11
Мы стояли в прихожей. Моя рука лежала на замке. Ульрика дрожала всем телом.
Почему звонил Блумберг? Что Стелла делает в полиции?
– Рассказывай!
– Я знаю только то, что сказал Микаэль.
Микаэль Блумберг. Его имени я не слышал несколько лет. Блумберг был известен не только в юридических кругах. Он прославился как один из лучших защитников в стране, представляя интересы обвиняемых во многих скандальных делах. То и дело фигурировал он в вечерних газетах и появлялся в качестве эксперта в телепередачах. Именно он взял когда-то Ульрику под свое крылышко, помог ей добиться успеха в качестве адвоката. Я никогда не питал к нему особой симпатии. Высокомерный и напористый тип.
Ульрика тяжело дышала. Глаза заметались, как перепуганные птицы.
Она попыталась протиснуться мимо меня в дверь, но я поймал ее, уперевшись руками в стену с двух сторон от нее.
– Стеллу задержала полиция.
Я слышал, что` она говорит, слова достигали сознания, но понять их было невозможно.
– Это какая-то ошибка.
Ульрика покачала головой. В следующую секунду она уронила голову мне на грудь, ее мобильный телефон упал на пол.
– Ее подозревают в убийстве.
Я похолодел.
Первое, что пришло мне на ум, – блузка Стеллы, покрытая пятнами.
Ульрика вызвала такси, пока мы шли в сторону дороги. У площадки для сбора мусора она выпустила мою руку.
– Подожди, – проговорила она и скрылась за мусорными баками и контейнерами.
Стоя на тротуаре, я слышал, как она кашляет и отплевывается. Ее рвало.
– Как ты? – прошептал я, когда мы пристегивались на заднем сиденье.
– Отвратительно, – ответила Ульрика, кашляя в ладонь.
Потом она стала набирать что-то на телефоне двумя пальцами, а я открыл окно, чтобы освежить лицо потоком прохладного воздуха.
– Вы не могли бы ехать побыстрее? – спросила Ульрика водителя.
Тот что-то пробурчал себе под нос, прежде чем надавить на газ.
Мне пришла на ум библейская притча об Иове. Такое мне ниспослано испытание?
Ульрика пояснила, что Блумберг ждет нас в полицейском управлении.
– Почему именно он? – спросил я. – Разве не странноватое совпадение?
– Он выдающийся адвокат.
– Ясное дело, но какова вероятность?
– Некоторые вещи – просто дело случая, дорогой. Не все нам подвластно.
Мне не хотелось признаваться, что я недолюбливаю Блумберга. Не люблю плохо говорить о людях. Когда тебе кто-то не нравится по непонятным причинам, когда почти инстинктивно осуждаешь другого человека, опыт подсказывает, что проблема чаще всего в тебе самом.
Дав водителю на чай, я чуть ли не бегом кинулся вверх по лестнице к входу в полицейское управление – Ульрика уже дергала ручку двери.
В фойе нас встретил Блумберг. Я почти забыл, какой он огромный. Блумберг двинулся нам навстречу, словно медведь, так что полы пиджака заколыхались вокруг живота. Загорелый, в голубой рубашке и дорогом костюме, с зачесанными назад волосами, завивавшимися на затылке.
– Ульрика! – произнес он, но шагнул ко мне и пожал руку, прежде чем обнять мою жену.
– Микаэль, объясни мне, что происходит?
– Спокойствие, – ответил он. – Мы только что завершили допрос – этот кошмар скоро закончится. Полиция приняла очень поспешное решение.
Ульрика тяжело вздохнула.
– Одна молодая женщина указала на Стеллу, – продолжал Блумберг.
– Указала?
– Вы, наверное, слышали, что на детской площадке на Пилегатан нашли тело?
– Что Стелла могла там делать? На Пилегатан? – спросил я. – Это недоразумение.
– Именно так и обстоит дело. Но эта девушка живет в том же доме, что и убитый мужчина, и она утверждает, что видела там Стеллу вчера вечером. Говорит, что узнала ее – видела в магазине «H & M». Похоже, это единственное, что следователи имеют против нее.
– Какое-то безумие. Неужели человека можно задержать на таких зыбких основаниях?
Я подумал о вчерашнем вечере, силясь вспомнить детали. Как я лежал без сна и ждал Стеллу, как она наконец вернулась домой и принимала душ, прежде чем проскользнуть в свою комнату.
– Она задержана? – спросила Ульрика.
– А в чем разница? – спросил я.
– Полиция имеет право задержать человека, но для ареста требуется санкция прокурора, – ответил Блумберг. – Следователь переговорит с дежурным прокурором, и потом Стеллу отпустят. Уверяю вас. Все это лишь досадная ошибка.
Голос его звучал слишком уверенно, таким я его и помнил, и это очень тревожило меня. Адвокат, лишенный сомнений, скорее всего, не проявит должного усердия.
– Но почему они так поторопились ее задержать? – спросил я. – Если у них против нее больше ничего нет?
– Тут дело щекотливое, – вздохнул Блумберг. – Полиция хочет показать свою расторопность. Убитый-то не кто попало. – Повернувшись к Ульрике, он понизил голос: – Это Кристофер Ольсен. Сын Маргареты.
Ульрика охнула:
– Сын Мар… Маргареты?
– Кто такая Маргарета? – спросил я.
Ульрика даже не взглянула в мою сторону.
– Убитого звали Кристофер Ольсен, – сказал Блумберг. – Его мать зовут Маргарета Ольсен, она профессор в области уголовного права.
Профессор? Я пожал плечами:
– Какое это имеет значение?
– Маргарета – живой классик юриспруденции, – продолжал Блумберг. – Сын тоже сделал себе имя. Успешный бизнесмен, владелец недвижимости, заседавший в правлении нескольких компаний.
– Но ведь это не играет никакой роли? – спросил я с нарастающим раздражением.
Между тем мне вспомнились мои собственные слова. Такое случается только с алкоголиками и наркоманами. Конечно, это было утверждение, построенное на предрассудках, но также на эмпирическом опыте и статистике. Иногда приходится закрывать глаза на исключения, чтобы не сойти с ума.
– Вообще-то, это не должно играть никакой роли, – произнес Блумберг, однако между строк читалось, что это все же играет роль и он вовсе не находит это странным.
– Сын Маргареты Ольсен, – задумчиво произнесла Ульрика. – Сколько же ему… было лет?
– Кажется, тридцать два. Или тридцать три. Смертельный удар, нанесенный колющим предметом. Полиция пока не разглашает детали. Во время допроса они очень интересовались, что делала Стелла вчера вечером и ночью.
– Когда его убили? – спросила Ульрика.
– Точно не известно, но свидетели слышали крики и шум около часу ночи. Вы слышали, как Стелла пришла домой?
Ульрика обернулась ко мне, и я кивнул.
Я вспомнил, как лежал и ворочался в кровати, не в силах заснуть. Вспомнил эсэмэску, которую послал, не получив ответа. Выходит, моя тревога была оправданной. Вспомнилось, как Стелла пришла домой, как возилась в ванной и постирочной. Сколько было времени?
– Должен найтись кто-то, кто обеспечит ей алиби, – сказал я.
Ульрика с Блумбергом дружно посмотрели на меня.
