2
Я вернулся домой… Даже не знаю, как это описать. Когда Лили уехала, было ощущение, что внутри чего-то не хватает. А сейчас… Сейчас внутри не было ничего. Только оболочка продолжала существовать. Без малейшего смысла.
Положил коробку на стол, взялся за завязки. Ногти соскочили раз, другой. Пришлось взять нож и резануть.
Внутри оказалась стопка бумаг. Сверху лежал лист, исписанный знакомым прыгающим почерком.
«Влад, если ты это читаешь, значит, со мной случилось что-то нехорошее. Ты единственный надежный человек, которого я здесь знаю. Найди этим бумагам правильное применение. Прощай.
P.S. С тобой было интересно.
P.P.S. Не злись и не ревнуй. Должен же кто-то позаботиться о юном обормоте, которого мы с тобой притащили в этот мир. Как говорил Сент-Экзюпери, мы в ответе за тех, кого приручили».
А дальше… Свидетельство о рождении Лилиан Этель Кристин Шантеню. Да, повезло ей с фамилией, небось в детстве дразнили. Шанте Ню – что-то типа «поет голышом». Дата рождения… Фига себе, да она меня старше! Мать Роз-Мари Катрин Шантеню, в девичестве Дюран. Отец Жан-Морис Шантеню. Дальше. Свидетельство об окончании школы. Не отличница, но училась хорошо. Пятнадцать-семнадцать из двадцати максимальных баллов – очень серьезный показатель. Свидетельство об окончании специальной школы… Сам черт ногу сломит в этих французских терминах, но вроде что-то медицинское. Очередная что-то там медицинская школа, опять какие-то непонятные слова, да еще и с сокращениями. И снова ни одной оценки ниже пятнадцати. Внушает.
Так, дальше. Толстая папка ксерокопий. Явно что-то полицейское. Приходится лезть за словарем. Материалы об изнасиловании и убийстве несовершеннолетней Мари-Анн Жанне Шантеню. Сверху официальная бумага – отозвать обвинения к (здесь два арабских имени) в связи с недостатком улик. Дело вернуть на доследование.
Вот так. Сестра это ее была, а не подруга…
Еще такого же формата папка. Дело об убийстве Роз-Мари Катрин Шантеню и Жана-Мориса Шантеню и поджоге дома по адресу… Снова толстая пачка ксерокопий, верхняя бумага – квалифицировать как несчастный случай вследствие бытового возгорания, дело закрыть.
Совсем тонкая папка. Одна бумага – заявление об изнасиловании и избиении Лилиан Этель Кристин Шантеню. И вторая – отказать в возбуждении дела за недостатком улик.
Она боролась. Боролась до конца. И, только убедившись, что ничего нельзя сделать с этой коррупционно-бюрократической стеной, решилась на переход.
Документы уже этого мира. Договор на аренду дома – расторгнут полгода назад. Отзывы о работе в госпитале Cвятой Магдалены, остров Ордена – самые лестные. За подписью главного врача больницы, редкостного зануды. Если уж он такое написал – значит она действительно хорошо работала. Тоже полугодичной давности. Выписка с банковского счета. Сумма не впечатляет, за свой счет за ленточку не съездить никак.
Пакет фотографий. Молодая пара на выходе из церкви. Они же с маленькой дочкой. С двумя дочками, одна другой старше года на три. Две девочки в школьной форме смешно таращатся в объектив… Молодой парень в форме патрульного, скуластый и носатый, обнимает Лили… И в самом низу – Лили в развевающемся платьице, на острове Иф. Веселая, счастливая. Я ее и фотографировал. За два месяца до смерти.
Несколько листочков, распечатанных на плохом принтере. Информация о фигурантах: Ахмад Эль Бахар и Аббас Шариф. Первый работает у второго шофером. Место проживания. Офис. Типичное место для встреч Шарифа с деловыми партнерами – ресторан такой-то, адрес. Подпись – частный детектив такой-то. Дата – за неделю до нашего отъезда в отпуск.
Угу, случайно она того негодяя встретила. Только сначала хорошо подготовила эту случайность.
И на самом дне – стопка знакомых банковских карт с пометками маркером.
Давай, Влад, ищи этому правильное применение.
