциям, чуть не свихнулись, а уж когда взялись за обсуждение будущего обустройства государства, так и вообще караул. Бывало даже, до драк и потасовок дело доходило, но ничего, справились. Делегаты Учредительного собрания взялись за дело рьяно и после долгих пленарных заседаний пришли к единогласному мнению, что монархический строй в королевстве Лейрин необходимо сохранить, исходя из древних традиций, но реформировать под условия современности. Именно этот пункт и стал главной причиной долгого противостояния между всеми фракциями.

Одни хотели так, другие эдак, а третьи желали совершенно другое, а четвёртые были не согласны со всеми остальными, и никто не хотел идти на уступки друг другу, из-за чего и возникла эта проблема. Разрешалась она со страшным скрипом целые полгода, за которые нам всем изрядно помотали нервы. Ржавый так и вообще, поучаствовав пару раз в таких баталиях, наотрез отказался впредь там появляться, целиком и полностью скинув на меня эту ответственность. Я справился, даже и сам не знаю, как мне это удалось, но Учредительное собрание после полугодия постоянных свар и склок наконец пришло к единому мнению, и сейчас я направлялся на официальное оглашение его вердикта, на которое положил немало своей душевной энергии.

Подойдя к огромной двери, ведущей в Большой зал заседаний, я оправил китель, и гвардейцы, дежурившие у входа, отворили её, и я вошёл внутрь. Поднявшись на трибуну, я обратился с приветственной речью к присутствующим делегатам и, сойдя с трибуны, прошёл в президиум и присел, после чего поднялся председатель Учредительного собрания. Граф ди Коста был уважаемым человеком и очень талантливым дипломатом, благодаря его немалому опыту, он все прошедшие месяцы очень умело сглаживал возникающие конфликты и направлял их в конструктивное русло, за что я был ему крайне признателен. Если бы не его практическая помощь и советы, я, скорей всего, с этой малахольной публикой не справился.

Соблюдая протокол и старые традиции, граф поздоровался с Учредительным собранием и, оглядев замерших людей, степенно открыл папку и отлично поставленным голосом зачитал подписанный всеми делегатами текст постановления.

– Мы, Учредительное собрание королевства Лейрин, после долгих обсуждений, единогласно постановляем. Первое. В Лейрин сохраняется наследственная монархия, но избрание нового монарха откладывается на три года, а на переходный период вводится временная должность верховного правителя, наделённого всеми полномочиями монарха. Правителем королевства назначается гвардии полковник Нестор Иванович Махно. Второе. Сенат, ранее состоявший из одной палаты пэров, разделяется на Верхнюю и Нижнюю. Верхняя палата будет представлена всеми регионами нашего государства в лице представителей избираемых губернаторов, а Нижняя палата будет состоять из партий. Третье. Учредительное собрание королевства, исходя из острой необходимости экономии бюджетных средств, преобразовывается в королевский Сенат и разделяется на две палаты.

Граф ди Коста закрыл папку и, оглядев всех присутствующий, заявил:

– Уважаемые дамы и господа, давайте поприветствуем нашего нового верховного правителя!

Я поднялся и замер. Поднялись и все присутствующие и оглушительно громко зааплодировали. Постояв пару минут, я вышел на трибуну и, когда стих гул аплодисментов, заговорил:

– Уважаемые дамы и господа делегаты Учредительного съезда, благодарю вас за оказанное доверие, оно для меня очень ценно. Клянусь блюсти законность и интересы всего народа королевства Лейрин, а также защищать его от всех невзгод и опасностей этого мира, и да помогут нам всем святые стихии.

Депутаты вновь разразились бурными аплодисментами, и я в знак уважения к присутствующим приложил правую ладонь к сердцу и сделал глубокий поклон. Гул стих, и депутаты присели в кресла, и я вновь обратился к ним:

– Дамы и господа, за прошедшее время мы все многое сделали на благо королевства Лейрин, но ещё больше нам сделать предстоит. Нас ждёт огромная работа по переработке всей законодательной базы и написание нового конституционного акта по разделению властей на исполнительную, законодательную и судебную. Как назначенный на должность верховного правителя, приказываю: срок действия созданного Сената будет три года. После коронации нового монарха Сенат должен быть переизбран всеобщим тайным голосованием. На этом позвольте откланяться, дамы и господа.

Попрощавшись с депутатами, я покинул трибуну и направился на выход. Шёл я в свой рабочий кабинет и внимательно прислушивался к себе. С одной стороны, меня наконец в официальном порядке назначили главой государства, и это грело душу, хотя бы потому, что я уже никакой не самозванец, а с другой – вся та власть, которой я обладал, со страшной силой навалилась на меня. Теперь я уже не мог поступать и решать так, как мне надо и выгодно, теперь придётся многие свои решения согласовывать хотя бы с тем же самым Сенатом и Верховным судом. Время моей свободы подошло к концу, и я попал в клетку, которую и создал своими собственными руками, но так было нужно для будущего всего королевства и людей, его населяющих. Надо было создавать нормальное правовое государство, а не сборище различных кланов, живущих по корпоративным понятиям, и другого пути его создать, кроме как поделиться своей властью, не существовало.

Неспешно дошагав в сопровождении почётного караула до своего кабинета, я вошёл в него и, присев в кресло, глубоко задумался. Впереди у меня было целых три года, за которые я был обязан сделать очень многое для становления государства. С одной стороны, это очень мало, но это всё же время, которое надо было использовать с максимальной отдачей для достижения больших результатов на благо страны и людей, а также своего окружения, которое пошло за мной, и подвести я их всех был не вправе. Возможно, некоторые назвали бы меня сумасшедшим, но по-другому я не мог, таким уж уродился.

Поразмышляв ещё некоторое время, я мысленно махнул на всё рукой, резко поднявшись, покинул кабинет и направился к взлётно-посадочной площадке. Сегодня и сейчас мне хотелось побыть наедине со своей любимой женой и расслабиться, так как уже с завтрашнего дня у меня даже на это времени может и не быть. Впереди меня ждало очень много работы, которую взвалить на другие плечи не мог, я ведь с сегодняшнего дня являюсь официально признанным верховным правителем королевства Лейрин, и этим всё сказано.