31
Агнес Телин подождала, пока я не размешал сахар в чашке.
Неужели Линда Лукинд провела меня? Стало быть, это она сошла с ума, а не Ольсен и обвинила его в избиениях, чтобы отомстить.
– Ведь скорее правило, чем исключение, что мужчины, избивающие своих жен, уходят от правосудия? – спросил я.
– Чаще всего трудно бывает найти весомые доказательства, – сказала Агнес Телин. – Но в данном случае обнаружилось так много неясностей, что я советую вам осторожно относиться к сведениям, полученным от Линды Лукинд. К сожалению, больше я ничего не могу сказать.
Этого и не требовалось. Она не сомневалась, что Линда Лукинд солгала по поводу Кристофера Ольсена. Я тоже был убежден, что Линда что-то скрывает.
– Однако это мало что меняет. Если Линда Лукинд готова была выдвинуть против бывшего сожителя лживые обвинения, то с таким же успехом могла и применить насилие. Вы ведь это понимаете?
Агнес Телин попыталась скрыть ладонью вздох:
– Я слышу, что вы говорите, Адам.
Я стиснул зубы. Она слышала, что я говорю, но не намеревалась ничего предпринимать.
– Когда вы в последний раз разговаривали со Стеллой по телефону? – спросила она.
Какое это имеет отношение к делу?
– На самом деле я точно не помню. Мы почти никогда не разговариваем по телефону. Я перестал звонить – она все равно не отвечает. Переписываемся эсэмэсками или в мессенджере.
– Вы сказали, что связывались с ней по эсэмэс в пятницу вечером.
– Ну, не совсем связывался. Я послал ей сообщение, но не получил ответа.
– Вы уверены?
Я не спешил отвечать. Может быть, полиции удалось восстановить сообщения Стеллы? Или они конфискуют у меня мобильный и исследуют его содержимое? Не стоит попадаться на лжи, которая в дальнейшем не будет иметь ровно никакого значения.
– Честно говоря, не помню. Может быть, ответила, а может, и нет.
Комиссар откашлялась.
– Когда вы в последний раз видели мобильный телефон Стеллы?
Что? Я отвернулся, чтобы скрыть изумление. Полиция не обнаружила мобильник Стеллы? Я считал само собой разумеющимся, что они забрали его во время обыска.
– К сожалению, не помню.
Агнес Телин сделала отметку в блокноте.
– Вы видели телефон после того, как Стеллу задержали?
Что все это значит? Где же телефон Стеллы, если полиция его не нашла?
– Нет, – ответил я.
Агнес Телин резко втянула носом воздух:
– Это очень важно, Адам. Вы помните, что было надето на Стелле, когда она вернулась домой в пятницу вечером?
Меня прошиб холодный пот.
– Это что – допрос? Я имею право не отвечать на ваши вопросы.
Телин молча смотрела на меня.
– Я не обращаю внимания на одежду. Моя жена всегда сердится на меня, что я не замечаю ее обновки.
Агнес Телин делано улыбнулась:
– Но ведь вы разговаривали со Стеллой, когда она вернулась домой? Вы видели, в чем она была одета?
– Да, пожалуй.
– Вы не обратили внимания на что-нибудь необычное? Пятна или что-нибудь еще?
– Было темно. Не помню точно…
Не помнить – это не совсем то же самое, что лгать. Я использовал малейшую лазейку, чтобы отвертеться. Тем временем Телин нервными пальцами перелистывала свои бумаги.
– Когда вы впервые услышали имя Кристофера Ольсена?
– В субботу, – честно ответил я. – Когда узнал, что вы задержали Стеллу.
– Стало быть, до этого момента вы о нем не знали?
Я потер глаза:
– Насколько мне известно, нет.
– Адам, это простой вопрос. Вы слышали об Ольсене или нет?
– Нет, не слышал.
– Стало быть, Стелла не называла его имени. Говорила ли она о ком-то, не называя по имени, как о своем бойфренде? Вам было известно, что она с кем-то встречается?
– У Стеллы не было бойфренда. Можете спросить кого угодно. Насколько я понимаю, она пару раз встречалась с Ольсеном случайно. Зачем ей желать ему смерти? Это нелогично.
– Человеческое поведение не всегда поддается логике.
– Но чаще все же поддается.
Агнес Телин взяла со стола одну из своих бумаг.
– Послушайте вот это, – произнесла она и прочла вслух: – «Думаю о тебе двадцать четыре на семь. Сам понимаешь, как я скучаю». Или вот это: «Ты самое прекрасное, самое сексапильное существо на земле. Безумно рада, что повстречала тебя».
От отвращения в горле встал ком. Как она может так со мной поступать? Это вопреки всем правилам, совершенно аморально.
– Это сообщения в чате, которые Стелла посылала Кристоферу Ольсену. Мы нашли много подобных сообщений в его компьютере.
Я крепко сжал руки в кулаки под столом:
– Откуда вам известно, что это писала Стелла? Кто угодно мог создать аккаунт от ее имени.
Телин не обратила внимания на мои слова:
– Я понимаю, как вам тяжело, Адам. Но все образуется, мы пройдем этот путь вместе.
– Вы о чем? Вам не нужно ничего проходить. Вечером вы пойдете домой и обнимете своих сыновей. А моя дочь сидит под замком в камере!
– Знаю, знаю. Но единственный способ продвинуться – это решиться сказать правду. Вы действительно не спали, когда Стелла пришла домой?
– Не спал.
– Сколько было времени?
Я сделал глубокий вдох.
– Без четверти двенадцать, – сказал я так сдержанно, как только мог. – Двадцать три сорок пять.
Агнес Телин кратко кивнула и отодвинулась от стола вместе со стулом. Откинувшись на спинку, она устремила взгляд в потолок.
– Адам, Адам… – проговорила она. – Я понимаю, почему вы так поступаете. Возможно, на вашем месте я поступила бы точно так же.
Я не ответил. Она понятия не имеет, каково мне сидеть здесь.
– Наши дети для нас все, – продолжала она. – Стелла – ваша доченька. Ужасно обнаружить, что мы не можем защитить наших детей.
Я снова подумал об Иове.
– Я вовсе не пытаюсь вас осуждать, – проговорила Агнес Телин. – Но мне кажется, это не самый лучший способ. Это неправильно, Адам.
Я прикрыл глаза. Неправильно защищать своего ребенка? Свою семью? Разве это может быть неправильно?
– Мы закончили, – сказал я и поднялся.
Агнес Телин вздохнула, глядя мне вслед.
Я должен поговорить с Аминой.
Найдя в мобильном ее телефон, я позвонил. После первого же сигнала металлический голос сообщил, что такого абонента больше не существует.
