При всем своем бахвальстве и грубости, Гюстав Бушен был мастером по части управления экипажем. Майкл стоял в задней части столовой, когда капитан обращался ко всем своим людям, без прикрас объясняя им ситуацию. Бушен точно знал, какие слова требуется подобрать, он описал все относительно немецкого судна, а также рассказал, что немецкие беженцы находятся на борту «Софии». Из его уст проникновенно и призывно звучали слова о том, что их преследует нацистский корабль, который, вероятно, собирается применить в ближайшее время жесткие, насильственные меры ко всем, кто здесь находится. Вероятность того, что они попытаются потопить «Софию» и убить каждого, кто присутствует на борту, была очень велика, и они не могут этого позволить, не могут позволить этим поклоняющимся свастике свиньям забрать господина Вессхаузера, который пытается сбежать от этого темного культа.

— Никто из нас не просил этого, — продолжал Бушен, расхаживая из стороны в сторону, словно маленький Наполеон в своей грязной рубашке и в желтом дождевике, доходившем ему до бедер. — И вам ничего за это не заплатят, — Майкл заметил обращенный к нему тяжелый, осуждающий взгляд. Секунду спустя к нему повернулись все присутствующие: норвежцы, шведы, поляки, испанцы, французы, голландцы, молодой британец Билли Бауэрс, помешанный на ожерельях ямаец Дилан Кустис… и даже недалекий гигант Олаф Торгримсен уделил ему внимание столь пристальное, что таким мог похвастаться не каждый студент Оксфорда в день экзамена.

— Вы рабочие, а не бойцы, — продолжил капитан. — Ну… некоторые из вас — рабочие, я имею в виду. Но все мы увязли в этом, и теперь поделать уже ничего нельзя.

— Мы можем взять спасательные шлюпки и убраться отсюда, — внес предложение один из норвежцев. — Покинуть корабль! Разве не можем?

— И бросить эту прекрасную сучку? — ухмыльнулся Бушен, что вызвало еще несколько нервных смешков и ухмылок. — О, вы можете поступить так. Разумеется! Но вы когда-нибудь видели лодку, которая могла бы остановить пулю? По крайней мере, здесь у вас есть сталь. Стены из стали, за которыми можно спрятаться. Гнилой стали, да, но она у вас есть, — он вновь начал шагать из стороны в сторону. — Вы знаете, ребята, что раньше я был пекарем? Все верно. Обычным, гребаным богобоязненным пекарем, мужики. В Городе Света. Это было семейным делом. Да, смейтесь, если вам хочется, чтобы я отрезал вам ваши бубенцы! Я к тебе обращаюсь. Ты, да, ты, в синей рубашке. Чем ты занимаешься? Яйца свои носишь? — он сконцентрировал все свое внимание на указанном хихикающем идиоте. — Пекарем, — продолжил он. — Вот, кем я был. Так вот, можно приготовить смесь, взбить ее, замесить ее, сделать с ней все, что угодно, хоть, блядь, молиться над ней, но она не будет готова, пока не попадет в печь, — он кивнул, изучая лица собравшихся. — Джентльмены, нравится нам это или нет… но нам придется самим пройти через настоящую печку. Очень скоро. Я хочу верить, что это лишь опасения, но мы все знаем, что это не так. Эти нацисты… они не уйдут так просто, не оставят нас в покое, потому что они не сдаются. Они не оставят целое грузовое судно, полное свидетелей и не позволят какой-то грузовой помойке встать у них на пути. Теперь…. я не знаю, что случится, но когда оно начнется… никто не будет вас винить, если вы просто скроетесь в своей каюте, спрятавшись под койку. Слышали? Повторять не буду, — его грудь словно раздалась в размерах. Затем он кивнул в сторону пяти действующих винтовок и двух револьверов, что лежали на столе перед ним вместе с коробками для патронов. Его «Томпсон» — «Томми», как он его называл — был помещен в углу. — У нас могут быть незваные гости. И мне нужно семь человек, которые не собираются расходиться по койкам. Семь человек, которые способны держать оружие. И не только свое собственное, которым надо бабам детей заделывать, но и то, которым надо стрелять, мать вашу, уяснили? Итак. Есть добровольцы?

Майкл сосредоточился. За его собственным поясом покоился револьвер, который отдал ему Медина.

Примерно минуту никто не двигался. А затем высокий норвежец с татуировкой на затылке встал и взял одну из винтовок.

— Хорошо. Встань там, — кивнул ему капитан.

Еще двое человек — один голландец, другой швед — взяли винтовки. Билли Бауэрс поднялся и выбрал один из пистолетов. Олаф Торгримсен взял второй пистолет. Испанец ухватил винтовку. За последней винтовкой вышел другой норвежец — приземистый, дородный мужчина с густыми черными бровями.

— Заряжайте, — сказал Бушен. — Выходите на палубу, займите позиции и наблюдайте. И смотрите, сами себя не подстрелите.

По мере того, как люди покидали столовую, сероглазый шатен Билли Бауэрс посмотрел на Майкла, на своего земляка, и кивнул ему.

— Это все. Если у вас есть работа, займитесь ею. Завтрак через два часа, — Бушен взял свой «Томпсон» и приказал Майклу следовать за ним.

Они направились к двери каюты Вессхаузеров. Бушен постучал в нее прикладом автомата, устроив такой шум, что вполне мог и мертвеца из могилы поднять.

— О, Боже! О, Боже! Что случилось? — беспокойно спросил тощий бледный мужчина, выглянувший из каюты, не успев даже надеть очки.

— Ваш круиз окончен, котики, — криво усмехнулся Бушен и прошел внутрь, поманив за собой Майкла, явно при этом чувствуя себя истинным джентльменом. Он деликатно отвернулся от Аннелизы Вессхаузер, которая к своим сорока годам все еще обладала притягательной внешностью кудрявой блондинки с зеленовато-голубыми глазами, как и у ее дочери. Ее лавандовая ночная сорочка с высоким горлом чуть задралась, когда она встала с постели.

— В чем дело? — красные пятна злости проступили на щеках Пауля Вессхаузера. На нем была белая футболка и серые пижамные штаны. Его темные глаза за линзами спешно надвинутых очков выглядели очень злыми. На его голове из копны каштановых волос образовалось сплошное взъерошенное бедствие, в котором застряли колючки из соломенной подушки. Казалось, если бы он был хоть немного худее, то мог бы запросто проходить сквозь трещины в стенах. Но Майкл был уверен, что этому человеку удавалось демонстрировать небывалую выдержку, скрывая себя и свою семью от нацистов в течение нескольких недель перед тем, как состоялась эта поездка.

— Вот ваш Бог, — сообщил Бушен супружеской паре, кивнув в направлении Майкла. — Его можете восхвалять.

Пауль и Аннелиза переглянулись, и в глазах обоих явно скользнула мысль, что они очнулись посреди какого-то безумия.

— Мое имя Майкл Галлатин, — сказал Человек из Лондона. — Британская секретная служба. Меня послали убедиться, что ваше путешествие будет…

— Неинтересным, — вставил Бушен, приземлившись в кресло с автоматом на коленях.

— Беспрепятственным, — поправил Майкл. — И, к сожалению, у меня не получилось сделать его таковым до конца.

— Мамочка? — послышался голос Эмиля, который вошел в комнату со столь же взъерошенными каштановыми волосами, как у отца. Следом за ним, хромая, шла Мариэль, одетая в длинный свободный синий халат. Увидев Майкла, она отшатнулась и шагнула назад, в коридор, словно пол комнаты показался ей раскаленным докрасна.

— Все в порядке, — тихо произнесла Аннелиза, заметив испуг в глазах Эмиля, который уставился на автомат. — Не волнуйтесь, все в порядке.

Лицо Мариэль, вокруг которого ниспадали кудрявые светлые волосы, показалось в дверном проеме снова.

— Нас нагнало немецкое судно «Копье», и оно собирается забрать вас, — объяснил Майкл, стоя в центре комнаты. — А мы не собираемся позволить этому случиться.

Пауль, наконец, совладал с собой, чуть расслабляя напряженные мышцы челюсти, чтобы заговорить.

— Как они узнали?

— Развязанный язык способен топить корабли, — фыркнул капитан. — Это было известно тысячу лет назад, не потеряло это актуальности и сегодня.

— Вероятно, человека пытали, чтобы выяснить это, — ответил Майкл. — Или хорошо заплатили ему. Было несколько человек, которые знали о вашем присутствии на этом судне. Один, возможно, оказался двойным агентом. В любом случае, эту версию удастся проверить только, когда доберемся до Англии. А пока что у нас на пути «Копье»…

— Капитан! Простите меня, пожалуйста! — в комнату вошел Энам Кпанга. Он кивнул на Вессхаузеров, прежде чем сосредоточить свое внимание на Бушене. — Сэр, судно прижимается к левому борту. Они приветствуют нас мегафоном.

Бушен молча смотрел на африканца.

— Сэр, вы…

— Покинь каюту, она принадлежит пассажирам. Хорошая комната. Думаешь, люди, живущие здесь, хотят чувствовать твою вонь?

Майкл нахмурился. Он заметил, что Кпанга тяжело сглотнул.

— Сэр? — вымолвил африканец, с ноткой мольбы в голосе. — Я только хотел…

— Провонять эту комнату, oui [да (фр.)]. У тебя есть работа. Выметайся отсюда.

Кпанга посмотрел на Майкла, лицо которого было преисполнено возмущения. Рот африканца раскрылся, словно он собирался что-то сказать — возможно, объяснить, почему капитан говорит с ним так — но никакого объяснения не последовало. Кпанга закрыл рот, выпрямил спину, которая уже начала сутулиться, будто готовилась принимать плети, и быстро покинул каюту.

— Ты и я, — Бушен обратился к Майклу. — Нам пора на палубу.

Он перебросил «Томпсон» через плечо и, не говоря больше ни слова Вессхаузерам или их детям, направился в коридор.

— Не слишком ли сурово это было? — спросил Майкл, пока они шли.

— Он черный ниггер, — последовал плоский ответ. — Хуже того, он мальчишка из колледжа.

Дождь снова превратился в противную морось. Мазок слабого серого света показался на востоке. «Копье» было так близко к «Софии», что эти два корабля могли запросто устроить торговлю прямо через борт. Майкл вытащил револьвер из-за пояса. Остальные вооруженные члены экипажа выстроились вдоль фальшборта. Они столкнулись с десятком облаченных в черную униформу мужчин, также вооруженных винтовками и пистолетами и выстроившихся вдоль фальшборта «Копья». Прожектор «Копья» качнулся назад и вперед, освещая палубу «Софии» колким, режущим глаза светом. «София» до сих пор шла на полной скорости и содрогалась на волнах, осколки разбитой пены взметались вверх к ее корпусу. Звук работающих на полной мощности дизельных двигателей напоминал приглушенный стук военных барабанов.

— Капитан «Софии»! — обратился голос через мегафон. — Покажитесь!

Проследовала пауза длинною в несколько секунд.

— Капитан «Софии»! Покажитесь! — прежний запрос повторялся снова и снова.

Майкл мог хорошо рассмотреть «Копье». Этот корабль действительно выглядел, как обычное грузовое судно. Мачты, ходовые огни, освещавшие несколько мотков веревки, спасательные шлюпки, вентиляционные трубы шпили, сети, различные машины и кабели, используемые на грузовых судах, и тому подобное.

Майкл заметил фигуру в черном плаще и белой капитанской фуражке, стоявшю у перил в голубой, хорошо освещенной рубке. Капитан Мансон Кённиг собственной персоной, надо думать?

— Капитан «Софии»! Покажи…

Гюстав Бушен шагнул вперед и выстрелил в воздух из своего «Томми». Выстрел угодил прямо в прожектор и моментально погасил свет.