Глава 10
Доверие к дроу
Дзирт и Кэтти-бри шагали по залам верхнего уровня Мифрил Халла, спеша на зов короля Коннерада. «Глаза» дворфов – наблюдатели, дежурившие на сторожевых постах высоко на склоне горы, – всего десять дней назад сообщили, что лед на Сарбрине треснул, и поэтому этот неожиданный вызов вовсе не был неожиданным.
До окончания третьего месяца года, чеза, осталась декада, близился месяц тарзак. Зима наконец уступала место весне.
Приблизившись к залу для совещаний, они услышали голос Атрогейта, который распевал какую-то скабрезную песенку о бородах, одеялах и ковриках, смех дворфов и еще какой-то женский голос, показавшийся Дзирту знакомым. Он улыбнулся Кэтти-бри.
– Амбра? – спросила женщина, и он кивнул.
Дворфы-стражники расступились, заметив дроу и его жену, а один из них – Дзирт вспомнил, что это Ролло, молодой воин, который участвовал в их споре с Уинко в тот злополучный день, – бросил на проходившего мимо Дзирта ненавидящий взгляд.
Войдя, они заметили Бренора, который сидел рядом с Коннерадом, в компании военачальницы Дагнаббет и Бунгало Удар Кулаком. Все четверо обернулись к ним, и выражения их лиц было суровым. Однако Амбра и Атрогейт, стоявшие поодаль, выглядели не так мрачно; они от души хохотали и рассказывали друг другу похабные стишки.
– Время пришло, эльф, – заговорил Бренор.
– Завтра, – добавил Бунгало Удар Кулаком. – Как только второй рассвет загорится на западе, и сумерки немного рассеются.
Дзирт кивнул, хотя не сразу понял смысл этой странной фразы. Светлее всего на Серебристых Болотах было утром до полудня и вечером, когда солнце низко висело над горизонтом, и лучи его проникали под края темного «одеяла», скрывавшего небосвод. Этот второй короткий относительно светлый период называли теперь «вторым рассветом», несмотря на то что на самом деле солнце склонялось к закату.
– Северные ворота, – объяснил Коннерад, когда Дзирт и Кэтти-бри подошли к нему.
При этом король дворфов неуверенно покачал головой.
– Я ожидала увидеть радостные лица, – заметила Кэтти-бри, – но вижу лишь безнадежность и уныние.
Не успела она договорить, как Атрогейт разразился оглушительным хохотом, а Амбра захихикала, да так, что едва смогла закончить свою песенку о двух супружеских парах, дворфе и его невесте-фирболге, его сестре и ее муже-фирболге, который был одновременно братом ее невестки.
– У дворфа есть сестра, она смеется без умолку, – нараспев начала Амбра, заметив, что остальные шестеро присутствующих смотрят в ее сторону. – Ну а жене в постели с ним нет никакого толку.
Атрогейт взвыл от восторга и хлопнул себя по колену.
– Довольно! – приказал Коннерад и окинул суровым взглядом Бунгало Удар Кулаком, который тоже начал хихикать.
– А сами-то чего все ржете? – огрызнулся тот.
Дагнаббет не смогла удержаться от смеха.
– Занятно представить себе это, – сухо произнес Бренор.
Коннерад вздохнул.
– Уходите, вы двое! – велел он Атрогейту и Амбре. – Идите и развлекайтесь хоть всю ночь. Но завтра в бой, понятно?
Дворфы направились к выходу, и Атрогейт проворчал:
– Если я хорошо знаю своего старого друга, враги разбегутся сразу, и бой нам не светит.
– Вынужден согласиться с берсерком, – заговорил Дзирт, когда Атрогейт и Амбра вышли. – Это истинная правда, могу сказать по опыту.
– После того как здесь появились эти эльфы, орки стянули к северным воротам значительные силы, – возразил Коннерад. – К северу от входа стоит не меньше сотни больших новых палаток, это я точно говорю. – Он кивнул в сторону – его строители соорудили детальный макет северного района.
Коннерад подвел к нему своих советников и сделал знак Бренору; тот вышел вперед.
– Северные ворота, – заговорил он, указав на соответствующий участок макета. – Здесь куча орков, и совсем рядом. А здесь – огромный отряд орков и великанов, – продолжил он, ткнув пальцем в местность к северу от палаток.
– Основные силы сосредоточены вокруг Мифрил Халла, – заметила военачальница Дагнаббет.
– Точно, и из этого места им легко добраться до Долины Хранителя, до моста через Сарбрин; но до пашей северной двери совсем близко, и все это под гору, – добавил Бренор, показав рукой все эти направления на макете горы.
Дзирт кивнул, отметив про себя, что орки поумнели. А скорее всего, руководившие ими темные эльфы показали им, как лучше расположиться, чтобы вести осаду. Сейчас около трех ворот Мифрил Халла стояли три армии, не слишком значительные, но все же достаточно грозные, а резерв был размещен неподалеку, чтобы в случае необходимости успеть к месту сражения. И, как указал Бренор, этот резерв находился ближе всего к северным воротам.
– Большая часть орков, осаждающих Мифрил Халл, набросится на нас прежде, чем последние наши ребята выйдут из крепости, – закончил Бренор.
– Амбра пришла одна? – спросил Дзирт.
– В северных воротах образовалась дыра, – объяснил Бунгало Удар Кулаком. – Просто дыра, а из нее выскочила девчонка. И потом, не успели мои парни заглянуть в эту дыру, бац, и она закрылась, и дверь снова стала сплошной, как прежде.
Дзирт кивнул. Прежде ему приходилось видеть, как действует магический портал, созданный тем самым необычным дроу, который сейчас помогал им.
– Значит, план не меняется? – спросила Кэтти-бри. – Северные ворота, так она сказала?
– Сказала, что эльфы готовы, и у них припасена пара трюков для орков и великанов, – ответил король Коннерад.
Дзирт посмотрел на Бренора и пожал плечами.
– Ты однажды уже видел его в бою, – напомнил он дворфу.
– Ага. Однако подумай хорошенько, эльф. У твоего друга много раз случались неприятности с этими вашими матерями в Мензоберранзане. И вот теперь у него появился шанс все исправить!
Дзирт в недоумении уставился на дворфа, но Кэтти-бри сразу сообразила, к чему тот клонит, и встревоженно взглянула на Дзирта.
– В чем дело?! – одновременно воскликнули Коннерад и Дагнаббет.
– Сейчас твоему «другу» представился вполне подходящий случай снова заслужить милость ведьм со змеиными плетками, продолжал Бренор.
Дзирт несколько мгновений размышлял над подозрениями Бренора. Он вынужден был признаться себе в том, что в словах друга есть смысл. Конечно, любой дроу сделает ценный подарок Верховной Матери Квентл и остальным, хитростью выманив дворфов на открытую местность. А может быть, самым ценным трофеем для них станет Дзирт До’Урден?
– Нет! – Он качнул головой; с каждой минутой уверенность его росла. – Он ни за что не предаст меня, не предаст нас и, разумеется, не предаст Атрогейта. Только не это.
– Все знают, что он постоянно играет в запутанные игры, – возразила Кэтти-бри.
– Но это не игра, – настаивал Дзирт. – Если произойдет то, чего ты боишься, то погибнет множество дворфов – возможно, падет Мифрил Халл. Тогда пути назад уже не будет, его жребий будет брошен, раз и навсегда. Но сжигать за собой мосты – это не в его правилах.
– К тому же в результате он станет твоим врагом, – добавил Бренор.
– Да, а на это он не пойдет. Ведь уже ничего нельзя будет исправить. Он не сделает этого ради Закнафейна, который когда-то был его другом.
Услышав имя отца Дзирта, Кэтти-бри с Бренором переглянулись и в растерянности пожали плечами.
– Значит, во время второго рассвета, – обратился Бренор к Коннераду и двум другим дворфам.
Однако те все еще сомневались.
– Ты уверен, что это не ловушка, так? – спросил Коннерад. – Потому что я хотя и слышал твои слова, но в глазах твоих этого не вижу.
– Нет, – заявил Бренор. – Это не ловушка. Этот парень – самый необыкновенный дроу из всех, кого я когда-либо встречал. Я не сказал бы, что знаю его как следует, по у него есть кое-какие понятия о чести.
– Да и госпожа Синнафейн не способна предать нас, – добавил Дзирт.
Коннерад, в свою очередь, повернулся к Дагнаббет и Бунгало Удар Кулаком, затем снова к троим гостям.
– Второй рассвет, – объявил он, – и пусть Клангеддин усядется своей волосатой задницей на этих грязных орков!
* * *
Дождь стрел обрушился на лагерь, и основная масса их была нацелена на палатки ледяных великанов. Но поскольку первые залпы велись беспорядочно, огромных врагов эти стрелы лишь раздражали. Орки бросились в укрытие, гоблины с пронзительными воплями бегали вокруг, пытаясь образовать нечто вроде оборонительного строя, но великаны, вооруженные камнями, вышли из лагеря как ни в чем не бывало. Они жаждали отплатить ненавистным эльфам за гибель своих сородичей на другом берегу реки, в Холодной Долине.
Как и предсказывала Синнафейн, великаны изменили тактику. Приближаясь к окраине рощи и деревьям, на которых, как они считали, притаились эльфийские лучники, они сомкнули ряды и на бегу швыряли перед собой огромные валуны.
Но лучники давно скрылись; они бежали сразу после того, как выпустили третий залп. А для двоих, оставшихся в сосновой роще, валуны не являлись помехой, они обращали на них даже меньше внимания, чем великаны – на эльфийские стрелы.
Великаны наступали плотными группами, подняв над головами массивные дубины, готовые сбивать эльфов с деревьев или же наступать на топких, гибких противников и давить их.
Но когда они приблизились, несколько деревьев внезапно согнулось, затрещали стволы, и между ветвями возникли две огромные рогатые головы.
Великаны резко затормозили на покрытом снегом склоне, затем развернулись и, спотыкаясь друг о друга, бросились бежать.
Но недостаточно быстро. Тазмикелла и Ильнезара разинули пасти и дохнули кислотой, и несколько великанов буквально растворились. Ядовитые пары жгли и плавили их тела.
В огромном лагере насчитывалось более двухсот великанов, и если бы они скоординировали усилия и обрушили на драконов всю свою мощь, то наверняка быстро сумели бы покончить с двумя вирмами.
Но сейчас дело обстояло иначе. Их застигли врасплох. Только что они атаковали, а теперь пришлось отступать; они были потрясены, увидев, что у врагов тоже имеются союзники-драконы. И хотя показались только двое, кто знает, сколько еще драконов прячется поблизости?
Великаны решили не рисковать, забыли о битве и обратились в бегство. Они бежали так же ретиво, как только что наступали, расталкивая друг друга в стремлении поскорее убраться подальше от страшной рощи.
Деревья трещали и падали. И вот драконы, выбравшись на открытое пространство, продемонстрировали свою величественную, ужасную красоту. Они подпрыгнули над землей и снова дохнули на великанов, и на этот раз бегущих противников окутали облака плотного газа. Затем, завершив свою миссию, сестры-драконицы скрылись в сосновом лесу.
Великаны, на которых обрушился второй «залп» драконов, не были обожжены. Кожа их не растворялась в жгучей кислоте. Они продолжали бежать, но медленнее, намного медленнее, чем прежде.
А теперь вернулись эльфы. Великаны, движения которых были замедлены магией, представляли собой отличные мишени. Командиры отрядов методично выбирали цели, и тучи стрел летели в монстров, подобно роям разозленных пчел.
Один великан упал, второй пошатнулся и тоже рухнул на окровавленный снег.
Орки, находившиеся в отдалении, среди палаток, не заметили драконов, но поняли, что произошло нечто серьезное: если две сотни их гигантских союзников так легко были обращены в бегство, превратились в жалкие и беспомощные жертвы, охваченные страхом, то какие же шансы оставались у мелких тварей?
И поэтому главный лагерь армии Королевства Многих Стрел, осаждавшей Мифрил Халл, охватил панический ужас, и орки с гоблинами бросились врассыпную.
В этот момент северные ворота дворфской твердыни, располагавшиеся ниже по склону, южнее лагеря, распахнулись, и из ворот выступили отборные воины клана Боевого Молота. Во главе отряда шагали непобедимый следопыт-дроу, черная пантера устрашающего вида, избранная жрица Миликки и сам легендарный король Бренор Боевой Молот.
* * *
Уинко Боевой Клинок и его кузен Ролло, охваченные жаждой битвы, вышли из северных ворот плечом к плечу, стуча мечами по щитам. Эта зима в Мифрил Халле была унылой и мрачной; жители страдали от голода и постоянных нападений орков и огров, гоблинов и великанов, а бывало, и еще более страшных врагов, и давно уже настала пора отплатить этим гадам.
Кроме того, нужно было преподать урок кое-кому еще. Кузены поделились этой мыслью с друзьями, и дворфы, бежавшие по заснеженному склону прочь от ворот, не сводили взглядов с дроу До’Урдена. Это Дзирт помог подготовить почву для того, чтобы грязные орки расплодились в Королевстве Многих Стрел, набрали силу, смогли развязать новую войну. Это Дзирт заставил Бренора подписать договор ущелья Гарумна, так рассказывал всем Уинко; и в результате хитро составленного заговора орки укрепились на Серебристых Болотах, прямо на пороге Мифрил Халла.
В конце концов, темные эльфы, которые вели легионы Королевства Многих Стрел, носили имя клана До’Урден. Неужели это простое совпадение?
Стоило только Дзирту сейчас сделать один неверный шаг, и банда Уинко, состоявшая из двадцати дворфов, навалилась бы на него и превратила его тело в кровавое месиво.
Поэтому они пристально наблюдали за Дзиртом, когда началась битва, а орки бежали из своего лагеря навстречу вышедшим дворфам. Почему-то Дзирт и два его спутника, дворф и женщина, которые называли себя Бренором и Кэтти-бри, двигались вправо, прочь от основной группы. Дроу, возглавлявший троицу, расчищал дорогу, и непрерывная череда магических огненных стрел обрушивалась на толпу орков и огров на правом фланге.
Их было всего трое – нет, четверо, сообразили Уинко и его друзья, когда огромная пантера прыгнула на какого-то огра и, придавив его к земле, начала терзать когтями. Итак, они покинули основной отряд военачальницы Дагнаббет, чтобы сражаться с врагами на фланге… Что за игру они ведут?
– Сейчас он что-нибудь такое сотворит, и все увидят, что он предатель, или быть мне бородатым гномом! – воскликнул Уинко, обращаясь к своим ребятам. При этом он нарочно употребил выражение, которое сделал знаменитым король Бренор более ста лет назад.
На основном участке сражение быстро закончилось сокрушительным поражением орков под ударами могучих воинов Дагнаббет. Однако разъяренный Уинко повел свою группу на правый фланг, но не для того, чтобы помочь Дзирту и его друзьям, а чтобы убить их, когда они обратят оружие против Мифрил Халла и покажут, что на самом деле воюют на стороне захватчиков.
Ролло последовал за ним с криком «Ура!», но тут же смолк. В этот миг Дзирт, сжимая в руках изогнутые мечи, на полной скорости врезался в орочий строй.
Ролло как открыл рот, так и забыл его закрыть, и у всех окружавших Уинко дворфов тоже отвисли челюсти. Дзирт прыгал, метался из стороны в сторону, вращался вокруг своей оси, и мечи, которые он держал в широко расставленных руках, резали орочьи морды. Он пригибался, затем стремительно выпрямлялся, колол врагов, и орки падали как подкошенные.
В схватку вступил молодой дворф, который утверждал, что он – Бренор, родившийся заново. Одним ударом топора он отбросил в сторону двоих орков, пытавшихся оттеснить его. Дзирт в мгновение ока очутился перед Бренором, освободил узкую полоску земли, затем устремился дальше, а Бренор замахнулся как следует, ударом щита швырнул на землю одного орка, второму раскроил топором череп.
Прошло лишь несколько мгновений, а несколько орков и огр лежали мертвыми.
Женщина что-то крикнула, и Бренор, развернувшись, побежал к ней. Пантера буквально взлетела в воздух и в гигантском прыжке пронеслась над головами пригнувшихся орков. Расправившись с очередной тварью, Дзирт побежал дальше так быстро, что Уинко и остальные не могли поверить своим глазам. Дроу, не замедляя бега, подскочил, и одновременно у него за спиной, прямо в гуще преследовавшей его оравы орков, взорвался страшный огненный шар Кэтти-бри.
Этот момент и эта картина навсегда отпечатались в памяти дворфов: дроу, словно подброшенный высоко над землей, его темный силуэт на фоне ослепительной вспышки и злых рыжих языков пламени. Еще в воздухе он сунул мечи в ножны, приземлился на обе ноги, но тут же бросился вперед, на землю, перекатился и поднялся на одно колено. Он очутился лицом к оркам, и в руках его, словно по волшебству, возник смертоносный лук.
Огненный шар еще не успел погаснуть, когда первая серебристая стрела устремилась в пламя и угодила прямо в грудь дымящемуся огру. Тварь завертелась, словно от удара чудовищного кулака, и полетела в снег.
Палатки были охвачены пламенем, горели орки, горели огры, некоторые еще стояли, многие валялись в тающем снегу.
Но один огромный язык пламени остался. Он был живым, и он тоже вступил в бой, размашистыми шагами приблизился к трем кашляющим дымящимся ограм. У тварей, уже сильно обожженных, не было никаких шансов выстоять против огненного элементаля, вызванного волшебницей, и, когда первый рухнул под ударом огромного пылающего кулака, остальные двое неуклюже попытались убежать прочь.
Пантера вернулась и атаковала врагов, дворф выкрикивал боевые лозунги, а дроу, следовавший за ним по пятам, каждую секунду выпускал новую стрелу.
– Кузен, – прошептал ошарашенный Ролло, – ты бородатый гном!
* * *
К тому моменту, когда Дзирт, Кэтти-бри, Бренор и Гвенвивар снова присоединились к основному отряду дворфов, орочий лагерь был практически полностью разгромлен и лишь немногие враги продолжали сопротивляться.
– А, вон они идут, – предупредил Компаньонов Бунгало Удар Кулаком, когда те приблизились к его «потрошителям». – Приготовьтесь, сейчас начнется!
Предупреждение оказалось своевременным. Дворфы прекрасно знали, что орочий лагерь – не более чем вспомогательная группа, роль которой заключалась в том, чтобы задержать войска осажденных до прибытия основных сил. И теперь, судя по всему, основные силы действительно приближались: склон горы потемнел от сотен орков и гоблинов, рассвирепевшие огры и великаны неслись вниз. Им не терпелось расправиться с дворфами.
– Приготовиться! – раздался приказ короля Копиерада, подхваченный его командирами. – Сомкнуть щиты!
Дзирт взглянул на короля дворфов, который находился неподалеку, и заметил на его лице явные признаки сомнения.
– Сейчас он прикажет отступать обратно в крепость, – предположил дроу, обратившись к Бренору.
– Ни за что! – возразил Бунгало Удар Кулаком, но Бренор лишь покачал головой.
Армия, наступавшая на дворфов, действительно казалась непобедимой.
* * *
Один человек, не замеченный дворфами и их союзниками, которые заняли позиции перед воротами крепости, обогнал остальных. Он легко оставил позади, среди таявших на весеннем солнце сугробов, даже проворных эльфов и сестер-дракониц, которые снова приняли облик эльфийских девушек. Афафренферу казалось, что его тело превратилось в снаряд. Этот образ был создан для того, чтобы придать форму его бесплотной, невидимой глазу жизненной силе. Он гигантскими шагами преследовал отступавших монстров и, настигая отставшую тварь, немедленно атаковал ее.
Монах резко выбрасывал вперед руку или ногу, всякий раз бил с силой великана и всякий раз попадал точно в цель. Он приканчивал врага одним движением. Афафренфер наносил удар не созданным из плоти и крови кулаком, ногой, коленом или головой – он убивал при помощи своей жизненной энергии, сконцентрированной и превращенной в смертоносное копье.
Его физическое тело лишь придавало направление потоку внутренней энергии, которая обрушивалась на ничего не подозревающую жертву.
Он знал, что сейчас им руководит магистр Кейн, что наставник облекает его энергию в плоть и направляет ее на врага. Но он с радостью принимал это вторжение в свое сознание, старался усвоить преподаваемый ему урок.
«Оставь все сомнения!» – приказал монаху голос Кейна. Он как раз атаковал великана, а тот, в свою очередь, заметил его и собирался принять бой.
Афафренфер разбежался, высоко подпрыгнул, и ему показалось, будто он летит, нарушая закон притяжения. Он пронесся над дубиной, которой размахивал великан, над его плечом и в этот момент почувствовал, как его рука помимо его воли внезапно дрогнула и совершила какое-то движение. Он наотмашь ударил великана по лицу; это был точный, но не слишком сильный выпад, однако Афафренфер ощутил странную усталость, словно только что пробежал от одного края Фаэруна до другого.
Он очутился за спиной врага, развернулся на лету, упал, перекатился по снегу, ловко вскочил на ноги и побежал дальше, словно и не было этого столкновения с ледяным великаном. Спустя несколько мгновений монах почувствовал, как силы возвращаются к нему.
«Доверься мне», – это было все, что он услышал, когда инстинктивно задал безмолвный вопрос.
У Афафренфера не было времени размышлять об этом происшествии, даже некогда было думать о том, не преследует ли его великан. Прямо перед ним группа орков готовилась к бою, вытаскивая из ножен мечи, выставив перед собой копья.
Не обдумывая своих действий, Афафренфер прыгнул прямо в гущу врагов и раскидал их по сторонам с легкостью, которой сам не ожидал от себя. Однако орки быстро оправились и снова окружили его; и вот уже дюжина врагов приближалась к монаху с угрожающим видом.
Они были все ближе, ближе – мгновение спустя отвратительные существа очутились так близко, что могли бы проткнуть его своими мечами.
Афафренфер подпрыгнул на месте и начал вращаться в воздухе. При этом он не переставая наносил противникам удары и парировал их выпады мускулистыми ногами или всего лишь едва заметными, но выверенными движениями кисти.
Он развернулся в воздухе вокруг своей оси один раз, второй, третий, и орки отступили. Один согнулся пополам от удара сапогом в нос, второй напоролся на собственное копье, а третий получил три стремительных удара кулаком в морду в тот момент, когда монах наконец опустился на землю.
Но Афафренфер, не теряя ни секунды, повторил маневр, оторвался от земли и снова начал вращаться. Так быстро, что его противники ничего не соображали, так быстро, что они не могли ни ударить его, ни парировать его выпады.
Когда он приземлился во второй раз, почти все враги уже беспомощно корчились на снегу. Афафренфер выбросил ногу в сторону, размозжил ближайшему противнику колено. Затем развернулся вокруг своей оси на одной ноге, второй отшвырнул раненого орка на того, кто находился рядом, и оба рухнули на землю, а третий споткнулся и полетел на монаха.
Афафренфер выставил перед собой ладонь с растопыренными пальцами и ударил потерявшего равновесие орка прямо в морду. Воспользовавшись тем, что враг навалился на него всей тяжестью, монах сломал ему шею.
Все так же не думая ни о чем, Афафренфер проделал сальто назад и пролетел прямо над тремя орками, которые наступали на него с тыла с копьями наготове. Приземлившись у них за спинами, он твердо встал на обе ноги и приготовился к бою. Пальцами он ткнул одного в почки, второму сломал позвоночник, а когда третий обернулся, монах тоже совершил разворот, ногой сломал копье и каблуком ударил тварь снизу в подбородок.
Орк отлетел прочь, а Афафренфер наконец пришел в себя, огляделся и даже приоткрыл рот, не веря, что его тело обладает подобной сверхъестественной силой.
Он едва мог осмыслить то, что сейчас произошло. Однако приближение великана вывело его из транса.
«Что мне теперь делать?» – мысленно произнес он. Человек знал, что ему не справиться с ледяным великаном.
Но ответ пришел, когда энергия снова ожила где-то внутри; она текла по жилам, сливалась и образовала шар, присутствие которого Афафренфер ощущал физически. Тело его задрожало, глаза едва не выскочили из орбит, так что стали видны белки; трясущиеся руки сами вытянулись вперед.
Затем он почувствовал, как энергия была выброшена из его смертного тела. Она устремилась на наступавшего великана и ударила его, словно молния.
Афафренфер отшатнулся, сделал шаг назад и, не веря своим глазам, смотрел, как великан внезапно остановился и задрожал всем телом, сначала едва заметно, потом все сильнее и сильнее.
Вскоре тело его уже сотрясали мучительные судороги, и он конвульсивно дергался из стороны в сторону. Могучий монстр еще несколько мгновений держался на ногах, хотя его тяжелый меч полетел на снег.
А затем и сам великан рухнул навзничь, продолжая дергаться и молотить конечностями. Внезапно он вытянул руки вверх, разинул рот, издал пронзительный вопль, а потом тело его обмякло и замерло, словно этот крик отнял у него последние остатки энергии.
Но еще прежде, чем ледяной великан затих, Афафренфер понял, что враг мертв.
Он всего лишь ударил его по лицу.
Ударил его дрожащей рукой. Которую направлял сам магистр Кейн.
* * *
Крик короля Коннерада разнесся над рядами дворфов, и они образовали плотную оборонительную линию, приготовившись к столкновению чудовищной силы. Однако оказалось, что враги вовсе не собирались нападать – они спасались бегством, они были охвачены ужасом. Орки и великаны, бежавшие к воротам Мифрил Халла, как будто внезапно поняли свою ошибку и разбежались налево и направо, на боковые тропинки.
– В чем дело?! – заорал недовольный Бунгало Удар Кулаком. – Ловите их, ребята, бейте их! Смерть гадам!
Удар Кулаком и его бригада с воинственными воплями собрались в погоню, однако военачальница Дагнаббет приказала им оставаться на месте.
– Сомкнуть ряды! – крикнула она. – Они хотят нас перехитрить, чтобы мы разделились!
Не один «потрошитель» встретил этот приказ недовольным ворчанием, но дисциплинированные дворфы клана Боевого Молота не осмелились ослушаться командира.
Несмотря на паническое бегство противника, сражение, разумеется, было еще не окончено, и к северу от ворот Мифрил Халла шла схватка. Кэтти-бри швыряла жгучие шары, вызвала второго элементаля. Дзирт обстреливал врагов магическими огненными стрелами. Бунгало Удар Кулаком добился своего и бросил в бой разъяренных «потрошителей».
А Бренор и Коннерад сражались плечом к плечу; два великих короля Мифрил Халла объединились в борьбе против общего врага.
Несмотря на то что большинство орков, которые должны были служить подкреплением, разбежались, некоторое время казалось, что битва закончится катастрофой для дворфов. Но тут с утесов на орков обрушился дождь стрел. В бой вступили эльфы Мерцающего Леса. Они шли плотными рядами, образовав группы по сотне воинов, и триста длинных луков звенели, сметая с пути мерзких тварей. Орки сопротивлялись, но эльфы упорно продвигались к дворфским рядам.
– Рада видеть тебя снова, король Коннерад, – сказала Синнафейн, когда союзники встретились и на поле боя остались лишь несколько упорно отбивавшихся великанов.
– И я тоже, так что обнимайтесь давайте, – произнесла другая женщина, и все заметили приближавшихся Амбру и Атрогейта; на плечах у обоих покоилось оружие, залитое вражеской кровью. – Но только побыстрее, ладно?
Дзирт не смог сдержать улыбки, когда к ним подошел еще один воин, человек, у которого не было видно никакого оружия. Впрочем, Дзирт не сомневался, что монах немало способствовал сегодняшней победе.
– Я рад встрече, – обратился Дзирт к Афафренферу, и тот почтительно поклонился.
Монах хотел что-то ответить, но Амбра перебила его:
– Это все потом!
– Амбер права, – сказала Синнафейн. – Ты разделил свои силы так, как мы договаривались? – спросила она у Коннерада.
– Бренор уходит с тобой, – ответил молодой король Мифрил Халла. – А те, кто идет с ним, знают, что нужно делать.
– Тогда нам надо немедленно отступать к лодкам на берегу Сарбрина, пересечь реку и скрыться в Мерцающем Лесу, – напомнила Синнафейн.
– Верно, – подтвердил Коннерад и посмотрел на Бренора. – Как мне хотелось бы отправиться с тобой, мой король.
– Твое место в крепости, – возразил Бренор.
– А будь королем Бренор, как он поступил бы? Сказал бы самому себе то же, что сейчас говорит мне?
– Нет, – вмешался Дзирт прежде, чем Бренор успел ответить.
Коннерад кивнул и улыбнулся.
– Однако у Бренора тогда не было второго Бренора, чтобы вести его армию, – заметил он. – Я знаю свое место в этой войне, знаю, что должен действовать на благо клана Боевого Молота, и знаю, что место Бренора там. – Он кивнул на восток.
– А я знаю, что мы встретимся снова еще до середины лета, – ответил Бренор, и дворфы обменялись крепким рукопожатием.
Затем Бренор и его спутники, Бунгало Удар Кулаком и «потрошители», а также три сотни лучших воинов Дагнаббет отправились в путь вместе с Синнафейн и эльфами. Король Коннерад и военачальница Дагнаббет смотрели им вслед. Оставшиеся дворфы забирали из орочьего лагеря все, что годилось в пищу, и возвращались в Мифрил Халл с телегами так необходимых сейчас продуктов.
Орки и их чудовищные союзники вскоре вернулись на поле боя, и могучая армия на сей раз была готова к любым сюрпризам. Они преследовали последних воинов Коннерада до ворот Мифрил Халла, затем разразились проклятиями в адрес дворфов, которые нашли способ с помощью эльфов раздобыть съестные припасы.
Но рассвирепевшие орки Королевства Многих Стрел понятия не имели о том, что в лес, на другой берег Сарбрина, отступали не только эльфы.
