Глава 37

Постепенно Кэтрин привыкла отсчитывать время по учебным годам ее сыновей, и годы эти пролетали стремительно. Питер и Пол подрастали, и надежда на то, что когда-нибудь русский мир и русская культура могут стать для них родными, таяла буквально на глазах.

Дети росли американцами, и Готье ловила себя на мысли, что их с Жоржем зарубежная командировка теперь уже представляла собой нормальную жизнь под эгидой особого задания. Срок пребывания за рубежом разведчиков-нелегалов не определялся никакими правилами или приказами, руководство всегда внимательно относилось к состоянию людей и считалось с их семейной необходимостью, здоровьем и психологическим состоянием.

В шифровке, пришедшей накануне дня рождения близнецов, Центр передавал поздравления и заодно просил подтвердить намерение нелегалов продолжить работу. Этот вопрос время от времени возникал в мыслях Кэтрин и Жоржа, но реальное его обсуждение между собой они откладывали скорее из-за боязни такого сложного разговора.

Приближались выходные дни по случаю Дня благодарения, когда американцы традиционно собираются семьями. Этот праздник каждый год вынуждал Кэтрин придумывать развлечения для близнецов, чтобы не акцентировать отсутствие вокруг них близких и далеких родственников. В этот раз Готье запланировали поездку в развлекательный центр «Стар рейсинг» в Ричмонде и договорились обсудить там планы на будущее. Питер и Пол уже давно мечтали покататься на детских картах, и их радости, конечно, не было предела.

Ноябрьская погода не радовала. Шел мокрый снег, под ногами хлюпала вода, промозглый ветер беспощадно срывал не успевшую опасть пожелтевшую листву. Вся семья, низко надвинув капюшоны, садилась в машину. Родители выглядели сосредоточенными и на редкость серьезными в преддверии важного разговора, а близнецы, усевшись на заднем сиденье, беззаботно расспрашивали родителей о картинге.

Плохая видимость не позволяла поддерживать высокую скорость, поэтому вместо двух часов дороги, на которые рассчитывали супруги, они ехали почти три. Постепенно дети угомонились и после легкого перекуса сэндвичами даже задремали. Кэтрин и Жорж теперь ехали в тишине, обдумывая одни и те же обстоятельства, но склоняясь к прямо противоположным решениям.

Жорж сбавил скорость и вырулил на просторную автопарковку возле развлекательного центра. Погода к этому моменту заметно улучшилась, и сквозь серые облака пробивались лучи солнца.

У входа в картинговый центр семью Готье встретила совсем юная сотрудница центра в униформе и подвела к административной стойке. Жорж и близнецы прошли в холл, а Кэтрин осталась оформить билеты.

– Вы у нас первый раз? – спросила администратор.

– Да, – ответила Готье.

– Тогда мы рекомендуем сначала одно пятидесятиминутное занятие с инструктором для ваших детей на специальной трассе и покупку сразу десяти заездов для всей семьи на основной трассе. Так вы сэкономите пятнадцать процентов.

– Хорошо. А где будет проходить занятие с инструктором?

– На специальной трассе. Ваше присутствие там необязательно. Сейчас он выйдет и пригласит их, а вы можете провести время в нашем кафе. Правда, там немного шумновато из-за гула машин. Приносим наши извинения.

– Ничего. Это нам нисколько не помешает, – улыбнувшись, ответила Кэтрин.

Устроившись с чашкой горячего кофе в кафе, Кэтрин первой решила начать разговор с банального вопроса:

– Что будем делать?

– Ты имеешь в виду нашу дальнейшую жизнь, возможность возвращения и судьбу детей? – на всякий случай уточнил Жорж.

– Я все чаще думаю о том, как американский образ жизни и менталитет все больше и больше влияет на них. Сможем ли мы как-то противодействовать этому? Ты же не хочешь, чтобы они думали, что США освободили Европу от нацизма или что Америка вправе диктовать другим странам, как им жить. Здесь они не узнают о достижениях Советского Союза и будут окружены культурой потребления, где деньги считаются самым важным в жизни. А что с ними будет, если вдруг?..

– Никаких «вдруг», – прервал супругу Жорж. – Мы уже с этим столько лет живем… мы ничем не отличаемся от любой американской семьи… воспитание детей в наших руках… как и наша безопасность… Кэт, дорогая…

Кэтрин удивилась, Жорж никогда ее так не называл раньше.

– Да, я понимаю… но ты же знаешь, я очень тоскую по родителям, мы их так редко видим, мальчики растут без бабушек и родственников, – произнесла Готье и глотнула уже остывший кофе.

– Я не думаю, что наши сыновья чувствуют себя обделенными. Многие семьи вокруг нас обходятся без постоянного присутствия бабушек, так здесь принято. Питер и Пол могут вырасти настоящими американцами, но ведь у этой нации есть много положительных качеств. Самое главное, что их жизни и здоровью ничего не угрожает, а на менталитет… на менталитет можно влиять, – произнес Жорж.

И Кэтрин понимала, к чему он клонит. Сердцем разведчика она понимала, что он прав, но беспокойное материнское сердце продолжало сопротивляться…

– Сомневаюсь, что менталитет можно изменить, – продолжила супруга.

– Я уверен, что можно! Главное – постоянно над этим работать, и ты это прекрасно понимаешь. С другой стороны, у детей уже проявляются присущие американцам положительные черты, такие как оптимизм, уверенность в себе, самостоятельность и предприимчивость. Меня это радует.

– Боюсь, что у наших сыновей будет другое понимание Родины, чем у нас… и главное, поймут ли они нас, не осудят ли? – сказала Кэтрин.

– Я тоже часто думаю об этом… но ведь они могут и никогда не узнать о нашей работе? Мы же не хотим, чтобы они каким-либо образом были втянуты в это дело. Это был наш выбор, а они должны иметь нормальную жизнь. Понимаешь, трудный выбор, который сейчас стоит перед нами, это лишь искушение. Очередное искушение, а их было немало у нас… – всегда молчаливый Жорж в этот момент проявлял несвойственное ему красноречие. – Пойми, любимая, как бы ни была трудна жизнь, если ее обстоятельства вдруг резко меняются, пусть даже в лучшую сторону, у человека возникают сомнения в правильности выбора, его охватывает грусть, своего рода ностальгия по прошлому. Если мы сейчас примем решение уехать, пройдет время, и там ты себе этого можешь не простить.

Задумчивые глаза Кэтрин наполнились слезами. Подошел официант, и Жорж резко сменил тему на беззаботную болтовню. Он указал на чашку с кофе и произнес:

– Молодой человек, принесите, пожалуйста, два кекса с изюмом и еще один кофе, погорячее.

Официант ушел, а Жорж продолжил свои рассуждения:

– К тому же я так близко подобрался к высшим политическим кругам Вашингтона… ну просто было бы непростительно сейчас все бросить! Зачем мы тогда работали столько лет, рисковали, жертвовали, в том числе терпели разлуку с родителями? Ну хорошо… есть еще один вариант: давай я останусь, а ты с близнецами уедешь. Окружению мы найдем убедительное объяснение вашего отъезда, а я еще поработаю несколько лет.

– Что? А как ты без меня сможешь? Да и детям пока необходимо присутствие отца. Ну нет. Это будет выглядеть как дезертирство с моей стороны. Если тут что-то случится с тобой без меня… я себе этого не прощу, – запальчиво возразила Кэтрин.

Подошедший официант прервал разговор. Молодой человек поставил кофе на стол, поинтересовался, будет ли еще заказ, и, получив отказ, ушел.

– Наверное, ты прав, – после долгого молчания согласилась Кэтрин. – Остаться будет сейчас самым правильным решением. Но я все-таки попрошу у Центра разрешения съездить «домой», – подумала она, но произнесла: – «В Россию». Летом, думаю, у тебя тоже будет возможность взять отпуск и провести его где-нибудь с мальчишками.

Настало время семейных гонок, и беседу пришлось закончить. Дети очень ловко для первого раза справлялись с картами. А азарт и острота ощущений от высокой скорости отвлекли Кэтрин от переживаний о детях, и она постепенно смирилась с трудным выбором. С ее души в тот день как будто упал тяжелый груз.