Глава 38
***
Дверь в подвале старого дома оказалась завалена строительным барахлом. Деревянные козлы, заляпанные штукатуркой, пара лопат, грязные тряпки, таз с застывшим раствором. Гриша, сердито сопя, сдвинул все добро в угол, из которого несло сыростью и плесенью. Посветил фонариком. Все точно - вот она, железная мощная дверь, выглядевшая помятой, словно в нее колотили кувалдой. Безрезультатно. В двери – едва заметная скважина. Исцарапанная, как будто в нее совали отвертки.
Присев, Борода заглянул в отверстие. Там, внутри, среди ржавчины блестел металл новенького дорого замка, оказавшего бы честь любой банковской двери. Вспомнив про банк, Гриша нахмурился, дернул плечами. Потом опустился на одно колено и начал шарить по полу, у самого железного косяка. Там действительно оказалась канавка – между стеной и железной пластиной. И в ней что-то лежало – припорошенное пылью.
Шепча себе под нос древние проклятия, Борода резво, ломая ногти и царапая пальцы, вытянул из щели в полу длинный ключ с замысловатыми бороздками и выступами. Поднял голову, прислушался к подвальной тишине старого дома. И только потом сунул ключ в замок.
Тот подошел идеально. Встал ровно, словно механизм только вчера установили. Повернулся тихо, без шума, без напряга, утопая в заводской смазке. Сглотнув, Григорий поднялся на ноги, отряхнул коленки, повел плечами. Потянул дверь на себя.
Из щели потянуло холодом. Перешагнув порог, Григорий пошарил, как было велено, по правой стене. Пальцы нащупали рычажок выключателя, и под потолком тотчас вспыхнул свет. Две простые лампочки на длинных шнурах, свешивающихся с бетонного перекрытия, загорелись желтым масляным светом, выхватив из темноты нагромождения шкафов и ящиков. Одна тут же зашкворчала, и, испустив дух, погасла. Но оставшейся вполне хватило, чтобы осмотреть небольшую комнатку без окон и дверей.
Справа, у стены, стоял стол с картонными коробками, набитыми разноцветным тряпьем. Дальше виднелись два старых шкафа, похожие на платяные. Вдоль левой перегородки высились деревянные козлы, с распотрошенными пластиковыми пакетами.
Гриша, шмыгнув носом, свернул налево. Перешагнул через скомканную куртку и рваные джинсы, выглядевшие так, словно их пару лет замачивали в тазу с водой. Подошел к козлам, заглянул в ближайший пакет. Три картонные коробки с патронами, потемневшие от влаги. В соседнем - пара пустых магазинов от Макарова. Набор чистки, какие-то промасленные тряпки, увесистый сверток. А, вот!
Отодвинув в сторону пакеты, Борода потащил на себя темно-зеленый матерчатый пакет с длинным ремнем. Он напоминал армейский подсумок для патронов – неказистый, грубый, простой и надежный. Внутри что-то глухо звякнуло и Гриша замер. Сунув в карман уже ненужный фонарик, он взялся за подсумок обеими руками, поставил вертикально, умостив на не струганных досках. Откинул клапан.
Внутри, в отдельных кармашках, плотно сидели ровные железные кирпичики. Жесткие диски. Пять штук. Одинаковые, словно близнецы, обычный набор для рейд системы, дублирующей важную информацию. Затаив дыхание, Григорий вытащил один из дисков, поднял повыше. Старая модель. Ей лет десять, не меньше. Но старая, не значит плохая. Да, за тем сервером особо не следили. Еще бы - при такой охране не поделаешь еженедельное обслуживание. Только удаленный доступ. Который, наверняка, был закрыт вообще для всех, - во избежание. Вопрос только в одном, сохранилась ли информация на дисках? Если верить Кобылину, сумке изрядно досталось во время последнего сражения.
Облизнув пересохшие губы, Борода осторожно сунул диск обратно в мягкий кармашек. Обернулся, бросил взгляд на раскрытую дверь. Потом достал телефон – простой брусок из черного пластика, без всяких новомодных наворотов, с маленькой антенной, торчащей из корпуса. Глянул на крохотный экранчик. Сигнал слабый, но ловит уверенно.
Набрав нужный номер, Борода тяжело задышал, вслушиваясь в длинные прерывистые гудки. Когда прошла проверка, ему, наконец, ответили.
-Да, - сказал Григорий. – Все подтверждается.
Он покосился на сумку, набитую дисками и тихо вздохнул, собираясь с духом. Упрямо наклонил голову. Кобылин, сукин сын, что же ты со мной делаешь? Но ты пришел за мной. За всеми нами. Хотя был полумертвым зомби, живущим на инстинктах, вбитых в подкорку давно спятившего мозга.
-У меня первый из пяти дисков. Да, возможно, его хватит. Возможно, нет. Еще не смотрел, думаю, нужен полный комплект. Если мы хотим получить остальное, придется согласиться на его условия. Да. Я настаиваю.
Выслушав длинную речь, Григорий прикрыл глаза. Снова вздохнул. Потом крепко сжал мощными пальцами сумку.
-Хорошо. Мне нужен билет. Независимая компания. Немедленно, – твердо сказал он. – Осуществлять координацию буду я сам. Лично.
Не дожидаясь ответа, Борода выключил телефон, сунул его в карман. Постоял минутку с закрытыми глазами. Потом встряхнулся, как собака, выбравшаяся из холодного пруда, накинул на плечо сумку с дисками и двинулся к двери.
У него было меньше времени, чем он рассчитывал. События стали развиваться слишком быстро. Настало время бежать – изо всех сил, спотыкаясь, задыхаясь, рискуя каждую секунду провалиться в яму или треснуться лбом в дерево. Лететь, как ветер.
Надеясь только на авось.
***
Кобылин сидел в жестком кресле зала ожидания. Нога на ногу, руки скрещены на груди, на лицо надвинут козырек бейсболки. Откинувшись на хрупкую спинку, он подремывал, прислушиваясь к шуму аэропорта. Время близилось к полуночи, но людей меньше не становилось. Напротив, пассажиры все прибывали и прибывали, словно ночные рейсы пользовались большей популярностью, чем дневные. Алексея это не волновало. Он давно составил план действий и неукоснительно ему следовал. Он твердо знал, что будет ждать до утра. А после возьмет такси до ближайшего вокзала, начиная долгий путь к границе.
Вещей у него было немного. Джинсы, рубашка, помятые, за последние сутки, но отмытые до блеска, кроссовки. Куртка напоминала военную, но была создана модными дизайнерами и стоила кучу денег. Простые часы. Спортивная сумка через плечо. Сменное белье, даже электробритва и зубная щетка – все в аккуратном пакетике, как у приличного командированного. Деньги. Налик и карточки из числа тех, что были еще действительны. Никакого оружия, боже упаси, это же аэропорт! Ничего острого, тем более огнестрельного. Только блокнот с парой твердых карандашей. Оружие Кобылину было не нужно. Он сам был оружием.
Алексей успел плотно поужинать, с удовольствием объедаясь вкусной и нездоровой пищей. Пожирая гамбургеры, он прямо чувствовал, как они впитываются в тело, заставляя его расправляться, наливаться жизнью и новой силой. Он мог съесть сразу десяток, а то и два – тело этого требовало. Но решил не привлекать лишнего внимания.
Осоловев от еды, Алексей нашел себе свободное местечко в зале – с большим трудом – и теперь подремывал, переваривая, как удав, третий, за сегодня, ужин. Соседнее кресло он занял своей сумкой – на всякий случай. А дрыхнувший с другой стороны молодой менеджер в костюме, не представлял для него никакой угрозы. И никакого интереса.
Машинально он прислушивался к шагам снующих по залу пассажиров, привычно отмечая мелкие детали. Шаги взрослых, детей. Женщин. Мужчин. Пожилых, молодых. Крутых норовом, застенчивых. Он даже пару раз засекал легкую поступь, отличающуюся от людской, но глаз не открывал. Он был занят тем, то терпеливо раскладывал по полочками свои воспоминания.
Теперь у него было время подумать. Наконец-то. Он вытащил из памяти все, что только мог, рассортировав картинки по времени и по важности. Увидел себя со стороны, смирившись с тем, кто он есть на самом деле. Оставалась только пара загадок.
Во-первых – что случилось после драки с бессмертным пауком? Ломать голову над этим вопросом Алексей побаивался – это было все равно, что копать картошку на минном поле. Могло и рвануть – как прошлый раз, когда открылись все раны на теле. Оставался еще один вопрос – Линда. Почему его так тянет к ней? Почему именно ее имя он избрал кодом, твердя его про себя, чтобы не забыть? Ответов Кобылин не знал, но намеривался получить их в самое ближайшее время.
Он засек подозрительные шаги сразу, услышал издалека. Легкая походка уверенного в себе мужчины, немолодого, весьма решительного. Со скользящим перекатом с пятки на носок, характерным для тех, кто привык красться в ночи. Хотя и не занимался этим уже давно и утратил сноровку.
Человек приблизился, и Кобылин насторожился. Кто-то подошел, замер, рассматривая сидящего Кобылина. Кто-то принимал решение. Вот он двинулся, выставил ногу вперед, чтобы сделать быстрый скользящий шаг…
-Паспорт принесли? – громко спросил Кобылин.
Кто-то замер на полушаге, балансируя на напряженных ногах, словно решая – то ли броситься в атаку, то ли сделать шаг назад.
-А билет? – снова спросил Кобылин, не открывая глаз. – Сядьте уже, не маячьте на публике.
Лениво потянувшись, он стащил с соседнего кресла свою сумку и кто-то с тихим вздохом опустился на освободившееся место. Только тогда Алексей медленно поднял голову и глянул на визитера из-под длинного козырька бейсболки.
Это оказался пожилой ухоженный мужчина в легком черном плаще. Аккуратная стрижка, седина на висках, запах дорогого одеколона, чисто выбритый подбородок. Пронзительный и тяжелый взгляд глубоко посаженных глаз. Напоминает партийного функционера. Или бульдога. На которого, этот оборотень, определенно, похож, когда меняет облик.
-Ну? – спросил Кобылин. – Документы готовы?
Бульдог не ответил. Он внимательно и цепко осматривал охотника, словно пытаясь вычислить слабое место в броне. Встретившись с взглядом стальных глаз Кобылина, оборотень тихо вздохнул и ощутимо расслабился.
-Никодим Валерьянович, - представился он. – Приятно познакомиться.
Руки он не подал, и Кобылин лишь вежливо кивнул в ответ, понимая, что по его душу явился кто-то из начальников.
-А где рыжий? – осведомился он.
-В машине, - тут же откликнулся бульдог. – Ждет.
-Нервничает, поди?
-Постоянно, - с серьезным видом подтвердил Никодим Валерьянович. – Молодой еще.
-Надеюсь, вы ему там окошко приоткрыли, чтоб на жаре не задохнулся, - буркнул Кобылин.
В глубоко посаженых глазах бульдога мелькнуло замешательство. Непонимание. Потом – осознание шутки.
-Грубо, - сказал он. – Очень грубо, Алексей.
-Грубо было бы про драную обивку и лоток с песочком, - отозвался Кобылин, разворачиваясь к визитеру всем телом. – Перейдем к делу или еще пошутим?
Тот промолчал, ощупывая взглядом плечистую фигуру охотника. Задержался на шраме у виска – там, где пуля снайпера вошла в голову. В глазах оборотня вспыхнуло что-то вроде жадного огня любопытства. И тут же угасло.
-Да, я слышал, вы большой шутник, Алексей, - медленно произнес Никодим Валерьянович. – Дела мы уладим. Но у меня к вам один вопрос. Личный. Я задам его с уважением. Пожалуйста, ответьте на него без шуток. Это действительно важно.
Кобылин насторожился, но удержал на языке язвительный ответ. Оборотень и, правда, был серьезен. К тому же это начальник Сани. А лохматик, как-никак, Веркин брат, и лишние проблемы с руководством ему не нужны. Тем более, что, возможно, с этим хмырем придется еще работать. Потом.
-Я вас слушаю, - мягко произнес Алексей, убирая маску непризнанного гения. – Но извольте быть кратким. Сейчас даже лишняя минута может иметь огромное значение.
В глазах оборотня снова полыхнула искра – когда он пытался решить, что является маской – предыдущее хамство или нынешняя учтивость. Наконец, Никодим Валерьянович махнул рукой на размышленья и подался вперед.
-Я хочу узнать только одно, - шепотом произнес он. – Чего вы сами хотите, Алексей? Вы. Сами.
Охотник ответил тяжелым взглядом, пытаясь в свою очередь разгадать ход оборотня. Подколка? Шутка? Нет, на вид серьезен. Напряжен. Ждет ответа – на самом деле. И даже волнуется, вон, как псиной потянуло.
-Я хочу одного, - твердо ответил Кобылин. – Найти свою женщину и дать в морду тому дебилу, который додумался ее украсть. Я это сделаю, так или иначе.
-А дальше? – жадно спросил оборотень. – Потом?
-Серьезно? – мрачно осведомился Кобылин. – Это вопрос? Дальше я собираюсь вернуться домой, жить поживать добра наживать.
-А охотники? Новый орден Бороды? Вы поддержите их организацию? Планируете принимать личное участие в формировании новых договоров?
-Никодим, - веско уронил Кобылин. – Я не знаю, что со мной будет через час. У вас слишком много вопросов. Я дам вам один ответ – краткий и точный. Можете обдумать его на досуге, но ничего более внятного вам от меня не услышать.
Оборотень чуть отодвинулся, глянул на Алексея с интересом, даже приподнял бровь. Он явно не ожидал такого ответа.
-Я – охотник, - сказал Кобылин. – Посмотрите мое досье и сделайте выводы.
-Но вы…
-Я – охотник.
-Изменение баланса…
-Меня не волнует баланс сил и ваши организации. Живите, как жили. Но помните - когда твари из кошмаров выползают на улицы и преследуют людей, когда страх останавливает человеческое сердце раньше, чем удар когтей – появляюсь я. Тот, кто становится кошмаром для чудовищ. Тот, кто однажды ухватит за хвост выползающую из-под детской кровати тварь и затащит ее обратно в темноту. Я тот, кто похлопает сзади по плечу вампира, сидящего в засаде. Я тот, кто сожрет с костями серого волка, устроившего лежку в кровати больной бабушки. Я тот, чьим именем будут пугать безымянный черный ужас, таящийся в центре мертвого леса. И эта тварь будет рыдать от страха в своей берлоге из человеческих костей, зная, что я где-то поблизости. Я – охотник.
Оборотень отодвинулся, согнутым пальцем потянул в сторону воротник белой рубашки, словно она вдруг стала ему мала. Его лицо осунулось, щеки запали, а руки заметно тряслись. Кобылин знал – сейчас его зрачки напоминают хрустальные шары, сквозь которые видна бездна. Та самая, из которой смотрят тысячи жадных, голодных, глаз.
Алексей милосердно отвел взгляд, посмотрел на табло с расписанием вылетов. Когда он обернулся, оборотень уже пришел в себя. Он снова был собран, деловит и походил на бульдога, как никогда раньше.
-Хорошо, - выдохнул Никодим Валерьянович и медленно поднялся из кресла. – Кажется, я вас понял, Алексей. Ну что ж…
Запустив руку за отворот плаща, оборотень достал длинный конверт из прозрачного пластика, набитый разноцветными бумагами.
-Вот, - сказал он, протягивая его Кобылину. – Паспорта. Внутренний и зарубежный. Билет туда и талон авиакомпании с открытой датой обратно. Виза вам не потребуется. Вылет через час, регистрация уже идет.
Кобылин медленно принял конверт, открыл его, бросил взгляд на документы. Кажется, все в порядке.
-Спасибо, - искренне поблагодарил Алексей, тоже поднимаясь из кресла. – Я действительно признателен вам за оказанную помощь.
Он первым протянул руку. Оборотень уставился на ладонь охотника и на секунду в его глазах полыхнул ужас, словно он увидел призрачную косу жнеца. Но через долю секунды опытный чиновник взял в нем верх и Никодим Валерьянович протянул свою. Его рукопожатие было крепким, уверенным. Профессиональным.
-Ладно, - сказал оборотень, расправляя плечи. – Я желаю вам удачи, Алексей. В данном случае наши цели совпадают, так что поверьте, мое пожелание абсолютно искреннее. Пожалуйста, дайте им знать – всем там, на той стороне, - что у нас здесь водится собственный кошмар, которым они будут пугать своих местных чудовищ.
-Мы мирные люди, но наш бронепоезд… - пробормотал Кобылин. – Ладно. Познакомлюсь с ними поближе, а там как пойдет.
-Хорошей дороги, - мягко сказал Никодим Валерьянович и развернулся.
Потом замер, бросил на охотника острый взгляд. В его глазах тлел игривый огонек.
-Когда мне сказали, что вы любите пошутить, - сказал оборотень, – я решил, что вы оцените мою шутку. Ни пуха, ни пера.
-К черту, - автоматически отозвался Кобылин, но оборотень уже быстрым шагом двинулся к выходу из зала.
Алексей забросил сумку на плечо, глянул на табло вылетов. Раскрыл конверт, нашарил билет, сравнил номера рейсов. Потом обернулся к менеджеру с дипломатом храпевшему в соседнем кресле. Пнул его в щиколотку, а когда тот распахнул глаза, бросил:
-Чего разлегся? Беги за боссом, а то без тебя уедут.
Аккуратный мальчик в черном костюме, от которого ощутимо несло псиной, удивленно вскинул брови, открыл было рот, но потом наткнулся на жесткий взгляд охотника. Стиснув зубы, он деловито поднялся на ноги, прижал к себе дипломат, коротко кивнул и зашагал прочь. К выходу из зала. По следам своего начальства.
Кобылин глянул ему вслед, покачал головой. Ну, в самом деле, как дети малые. Все бы им в шпионов играть. Вздохнув, он зашагал к зоне посадке. На ходу достал загранпаспорт, пролистал его, чтобы запомнить данные и вдруг остановился, словно наткнулся на стену.
-Фома Киняев? – простонал он. – Да вы, уроды, прикалываетесь, что ли?
Обернувшись, он бросил злой взгляд в набитый пассажирами зал, но оборотня давно и след простыл.
Ругнувшись, Кобылин сунул паспорт в нагрудный карман и пошел мимо стоек регистрации, сердито хмуря брови на ходу. Ай да Никодим. Уел хама охотника, дал на сдачу больше, чем получил. Оставалось только надеяться, что эта дурацкая шутка не выйдет ему боком. Потому что если его тормознут на границе, то он же вернется. И тогда кое-кому придется сожрать этот паспорт. Без соли. И при этом громко благодарить за то, что паспорт попадает в организм положенным путем, а не с заднего хода.
***
Войдя в темный зал, Лена медленно прошла в центр, озираясь по сторонам. Лампочка, вспыхнувшая под низким бетонным потолком, едва заметно качалась на шнуре, разбрасывая по бывшему штабу охотников желтые блики. Лена, осторожно шагая по грязному полу, вернулась к темному проему входа. Вот здесь лежал Вадим. Рядом пятна от высохших луж крови, а на стене выбоины от пуль. Здесь ее сбили с ног, скрутили, бросили на пол. А там, чуть правее, лежала Верка.
Сжимая и разжимая длинные пальцы, охотница взглянула в центр зала. Там, на полу, валялся хлипкий теннисный стол с отломанными ножками. Распростертый на полу, треснутый, с отломанным краем, он напоминал раздавленную зеленую бабочку. На нем лежал Кобылин, когда все началось. Но теперь тут пусто. Тел нет – их давно забрали. Своих унесли нападавшие, погибших охотников утащили менты, науськанные Тамбовцевым. Близнецы. Новичок. Дежурный – Василий. Надо бы узнать, что случилось с ними. Может, Саня в курсе?
Прикусив нижнюю губу, Лена двинулась в дальний угол – к столам. В них, конечно, было пусто. Ни ноутбуков, ни телефонов. Чайника нет. И удлинителя. Даже копеечных настольных ламп не осталось. Ящики вывернуты, брошены на пол, рядом веером расстилаются бумажные листы с распечатками карт города. Старые газеты, обрывки с заметками от руки. Все истоптано грязными ботинками, оставившими на бумагах засохшие разводы.
Обернувшись, Лена подошла к дивану. Обшивка распорота, рядом валяются окурки и пустые жестяные банки. На месте крохотного холодильника лишь светлое пятно на полу. Все, что было крохами прежней жизни охотников - разломано, растерзано, разрушено. Уничтожено.
Повернувшись, охотница тяжело опустилась на диван, уперла локти в колени и спрятала лицо в ладонях.
Это была временная база, одно из множества убежищ, и все-таки. Здесь они провели столько времени, что это место на время стало домом. Частью ее жизнью. Такой же разрушенной и разломанной. Возможно там, в лабиринте подвала, уцелел тайник с оружием. Надо проверить. Надо заставить себя встать, пойти в подвал, свернуть на втором повороте и попробовать открыть чертову дверь. Но сил не было. Надо.
-Надо было ехать, - глухо сказала Лена. – Надо было все бросить и ехать с ним.
Застонав, она сжала пальцы, массируя виски. Кобылин вернулся. Это был он. Немного изменившийся, наполненный болью и печалью, постаревший лет на сто. Но это был он. Но его взгляд… Нет, все равно ничего бы не вышло. Он никогда не был таким, каким она его себе представляла. Да, он был героем. Безусловно. Верным. Надежным. Стремительным, убийственным и беспощадным. Он был окончательно и бесповоротно влюбленным в собственную великую миссию чурбаном, чьи глаза стекленели при каждом подозрительном шорохе. Ему подошел бы белый плащ. И белые доспехи. Гремя ими, Кобылин срывался бы с постели прямо посреди ночи. И убегал бы в темноту, блестя остекленевшими глазами.
-Все равно бы ничего не вышло, - сказала Ленка сама себе и шмыгнула носом.
Достав из кармана куртки резинку, она вскинула руки и принялась укладывать длинные волосы в хвост. Она теперь тоже далеко не та девочка, которая ночами веселилась с подружкой, открывая жутковатую и притягательную изнанку города. Теперь и она повидала и клыки, и когти, и выпущенные кишки. Может теперь сама выстрелить навскидку в темноту, может полоснуть клинком по горлу, даже не задумавшись – права или нет. И теперь тоже вздрагивает при каждом подозрительном шорохе. А быть может, и ее глаза теперь стекленеют, когда она слышит телефонный звонок.
Лена вытащила из кармана старенький мобильник, выданный ей Бородой. Телефон был отключен. Гриша велел включить его, когда будет готова.
Лена задумчиво ковырнула обломанным ногтем кнопку питания. Затаила дыхание.
-Надо было ехать, - снова сказала она и туже сунула руку за отворот куртки, нашаривая пистолет.
Тихие шаги, пришедшие из темноты, были легкими, но уверенными. Охотница успела достать оружие, а потом спрятала его. Она знала, кто идет.
В черном проеме появился Петр. Пригнувшись, он нырнул в комнату, медленно прошел в центр, озираясь по сторонам, присвистнул.
-Ну и разгром! - сказал он. – Прям логово тролля.
Лена тяжело вздохнула. Петька. Теплый и родной. Такой мягкий, всегда готовый поддержать, подхватить под руку. Он был ее отдушиной, ее чистым источником, в который она нырнула, убегая от кровавых ночей. И чем это кончилось? Вон, стоит, раздвинув плечи, и прикрывает локтем ствол, спрятанный за поясом. Мочки уха не хватает, под глазом синяк. Глаза блестят – от линз, которые он, дурак, не снимал уже больше суток. Посадит зрение. А все туда же. Смотрит орлом. Вот голову повернул – быстро, но плавно, как хищная птица, заметившая потенциальную жертву. Еще полгодика и его глаза тоже приобретут остекленевший вид. И вовсе не от контактных линз. Может, это с ней самой что-то не так? Может, это она на них так влияет?
-Петь, - позвала Лена. – Птица… Ты линзы когда последний раз менял?
Охотник виновато улыбнулся, махнул рукой – ерунда. Улыбка у него была настоящая. Живая. Одна на все случаи жизни. Такая, от которой и самой хотелось улыбнуться.
-Петька, - устало выдохнула Лена, поднимаясь с дивана. – Ну что ты как маленький, в самом деле…
-Идем! – перебил он.
Подступив ближе, Петр схватил ее за руку и потянул за собой, - пылко, настойчиво, как ребенок, которому хотелось похвастаться новой игрушкой. – Давай, давай, идем! Ты просто офигеешь!
Ленка мысленно застонала. Но кучерявый Петр улыбался искренне и так ярко, что у нее просто не было сил злиться. Невольно улыбнувшись, охотница уступила и тронулась с места.
-Ну, смотри у меня, - сказала она, шагая за Петром по темному коридору. – Если это не огромное кольцо с бриллиантом, я тебе голову откушу.
-Богомольчик ты мой, - умилился на ходу Петька. – Все бы тебе головы откусывать… Ай, больно!
Он прыгну вперед, оторвавшись от разъяренной подруги, бросившейся следом. Вместе они бегом выбрались наружу, выскочили из двери на дорожку, спрятанную в кустах, потолкались, больше для вида, и двинулись, наконец, через парк, к главным воротам НИИ.
Ленка, озираясь по сторонам, никак не могла взять в толк, зачем Петька повел ее к выходу. Он, вообще-то, должен был проверить старые посты наблюдения. Которые располагались совсем в другой стороне. А здесь был обычный въезд на территорию института, в подсобках которого охотники и устроили свой штаб, замаскированный под склад фальшивого интернет-магазина.
На входе все было в порядке. В большой каменной комнатке, которую язык не поворачивался назвать будкой, сидела пара охранников. Массивные ворота закрыты. А проходная калитка рядом с охранниками – распахнута настежь. За решетчатым забором сновали пешеходы. Близилась ночь и припозднившиеся трудяги торопились к домам и семьям.
Петр провел охотницу сквозь калитку, вывел к шоссе, сделал широкий взмах рукой и объявил:
-Та-дам!
Ленка, хмурясь, глянула на дорогу. Единственное, что она там увидела –туристический автобус, припарковавшийся, вопреки всем правилам, напротив забора института. Автобус был большой, позади двойная ось, а колес, получается, всего шесть, как у грузовика. Над бортами высились длинные ряды стекол с абсолютно черной тонировкой. Огромный покатый лоб автобуса, тоже был затонирован – на грани нарушения. И Ленка с великим трудом разглядела, что за рулем есть кто-то живой.
-И? – грозно осведомилась она, поворачиваясь к Петру.
Тот раздраженно хмыкнул, ухватил ее за руку и потащил к автобусу. Когда они подошли к борту, узкая дверь в салон отъехала в сторону, и под ноги охотнице лег зыбкий белый свет.
-Давай, - сказал Петр, подталкивая ее в спину. – Давай!
Лена, хмуро глянув по сторонам, с опаской попробовала ногой ступеньку, а потом начала подниматься.
Внутри ее ждал обещанный сюрприз.
Автобус был пуст, как выеденный орех. Вместо ожидаемого ряда сидений, Лена увидела большое помещение, напоминавшее комнату. Окна оказались фальшивкой, изнутри были только глухие стены. Вдоль одной стояли ряды железных шкафов, напоминавших оружейные сейфы. В самом конце расположились два маленьких столика, на которых лежали пыльные ноутбуки. Вместо заднего стекла у автобуса была пара больших черных экранов. А вдоль левой стены тянулись железные стулья. Между ними - откидной столик, какие бывают в поездах.
Увидев его, Ленка шумно втянула носом воздух. Она только сейчас поняла, что это такое. Штабной автобус Вещего! Старый транспорт охотников, сгинувший на свалке, по словам Гриши, несколько лет назад. Ей же Леха рассказывал! Именно здесь он поцапался с Вещим, так серьезно, что тот выгнал его из команды Двух Нулей!
Лена сделала пару шагов, затаив дыхание провела пальцем по потертым поручням. Быть не может! Этот гроб еще на ходу?
Петр, возбужденно сопя, протиснулся мимо подруги, распахнул дверцы ближайшего шкафчика. Из него глянул целый пучок ружейных стволов.
-Видала? – похвастался он.
-Где взял? – жадно спросила Лена. – Петька!
-Гриша рассказал, как его найти, - отозвался тот, расплываясь в довольной улыбке кота, своровавшего сметану. – Арсен за ним сгонял, пока мы совещались. Ребята еще остались в гараже, ищут запчасти. Авто решили проверить, ну и за нами заехать заодно. Тут даже оружие есть! И запасы. Связь только всю сняли…
Ленка резко обернулась, бросила взгляд на мутную стену, отделявшую кабину автобуса от салона. Сквозь темное стекло она увидела Арсена – носатого приземистого охотника из отряда Петра. Тот помахал ей рукой и снова склонился над панелью управления.
Лена взглянула на лучившегося счастьем Петра, ухватила его за плечо, притянула к себе и звонко чмокнула в щечку.
-Походи пока с головой, - сказала она, оттолкнув охотника, полезшего обниматься. – Но особо не расслабляйся!
Развернувшись, она уселась на крохотный железный стульчик. Отлепила от стены стол, разложила его. Посмотрела на столешницу из белой эмали, покрытую сетью трещин и глубокими царапинами от оружейных магазинов. Подняла взгляд, уставилась на пыльные экраны в конце автобуса и задумалась.
Петр с грохотом рылся в шкафах, бурно радуясь каждой находке, что-то болтал, веселясь, как щенок, разыскавший игрушки, спрятанные хозяином. Лена не слушала. Он смотрела на погасшие экраны.
Отсюда Вещий управлял своим отрядом охотников. Здесь Гриша тайком планировал операции Ордена. По этим каналам охотники связывались со всеми своим агентами, трудящихся в самых разных службах города. Тогда охотники были большой организацией, могущественной, пользующейся уважением и поддержкой. На них работали разведчики, аналитики, дознаватели. В городе были настоящие дежурные по районам. Господи, Гриша говорил, что им даже зарплату платили!
-Петь! – резко сказала Ленка и охотник, сунувшийся было с головой в очередной шкаф, вынырнул наружу с виноватым видом.
-Что? – спросил он, пряча за спину что-то подозрительно напоминавшее пехотную гранату.
-Задание, - сказала Лена. – Вернись в штаб. В комнатах пусто, все вынесли. Но ты проверь тайник. Тот, который за вторым поворотом. Помнишь его?
-Помню, - сказал Петр, пытаясь незаметно засунуть гранату обратно в шкаф.
-Ключ должен быть справа, - Лена нахмурилась. – Или слева. Поищи, в общем. Если не найдешь, плюнь и возвращайся. Если найдешь… Посмотри, что осталось внутри. Может, завалялись несколько стволов и патроны. Забирай. Одежду оставь там. И рационы питания. Короче, бери оружие, и неси сюда. Там еще пакеты оставались, пластиковые. Возьми пару штук. И дверь за собой закрой!
Петр ухмыльнулся, и охотница погрозила ему пальцем. Тот в ответ показал язык и выскочил из автобуса.
Оставшись в одиночестве, Лена медленно поднялась на ноги, прошла к столам в задней части. Провела пальцем по закрытому ноутбуку. Смахнула рукавом пыль с черного экрана, висевшего прямо перед глазами. Проводов она не видела, но они должны быть где-то рядом. Ноуты нужно подключать к экранам. Сколько пыли! Надо бы тряпку найти.
Соберись. Хватит юлить.
Сжав зубы, Лена достала из кармана черный телефон, нажала кнопку питания и уставилась на экран, вспыхнувший мягким светом. Старая модель. Но прочная, надежная. Координаторская.
Телефон, загружаясь, коротко звякнул. Потом еще раз. Экран моргнул, и по нему поползли строчки сообщений. Пропущенный звонок. Два. Три. Десять! Смс. Уведомление из интернета. Еще пропущенные звонки. И снова сообщения.
Лена ткнула пальцем в кнопку, сбрасывая грозные предупреждения. И в тот же миг телефон зазвонил. Сначала затрясся, как припадочный, а потом разразился неожиданно басовой трелью. Лена, судорожно стиснув его в ладони, взглянула на экран. Номер незнакомый. Но, кто бы это ни был, он знает, куда звонит.
Затаив дыхание, охотница нажала кнопку ответа и вскинула телефон к виску.
-Да, - сухо сказала она и чуть отодвинула трубку, когда в ухо ударил взволнованный, с оттенками паники, голос.
Подняв взгляд, Лена увидела свое отражение в черном экране, висевшем напротив – как в зеркале. Губы плотно сжаты, на щеке – царапины, скулы торчат, брови нахмурены. Глаза остекленели, превратившись в темные льдинки.
-Мы поможем, - сказала она в трубку. – Перезвоню через десять минут.
Опустив руку с телефоном, она постояла еще пару долгих секунд, разглядывая свое отражение. Потом резко обернулась.
-Арсен! – крикнула она. – Заводи этот пылесос!
Водитель в ответ возмущенно замахал руками, но Лена была непреклонна.
-Делай что хочешь, но – заводи! Вернется Петька – и рвем с места. Понял? Давай, давай, поднимай этого динозавра на ноги!
Сунув телефон в карман, охотница подошла к железным шкафам, распахнула дверцу ближайшего и заглянула в темное нутро, надеясь, что там найдется что-то полезное. Время метаний, сожалений и воспоминаний - прошло.
Настало время охоты.
***
