12. Карл Йенсен

– Мне вот всегда было интересно, если бог вечен, то чем он занимался до сотворения Вселенной?

Вили, которого все звали просто Вили, сидел, привалившись к ребристой стенке спальной секции, и накручивал на грязный палец свою тонкую козлиную бородку. Многие предполагали, что он тронулся умом после пережитого в Дэннийорде, но Карл считал его попросту придурком.

– Вили, – откликнулся с верхнего яруса Грегор, высунув нос из спального мешка. – Для нашего незавидного положения ты задаешься слишком глобальными вопросами.

– Мне правда интересно, что делал бог до того, как создал все, – Вили даже приоткрыл глаз, подчеркивая важность проблемы. – Ведь если он создал все, то раньше не было ничего. А если не было ничего, то откуда появился бог и что он до этого делал?

– Вили, завали свою пасть и спи, – грубо заткнул парня Оли, выпячивая покрытую седой щетиной челюсть. – Без твоего дерьма голова пухнет.

Вили завалил пасть и сделал вид, что уснул. Хотя, скорее всего, просто включил инбу и ушел в виртуальность.

– Еще пива? – предложил Карл родственнику.

– Валяй, – Оли принял из рук двоюродного племянника пластиковую банку, беззастенчиво плеснул в пенящийся напиток вонючий самогон собственного изготовления, и, с довольным покрякиванием принялся пить получившуюся гремучую смесь.

Чем Йенсен всегда восхищался, так это способностью Оли приспосабливаться. Тот всегда чудесным образом находил выпивку и возможность заработать. Иногда, как сейчас, одно вытекало из другого – крепкие напитки не входили в представленный беженцам армейский рацион, тогда эту пустующую нишу с благодарностью занял Оли. Его небольшой самогонный аппарат, тихо пыхтящий в темном углу технического отсека, обслуживал всех страждущих, от тех, кто пытался стереть воспоминания о пережитой трагедии, до докеров и старателей, привыкших закладывать по паре шотов за ужином. В ответ Оли не просил многого – грешно взимать плату с обездоленных. Другое дело, если речь шла об услуге, об обмене или, просто, о хорошей информации. Здесь Оли всегда шел навстречу.

Отказавшись от предложенной дядей бормотухи, Карл удобнее развалился в казенном военном шезлонге и, прихлебывая кислое пиво, рассматривал отходящий ко сну лагерь беженцев.

С Канкри-55 удалось вырваться далеко не всем. Гуляя мимо похожих на трехуровневые соты жилых модулей, которые военные развернули в одном из корабельных ангаров, Йенсен навскидку насчитал не больше тысячи человек. Плюс, примерно столько же в кормовой части крейсера. Как ни крути, а выходило, что спаслось чуть больше половины крупной колонии.

Как сказал диктор одного из каналов: «Еще одна трагическая страницы в войне с терроризмом».

Трагическая, твою мать, страница. А погибшие тогда кто? Буквы и запятые с точками?

– Суки, – пробормотал Карл, делая глоток пива.

– Ты о чем? – вполголоса спросил Оли, косясь слезящимся глазом.

– Да так, в принципе.

– А, ну раз в принципе, тогда да. Тогда суки.

Где-то там, среди обломков Дэннийорда, осталась Ингер. Ушла, дура, по магазинам, так и сгинула среди своих шмоток. Когда все завертелось, где ее было искать? Вифон, как обычно, не отвечал – была у жены такая привычка засунуть его на дно сумки. Надо было, конечно, давно уже прошивку в инбе обновить, скачать вифон прямо ей в голову, да все как-то руки не доходили.

Йенсен приложился к банке, сделал особенно длинный глоток.

За тебя, Ингер. Баба ты была, конечно, с закидонами, но в, целом, для дома самое оно. Да и по молодости жаркой была цыпой, в постели такое себе позволяла, что аж вспоминать стыдно. Правда, давно это было, да. Так-то, в последние годы, жили как соседи, только что счет в банке общий. Да и перепихон последний когда был? Год назад? Больше? Зато с лихвой хватало ворчания и истерик.

Что ж, Ингер, за тебя! За былую любовь и за редкие минуты тишины. Покойся с миром в своем шмоточном раю.

А мы пока дальше помучаемся, не зря же бог все так распределил.

Йенсен допил пиво, поддавшись небольшой грусти, вытащил из холодильника новую банку.

Ведь не только Ингер, но еще и Ю. Нет, как он умер никто не видел. Но и среди выживших Карл его тоже не встретил. Так что, как ни прискорбно, этой истории, судя по всему, тоже конец. Жаль, очень жаль. Были на парня планы, но чего уж теперь об этом говорить. Осталась, конечно, еще Элли. Но ее, после побега из Дэннийорда, словно пыльным мешком по голове стукнули – сидит сутками в своей спальной капсуле, молчит, есть без аппетита. Это она, ясное дело, тоскует. Для нее потеря Ю сродни потере последнего родственника.

Только вот ему, Карлу Йенсену, все эти моральные страдания ни к чему. Жизнь продолжается, планеты вертятся. Прибудем на платформу Сетки Ропера, а там их пути разбегутся. Девчонка она, конечно, хорошая, но проблем с ней больше, чем он может себе позволить.

– Добрый вечер, соседи, – перекошенная на бок фигура с болезненной осторожностью опустилась в жесткий шезлонг напротив. – Не помешаю?

– Мы эти места не покупали, – приветливо помахал рукой Оли. – Садись где хочешь. Пива?

– Будет кстати.

Родители дали ему имя Оливер, но среди старателей он был известен как лучший механик дузеров по кличке Кривляка. Некогда молодого и статного Оливера, собирающего породу в астероидном поясе, практически раздавило пролетающими мимо обломками. Говорили, что его выковыривали из сплющенного скафандра как моллюска из панциря. Чтобы вернуть парню хоть какой-то вид, мужики скинулись на мимикрический имплантант лица, который, по идее, должен был подстраиваться при разговоре под мимику Оливера. Но что-то пошло не так и имплантант начал дублировать мимику собеседника, будто передразнивая. На повторную операцию денег тогда не хватило, а позже все попросту привыкли.

Сейчас Кривляка, повернувшийся к Карлу, выражал пространную задумчивость. Йенсен поспешил придать своему лицу равнодушный вид. Он даже чуточку сдвинул шезлонг, чтобы сидеть к механику вполоборота.

– Завтра утром будем на месте, – ни к кому конкретно не обращаясь, сообщил Кривляка, поддевая ногтем кольцо банки. – Я слышал, что предложат на выбор несколько планет для проживания. Если получится, попробую ближе к Метрополии перебраться.

– Ну и дурак, – беззлобно откликнулся Оли. – Кому ты там нахрен сдался, в Метрополии?

– Буду катера толстосумам чинить, – не обиделся Кривляка. – Заработаю денег и открою собственную мастерскую.

– Думаешь, катера чинить то же самое, что старательские дузеры? – усмехнулся Йенсен.

Лицо-маска Кривляки вернуло ему усмешку:

– Тоже самое, только внутренности почище и глаза от вони не режет.

Дружеский смех немного взбодрил сонную атмосферу сектора. Даже Вили открыл глаза, заинтересованно вытягивая шею.

– А парень молодец, – отсмеявшись, похвалил Оли, указывая на Кривляку банкой с пивом. – Не дает судьбе схватить себя за яйца. Только ты, малой, ошибаешься чуток. Ты какие у нас там катера чинил?

– Сириусскую «Рейку», – гордо начал перечислять механик. – На ней сын финансиста фабрики гонял. Потом еще «Оршу» клубную пригоняли. А, ну систему герметизации перебирал у одного мужика из таунхаусов. Там был настоящий адаптированный альционский «Канкур».

– Я как-то был внутри неадаптированного катера, – подал голос со второго яруса проснувшийся Грегор. – Из знакомого только дверь, все остальное – черт ногу сломит.

– Вот о чем я и говорю, – Оли закинул ногу на ногу и прочистил горло. – Что «Рейка», что древняя «Орша» – это все наши, имперские поделки, по купленным чертежам сделанные где-нибудь на задворках Сириуса или Нептуна. Корыта с говном из говна слепленные. На таких в Метрополии почти никто не летает. Вот «Канкур» уже серьезная штука, согласен. Только ты основные узлы на том катере видел? Ну, где энергетика, ядро, мозги?

Лицо Кривляки хоть и отражало хитрый прищур Оли, но голос у механика был растерян:

– Ну… Так, мельком видел. Там же все под кожухами!

– Правильно, под кожухами, – кивнул Оли. – Чтобы такие как мы туда своими ручонками человеческими не лезли. Чтобы все менялось лишь в их салонах. К примеру, полетел, узел распределения энергии – его полностью вытащили и новый, запечатанный в такой же кожух, поставили. А как он работает – черт его знает. С нами делиться не торопятся, несмотря на то, что все эти модели – старье страшное.

– Почему старье? – удивился Грегор. – Вон, новые модели рекламируют постоянно.

– Это они для тебя, балбес, новые. А для альционов, бхутов или тех же монолитов, устаревшие технологии. Они же, твою мать, высшие цивилизации! Они же нас лет на триста в развитии обгоняют!

– Ну, так уж и на триста, – отчего-то надулся Грегор.

– А на сколько? – огрызнулся Оли. – Мы для них такие же дикари, как для нас урсулиты. Только вот, в отличие от этих медвежьих жоп, у нас есть Арки, а потому с нами приходится считаться.

– Ну да, без Арок мы им нахрен не сдались, – поддержал дядю Йенсен. – Эти высшие, как я думаю, специально свою конфедерацию замутили, чтобы от нас границами отгородиться. Потому и не пускают к себе никого.

– Но почему? Мы же им ничего плохого не сделали? – удивился Грегор.

– А ты башкой своей подумай, – повернулся к нему Карл, облокотившись локтем о спинку шезлонга. – Вот живешь ты себе такой весь из себя бхут. Ну, высшая цивилизация, технология, медицина. В общем, такой крутой. И вдруг – хренак! Появляется Арка и из нее ломятся на своих ржавых разваливающихся корытах какие-то люди, уже надававшие по шапке аджайам, а потому все из себя мотивированные. И ладно, если поговорить захотели, а как сразу палить начнут?

– Ну, раз я такой крутой бхут, – прикинул на себя роль Грегор. – То я своим флотом их, то есть нас, людей, победю.

– Да вот мошонку тебе на воротник, – хмыкнул Карл. – Ты нас тут победил, а мы Арку в другом месте открыли. И еще одну. А потом открыли ее рядом с твоей планетой и забросали там все бомбами с вирусами. Может, конечно, ты нас и одолеешь в итоге, но вот оно тебе надо, с такими-то потерями?

– Не надо, – согласился Грегор.

– Поэтому с нами лучше дружить. Через силу, но дружить. И Арки наши использовать в своих целях – обменивать их на какую-нибудь устаревшую или ненужную технологию. А еще лучше, на такую, которая без тебя работать не будет. Ты вон, вокруг погляди. Много наши своего делают? Не морщи лоб, сам отвечу – нихрена в последние годы наши сами не делают. Зачем, если можно купить или поменять. Лучшие корабли у нас чьи? Бхутские. Медицина и энергетика? Монолиты поставляют. Визор у тебя чей, к примеру? Аджайский, верно? Вот то-то. Мне вообще иногда кажется, что нас всем этим добром заваливают, чтобы мы сами развиваться перестали.

– К слову, об аджаях, – перебил Карла дядя, указывая рукой вдаль. – Сейчас что-то будет.

Вдоль лагеря беженцев неторопливо прогуливался армейский патруль – два человека-матроса и аджай-офицер. Им наперерез направлялись четверо решительно настроенных докеров. Судя по раскрасневшимся лицам и размашистым жестам, они изрядно накачались спиртным.

– Сейчас кто-то получит по своей пучеглазой харе, – прокомментировал Карл.

Докеры встретились с патрулем возле гофрированных боксов для хранения технических жидкостей и после непродолжительной, но эмоциональной перепалки, попробовали наброситься с кулаками на дистанта. Но драки не получилось – аджай, со свойственной их расе плавной стремительностью, разом оказался за спинами матросов, а те от бедра шибанули по буянам из парализаторов. После чего спешно удалились, оставив хрюкающих и пускающих слюни докеров валятся на палубе.

– Сами виноваты, – первым подал голос Кривляка. – Не все аджаи – радианы.

– Но все радианы – аджаи, – Оли звонко рыгнул, утер рот ладонью. – Думаю, среди многих пучеглазых бродит недовольство тем, что мы подмяли их под себя. Только не у всех хер мехом покрылся, чтобы открыто об этом заявлять. Но бьюсь об заклад, каждый урод-аджай в душе радуется, что их соплеменники разнесли целый город проклятых человеков. Небось, спят и видят как бы сбросить наши волосатые ляжки со своей шеи. Так что, как не было у нас друзей в космосе, так и нет. Мы даже с рхейцами, которые точь-в-точь как люди, и то умудрились разосраться. Что уж говорить о высших, для которых мы как жучки в любимой мебели.

– У меня есть знакомый аджай. Он не такой. Он за Империю, – возразил проснувшийся Вили.

– Вили, я говорил тебе захлопнуть пасть? – наклонился к нему Оли, хмурясь. – Вот и не бухти под руку. Бухтелка еще не выросла со мной спорить.

Вили заткнулся и все некоторое время слушали приглушенные звуки ночного быта, доносящиеся из лагеря. Один за другим гасли лампы в спальных капсулах, затемнялись занавески. Бывшие жители Дэннийорда отходили ко сну, радуясь, что еще могут это делать.

Карла тоже потянуло в дрему – удобный шезлонг и пиво делали свое дело.

– Интересно, почему высшие дистанты не исследуют Горизонт, – задумчиво протянул Кривляка. – Я слышал, они и близко не подлетают к пограничным секторам.

– С чего ты взял, что не исследуют? – полусонно спросил Йенсен.

– Я люблю про космос всякое смотреть, – повернулся к нему Кривляка – его лицо в темноте казалось неестественно бледным. – У нас много всяких исследовательских программ. У нас и у Рхеи. А вот монолиты, к примеру, бояться Горизонта как чумы. Один наш профессор прямо так и сказал: «Они, мол, отчего-то не хотят исследовать пространство за известный чертой».

– Видимо, у них есть более важные дела, чем запускать зонды в никуда, – скептически предположил Оли. – Нам бы у них поучиться.

– Но ведь это же загадка загадок! – заерзал на втором ярусе Грегор. – Как можно не хотеть ее разгадать?

Оли безразлично пожал плечами:

– От того, что за Горизонтом на самом деле, мне ни тепло, ни холодно, – сказал он насмешливо. – Люди там исчезают, зонды пропадают – мне плевать, я просто буду держаться от этой хрени подальше. Она меня не прокормит, если что.

– По визору сказали, что наш Император – единственный кто был за Горизонтом и вернулся живым, – не выдержав, подал голос Вили.

– Может и так, – не стал спорить Оли. – У тебя от этого в кармане прибавилось?

– Нет, но…

– Ну вот и заткнись, – Оли грузно встал, с наслаждением потянулся, хрустя суставами. – Завтра у нас новая жизнь начинается – вот о чем надо размышлять. Остальное не про нас. Такой вот мой совет.

Он кивнул Карлу, приглашая пройтись, и неспешной походкой двинулся прочь, заложив руки за спину.

– Спокойной ночи, дядя Оли, – крикнул ему вдогонку Вили.

Йенсен догнал родственника и зашагал рядом, глядя себе под ноги.

– Ты думал, чем будешь заниматься дальше? – спросил дядя. – Или планируешь добывать руду до самой своей недалекой старости?

Думал ли он? Конечно думал, черт возьми. Нужно быть полным кретином, чтобы даже из сложившейся ситуации не постараться извлечь выгоду.

– Я узнавал, – ответил Йенсен. – Нам, как беженцам, положен участок земли на одной из четырех планет, а также по стартовому миллиону имперских. Я хочу продать участок и на вырученные деньги прикупить небольшую рабочую платформу с парой дузеров. Найму нескольких трудяг, попробую получить контракт на оказание услуг.

– Дерьмо а не план, – вынес вердикт Оли. – Ты уж извини, но я порой подозреваю, что твоя мать зачала тебя от кого-то другого, а не от моего покойного двоюродного братца. Слишком уж ты не в нашу породу, простоватый. А временами и вовсе… кхм…

Оли не договорил, вздохнул.

Карл не обиделся. Он и сам знал, что до дядиного умения вертеться ему ох как далеко.

– Я, с моими оставшимися ребятами, думаем перебраться на Чандру в созвездии Стрельца. Попробуем влиться в тамошний бизнес. Слышал про Эгоиста? Это черная дыра в самом центре Млечного Пути. Охрененная такая штуковина, древняя, как сам Создатель.

– А какой там может быть бизнес? – не понял Карл.

– Слышал про футуринг?

– Ну, что-то…

– Новое увлечение богатеньких идиотов. Меняют огромные деньги на возможность, так сказать, скоротать время, – Оли прижал палец к ноздре и звучно высморкался прямо на палубу. – Для понятности – возле черной дыры время идет медленнее. Эффект Хоккинга и прочая научная мура, не забивай себе голову. Так вот, некоторые конторы за определенную плату отправляют туристов прямо к кромке дыры, к горизонту событий. Там час равен нашей неделе. Кое-кто таким образом пытается растянуть продолжительность своего существования. Забавно ведь – твои конкуренты уже подохли, а ты вернулся весь такой молодой и красивый.

– И все бабы твои, – вставил Карл.

– Тема пока новая, только развивается. Но уже многие готовы платить нехилые суммы ради подобной блажи. Нужно успеть занять нишу.

– Думаешь, выгорит?

– Ну, посмотрим, – не стал загадывать Оли. – Как карта ляжет. Если что, слиняем.

Оли остановился, показывая, что они пришли. Добавил, положив руку на плечо племянника:

– Если надумаешь с нами – милости прошу. Если решишь пойти своим путем – твое дело. Но тогда просьба у меня к тебе будет – девчонку уступи.

– Элли? – удивился Карл. – В смысле – уступи?

– Ну а на кой черт она тебе? Ненужный балласт. А у меня на нее планы имеются. Если что, скажешь ей, что вот, мол, дядя Оли о тебе позаботиться. Она тебе поверит.

Несмотря на правоту дяди, сама формулировка Карлу не понравилась.

– Я подумаю, – ушел он от ответа.

– Заметь – ты не сказал «нет», – палец дяди многозначительно поднялся, губы разошлись в хитрой улыбке. – Ладно, родственник, утро вечера мудренее. Время у тебя пока есть.

Пока дядя залезал в свою капсулу, кряхтя и ругаясь, Карл смотрел на тусклую лампочку дежурного освещения и размышлял о том, что же хуже для кармы – бросить Элли или отдать ее хитрому дядьке.

Где-то, в глубине души, размягченной алкоголем, мелькнуло сомнение в правильности любого из этих вариантов.

Был ли это развязанный алкоголем голос совести, Карл разбираться не стал. Он вообще старался не принимать во внимание подобные голоса.

Огненные хвосты газовых метеоритов расчертили все пространство небольшой системы вдоль и поперек, создав удивительную аномалию, прозванную «Сеткой Ропера». Темный шар планеты и плоский блин промышленной платформы казались морскими созданиями, пойманными в огромный невод. Мрачность картине придавал багровый свет умирающей звезды, выбрасывающей в разные стороны извивающиеся щупальца смертельных протуберанцев.

И даже в этой жопе мира была своя Арка!

Геостационарная платформа, носящая вместо названия ряд цифр, казалась вдвое меньше причалившего к ней крейсера. Орбитальный научно-производственный комплекс никогда не принимал у себя такого количества посетителей – по другую сторону от занявшего всю сторону военного звездолета грудились многоярусные пассажирские корабли, прибывшие за беженцами. Стыковочных ворот на платформе явно не хватало, поэтому корабли прилипли друг к другу шлюзами, образовав общую «гармошку».

По ту сторону выгнутого смотрового окна, где столпились ожидающие выгрузки дэннийордцы, сновали разноцветные дроны с эмблемами визиокомпаний. Когда очередной робот завис напротив, вперив в людей фасеточный «глаз» камеры, угрюмый Йенсен показал ему средний палец и начал протискиваться прочь.

Элли ждала его возле армейского пропускного поста. Она сидела на краю откидного стула, держа на коленях сумку со своими нехитрыми пожитками, и с плохо скрываемой нервозностью смотрела по сторонам. Немного посветлела лицом, заметив идущего к ней Карла. От этого и без того скверное настроение Йенсена лишь ухудшилось.

– Сидишь? – слишком резко спросил он.

– Да, жду…

– Вот и сиди дальше, – оборвал он девушку, понимая, что его тон не справедлив по отношению к Элли. Но ему так было проще – стравливать на других внутреннее недовольство.

Потому что он до сих пор не решил, как поступать с ней дальше!

Элли не стала докучать лишними расспросами. Умная девка. Опустила голову и лишь поблескивала глазами из-под челки.

Карл захотел извиниться, но не успел – в толпе мелькнул силуэт Оли. Вроде бы…

Йенсен внутренне чертыхнулся и прижался спиной к холодной стенке, раздраженно постукивая по ней пальцами.

Он не любил, когда его считали никчемным человеком. И, видит бог, никто из его знакомых не имел причин думать так. Но вот дядя… Нет, тот тоже никогда не позволял себе унижать племянника. Наоборот, всегда подбадривал и помогал. Дело было в самом Карле – находясь возле дяди, понимая, насколько не дотягивает до масштабов Оли, он сам себя считал слабаком и неудачником. И все его заслуги, все деяния тут же становились незначительными и убогими.

Это изводило. Это било по самолюбию. Понимая, что сравнение объективно, Йенсен все равно был против своего положения аутсайдера.

Именно поэтому он не поедет с дядей, став еще одной единицей в компании Оли. Конечно, он не будет сжигать мосты, просто даст себе еще один шанс подняться по этой лестнице собственным путем. А вот если не выйдет…

И Элли дядя не получит. Из чувства противоречия.

Впрочем, как поступить с девушкой Карл и сам не решил, все откладывал на потом. А это «потом» все никак не наступало.

Высоко над головой, на выступающий вперед технический мостик, вышел офицер с блестящими нагрудными значками. Судя по манере держаться, по вытянувшимся за его спиной военным, это был если не капитан, то, по меньшей мере, первый помощник.

– Жители Канкри-55! – разлетелся над притихшей толпой усиленный динамиками голос. – Объявляю пункт вашего прибытия – орбитальная платформа корпорации «Азалия», система Сетка Ропера, созвездие Южного Креста. От лица командования крейсера Имперского Космического флота «Кальмия» выражаю вам благодарность за вашу стойкость и мужество, а также выражаю соболезнование в связи с утратой…

– Разнесите к чертям этих радианов! – выкрикнул кто-то.

Толпа поддержала гулом одобрения, и вот уже голос офицера потонул в поднявшемся гвалте.

– …виновные понесут неотвратимое наказание! Желаю лучшей жизни после темных дней! – расслышал Йенсен окончание выступления.

Кто-то засвистел, когда экипаж покинул мостик, но все внимание тут же переключились на грузно дернувшиеся двери шлюза. Гигантские створки пришли в движение, начали раздвигаться. Толпа качнулась к выходу.

На самом деле Йенсен думал, что все будет организованно хуже. Думал, что придется долго топтаться на месте, ожидая своей очереди. Но в какой-то момент на инбу пришла информацию – «Желтый коридор» и номер с пометкой «плюс один – Элли Гарина». Сосредоточенный матрос с желтой нарукавной повязкой сличил сканером их личные данные, коротко козырнул и указал на выход, пожелав доброго пути.

Этот короткий путь между прошлым и будущим Йенсен преодолевал без каких-либо сильных эмоций. Как и Элли, хотя она, судя по всему, просто доверилась ему.

В мрачном промышленном антураже орбитальной платформы, в свете слишком ярких прожекторов беженцев встречала шеренга репортеров, галдящих и комментирующих происходящее. По залу с жужжанием носились целые рои мелких дроидов-камер. Когда подобное гудящее облако подлетело к Карлу, тот, не стесняясь, замахал руками, удовлетворенно ощущая, как его ладонь сбила назойливые механизмы.

Кого-то встречали родственники. За кем-то прибыли поверенные. Тех, кто уже определился с местом дальнейшего проживания, препровождали в приготовленные корабли.

Карл тоже выбрал. Честно говоря, альтернативы не отличались разнообразием, но Йенсен, как и Кривляка, предпочел планету поближе к Метрополии. Узнай про его выбор Оли, то посмеялся бы – планета сильно напоминала Канкри-55 и также находилась в ресурсном поясе Империи.

– Куда дальше, дядя Карл, – рука Элли мягко тронула Йенсена за запястье.

– Сейчас, кудряшка, сейчас, – успокаивающе улыбнулся Карл, ища глазами чертов указатель. Куда они его воткнули?

И что, мать вашу, делать с Элли! Нафига она ему нужна?

– Родственник! – раздался за спиной голос Оли и Йенсен, чертыхаясь, обернулся. – Куда пропал?

Дядя стоял с продолговатой сумкой через плечо в окружении пяти своих парней. Должно быть, они случайно заметили Карла.

– О, вот вы где! – с деланной радостью расцвел Йенсен. – А я вас искал…

– Херово искал, – ухмыльнулся Оли. – Я тебя даже по инбе пытался вызвонить, хотя, ты знаешь, жутко этого не люблю.

– Я давно отключил эту функцию, – тут Йенсен не пошел против совести. – Не привык, когда в голову звонят. Это какая-то шизофрения.

– Ясно, – дядя перевел взгляд на Элли. – Что решил, племяш?

Ну вот, момент истины. Что же ты решил, Карл? Откажешь ли любимому дяде?

– Прошу меня извинить, – вмешался в разговор слишком вежливый для этого компании мужской голос. – Можете уделить мне секунду внимания?

Прямо в луже смазки, не боясь запачкать дорогущих ботинок, стоял мужчина средних лет в строгом костюме и с пижонским красным шарфом на шее. Благородные черты лица, прямой нос, седина на висках – и подобострастие в глазах, как у верной собаки. И смотрел он на Элли, держа перед собой виртуальный планшет с ее изображением.

– Анна? Анна Берг? – спросил он у девушки.

Элли растерянно повернулась к Карлу.

Йенсен никогда в жизни не соображал так быстро. Как удар молнии – все свалилось разом – и странная старушка в инвалидной коляске, проявляющая неожиданную заботу к Элли, и услышанная краем уха фамилия «Берг», прозвучавшая от грязного поддонка соучредителя Сёренсена, и слова дяди о контрабанде рхейского устройства для пересадки сознания, и тайная операция в личном кабинете главного врача.

И, как последняя деталь пазла, этот мужик, встречающий их в зоне для беженцев.

Даже если он неправ, стоило рискнуть, стоило хоть раз в жизни поставить все на «зеро».

– Это Анна, Анна Берг, – Карл поспешно бросился к разодетому незнакомцу, взял под руку. – У нее плохо с памятью – последствия трагических событий… Вы же понимаете!

– Понимаю, – кивнул мужчина, хотя на лице появилось смятение. – А мистер Берг?

Йенсен бросил взгляд на удивленно застывшего дядю, знаком показал, что найдет его потом. Сам подхватил Элли и потащил прочь, ведя рядом незнакомца.

– Мистер Берг погиб, – с максимальной трагичностью в голосе сообщил Йенсен. – Перед смертью попросил присмотреть за супругой. Правда Элли… Анна?

И толкнул локтем девушку. Та кивнула, ничего не понимая.

– Ох, вот как, – опустившимся голосом произнес «пиджак».

Нужно использовать момент и вытаскивать из рукава джокера.

– Я думаю, наш секрет все еще остался секретом? – Йенсен заговорщицки понизил голос и кивнул в сторону девушки. – Я про новый облик госпожи Берг.

Незнакомец остановился как вкопанный и испуганно осмотрелся. Карл с бьющимся сердцем ждал ответа.

– Конечно, конечно, – доверительно сообщил «пиджак». – Правда, я посвящен лишь в общих чертах… Последнее сообщение с новыми личными данными госпожи Берг было каким-то сумбурным. А потом это теракт! Я не знал, что и думать! Узнал о беженцах, решил поискать среди них. И вот… Госпожа Анна, вы не помните меня?

– Не помню, – впервые подала голос девушка – и Карл взмолился, чтобы она ничего не испортила.

– Я – ваш управляющий делами, Валентин Йорген, – «пиджак» сделал жест рукой. – Пройдемте сюда. На отдельном причале вас ожидает катер. Добро пожаловать домой, госпожа Анна.