Глава 3
Налет на сад
Крюгер Каменный Щит зевнул, широко открыв рот, и потер усталые глаза, чтобы отогнать сон. Он стоял на узком уступе в крошечной нише, глядя в длинную трубу, которая проходила сквозь толщу горы Четвертый Пик. Внутри этой горы располагался его родной город, Мифрил Халл.
Несколько дней назад Крюгер видел летавшего вокруг горы дракона – огромное белое крыло промелькнуло прямо перед глазами у перепуганного дворфа. Появление страшного существа объясняло недавние неприятности с дымоходами в Нижнем городе.
Однако с того дня вид оставался таким же неизменным, как зимние снега. Крюгер напомнил себе, что следует быть бдительным. Его народ рассчитывает на него. Король Коннерад рассчитывает на него.
Король Бренор рассчитывает на него!
– Да-да, король Бренор, – пробормотал он, снова взялся за подзорную трубу и поднес ее к глазам. Король Бренор вернулся, и орки скоро пожалеют о том, что заявились сюда.
Эта мысль заставила Крюгера довольно ухмыльнуться. Он представил себе, как орочья армия в отчаянии спасается бегством, а дворфы-берсерки преследуют их по пятам. Он хотел сражаться там, в первых рядах, хотел загнать этих свиномордых псов обратно в их грязные пещеры на Хребте Мира.
Он сориентировался, разглядев в свою подзорную трубу южный край Долины Хранителя: длинные сосульки, свисавшие с утесов, ослепительно сверкали в свете полуденного солнца. «Как драконьи зубы», – подумал Крюгер.
Он выпрямился, поднял конец трубы повыше. Картинка в окуляре сдвинулась вниз, в долину, и появился лагерь орков.
В первое мгновение Крюгер не понял, что происходит, и не сразу сообразил, что видит множество движущихся крошечных фигурок. Фигурки сновали по свежевыпавшему снегу. Сначала он решил, что орки просто чистят свои палатки, стойки с оружием и прочее добро от слоя снега толщиной в фут, который выпал прошлой ночью. Но когда до Крюгера дошло, что творится внизу, он вытаращил глаза, отпрянул от подзорной трубы и потер лицо, безуспешно пытаясь осмыслить увиденное.
Но сразу же вернулся к трубе и начал методично рассматривать огромный лагерь. И тогда он понял. Сомнений быть не могло. Более того, длинная вереница фигурок тянулась к перевалу, ведущему прочь из Долины Хранителей…
Орки уходили.
Дрожащими руками Крюгер передвинул трубу так, чтобы рассмотреть северный край долины и склон горной гряды. У него перехватило дыхание, когда он увидел частично разобранные катапульты и баллисты.
Великаны тоже отступали.
Может быть, это из-за последней снежной бури они наконец сняли осаду? А может быть, орочьим армиям, осаждающим другие крепости Серебристых Болот, Фелбарр или Серебристую Луну, потребовались подкрепления?
У Крюгера Каменного Щита голова закружилась от радости. Он зацепился сапогом за металлический шест, прикрепленный сбоку к лестнице. Как и все горные разведчики Мифрил Халла, он носил сапоги с полукруглыми шпорами, выкованными из прочного мифрила. Дворф мог, зацепившись этими шпорами за специальные приспособления с двух сторон лестницы, мгновенно съехать с высоты тридцати футов в нижнее помещение – комнату отчетов, как ее называли. Там стоял письменный стол с чернильницей, лежали пергаменты и гладкие футляры для свитков. В одну стену была встроена длинная труба, которая вела в подгорные пещеры, где дежурили часовые. Разведчик писал отчет, запихивал его в футляр и отправлял по трубе вниз.
Бросив последний быстрый взгляд на великанов, в долину, на уходивших орков и гоблинов, Крюгер выпустил подзорную трубу, наклонился, ухватился за лестницу и при этом зацепился второй шпорой за шест. Он уже собрался спускаться, но в этот момент на ум ему пришла последняя картинка, которую он видел в подзорную трубу, – вид на лагерь ледяных великанов. Многие боевые машины уже были разобраны или почти разобраны, но последний отряд…
Что они делают с этой огромной катапультой – разбирают ее?
Или разворачивают?
Крюгер вскарабкался обратно, схватился за трубу, настроил ее и нашел нужное место.
– Разворачивают? – пробормотал он и ответил сам себе: – Они заряжают ее!
Он облизал пересохшие от волнения губы, погладил бороду, но не моргнул и не отшатнулся от подзорной трубы в следующее мгновение, когда в чашу катапульты вылили огромный чан горящей смолы. Могучие великаны начали с невиданной силой вращать рукоять, заводя орудие.
– Куда они стреляют, во имя Девяти Кругов Ада? – прошептал дворф. В том направлении не было никаких целей. Может быть, в дракона?
С большого расстояния до разведчика не сразу донесся шум сработавшей катапульты, и, когда он расслышал скрип и шипение брошенной смолы, пылающая масса уже летела по направлению к нему.
Крюгер прищурился и, когда «снаряд» очутился совсем рядом, вынужден был призвать на помощь всю силу воли, чтобы подавить желание пригнуться.
Он ощутил дрожь, когда смола угодила в гору немного выше его сторожевого поста. Возможно, там сидел дракон. Как здорово было бы посмотреть на драку великанов с белым вирмом!
Однако он не услышал рева дракона, и великаны, которые стояли вокруг катапульты и, прикрыв глаза от полуденного солнца, пристально смотрели на Четвертый Пик, нисколько не выглядели озабоченными.
Затем раздался грохот; он был более низким и раскатистым, чем звук удара. Он становился все громче, и вскоре задрожали пол и стены помещения, загудела сама гора.
Крюгер уже ничего не видел в свою трубу, потому что ее что-то заслонило, и почти почувствовал, как тонны снега проехали мимо него по склону. Лавина! Великаны вызвали снежную лавину.
Теперь он все понял. Они действительно уходили, но перед уходом собирались похоронить ворота Мифрил Халла под горой снега.
Крюгер несколько раз посмотрел в свою трубу на пролетавший мимо снег и постарался взглянуть как можно ниже, в долину, на ее восточную часть, туда, где располагались горные ворота Мифрил Халла. Точнее, где они располагались бы, если бы на них не обрушилась лавина.
А потом он уже ничего не мог видеть: снег скрыл противоположный конец подзорной трубы.
Крюгер Каменный Щит еще мгновение постоял на лестнице, затем поспешно соскользнул вниз и едва не упал – так хотелось ему быстрее доложить королю об этом тревожном повороте событий.
* * *
– Должно быть, они понадобились где-то в другом месте, – сказал Бренор, когда сообщение достигло тронного зала. Здесь Коннерад заседал вместе с бывшим королем и двумя группами своих главных советников.
Затем Бренор посмотрел на Дзирта и пожал плечами.
– Может быть, Фелбарр решил прорваться? – предположил дроу.
– Разведчики с восточных постов не сообщают о движении около моста через Сарбрин, – возразил король Коннерад. – Если бы орки собирались идти на Фелбарр, они пересекли бы мост.
– Значит, Серебристая Луна, – заговорила военачальница Дагнаббет. – Может быть, они решили не ждать таяния снегов весной.
– Скорее всего, они устроили нам ловушку, хотят выманить нас из крепости! – воскликнула Кэтти-бри.
– В таком случае они сделали глупость, – быстро вмешался свирепый Бунгало Удар Кулаком. – Ба, если орки выпустят нас на открытое место, где мы можем выстроиться нужным порядоком и драться так, как мы умеем, они потонут в собственной крови!
– Они навалили на эти проклятые ворота гору снега! – напомнила ему военачальница Дагнаббет.
– Ничего, это не помешает нам выйти! – ответил Удар Кулаком. – Я сам пророю выход. Или мои ребята, да, мои ребята! Они построятся в цепочку, головами вперед, и шипами на шлемах прокопают туннель до самой Долины Хранителя, и часу не пройдет. Ты только прикажи, мой король!
Когда Бренор услышал тон, которым тот произнес «мой король!», у него перехватило дыхание, так напомнило ему это выражение его старого верного друга Пуэнта, обращавшегося к нему с такой же страстной готовностью сражаться. Взгляд, брошенный на Бунгало Удар Кулаком, только укрепил Бренора в мысли, что он поступил правильно, оставив Коннераду трон Мифрил Халла. Да, Коннерад пользовался любовью и преданностью своих воинов – точно так же, как в свое время Бренор.
Бренор невольно улыбнулся. Именно на это он так отчаянно надеялся в те времена, сто лет назад, когда передавал свое королевство Банаку Браунанвилу. Дворфы не изменяли своим обычаям, они сохраняли любовь к порядку и дисциплине, которая позволила их королевствам оставаться могущественными в течение многих веков. У дворфов не существовало незаменимых, и поэтому смерть короля, пусть даже самого любимого, не вызывала страха перед будущим. Замена уже была должным образом выбрана и подготовлена.
Эта мысль заставила Бренора взглянуть на военачальницу Дагнаббет. «Неужели в случае гибели Коннерада в бою в Мифрил Халле появится первая королева? – подумал он и тут же одобрительно кивнул. – Да, это превосходный выбор». Дагнаббет, заметив этот кивок, удивленно воззрилась на него.
– Если они ушли к Серебристой Луне, то чем скорее мы вырвемся отсюда, тем лучше, – заметил король Коннерад.
– Точно, – согласился Бренор. – Выйдем и захватим мост.
– Значит, мы позволим им напасть на Серебристую Луну, пока сами будем пытаться освободить твердыню Фелбарр? – осведомился Дзирт.
Все дворфы, присутствовавшие в зале, с готовностью закивали. Эта инстинктивная реакция многое сказала Бренору о положении дел в союзе, известном под названием Луруар.
Скорее всего, следовало думать о нем как о уже бывшем союзе.
* * *
– Вы никогда не пройдете через ворота, – убеждал Бренор Дзирта и Кэтти-бри, когда они шагали но свежевырытому туннелю. – Фермеры постоянно наблюдают за воротами! Там, немного в стороне, растут самые крупные грибы. – Он хитро подмигнул друзьям. Решение короля Коннерада вырваться из Мифрил Халла заметно подняло его боевой дух.
– Выходит, ты послал малявку к воротам, но через них велел не проходить, чтобы отвлечь внимание фермеров, верно, глупый ты дроу? – добавила Кэтти-бри, стараясь как можно лучше имитировать выговор Бренора, и все трое заулыбались.
Когда Коннерад сделал свой выбор, он обратился за помощью к Бренору, и почему бы ему было не сделать этого? Бренора Боевого Молота в свое время называли лучшим воином на Серебристых Болотах, и он вполне заслуженно пользовался этой репутацией.
– Если мы собираемся выйти, то это надо сделать быстро. Совершаем налет на сад, но к воротам не подходим! – распоряжался Бренор.
Последняя фраза заставила рассмеяться всех, кто в тот день находился в новом туннеле. Под «налетом на сад» Бренор подразумевал традиционную игру, в которую играли все молодые дворфы. Игра напоминала «кошки-мышки» и была распространена среди фермеров Мифрил Халла, Долины Ледяного Ветра и других мест, где обитали дворфы клана Боевого Молота. Идея состояла в том, чтобы отвлечь врага во время «налета». В данном случае решено было отправить дворфов в коридоры неподалеку от выхода в Долину Хранителя, чтобы они с помощью кирок и молотов производили шум за пределами твердыни.
Но шум этот должен был быть не слишком сильным, чтобы враги не заподозрили, будто дворфы собираются прямо сейчас прорываться в долину. Другие дворфы клана крались по верхним туннелям к месту, заваленному лавиной, тыкали, ощупывали и вытаскивали большие камни. Они старались создать впечатление, будто лавина сделала свое дело и наглухо запечатала выход, на тот случай, если за происходящим наблюдали орочьи лазутчики или какие-нибудь магические «глаза».
А тем временем настоящие «налетчики» прорыли совершенно новый туннель, ведущий наружу; этот ход должен был привести их на гребень той горной гряды, где недавно стояли великаны. Орки продолжали охранять два других главных выхода, северный и восточный, но, если бы Коннераду удалось незаметно собрать достаточно сильную армию у северного края Долины Хранителя, дворфы могли бы развернуться и разгромить вражеские войска, стоявшие поблизости. Освободив путь, Мифрил Халл сумел бы за довольно короткое время, до прихода подкрепления, разбить орочьи отряды, располагавшиеся на реке Сарбрин.
Разумеется, это был отчаянный план – ведь их окружало несколько неприятельских армий, – но никто из советников короля Коннерада даже не подумал возражать.
Вскоре трое Компаньонов очутились в просторной круглой естественной пещере, обнаруженной во время работ; пещера была полна суетившихся дворфов. Справа виднелся боковой коридор, ведущий обратно, в толщу горы. Путь дворфам преградило замерзшее подземное озеро, но новый туннель продолжался на другом берегу.
Когда трое друзей приблизились к краю озера, Дзирт взглянул на только что прорубленный подземный ход и попытался разобраться в царившей вокруг суматохе. Дворфы сновали туда-сюда по льду, многие тащили ведра, некоторые волокли по несколько тяжелых широких щитов. Новый туннель был неровным, даже не пологим, но поднимался под довольно крутым углом, градусов тридцать или сорок. Дроу посмотрел на Кэтти-бри, и та, видимо тоже озадаченная, лишь пожала плечами.
– Нельзя совершить налет на сад, не подготовив пути для быстрого отступления, – подмигнул им Бренор, ничуть не удивленный, потому что сам все это и организовал.
Он провел их через озеро и указал на двойной туннель, который прорубали дворфы. Часть его выглядела как все подобные туннели и представляла собой каменную лестницу, однако параллельно этой лестнице вверх тянулся крутой склон. Дворфы тщательно разравнивали его, убирали выступы и заделывали трещины с помощью плоских кусков камня.
– До вершины того хребта, что к северу от Долины Хранителя, еще сто пятьдесят футов, – объяснил Бренор. – Туннель уже наполовину проделан, и теперь копать стало легче.
Какой-то грохот заставил их обернуться – из бокового туннеля появилась группка дворфов, волочивших за собой телегу с дровами, углем и кипами тяжелых одеял.
– Вон туда! – Бренор указал на угол, откуда пришли он и его друзья; небольшое пространство в дальней части пещеры было огорожено крупными сталагмитами. – Балки привезли?
– Точно, король Бренор! – крикнула женщина-дворф и улыбнулась во весь рот. Она хлопнула в ладоши и заорала: – Ура!
И все дворфы, окружавшие ее, расхохотались.
– Можно нам хотя бы спросить, в чем дело? – обратился Дзирт к Бренору.
– Не-а! – ответил дворф, который находился в приподнятом настроении в предвкушении заварушки. – Лучше тебе этого не знать!
Взволнованный молодой дворф подбежал к королю Коннераду, стоявшему в стороне от троих друзей, и жестом попросил их помолчать, чтобы они тоже могли услышать новости.
– Мы добрались до снега, – объявил дворф королю. – И слой над нашим туннелем не очень толстый. Мы выбрались, мой король!
Коннерад бросил взгляд на Бренора и кивнул. Они уже договорились о том, что Дзирт одним из первых поднимется наверх и разведает обстановку.
Кэтти-бри повернулась к дроу и начала творить заклинание. Несколько мгновений спустя Дзирта окутало странное тепло.
– Это защитит тебя от зимнего ветра, – объяснила она.
Дзирт просто улыбнулся и быстро поцеловал ее в щеку. Он пережил много десятков зим в Долине Ледяного Ветра, на склонах гор и в открытой тундре вокруг Десяти Городов, и зимний ветер был ему не страшен. Однако он ценил заботу жены.
В сопровождении Бренора и Кэтти-бри Дзирт двинулся к подножию лестницы, где его ждали Бунгало Удар Кулаком и несколько других воинов из знаменитого отряда «Потрошители».
– Ты выберешься сразу за мной, эльф! – заявил свирепый дворф. Бунгало подошел к лестнице и взял из кучи огромный щит. – И не забудь щит себе прихватить, – напомнил он Дзирту.
– Я сражаюсь двумя клинками, – возразил дроу.
Бунгало рассмеялся в ответ.
– Возьми щит, – велел он. – Когда выйдешь, можешь его оставить, но они нам понадобятся там, наверху.
Дзирт сделал, как его просили, и они начали подниматься по длинной лестнице. Когда они добрались до верхней ступени, Бунгало Удар Кулаком на миг оглянулся, хмыкнул, прыгнул наружу и очутился на горной гряде, которая ограничивала Долину Хранителя с северной стороны.
Над горами завывал пронизывающий холодный ветер. День клонился к закату, и тусклое солнце уже коснулось западного горизонта. Но, кроме рева ветра, никаких других звуков слышно не было. Несмотря на то что на склонах лежал свежевыпавший белый снег, а дворфы провели под горой много месяцев, им не пришлось щуриться. Небо было затянуто темно-серыми облаками, порожденными злой магией дроу. Бунгало швырнул щит на неглубокий снег у выхода из туннеля, обдуваемого ветрами, и кивком велел Дзирту последовать его примеру.
Дзирт повиновался, все еще не понимая, в чем дело. Но прежде чем он успел отойти, вокруг образовалась целая толпа «потрошителей»: они выбежали из дыры и тоже спешили избавиться от тяжелых щитов.
– Теперь не волнуйся насчет своего щита, когда настанет время возвращаться, – объяснил Бунгало Удар Кулаком. – Ты просто хватаешь тот, что сверху, садишься на него и едешь вниз! Ха!
Дзирт перевел взгляд с внушительной кучи щитов на выход из туннеля, из которого в этот момент появилась Кэтти-бри. За ней следовали Бренор и Атрогейт, и все трое тоже несли щиты.
– Но ты же не хочешь сказать… – заговорил Дзирт, однако Бунгало Удар Кулаком лишь загоготал и отошел прочь.
– В чем дело? – полюбопытствовала Кэтти-бри, подходя, чтобы положить свой щит в кучу.
Дзирт, взглянув мимо нее, заметил, что некоторые выходившие дворфы несли ведра с водой. Они осторожно выливали воду из ведер обратно в туннель, но не на ступени, а на пологий спуск.
«Потрошители» уже образовали широкий «защитный периметр» вокруг выхода, хотя опасность пока отсутствовала. Снег был неглубоким, однако видимость ухудшилась из-за наступления сумерек и постоянного ветра, вздымавшего снежные вихри.
Бренор похлопал Дзирта по руке и указал на скалистый хребет, видневшийся на северо-востоке.
– Темнеет, эльф, да и днем было темно в этой сумеречной стране. Как думаешь, сможешь забраться туда, наверх?
Дзирт кивнул.
– Оттуда увидишь наши северные ворота и орочий лагерь, – объяснил Бренор. – Я уже жду с нетерпением, когда же мы ударим по ним – начнем, как только станет совсем темно. Мы обойдем эту гору и, если не начнется буря, к рассвету доберемся до Сарбрина.
– Враги могут скрываться в щелях среди скал, – предупредила Кэтти-бри.
Дзирт кивнул и улыбнулся ей.
– Веди своих парней к подножию! – приказал он Бренору.
Затем побежал к хребту, протискиваясь сквозь толпу дворфов клана Боевого Молота. Воины, выкарабкавшись из туннеля, потягивались на свежем воздухе, который им довелось вдохнуть впервые за много недель.
Как только Дзирт миновал кольцо «потрошителей», он ненадолго остановился, затем двинулся дальше, но теперь рядом с ним бежала Гвенвивар. Следопыт услышал приглушенные аплодисменты, восторженные крики и даже испуганное аханье дворфов. Лишь немногие из них прежде видели великолепную пантеру – даже те, кто уже был знаком с гигантской кошкой, не встречали ее много лет. Только небольшой отряд дворфов, стороживший нижний туннель в тот день, когда Дзирт и его спутники пришли в Мифрил Халл, нисколько не удивился появлению Гвенвивар.
Гвенвивар направлялась к гребню горы. Она обогнала Дзирта и с легкостью скакала по камням, покрытым льдом. Дзирт, владевший магическими ножными браслетами, наделенный ловкостью, редкой даже среди представителей его расы, быстро и грациозно следовал за ней. Сейчас, когда впереди бежала хищница, он был уверен: никто не набросится на него из засады, из расщелины, скрытой среди скал.
Темный эльф перепрыгивал с камня на камень, а дворфы продолжали собираться внизу. На склоне образовалась многочисленная толпа, но из туннеля выходили все новые и новые воины Мифрил Халла. Для Дзирта с его наблюдательной позиции отдельные фигурки сливались в движущуюся бесформенную массу. Забравшись выше, дроу вынужден был сбавить темп, поскольку под высокими сугробами таился толстый слой льда, покрывавший камни. Перед тем как подняться на гребень, следопыт коротко оглянулся. У выхода из туннеля собралась целая армия дворфов. Бросив взор в Долину Хранителя, которая находилась к западу от гребня горной гряды, затем дальше на север, на перевалы, зажатые между отрогами гор, Дзирт не заметил никаких признаков вражеского присутствия, кроме колей, оставленных боевыми машинами великанов.
Однако тот факт, что колеи эти вели на север, вызвал у него тревогу, точнее, несколько неприятных вопросов. Если осаждавшие крепость великаны отправились в качестве подкрепления к основной армии Королевства Многих Стрел, их целями должны были стать либо Серебристая Луна или Эверлэнд, находившиеся на юге, либо мост через Сарбрин и дорога на твердыню Фелбарр, расположенная к востоку.
Зачем они пошли на север? Дорога на юг, самая короткая и легкая, привела бы их прямо к местности западнее Долины Хранителей; а если их целью являлся мост через Сарбрин, они должны были пройти немного к северу от того самого хребта, на гребне которого стоял сейчас Дзирт.
Эти тягостные мысли заставили его мчаться наверх еще быстрее. Тревога и нетерпение подгоняли его, и вот наконец он взобрался на гребень и смог увидеть северные ворота.
Орочий лагерь оставался на прежнем месте.
«В точности так, как мы и предполагали», – подумал Дзирт и с удовлетворением кивнул, но затем снова оглянулся на север, туда, где снег был изрезан следами, оставленными тяжелыми осадными машинами. Может быть, великаны передумали сражаться на стороне орков, подумалось ему. Дзирт вспомнил времена короля Обальда: тогда орки заключили точно такой же союз, и союз этот оказался весьма недолговечным.
Размышляя обо всем этом, следопыт внимательно пригляделся к орочьему лагерю и сразу же заметил некоторые тревожные признаки. Что-то здесь было неладно. Орки суетились вокруг костров и котлов с пищей, и, на первый взгляд, этот вечер в лагере ничем не отличался от остальных таких же вечеров – но только на первый взгляд.
Дзирт заметил, что все орки были вооружены: они таскали с собой даже тяжелые алебарды и боевые топоры, а у многих в руках были мечи, и пустые ножны болтались на поясе.
Дворфам не удалось застигнуть их врасплох.
Дзирт резко развернулся и подозвал к себе пантеру.
– Гвен, беги вниз как можно быстрее, уходи под землю, в Мифрил Халл! – приказал он кошке, та утробно рыкнула и бросилась прочь.
Дзирт побежал вниз, стараясь не отставать, но пантера каждым гигантским прыжком преодолевала расстояние в дюжину его шагов. Она врезалась в какой-то покрытый снегом валун, камень покачнулся, а Дзирт на миг задержал дыхание.
Но Гвенвивар исчезла еще прежде, чем камень придавил ее; кусок скалы рухнул на заснеженный склон и породил небольшую лавину.
* * *
Бренор, Кэтти-бри и дворфы заметили гигантскую кошку задолго до того, как лавина достигла подножия горы. Они увидели и спешившего вниз Дзирта, который находился еще довольно высоко.
– Он что-то заметил, – решил Атрогейт.
– Точно, и хочет, чтобы мы пошевеливались, – подхватил Бренор.
– Но что нам делать, атаковать или отступать?! – воскликнула Кэтти-бри.
Неподалеку от них, у основания скального выступа, появилась Гвенвивар – она практически скатилась вниз в снежном вихре. Затем из белого облака появился черный шар, и кошка с рычанием поспешила к друзьям.
– Скоро узнаем, – сказал Бренор.
Он приготовился к тому, что пантера повалит его на снег и усядется сверху – как бывало столько раз в его прошлой жизни!
Но Гвенвивар не остановилась; она, казалось, даже не заметила троих друзей и пронеслась мимо, лишь прорычав им что-то на бегу. Она направлялась к туннелю, который вел обратно в Мифрил Халл. Дворфы при виде пантеры разбежались в разные стороны, и она в мгновение ока нырнула прямо в дыру.
– Отступаем, – беззвучно произнесла Кэтти-бри, сообразив, что означает этот сигнал. – Это ловушка!
– Коннерад! – заорал Бренор и бегом бросился к молодому королю, размахивая руками.
Коннерад наверняка заметил пробежавшую мимо пантеру, но Бренор сомневался, что король понял знак.
Кэтти-бри снова посмотрела на гребень горы и на Дзирта, который продолжал спускаться, пользуясь своими магическими браслетами.
– Что же ты увидел там, любовь моя? – едва слышно прошептала она и подняла взгляд на вершину хребта, ожидая появления орды великанов.
Но там никого не было, и женщина продолжала внимательно изучать склон горы в поисках врагов, в поисках какого-нибудь намека на то, что происходит.
И тогда она заметила белого дракона – он появился в небе над вершиной Четвертого Пика и быстро снижался, и при виде этого зрелища у нее перехватило дыхание.
Бренор, находившийся неподалеку, услышал, как она ахнула, и проследил за взглядом потрясенной женщины.
– Эльф! – заорал он, бросился наверх и застучал топором по щиту. – Эльф! Дракон!
Ветер усилился, заревел среди камней, а Дзирт все еще находился довольно далеко. Кэтти-бри тоже закричала, однако они с Бренором не думали, что он их услышит. Тем не менее дроу заметил дракона, и вирм совершенно точно заметил его.
Дзирт направлялся к какому-то крупному камню. Дракон приближался, и теперь Бренор и Кэтти-бри рассмотрели на спине вирма дроу. Дзирт успел отскочить в сторону за миг до того, как дракон его настиг. Хлопая огромными крыльями, вирм пролетел над камнем, попытался притормозить, затем резко развернулся. А Дзирт упал на склон горы далеко внизу.
Следопыт с силой ударился о снег, провалился довольно глубоко и проехался вместе с небольшой лавиной до очередного камня, торчавшего из сугроба.
– Арбалеты! Стреляйте в эту проклятую тварь! – ревел Атрогейт, а дракон уже заложил вираж и летел прямо к Дзирту.
В это время с севера раздались какие-то воинственные крики. Из-за скалы появилась армия орков и великанов и на полной скорости устремилась к дворфскому отряду.
– Обратно в туннель, дочка! – приказал Бренор Кэтти-бри, по, обернувшись, прикусил язык.
Кэтти-бри стояла на снегу неподвижно, закрыв глаза, и произносила слова какого-то заклинания.
– Всем обратно в туннель! – приказал, в свою очередь, король Коннерад, подбегая к Бренору. – Мы не будем сражаться с ордой орков и великанов, когда над головой летает эта тварь!
Коннерад схватил Бренора за локоть, но Бренор не сдвинулся с места, не взглянул на него. Наверху, над ними, снова появился Дзирт. Вскарабкавшись на высокий валун, он целился в приближавшегося дракона из Тулмарила.
Чудовище стремительно летело над склоном горы, петляя время от времени, – не из страха перед луком противника, а чтобы защитить своего всадника.
Мимо него пронеслась серебряная стрела, затем вторая. Третья ужалила дракона в плечо, но он даже не заметил ее.
Дзирт, стоявший на скале, подошел к краю, словно собираясь прыгнуть вниз, и Бренор в отчаянии вскрикнул. Дракон отклонился немного в сторону и, возможно, сцапал бы Дзирта зубами, если бы тот действительно прыгнул.
Но движение Дзирта было обманным – он внезапно развернулся и бросился в другую сторону, на нагромождение камней.
Однако дракон был готов и к такому маневру. Мелькнула шея, похожая на змеиное тело, и из разверстой пасти вырвался мощный поток ледяного воздуха. Дыхание дракона преследовало Дзирта, оно было совсем близко, и хотя Бренор толком ничего не видел, он понял, что сейчас магическое белое облако настигнет его друга.
– Эльф! – взвыл дворф, и одновременно с ним вскрикнули Коннерад и Дагнаббет.
Дракон пронесся над тем местом, где находился Дзирт, широко расправил крылья, снизил скорость и собрался развернуться.
Но прямо в воздухе, примерно в пятидесяти футах от того места, где исчез Дзирт, вирма настиг огненный шар. Чудовище неуклюже пролетело сквозь пламя и попыталось защититься, прижав крылья к телу. В результате оно потеряло равновесие и едва не чиркнуло брюхом по горному склону. Дроу, сидевший у него на спине, низко пригнулся, подняв над головой полупрозрачный щит.
– Отличный выстрел, девочка! – заорал Коннерад, когда дракон задел скалу и накренился.
Затем дракон все же выровнялся и полетел дальше, но направился вниз, вдоль склона, в Долину Хранителя.
– Все в крепость! – приказал Коннерад и побежал ко входу в туннель, прихватив по пути упиравшегося Бренора.
Дворфы организованно отступали. Они выстроились в очередь перед кучей щитов, брали по одному и ныряли в туннель с ледяной «горкой», который вел в подгорную пещеру.
Однако к северу от туннеля шел бой: авангард орков столкнулся с «потрошителями», и Бренору не хотелось пропустить такое событие.
Он с силой толкнул Коннерада в сторону туннеля. Младший дворф потерял равновесие, но тут же выпрямился и изумленно прорычал что-то.
– Ты король! – заорал на него Бренор. – Лезь внутрь.
– Он-то король, а ты сам – Бренор, – возразила Дагнаббет и сцапала рыжебородого дворфа, несмотря на то что он пытался вырвать руку. – Сам лезь внутрь!
Точно, я Бренор, но у меня под задницей нет трона, и я знаю, где мое место, – огрызнулся он.
И рванул на север, а Кэтти-бри и Атрогейт побежали следом.
Однако, в отличие от Атрогейта, который мчался прямо к месту боя, Кэтти-бри и Бренор на каждом шагу оглядывались на склон горы, пытаясь найти своего друга, надеясь вопреки всему.
* * *
Араутатор, приближаясь к дроу, вынужден был лететь зигзагами: жалящие огненные стрелы, проносившиеся совсем рядом с его головой, были выпущены весьма искусно, что очень не нравилось вирму.
Тиаго, державший перед собой магический щит, который защищал его даже от огненных стрел Тулмарила, не думал об опасности. Ему было не до того. Там, на скале, стоял Дзирт.
Дзирт, еретик.
Дзирт, досадная помеха.
Дзирт, трофей.
Дроу-отступник подошел к краю скалы, словно собираясь спрыгнуть вниз, на склон, и Араутатор нацелился сцапать его. Но Дзирт неожиданно бросился к другому краю скалы и скрылся среди камней.
Дракон не мог сразу остановиться или развернуть свое огромное тело, но он мог повернуть голову и сделал это, и Тиаго триумфально взметнул меч. Со спины чудовища он видел, как смертоносное дыхание дракона настигло отступника в щели между валунами.
А в следующее мгновение дроу подался назад и сжался в комок. Огненный шар возник буквально перед носом у Араутатора, и вирм возмущенно взвыл.
Шар увеличился в размере, и взрыв чудовищной силы обжег дракона и его седока, когда они пролетали сквозь него. Тиаго съежился как мог за своим щитом, но пламя все же опалило его.
Дракон накренился, и Тиаго едва не свалился с его спины.
Дракон зацепил брюхом скальный выступ, выворачивал камни, расшвыривал лапами снег, и во время одного такого неудачного столкновения Тиаго задел ногой скалу. Наконец Араутатору удалось кое-как выпрямиться и оттолкнуться от земли, но взлететь не получилось. Он завалился на бок, покатился по склону и наткнулся на какую-то неровность.
Каким-то образом Тиаго удалось удержаться на спине гигантского существа, зато он лишился своего меча, который полетел в снег и скатился вниз по склону, в широкий каньон, известный под названием Долина Хранителя.
Тиаго вскрикнул, точнее, прорычал что-то неразборчивое, изо всех сил вцепившись в ремни. Дракон летел вниз, в долину, но летел практически вслепую, задевая брюхом скалы, будучи не в силах остановиться. В последнее мгновение Араутатору удалось прийти в себя, собраться с силами и выровняться. Он расправил крылья, но все равно продолжал неудержимо нестись вниз. В конце концов белый дракон в очередной раз задел землю и врезался в глубокий сугроб на дне долины.
Тиаго лежал в снегу. Ноги его терзала страшная боль, одна наверняка была сломана. Кожа покрылась волдырями от проклятого пламени. Тиаго не ожидал, что магический огненный шар окажется таким жгучим.
Разглядев Араутатора в тусклом вечернем свете, Тиаго подумал, что дракон разделяет его чувства. Над рогатой головой вирма поднимался дымок. Солнце уже зашло, в горах стемнело, и в полумраке было заметно, что морда Араутатора светится. Она до сих пор излучала жар.
Дракон испустил долгое низкое рычание, и Тиаго уже в который раз испугался, что это существо сейчас сожрет его.
– Мой меч, – заговорил воин, поморщился и с трудом сел. – Мы должны найти его.
– Твой меч, дроу?! – заревел на него Араутагор. – Там, наверху, целая армия – кстати, я потом найду эту колдунью и съем! – а ты трясешься из-за какого-то меча?
– Это не просто меч, это Видринат! – возразил Тиаго. – Необычный меч! Магический артефакт, созданный Гол’фанином в Кузне Гаунтлгрима!
Внезапно рев дракона сменился мурлыканьем.
– Продолжай! – приказало чудовище.
– Эта вещь не для тебя, – предупредил Тиаго. – Присвоив Видринат, ты навлечешь на себя гнев Мензоберранзана! Я должен найти свой… – Он попытался встать, но от жуткой боли в ноге едва не потерял сознание.
– Я найду твой меч, дроу, – пообещал дракон. – И ты щедро наградишь меня за это и за то, что я убил дроу-отступника!
Тиаго внезапно успокоился и сел поудобнее, опершись локтями о землю. Да, разумеется, дракон найдет меч. Разве могло его бесценное сокровище укрыться от такого могущественного дракона, как Араутагор?
И в самом деле, спешить было некуда. Дзирт наверняка мертв, он замерз среди груды камней далеко от своих друзей. Орки и великаны сейчас загонят дворфов обратно в их логово, а они с Араутатором не торопясь поднимутся и вырубят тело изо льда.
Дроу сунул больную ногу в снег. Жена излечит его. В конце концов, в браке с верховной жрицей все же можно найти некоторые преимущества, даже если эта жрица – проклятая Сарибель Ксорларрин.
* * *
Он увидел расщелину и прыгнул к ней. Он должен был проникнуть внутрь, свернуть в сторону, что угодно, как угодно, только бы убраться прочь от убийственного дыхания дракона.
Но он никак не мог успеть укрыться вовремя. Он понял это в тот момент, когда спрыгнул со скалы.
Он действительно попал в расщелину, по крайней мере частично, но она оказалась совсем неглубокой, и никакой преграды не было между ним и морозным облаком, которое настигло его и заполнило все вокруг.
Дзирт инстинктивно укрылся плащом, хотя прекрасно знал, что даже волшебная одежда не способна защитить его от смертоносного дыхания древнего белого дракона.
И он чувствовал, что ледяные щупальца уже близко – они тянулись к нему, лизали его.
Дзирт инстинктивно свернулся в клубок и задержал дыхание. Он испытывал невыносимую печаль при мысли о том, что никогда больше не увидит своих друзей, никогда больше не будет держать в объятиях Кэтти-бри.
Он машинально прижался к камню, когда ледяное дыхание дракона пронеслось над ним, окутало его, словно коконом, приморозило его к месту. Давление было велико, лед намерз на его лице и руках, на открытых участках кожи.
Но ему не было больно. Несмотря на то что Дзирт ощущал холод, холод этот был не смертельным, это не был тот холод, который проникает до костей, крадет у жертвы жизненную силу.
Нет, все было совсем не так. На самом деле наибольшее неудобство причиняло Дзирту давление льда. Лед вовсе не «жалил» его. Он подумал о своем мече, Ледяной Смерти, но этот клинок защищал от пламени, а не от холода.
Дзирт ничего не понимал, но в этот момент ему было не до размышлений. Он напряг мышцы, уперся лопатками в камень и изо всех сил оттолкнулся, стараясь высвободиться. Он услышал, как трещит лед вокруг его тела, но корка по-прежнему сдавливала его. Снова и снова он пытался вырваться из ледяной могилы, разбить ее, найти какую-нибудь трещину. Наконец раздался громкий свист, и ледяной панцирь откололся от скалы.
Дзирт пошатнулся и едва не рухнул, когда лед посыпался с него. Звенели осколки, но один большой кусок крепко примерз к зеленому плащу. Но все же темный эльф не чувствовал жгучего холода, когда стряхивал льдинки с голых рук, ладоней, лица и шеи, и до сих пор не мог понять, каким образом ему удалось выжить, очутившись в облаке дыхания белого дракона.
И вдруг его озарило: он вспомнил последние мгновения в пещере внизу, у подножия туннеля, вспомнил, как Кэтти-бри подошла к нему и произнесла заклинание, чтобы защитить его от колючего зимнего ветра.
– Отличное волшебство, жена моя, – пробормотал Дзирт, и его зубы при этом не стучали от холода.
Он поспешил освободиться от остатков ледяного покрова, напомнив себе, что белый дракон и его всадник – может быть, это был Тиаго? – вполне могли находиться совсем рядом.
Но и друзья его тоже должны были быть рядом, рядом с драконом и смертельно опасным дроу. Издав низкое рычание, Дзирт полностью оторвался от стенки расщелины, развернулся и взмахнул плащом, так что тот врезался в камень, и тяжелая глыба льда отвалилась от него.
Дзирт выбрался из своего укрытия, сжимая в руках Тулмарил, готовый снова стрелять в дракона и его всадника – Бэнра.
Но вирма нигде не было видно.
Дзирт заметил внизу Кэтти-бри и Бренора, и лица их озарились радостью, когда они помахали своему дорогому другу. Они побежали на север, знаками давая понять Дзирту, чтобы он следовал за ними.
И Дзирт побежал, сжимая лук. С высоты он мог нанести неожиданный удар но авангарду орков, который уже вступил в бой. Отсюда он легко мог попасть в великанов.
И отсюда он мог сразу увидеть возвращавшегося дракона.
* * *
Когда Атрогейт со своими свистящими Моргенштернами врезался в передние ряды противника, гоблины и орки разлетелись во все стороны, подобно воде, которую разрезает носом стремительно несущийся корабль. Чернобородый дворф дрался с энергией, яростью и силой, достойной великана; не следует забывать и о двух магических цепах, по могуществу превосходивших все оружие, находившееся в тот момент на поле боя. Атрогейт радостно ревел, принимая на себя удары и отвечая смертоносными выпадами.
Другим дворфам, которые сражались не менее храбро, этот воин казался совершенно бесстрашным. Им даже чудилось, что он призывает к себе смерть. И это было правдой.
Атрогейт из Фелбарра, проклятый, обреченный на вечную жизнь, слишком долго блуждал по земле, и смерть была ему безразлична. Ему казалось, что он находится в своей стихии, на своем месте. Прорвавшись сквозь ряды гоблинов, «пушечного мяса», и преодолев вражеский авангард, он нацелился прямо на кучку ледяных великанов, которые шагали за гоблинами.
Он решил, что эти точно убьют его.
Но ему было все равно. Остальные парни вернутся в Мифрил Халл, и его имя будут воспевать скальды. А когда король Эмерус узнает правду об Атрогейте, которого изгнали из Фелбарра, Атрогейт будет должным образом отмщен.
Отшвыривая в сторону труп очередного гоблина, он вздрогнул. Ему почудилось, что прямо у него над головой затрещала молния. Он увидел, как в отдалении пошатнулся один великан, затем второй, потом третий, и сообразил, что на них обрушился дождь огненных стрел.
Атрогейт улучил момент, чтобы оглянуться, и увидел высоко на склоне Дзирта со страшным луком в руках.
– Ба-ха-ха! – взревел дворф, внезапно сообразив, что не только станет героем, но останется в живых и получит возможность хвастаться своими подвигами.
– Оттесни этих проклятых орков назад! – услышал он голос Бренора, перекрывавший крики и звон оружия. – Сделай так, чтобы крайние отступили! В цитадель, парни, все в цитадель!
– Ба-ха-ха! – все громче гоготал Атрогейт. – Сворачивай свой лук, дроу, и беги в дыру! Я их раскидаю!
– Стой! – заревел Бренор, обращаясь к Атрогейту, и тот резко остановился.
– Оставь мне несколько, ты, дурень! – С этими словами Бренор бросился к Атрогейту и стукнул топором по его щиту, чтобы приказание прозвучало убедительнее.
– Ба-ха-ха! – заливался Атрогейт.
Бренор потащил его налево, прочь от каменного выступа. В великанов летели новые стрелы, и теперь все их внимание было сосредоточено на дроу с невиданным луком. Они принялись швырять вверх огромные валуны.
Бренор зарубил орка, оттолкнул щитом следующего. Тесня противника, он продвигался вперед, в центр вражеского отряда, и Атрогейт не отставал от него.
Прямо у них за спиной Кэтти-бри создала стену огня, излучавшую нестерпимый жар, и эта стена отрезала восточный фланг вражеского отряда. Затем из пламени выступило страшное существо, огненный элементаль. Элементаль атаковал ледяных великанов, а гоблины и орки в ужасе обратились в бегство.
Два дворфа плечом к плечу шагали сквозь толпу врагов, орки с каждой минутой отступали все дальше. И вот уже казалось, что дворфы спасены.
– В цитадель! – повторял Бренор, обращаясь к воинам Коннерада. Тем, кто пока не вступил в схватку, бывший король приказывал бежать прочь, а тем, кто дрался с гоблинами, – организованно отступать.
В конце концов почти все «потрошители» столпились у входа в туннель. Действуя по плану Бренора, дворфы по очереди хватали щиты и съезжали вниз с «ледяной горки». Великаны к этому моменту потеряли голову и спасались бегством; их жалили стрелы, бил огненный элементаль, кусала Гвенвивар.
– Ты иди внутрь, король Бренор, и забирай с собой свою дочку! – предложил Атрогейт. – Я задержу последних из этих псов!
– Нет, – возразил Бренор. – У меня есть мысль получше. – Он поднял свой треснувший рог с серебряным ободком и подул в него; раздался пронзительный, неприятный звук. – Их задержит Пуэнт! Бежим, дочка! – окликнул Бренор Кэтти-бри, когда настало время ему с Атрогейтом спасаться в крепости.
Кэтти-бри кивнула и выпустила последний огненный шар в группу орков, которые, как ей показалось, перестраивались для новой атаки. После этого она, быстро оглянувшись на Дзирта, поспешила к туннелю. Бренор тоже обернулся, посмотрел на дроу.
Дзирт уверенно улыбнулся и знаком велел друзьям уходить в безопасное место.
Кэтти-бри взяла большой щит, поставила его на порог туннеля и села в импровизированные «сани». Почему-то предстоявший путь вызывал у нее больший страх, чем битва на склоне горы с орками, великанами и проклятым драконом. Однако выбора у нее не оставалось: Бренор прикоснулся к ее плечу, за спиной у нее раздался смех Атрогейта, и вот рыжебородый дворф толкнул ее в туннель. Начался наводящий ужас спуск по крутому склону на щите, который с грохотом подпрыгивал на покрытых льдом камнях.
Внезапно Кэтти-бри поняла, для чего предназначались принесенные рабочими балки. Когда она приблизилась к концу туннеля, свет факелов стал ярче, и она увидела, что дворфы соорудили у подножия «ледяной горки» нечто вроде трамплина.
Она услышала свой пронзительный крик, почувствовала, что летит по воздуху. Еще мгновение – и щит с громким плеском ударился о поверхность озера, а Кэтти-бри ощутила прикосновение ледяной воды.
Но дворфы были начеку: они тут же подхватили женщину, вытащили из проруби и довольно бесцеремонно толкнули по льду к нише, вырубленной в дальней части пещеры. Там ждали дворфы-жрецы с толстыми одеялами, а в углу горел большой костер.
Кэтти-бри, услышав вой Бренора, оглянулась и увидела дворфа в воздухе, чуть ли не под потолком пещеры; он махал руками, как раненая птица – крыльями. Сразу же за ним появился Атрогейт, и его Моргенштерны вращались на лету.
Дворфы вытащили воинов из воды и отправили по льду к костру.
– Закрывайте треклятую дыру! – раздались крики.
– Погодите, не надо! – одновременно вскрикнули Бренор, Атрогейт и Кэтти-бри.
И действительно, мгновение спустя в конце спуска возник последний щит, на котором сидел следопыт. Он вылетел из темной дыры и пронесся над озером, описав изящную дугу.
– Искупаться не хочешь, эльф?! – заорал Бренор.
Но Дзирт не желал купаться. Щит с плеском коснулся воды, Дзирт прямо на лету ловко выпрямился и спрыгнул на край проруби так быстро, что даже не замочил сапог.
– Вот пропади ты пропадом, эльф! – проворчал насквозь мокрый Бренор.
– Ба-ха-ха! – заревел такой же мокрый Атрогейт.
* * *
– Будь прокляты все боги этого мира, я его прикончил! – разъяренно вопил Тиаго.
Он вернулся в Несм несколько часов назад. Сарибель ухаживала за его сломанной ногой, а Тос’ун и Дум’вилль молча стояли в стороне.
– Ты же получил обратно свой меч, – сухо ответила Сарибель, и тон ее не вызывал сомнений: подвиги супруга отнюдь не вызывают у нее восторга.
– Араутатор довольно-таки зол, – заметил Рейвел, войдя в комнату.
Сарибель в ярости уставилась на Тиаго.
– Может быть, для всех, и прежде всего для Верховной Матери Квентл, было бы лучше, если бы ты заранее сообщил нам о своем плане выманить дворфов из норы? – осмелился вмешаться Тос’ун.
– Вы всё знали! – огрызнулся Тиаго. – Я не делал из этого тайны…
– Ты не сказал, когда именно собираешься привести план в исполнение, – перебил его Тос’ун, который, очевидно, чувствовал себя сегодня особенно уверенно.
Тиаго заметил, что его жена, верховная жрица Дома Бэнр, в ответ на слова выскочки-Армго одобрительно кивнула.
Выходит, этот разговор был отрепетирован заранее.
– Араутатор возвращается на Хребет Мира, в свое логово, и останется там, по крайней мере, до конца месяца хаммер, – объявил Рейвел.
– Дзирт До’Урден мертв! – прорычал Тиаго.
– Ты сам рассказывал, что вернулся на то место, где оставил его, – напомнил Тос’ун. – И его там не было! Отступавшие дворфы вырубили тело изо льда.
– Орки видели, как Дзирт скрылся в Мифрил Халле.
– Это же орки! Они совершенно безмозглые, – не сдавался Тиаго. Вопреки очевидным фактам, он еще продолжал на что-то надеяться.
– Довольно, – негромко приказала всем Сарибель. – Попытка была неплохая, и трофей действительно ценный, – обратилась она к мужу. – Но я согласна – ты должен был позволить нам всем принять участие в походе против этого отступника До’Урдена. Ты поставил свою гордыню выше целей Мензоберранзана.
Тиаго едва мог поверить в то, что он слышит подобное от своих ничтожных собеседников. Он – Тиаго Бэнр, внук могучего Дантрага, любимый внучатый племянник Верховной Матери Квентл Бэнр. А они… кто они такие? Отпрыски Ксорларринов, никому не нужные в своем Доме, давно забытый Армго и полукровка, недостойная даже находиться в этой комнате.
Он оперся о подушки, сел и в ярости оглядел их всех по очереди.
– Кто руководит этой экспедицией? – вопросил он.
– Верховная Мать Квентл, – без запинки ответила Сарибель.
– Ее здесь нет. И Громфа тоже нет, нет ни одной Верховной Матери, ни одного высокопоставленного Ксорларрина.
– Ты мастер оружия Дома До’Урден, – напомнил ему Рейвел. – Я маг этого Дома. Мы все равны по положению.
– Я Бэнр, и наш Дом находится в Мензоберранзане, он создан великой Верховной Матерью Бэнр, – возразил Тиаго.
– Я тоже принадлежу к Дому Бэнр, муж мой, – заметила Сарибель. – Кроме того, я верховная жрица Дома До’Урден, и выше меня стоит только сама Верховная Мать Дартиир. – Она смолкла, злобно, презрительно хихикнула и с ударением повторила: – Верховная Мать Дартиир.
Тиаго окинул жену тяжелым взглядом и попытался представить, насколько жестоко накажет его Верховная Мать Квентл, когда узнает, что он выпустил кишки ведьме по имени Сарибель.
– Значит, ты хочешь сказать, что ты главнее всех дроу на Серебристых Болотах? – переспросил Тиаго. Он не верил своим ушам и намеренно не пытался скрыть своего удивления.
– Да, именно так, – уверенно ответила Сарибель, потом посмотрела на Рейвела и Тос’уна.
Оба, к полнейшему изумлению Тиаго, кивнули в знак согласия.
Тиаго хотел что-то возразить, но Сарибель оборвала его:
Нам недолго осталось воевать на поверхности. Почти все наши сородичи сейчас находятся в туннелях под дворфскими твердынями или охраняют подземные пути к городу под названием Серебристая Луна, лишив врагов возможности свободно передвигаться. Мы заставим дворфов голодать этой зимой, чтобы выманить их на открытое пространство, но ты и я вряд ли увидим этот бой, муж мой, потому что Верховная Мать Дартиир призывает нас в Дом До’Урден.
– Ты же это не серьезно, – пролепетал Тиаго. – Дзирт там, внутри, в Мифрил Халле. Они выйдут из своего логова. Он…
– Ты же сказал, что он мертв, – презрительно усмехнулась Сарибель. – И поэтому, когда мы вернемся в Мензоберранзан, ты сможешь называть себя победителем отступника До’Урдена.
«И молиться о том, чтобы этого еретика больше никто никогда не увидел», – подумал Тиаго, но озвучивать эту мысль не стал. После подобных жалких речей с амбициями в Мензоберранзане можно было распрощаться навсегда.
– Отдыхай, муж мой. – Сарибель поднялась и направилась к выходу, а остальные, за исключением Рейвела, последовали за ней.
– Я его прикончил, – повторил Тиаго, оставшись наедине со своим другом-магом.
– Если бы ты вернулся с его головой, все прошло бы гораздо лучше, – заметил Рейвел.
– Что ты хочешь этим сказать? Что тебе известно?! – Тиаго не скрывал напряжения. – И прошу тебя, скажи мне, где это Сарибель набралась такой смелости!
– На все твои вопросы существует один ответ. Когда я после твоего возвращения пошел к Араутатору, оказалось, что в пещере меня ждет Громф Бэнр; и насколько я понял, вся эта история не показалась ему забавной.
У Тиаго даже дыхание перехватило от ужаса.
– А еще меньше архимага позабавил тот факт, что дракон открыто выказал ему свое неудовольствие, – добавил Рейвел. – Да, друг мой, мы заключили с двумя драконами союз весьма хрупкий, но, очевидно, очень важный для Громфа. Кроме того, мне совершенно ясно, что Дзирт До’Урден никогда не представлял и не представляет никакого интереса ни для Араутатора, ни для Громфа.
– Значит, Сарибель действует с разрешения архимага.
– И Верховной Матери.
– Это просто возмутительно! – Тиаго покачал головой. – Дзирт До’Урден там, внизу. Самый великий трофей из всех почти что в наших руках. Почему они этого не понимают?
– Потому что этот «великий трофей» представляет ценность только для тебя! – отрезал Рейвел.
Почему мы называемся Домом До’Урден?
В Правящем Совете образовалось свободное место, которое Верховная Мать пожелала отдать Дому, полностью верному Бэнрам. Блестящий ход, ты должен это признать. После того как Дом Ксорларрин покинул город, неизбежно должна была начаться борьба между Бэнрами и кланом Баррисон Дел’Армго. Но теперь в Правящем Совете главенствует Верховная Мать Квентл, и никто не осмелится плести интриги против нее.
– Но почему именно До’Урден? – не отставал Тиаго.
– Пустой Дом…
– Проклятый Дом, – перебил его Тиаго. – Воскрешенный лишь по одной-единственной причине.
– Для того чтобы унизить заклятого врага Ллос.
– Но почему бы просто не убить его?
Рейвел равнодушно пожал плечами.
– Скорее всего, его и убьют, – ответил он. – Но не раньше, чем разрешит Верховная Мать. Верховная Мать Квентл сейчас действует очень осторожно. Она прекрасно помнит конец Ивоннель, зарубленной королем Бренором. Мы атаковали семь крупных крепостей, Тиаго, не считая этого жалкого городишки, которое ты теперь называешь своим герцогством. Семь крупных крепостей. И если слухи о могуществе волшебников Серебристой Луны – не преувеличение, одна только осада этого города дорого обойдется Мензоберранзану.
Тиаго упрямо покачал головой; он не желал ничего слышать.
– Семь, – повторил Рейвел и медленно, внушительным тоном перечислил вражеские города. – Твердыня Адбар, твердыня Фелбарр, Мифрил Халл, Сандабар, Серебристая Луна, Эверлэнд, Мерцающий Лес. Орки, великаны, драконы – особенно драконы – дали нам эту возможность.
Чародей замолчал, снова пожал плечами и направился к выходу. Тиаго отлично понимал, к чему все это было сказано.
Тиаго рискнул Араутатором ради того, чтобы исполнить свое личное желание – убить Дзирта. А ходили слухи, будто бы Громфу и Верховной Матери в свое время пришлось сильно постараться, чтобы привлечь драконов на свою сторону.
Тиаго швырнул подушку через всю комнату и сел, скрестив руки на груди и хищно усмехаясь.
Он уже начал составлять новый план.
Дзирт сидел в этой дворфской норе. Несмотря на свои хвастливые заявления, Тиаго ни на мгновение не верил в то, что дроу-отступник мертв.
– Но он умрет, – прошептал Тиаго. – А я принесу в Мензоберранзан его голову.
* * *
Зима воцарилась на Серебристых Болотах, в горах и на равнинах лежал глубокий снег, а в залах дворфов звенели молоты. Но ворчание в желудках становилось все громче, особенно в твердыне Фелбарр; еще сильнее голод ощущался в твердыне Адбар, существование которой зависело от торговли.
Снег и морозы обрушились на огромные орочьи военные лагеря; но, имея в своем распоряжении зернохранилища твердыни Хартуск, прожорливые орки не голодали ни дня.
В осажденной Серебристой Луне только радовались передышке, ведь многочисленные волшебники и жрецы этой крепости прекрасно могли прокормить население. На юге жители могущественного города Эверлэнд притихли, зная, что их час близок, что в конце концов снег растает, и орочий предводитель стянет к их стенам всю свою армию.
Сугробы становились все выше, холода в тот год стояли особенно сильные, и так закончился тысяча четыреста восемьдесят четвертый год и начался тысяча четыреста восемьдесят пятый. Зима Железного Дворфа была в разгаре.
