Глава 29

Парк Рок Крик, расположенный в центре Вашингтона, считается одним из самых красивых заповедников в столице США. Когда-то здесь обитало племя индейцев-алгонквинов. За полтора века первозданная природа была удачно дополнена асфальтированными дорожками, пешеходными мостиками через реку Рок Крик и многочисленные ручьи, искусственными водопадами, уютными местами отдыха. К услугам посетителей были конные клубы, велосипедные станции проката, для любителей содержательного досуга – музеи и выставки. Даже сохранилась мельница, построенная во времена освоения индейских земель европейцами и превращенная в музей, где можно понаблюдать за работой мельничных жерновов и посмотреть исторический фильм. Местные жители совершают здесь пробежки, занимаются спортом, гуляют с детьми, а туристы с удовольствием катаются на лошадях и велосипедах.

Однако третьему секретарю российского посольства Потугину сейчас было не до красот и пейзажей первозданной природы, хотя он бродил по парку уже почти два часа. Ровно столько времени назад он расстался со своей женой Марией после разговора, происходившего на повышенных тонах.

Сергей Иванович внешне без причины начал раздражаться сразу после того, как предложил жене прогуляться. Она сначала воспротивилась его идее, но в конце концов ему удалось вытащить ее из квартиры под предлогом посещения магазина. В доме Потугин опасался контрольной прослушки, которую время от времени устраивала служба безопасности посольским работникам.

На улице Сергей Иванович почувствовал себя смелее, но долго не решался начать разговор.

– Звонил вчера с работы родителям… – начал он и умолк, ожидая реакции супруги, но та молчала, по-видимому, мысленно уже находясь в торговом центре. Супруга Потугина Мария в обществе всегда была застенчивой и незаметной, но дома частенько проявляла свой строптивый характер и почти всегда добивалась от мужа желаемого. Сергей Иванович прекрасно это помнил и знал, что надо сделать, чтобы привлечь внимание жены, а именно: попытаться нарушить намеченный ею план.

Потугин взял Марию под руку и начал подталкивать на дорожку, которая вела вглубь парка.

– Куда ты меня повел? – тут же возмутилась супруга.

– Пройдем чуть дальше, – буркнул Сергей и раздраженно продолжил: – А теперь давай присядем.

Усадив супругу на ближайшую скамейку, сам встал перед ней и твердо сказал:

– Я вчера звонил родителям. Отец совсем плох стал. Мать устала за ним ухаживать…

– Ты к чему клонишь? – вызывающе спросила жена.

– Домой надо ехать, – сказал как отрезал Сергей. Но Мария, видимо не поняв, о чем идет речь, ответила:

– Езжай. Тебя отпустят по семейным. Я тут останусь, детям ведь в школу надо ходить…

– Ты меня не поняла… надо совсем уезжать. В Москву…

– Что?! Ты с ума сошел? – возмутилась супруга. – Только-только жить начали! – и попыталась подняться. Сергей взял Марию за плечи и резко усадил на место.

– Сядь! – мгновенно разозлившись, скомандовал Потугин.

– Ты что-то скрываешь? – уже испуганным тоном спросила жена.

Супруги, забывшись, перешли на повышенные тона, и на них стали оглядываться прохожие, не понимавшие к тому же иностранного языка, на котором Потугины разговаривали.

– У меня были контакты с ФБР… – упавшим голосом признался Сергей. Мария молчала, не зная, как реагировать на такое сообщение, и тогда муж продолжил: – И я не доложил об этом руководству…

– Значит, болезнь отца только предлог? – сказала она и решительно добавила: —Так иди сейчас расскажи об этом, – нашла, как ей показалось, выход из положения жена.

– Поздно!

– Почему?

– А как думаешь я выкрутился тогда из автоаварии? Ты правда поверила, что взятку дал полицейскому? – вновь разозлившись, повысил тон Потугин. – Чтобы ты знала: здесь такие номера не проходят! Они мне помогли, – разъяснил он, под словом «они» подразумевая сотрудника ФБР.

– Что же теперь делать? – испугалась жена.

– В Москву бежать. Там им меня не достать.

– Я туда не поеду! Дети привыкли к школе, английский язык скоро как родной им будет. Образование могут здесь получить и вообще… ты действительно хочешь в эту клоаку? К этим торгашам и киосочникам?

– А в тюрьме лучше? – парировал третий секретарь посольства.

– Ты как хочешь, а я в Москву не поеду. Во всяком случае – сейчас, – категорически заявила Мария. Супруги несколько минут сидели молча, а затем женщина робко произнесла: – Но ведь никто ничего не знает… ты ведь фэбээровцам ничего не сказал лишнего?

– Того, что уже было, достаточно, чтобы как минимум отправиться в какое-нибудь сибирское управление. На задворки России.

– Что же делать? – опять спросила жена.

– В Москву, а там посмотрим…

– Не поеду, – упрямо повторила супруга, очевидно не желая ни понять, ни поддержать мужа.

Мария вышла замуж за лейтенанта Потугина рано, сразу после окончания средней школы, когда он едва стал офицером пограничных войск КГБ СССР. Ее, совсем юную девушку, не пугали дальние заставы и частые переезды, на которые обречены семьи офицеров. Наоборот, Машу привлекала романтика военной службы мужа.

Однако очень скоро, когда романтика приобрела предметные формы в виде отдаленного гарнизона, казенных квартир или комнат в офицерском общежитии, отсутствия сутками и месяцами мужа, его длительной командировки в Афганистан, ее мировоззрение изменилось. Развод был близок, когда неожиданно для женщины Сергея зачислили в училище КГБ, а это означало жизнь в Москве.

В те годы Мария не считала, что вышла замуж ради материального благополучия, ради денег. И отчасти это было правдой. Ведь даже самая блестящая карьера офицера Потугина изначально не предполагала работу за рубежом, а тем более в США, в трудные для жизни в России времена.

Когда-то давно переезд в Москву для Потугиных был невиданным счастьем, а сейчас – едва ли не крушением всех надежд. Когда-то давно это спасло семью от разрушения— теперь становилось причиной разрыва отношений.

Потугин понял, что дальнейший разговор не имеет смысла. Убедить Марию в необходимости немедленного возвращения в Москву не удалось, как и не удалось получить моральную поддержку от нее. Впрочем, последнего он уже давно не ждал.

Сергей Иванович сделал несколько шагов прочь и вдруг, услышав возглас супруги «Стой!», замер, а потом быстро повернулся. Однако радость его была преждевременной.

– Карточку мне дай! – зло сказала жена.

– Что? – не понял Потугин.

– Кредитку. Ты ведь меня в магазин позвал?

Не говоря ни слова, Сергей вынул пластиковую карточку, швырнул жене и пошел по дорожке вглубь парка. Отказ супруги его мало волновал. Марии некуда было деваться. Все равно если он напишет рапорт, то обратно в Россию отправят всю семью. Сергея Ивановича больше угнетало упрямое нежелание жены понять его состояние. Потугину сейчас не хватало поддержки близкого человека – единственного, кому он мог доверить свои опасения и тревоги.

Сергей Иванович долго бродил по тропинкам и дорожкам парка. Обида прошла, но остались горечь и ощущение одиночества. Он почти час любовался искусственным водопадом на речке Рок Крик. Тихое журчание воды и шум листвы успокаивали нервы, безоблачное небо создавало настроение безмятежности и покоя. Пробыв наедине с самим собой некоторое время в атмосфере иллюзорной безопасности, Потугин немного успокоился. Теперь опасная ситуация и взаимоотношения с агентом ФБР уже не казались такими катастрофическими, как еще пару часов назад.

Выбравшись из чащи леса на одну из асфальтированных дорожек, Сергей вдруг понял, что не знает, в какую сторону идти, и пошел вперед не задумываясь. Ему в данный момент было все равно, куда приведет выбранный им путь. Мимо пробегали спортсмены, обгоняли велосипедисты и конные туристы, а он все шагал, сворачивая с одной тропинки на другую, находя в этом особую прелесть свободы и умиротворения.

– Извините, сэр! – вдруг услышал Сергей Иванович и обернулся. К нему обращалась смуглая девушка на велосипеде. Она остановилась и произнесла: – Мне кажется, вы заблудились? Самый короткий путь к выходу из парка вы только что прошли. Сейчас лучше немного вернуться и свернуть налево. Через тридцать-сорок ярдов увидите пешеходный мостик через ручей, а там… там спросите у кого-нибудь.

Сам не зная почему, Сергей Иванович повиновался незнакомой велосипедистке. Он двинулся в обратном направлении, свернул налево и действительно через некоторое время увидел деревянный мостик, а также мужчину, стоявшего на нем. Незнакомец опирался на потемневшие от времени деревянные перила и смотрел вниз. Сергей Иванович сразу узнал в нем агента Гловера. По инерции сделав еще пару шагов, Потугин замер. Этой встречи он сейчас желал меньше всего, но ретироваться было уже поздно. Джеймс взмахом руки поприветствовал Сергея и произнес:

– Какая встреча! Как дела?

В этом радостном возгласе Потугину почудились зловещие нотки, впрочем, скорее всего, это было лишь следствием плохого настроения Сергея Ивановича.

– Привет, – без особого энтузиазма ответил он Гловеру и, неторопливо сделав еще несколько шагов, остановился поодаль.

– Что-то вы сегодня неважно выглядите… – продолжил Джеймс, широко улыбаясь. Он слегка приблизился к секретарю посольства и приветственно протянул руку своему визави. Сергею Ивановичу, чтобы соблюсти правила приличия, ничего не оставалось, как ответить взаимным рукопожатием. Гловер, доверительно взяв под руку Потугина, увлек его на мостик. На середине они остановились, и Джеймс произнес: – Не огорчайтесь, дорогой друг. Ссора с женой – дело семейное и быстро забудется. Или вы там ей сообщили нечто, с чем она никак не может согласиться и что может разрушить вашу семью? Мне даже жаль, что я не знаю русского языка… Вы не боитесь, что этот разговор с супругой может показаться странным и для вашего руководства? Мы ведь знаем, что для сотрудника СВР, работающего под прикрытием дипломатического работника, любое неосторожное слово может стоить карьеры, а то и свободы.

Сергей Иванович продолжал молчать, но он отчетливо понял, что сейчас Джеймс загоняет его в угол. После услышанных слов Потугин неожиданно осознал, что в посольстве он вынужден бояться прослушки контрразведки, а здесь, в городе, его полностью контролирует ФБР, и его ссора с женой уже наверняка зафиксирована на видеопленке. Намекнув об этом Потугину, агент спецслужбы, по сути, подталкивал третьего секретаря к немедленному выбору.

«Сейчас, – размышлял Сергей Иванович, – Джеймс должен гарантировать мне безопасность и покровительство в случае, если я соглашусь работать на ФБР», – и оказался прав.

– Но вам не о чем переживать. Пока вы, Сергей, находитесь в США, мы всегда придем к вам на помощь. Даже в Москве наше влияние теперь ничуть не меньше, чем здесь, в Вашингтоне, – самоуверенно заявил Гловер, а потом, глянув вниз на бегущие струи прозрачной воды, неожиданно спросил: – Как думаете, Сергей, здесь глубоко?

Вновь Потугин ни слова не произнес в ответ. Однако последний вопрос собеседника прозвучал достаточно зловеще.

Сергей Иванович чувствовал сильное волнение, поэтому решение потянуть время и таким образом избавиться от влияния ФБР показалось ему единственно верным и возможным. Ему представлялось, что, вернувшись в Москву, он сумеет спастись.

– Вы хотите, чтобы я «сдал» вам свою резидентуру и сразу «подставился»? – наконец выдавил он. В этой ситуации Потугин обманывал только самого себя, но не Гловера. Тот словно читал мысли третьего секретаря посольства.

Джеймс, оставив без внимания заданный вопрос, продолжил:

– Мы всегда в первую очередь беспокоимся о безопасности наших друзей, а для этого необходимо задействовать немалые силы, поэтому мне нужны серьезные аргументы, чтобы убедить мое руководство защитить вас.

Агент спецслужбы знал, о чем говорил. Он понимал, что пока Потугиным руководит только страх и желание спастись, а деньги… деньги его будут интересовать, когда он почувствует себя в безопасности. Джеймс задумчиво смотрел на воду и как будто и не ждал ответа, но был уверен, что третий секретарь посольства заговорит. Заговорит, потому что страх подстегнет его. Дома его ждало продолжение выяснения отношений, а может, и неудобные вопросы контрразведки.

– Примерно год назад в Мексике я передавал «транзитный» израильский паспорт на имя Герберта Бернштайна одному нашему человеку… – начал медленно говорить Потугин. Он рассчитывал, что, получив такую неконкретную информацию, ФБР не будет компрометировать его перед руководством, и он выиграет время, а в Москве будет уже совсем другая ситуация.

– Слишком неконкретно, чтобы считать это правдой, – равнодушным тоном произнес Джеймс.

– …Но он говорил по-английски и с американским акцентом. Может, он важный агент или связник в Америке? Меня даже предупредили, что встреча должна проходить в условиях высочайшей безопасности и конспирации…

– Значит, вы с ним общались? – спросил Гловер, но только для того, чтобы побудить собеседника продолжить говорить.

– Да, но недолго.

– Что-нибудь еще? – разочарованно спросил сотрудник ФБР.

– Это был мужчина примерно пятидесяти лет, спортивного телосложения. Волосы темные, но глаза голубые. Имени он своего не называл. Я предполагаю, что он мог находиться в Америке под другим именем. «Транзитный» паспорт, скорее всего, ему был нужен для поездки в отпуск, – Потугин попытался сделать вид, что он усердно вспоминает детали и выкладывает Гловеру максимум информации.

– Это уже кое-что… – подбодрил собеседника агент спецслужбы. – Предлагаю вам выяснить, кто это был, и тогда я смогу гарантировать вашей семье американское гражданство без лишних проволочек. Нам будет интересна любая информация об этом человеке. Как вам такая сделка?

– Мне надо подумать, – ответил Сергей Иванович.

– Подумайте. Надеюсь, недели вам хватит, чтобы принять решение?

Потугин промолчал в ответ, а собеседник подытожил:

– Ну хорошо. Через неделю встретимся. Приходите сюда на прогулку. Главное, ни о чем не беспокойтесь. С сегодняшнего момента вы и ваши близкие под нашей защитой.

Домой Сергей Иванович возвращался уже в хорошем настроении. Ему казалось, что он почти выбрался из сложной ситуации. Надо только потянуть время и как можно скорее уехать в Москву, а жена… жена перетерпит. Пусть вся история с Гловером послужит ему уроком на будущее: мимолетное малодушие, подобное допущенному им в дорожном происшествии, больше никогда не приведет его к большим проблемам.