Глава 20
С неба тихо падали снежинки. Эми бежала.
Пастбище и тории остались далеко позади. Тропа призывно змеилась вверх по горному склону. Ноги проваливались в снег, следом волочились полы кимоно. Эми стискивала лук и стрелы. Ноги немели от холода; белые носки и сандалии подходили для теплой комнаты, а вовсе не для холодных гор.
Когда подъем почти кончился, Эми перешла на шаг и оглянулась. Как скоро Катсуо освободится? Как скоро Минору вернется и обнаружит пропажу? Следы легко укажут верное направление, а бегает Минору куда быстрее, чем Эми.
Выбора не было. Она свернула с тропы и нырнула в лес. Ее окружили деревья, игольчатые ели и кривые ветви дубов сомкнулись и закрыли небо. Эми неслась вперед, огибая кусты и поваленные стволы. Ветки хлестали по телу, цеплялись за волосы и длинные рукава кимоно. Узкий сук дернул за узел оби, края выскользнули, развеваясь, словно алые флаги. Эми бежала.
Всякий раз, спотыкаясь и чуть не падая, чувствуя резь в легких, Эми вспоминала, как Широ вновь вставал и сражался. Она бежала, пока горло не стало гореть, а ноги болеть. Она опять перешла на шаг, тяжело дыша и прижимая к груди ладонь. Впереди показалась небольшая поляна. Черные тени и золотистый свет последних лучей солнца рисовали на снегу полоски. Эми остановилась в центре прогалины.
– Юмэй! – зов звонко разнесся по безмолвному лесу. – Юмэй, где ты?
Она выждала минуту.
– Юмэй!
Отзовется он или бросит ее здесь одну?
Свет солнца постепенно угасал. План Эми состоял в том, чтобы скрыться, найти Широ… и пока, в общем-то, все. Первым делом было необходимо убраться подальше от храма раньше, чем Ишида увезет ее в Шион, однако побега в лес недостаточно. Эми пожалела, что не взяла с собой Катсуо – но не могла же она вести его на практически верную смерть. Ее саму Широ и Юмэй оставляли в живых из соображений собственной выгоды, а вот Катсуо от них ничто не защищало.
Эми посмотрела на темнеющее небо, надеясь увидеть там темные крылья. Придет ли Юмэй? Наблюдает ли глазами ворон? Ей стало интересно, как она выглядит с высоты. Одна посреди белизны, в алом кимоно, струившемся вокруг, словно лужа крови. Сколько же ее пролилось на снег всего за неделю? Эта зима была полна лишь боли и крови, окрашена алым цветом.
Огромный Тэнгу так и не появился. Обычного размера вороны не звали с веток. Эми была совсем одна и не могла дольше оставаться на месте, опасаясь, что ее догонят. Она прикусила губу, не зная, что делать. Идти дальше в лес без провожатого, запасов еды и хоть какого-то снаряжения? Ночь стояла не очень холодная, но Эми все равно рисковала переохладиться. Или, что еще вероятнее, наткнуться на враждебного ёкая.
Она потерла онемевшие ладони друг о друга и подышала на них, чтобы согреть. Что делать? Неужели она зря бежала в лес? Нет, возвращаться нельзя. Нужно идти дальше. Она сдержит обещание.
Вздохнув, Эми пересекла поляну и отправилась дальше на север. Продираясь через густые заросли, она зацепилась волосами за ветку и с досадой дернула головой. От резкого движения из прически выпала стеклянная шпилька, отскочила от плеча и упала в снег; Эми проводила ее взглядом. Пряди тут же начали распадаться, и она вытащила вторую шпильку, а потом на ходу разжала ладонь, позволяя ей соскользнуть.
Неподалеку заржала лошадь.
Эми тут же развернулась. Посреди поляны стоял вороной конь с белым носком и наблюдал за ней, насторожив ушки.
– Торнадо? – охнула Эми.
Конь снова заржал и тряхнул головой. Его недоуздок и чомбур пропали, а сам он, хоть и был весь в грязи и листве, выглядел целым и невредимым. Боясь его спугнуть, Эми осторожно вернулась назад и протянула руку. Конь ткнулся носом ей в ладонь.
– Торнадо… – прошептала Эми, поглаживая его голову, и задумчиво окинула взглядом его спину. Нужно ведь убраться подальше от храма, пока ее не догнали Минору и остальные. А на лошади можно преодолеть куда большее расстояние…
– Не прокатишь меня, Торнадо? – пробормотала Эми и, посмотрев по сторонам, приметила на краю поляны поваленное дерево.
Она закинула лук на плечо и сунула стрелы между слоев оби за спиной. Несмотря на то, что в прошлый раз катание, мягко говоря, не задалось, других вариантов у нее не было.
Эми коснулась шеи Торнадо, и конь с готовностью последовал за ней к бревну, а потом терпеливо позволил устроиться у него на спине. Длинное кимоно свесилось с его крупа. Трепещущий на ветру шелк коню совершенно не мешал, ведь тот был приучен носить каннуши и мико в замысловатых нарядах во время фестивалей. Эми наконец уселась и, гадая, не сошла ли она с ума, запустила пальцы в гриву. Управлять лошадью без поводьев она не умела.
Но, прежде чем она успела передумать, Торнадо развернулся и побежал легкой рысью. Эми неловко подпрыгивала и пыталась усидеть, а он целеустремленно двигался вперед, словно знал, куда направляется. Конь огибал деревья, проталкивался сквозь кустарники, а она стискивала его гриву и постоянно прикрывала лицо от веток. Постепенно начался подъем.
Их окутала ночь, а конь уносил Эми все глубже в горы. С неба падал почти невидимый во мраке снег. Она крепко держалась за Торнадо, радуясь его теплу и компании в пустом лесу. Несмотря на сгустившуюся темноту, конь ни разу не замедлился. Минуты ускользали, все внимание Эми сосредоточилось на том, чтобы не упасть. От напряжения болели ноги, а от постоянных ударов о твердую лошадиную спину – ягодицы. Стало холоднее, лицо немело от ветра.
Эми постепенно начала замечать на себе взгляды. Затем появилась первая ворона. Птица сидела на низкой ветке и наблюдала, как Торнадо пробегает мимо. Темные точки на деревьях тоже оказывались птицами. Раз вороны здесь, значит, Юмэй следит. Он знает, что Эми блуждает по его земле.
Последняя мысль заставила ее задуматься. А блуждали ли они? Торнадо, покачивая головой, рысил вперед. Он крутил ушами туда-сюда и с уверенностью двигался дальше, ни разу не замедлив ход.
Тэнгу умел общаться с животными… Так ведь говорил Широ? Юмэй не делал различий между людьми и животными. Эми крепче ухватилась за гриву. Вороны провожали их, перелетая от дерева к дереву, словно черные тени.
Конь наконец остановился. Эми села прямо и вгляделась в темноту. Эта часть леса ничем не отличалась от предыдущих нескольких миль. Почему именно здесь? Торнадо просто устал или же все-таки куда-то ее привез? Эми покрутила головой и вдруг краем глаза заметила мерцание. Мигом уставившись в ту сторону, она не увидела ничего. Однако стоило отвести взгляд, как мерцание вернулось. И опять исчезло, когда Эми повернулась.
Она, сосредоточившись, всмотрелась в нужную точку.
Медленно, неохотно, мерцание обрело форму. Барьер тускло засиял переплетением красного и черного – цвета ки Тэнгу. Юмэй поставил барьер. Свет его чар озарил десятки рассевшихся на ветвях ворон. Они с любопытством наблюдали с обеих сторон границы.
Эми сползла со спины Торнадо. Ноющие от боли ноги чуть не подкосились, поэтому ей пришлось прижаться плечом к коню и дождаться, пока колени не перестанут дрожать.
– Спасибо, Торнадо, – произнесла она, погладив его шею.
Конь мотнул головой и побрел прочь, ткнувшись носом в снег в поисках травы. Эми осторожно приблизилась к барьеру и протянула руку. Как только пальцы коснулись мерцающего света, он вспыхнул ярче, источая холод, – и словно ледяной плетью хлестнул красной энергией. Эми отдернула ладонь.
– Юмэй? – позвала она. – Пропусти меня!
Вороны безмолвно следили. Барьер не дрогнул.
Эми нахмурилась. Тэнгу знал, что она рядом, давным-давно мог открыть ей проход. Юмэй что, издевается? Она стиснула зубы. Развернувшись на пятках, она отошла на дюжину шагов и вновь обернулась. Сбросила волосы с плеч, взяла в руки лук и вытащила из оби стрелу.
Если ёкай ее не впускает, значит, придется входить самостоятельно.
Эми приладила стрелу и подняла лук. Оттянув тетиву к щеке, сосредоточилась на барьере из магии ёкая. В груди растеклось тепло.
– Шукусэй-но-тама!
Она выпустила стрелу. Та просвистела в воздухе и ослепительной вспышкой вонзилась в барьер. По Эми ударил порыв жаркого ветра, взметнув волосы, затем последовал холод. Барьер треснул, плюнул искрами, а затем наконец рассеялся; очищающее заклинание поглотило чары Тэнгу.
Закинув лук на плечо, Эми прошла в лес за барьером. Захлопали крылья – одни вороны следовали за ней, другие летели впереди, указывая путь.
Проходя между деревьями, она вдруг ощутила, как покалывает кожу. Странная, чуждая сила заставляла нервы звенеть, колола ступни с каждым шагом. Эми поежилась – магия будто… пробовала ее на вкус. Как те кровавые чары Юмэя. Неподвижный лес безмолвствовал, тишину нарушали только взмахи крыльев и хруст снега под ногами Эми. Она оглянулась. Торнадо за ней не пошел. Девушка обхватила себя руками, чувствуя себя до боли одинокой.
Деревьев становилось все меньше, и впереди показался величавый дуб, стоящий особняком; его громадные ветви тянулись в небо, смешиваясь с темнотой. Все вороны вдруг ринулись вверх и исчезли в кроне. Сглотнув, Эми приблизилась к массивному дубу и запрокинула голову.
Высоко на дереве, на толстой ветви, прислонившись плечом к стволу, стояла фигура. Блеснули серебряные глаза Юмэя.
Эми уставилась на него – и через миг поняла, как это странно. Она не должна была его видеть в темноте. Однако та почему-то отступила.
Их взгляды встретились, и Эми стало ясно: Юмэй осознанно не пропустил ее сквозь барьер, и спуститься он не намерен. Она должна прийти к нему сама.
Эми отступила от дерева-великана и в смятении его осмотрела. Ствол был настолько широк, что обхватить его могли четверо или даже пятеро людей. Самые низкие ветки висели над ее головой. Эми пожевала нижнюю губу и отмерила ровно десять шагов. А затем вновь взялась за лук.
Она прицелилась. Наконечник вонзился в дерево с громким стуком. Эми выстрелила второй раз, затем третий и, вернувшись к дубу, оценила свою работу. Три стрелы засели в коре по диагонали.
Прислонив лук и остаток стрел к стволу, она осторожно поставила ногу на первую «ступеньку». Убедившись, что та выдержит ее вес, Эми обхватила дерево одной рукой, а другой потянулась к следующей стреле. С трудом сохраняя равновесие, она поднялась достаточно высоко, чтобы зацепиться за нижнюю ветку и влезть на нее.
Сердце колотилось. Поборов желание глянуть вниз, Эми запрокинула голову и сощурилась, но отсюда Юмэя разглядеть не получалось. Выпрямившись в полный рост, она полезла дальше, шаг за шагом все выше. Земля пропала из виду, и вокруг остались лишь дрожащие ветки и янтарно-желтая осенняя листва, припорошенная снегом.
Эми схватилась за последнюю ветвь и, подтянувшись, села на нее. Тяжело дыша, посмотрела на стоящего рядом Юмэя. Он равнодушно взглянул на нее, а потом протянул руку с блеснувшими на пальцах черными когтями.
Потрясенно уставившись, Эми нерешительно вложила в его ладонь свою, и Юмэй с легкостью поднял ее на ноги. Она покачнулась, стоя слишком далеко от ствола дерева, и все же попыталась высвободить руку; от прикосновения Тэнгу ей было не по себе. Он стиснул ее пальцы крепче, а другую ладонь прижал к коре и перевел серебряный взгляд на Эми.
– Я не впущу тебя одну.
Контуры дерева под его рукой стали размытыми. По коре зазмеились красные сияющие линии. Вспыхнул и тут же пропал свет – а на его месте открылась дверь во тьму.
Эми невольно отпрянула и чуть не свалилась с ветки.
– Что… что это?..
– Так боишься войти в Цучи, смертная?
Не дожидаясь ответа, Юмэй шагнул в темноту и потянул Эми за собой. Она упиралась, страшась этого мрака. Страшась ступать в Цучи – царство духов, которое существует одновременно в земном мире и вне, в ее реальности, но отдельно от нее, – туда, где рождались ёкаи.
Но неужели она зашла так далеко лишь для того, чтобы теперь повернуть назад?
Сдавшись, Эми последовала за Юмэем. Темнота окутала ее холодом. Все та же чуждая магия обжигала нервы огнем и льдом, выталкивала обратно в обычный лес, однако Юмэй продолжал тянуть Эми вперед.
Она сделала шаг, и тьма рассеялась. Перед глазами возникла комната – почти круглая, с деревянными стенами без единого стыка и окошка. В нишах прятались мерцающие свечи; под их огоньками медленно таял воск. В углу, в окружении подушек, стоял низкий столик, усыпанный странными предметами – камешки, свитки, шкатулки, расписная чашка, сломанный меч. Другой конец комнаты был заставлен ящиками и всякой всячиной.
А на единственном более-менее свободном клочке пространства у дальней стены на подстилке из одеял и под еще одним, шерстяным, лежал Широ. Его белые волосы поблескивали в трепещущей пляске света. Эми без раздумий бросилась к кицунэ и, присев рядом, всмотрелась в его лицо. Скулы все так же оставались украшены алыми символами. Эми неуверенно сдвинула пряди, открывая еще один знак в центре лба.
– Он… он поправится? – спросила она, оглянувшись.
Юмэй опустился на подушки у стола и, уткнувшись в него локтем, подпер ладонью подбородок.
– Очевидно.
Эми приподняла одеяло и осторожно заглянула под него. С Широ сняли косодэ, перебинтовали грудь и плечо. Подоткнув одеяло обратно, она с облегчением выдохнула. После долгих блужданий в промозглой ночи девушка наконец согрелась, хоть воздух и остался прохладным. Она потерла ладони друг о друга.
– Хозяин, ты принес нам угощение? – прохрипел голос у ее левого плеча.
Эми оглянулась – и чуть не вскрикнула.
Рядом с ней на корточках сидел ёкай – размером с маленького ребенка, с темной, пятнистой кожей и костлявыми конечностями, частично прикрытыми потрепанным косодэ. Из лица вместо носа и рта торчал черный клюв, а лысую голову с длинными заостренными ушами венчал хохолок из таких же черных перьев.
– Пахнет вкусно, – проскрежетал ёкай, придвигаясь.
Эми отпрянула.
– Оставь ее, – произнес Юмэй, не отрываясь от свитка. – Она принадлежит кицунэ.
Эми оцепенела. Ёкай разочарованно щелкнул клювом и удрал к трем точно таким же собратьям, которые сидели среди ящиков и сундуков у стены. Существа уставились на Эми черными глазами-бусинками.
Она отвела от них взгляд и снова осмотрела комнату, вновь отмечая ее круглые стены из цельного дерева.
– Мы внутри дуба? – спросила Эми, и было непонятно, чего в ее голосе больше – изумления или восхищения, ведь комната казалась намного больше ствола.
– И да, и нет, – ответил Юмэй с ноткой раздражения, оторвав взгляд от свитка. – Цучи отражает ваш мир, но неидеально. Или, может, это ваш мир так отражает наш.
– Значит, здесь и живут ёкаи?
– Некоторые.
– Я думала, что ёкаи переходят сюда после смерти.
– Дух возвращается в Цучи, да, но здесь не мир мертвых. – Юмэй отложил свиток в сторону. – Подойди, мико.
Приказ не предполагал возражений. Эми пересекла комнату и опустилась на подушку рядом с Тэнгу, взметнув алый шелк. По телу прокатилась дрожь. Она в царстве ёкаев, а единственный способ вернуться обратно – через дверь, скрытую в кромешной тьме. Если рискнуть и уйти самостоятельно, пропустит ли ее магия? Или Эми в ловушке, пока Юмэй не решит ее освободить?
– Поведай мне о ёкае дождя, инугами и нападении.
Эми растерянно моргнула – вопрос застал ее врасплох, – а затем сбивчиво обрисовала облик Амэонны и бой с инугами. На протяжении всего рассказа выражение лица Юмэя оставалось бесстрастным, непроницаемым.
– Опиши кицунэ после того, как ты очнулась.
– Широ? Он… – Перед глазами Эми возник тот самый образ. – У него были три хвоста из белого пламени, а за его спиной полукругом парили шары синего и красного огня.
– Кицунэби, – просветил ее Юмэй. – Лисий огонь.
– На его руках горели линии, узоры. Символы на лице сияли красным. – Эми посмотрела на спящего Широ. – Они остались.
– Это все?
Она кивнула, все еще глядя на кицунэ.
– Я не думала, что он окажется таким сильным. Три хвоста…
А ведь на нем по-прежнему еще два витка онэнджу.
В мифах и легендах она читала, что кицунэ получали очередной хвост за каждую прожитую сотню лет – а вместе с ним и намного больше силы. Самыми могущественными были кьюби-но-кицунэ, девятихвостые лисы, которых по смертоносности сравнивали с драконами.
Эми повернулась к безразличному Юмэю.
– Почему ты помогаешь Широ? Ты не знал, что он так силен. Так почему помог ему изначально?
– Кицунэ пришел ко мне, потому что я говорю на языке зверей.
Широ, запертый в лисьем теле, нашел Юмэя, чтобы попросить о помощи того, кто способен его понять, но…
– Это не объясняет, почему ты согласился.
Юмэй безмолвно смотрел на Эми.
– Почему ты все время называешь его кицунэ, а не Широ?
– Потому что это не его имя.
– Тогда как его зовут?
– Я не знаю. – Взгляд Тэнгу вонзился в нее подобно серебристой стали. – Как и он сам.
Внутри Эми что-то оборвалось.
– Ч-что?
Юмэй глянул на стайку маленьких ёкаев на другом краю комнаты.
– Прочь.
Ёкаи тут же вскочили, а потом с черными вспышками обратились в ворон и вылетели за порог, исчезнув за жуткой занавесью мрака.
Зрачки Тэнгу стали крошечными точками в сияющих озерах серебра.
– Прежде чем мы продолжим разговор о том, кто и что есть кицунэ, – произнес он опасно понизив голос, – давай-ка сперва ответим на те же вопросы о тебе, мико.
Он поднял руку. Когтистый палец уткнулся Эми в грудь, прямо над сердцем.
– Или лучше сказать… камигакари.
