Глава 25

Мудрость царя Давида гласит: «Богатство аще течет, не прилагайте сердца». Эта истина подтверждена почти трехтысячелетним опытом человечества. Однако чаще в жизни бывает совсем иначе: богатство еще не притекло, а сердце уже к нему приложилось. Для человека это означает духовное рабство, для народа это катастрофа, для государства – гибель.

Яркое тому подтверждение – Советский Союз, который пал в силу разных причин, и позже на его обломках продолжилось разложение страны под влиянием Запада. Советская идеология как единственная сила, способная сдержать этот неуемный и разрушающий поток вседозволенности, была объявлена вредной утопией и тиранией, но тиранией она была признана как раз потому, что удерживала советского человека от раздолья мнений, действий, беззакония и много чего еще, что принято называть аморальностью. И вот все рухнуло, унося с собой важную духовную составляющую, а значит, не стало и защиты от одолевавших людей искушений.

Французский прозаик и драматург Альфред де Мюссе сказал: «Немногие действительно свободны: все мы рабы идей или обычаев». К сожалению, вместе с советской страной исчезли некоторые основополагающие идеи и обычаи. Люди получили неограниченную свободу слова и свободу обогащения, а поскольку первое требует достаточно высокого интеллекта, то основная масса людей устремилась к тому, что понятнее и слаще, – к обогащению. Но, увы, одновременно с опьяняющим чувством свободы в тот момент не пришло осознание новых моральных законов и начался хаос.

Для многих в те годы мудрость царя Давида не была поставлена во главу угла и тем более осталась проигнорированой ее первая часть, которая гласит: «Не уповайте на неправду, и на восхищение не желайте», что святыми отцами трактуется как «не почитайте достолюбезным человеческаго благоденствия, достигнутаго неправдою».

Знал ли об этом Потугин? Скорее всего, нет. Но он ведь был профессионалом спецслужб, куда происходит отбор людей, способных противостоять любым соблазнам. Могло ли случиться так, что человеческие слабости, живущие в каждом из нас, в этом конкретном человеке вдруг оказались той неудержимой силой, с которой он не смог справиться и под напором которой целостность его личности и сила воли постепенно разрушились?

Сергей Иванович, приехав в Вашингтон, оказался в новом, незнакомом ему обществе, да еще и с семьей, которая ожидала от мужа и отца достойного благосостояния.

Возникли финансовые трудности, обусловленные завышенными потребностями, и новый «друг» Сергея Ивановича Джеймс здесь был ни при чем. Однако он не дремал. Его команда внимательно наблюдала за образом жизни Потугина и его семьи. Все более или менее крупные покупки третьего секретаря посольства брались на учет и соотносились с доходами. Собирая по крупицам информацию, Джеймс тщательно продумывал все этапы операции под названием «Катастрофа», целью которой была вербовка Потугина.

План агента ФБР вписывался в противостояние двух разведок. Если бы Сергей Иванович вовремя сообщил об инциденте на дороге, который случился с ним шесть месяцев назад, то преимущество было бы у СВР, и тогда Джеймс из охотника превратился бы в потенциальную жертву. Но этого не случилось. Страх третьего секретаря посольства потерять место и благополучие пока привел только к потере инициативы СВР, но это было только началом в беспрецедентном поединке спецслужб, который продлился почти десятилетие.

Агент ФБР Гловер начал многоходовую сложнейшую партию. Прежде чем непосредственно подступиться к третьему секретарю посольства Потугину, он тщательно изучил его личность, потому что вербовка работает только тогда, когда хорошо известны приоритеты кандидата. Например, если человеку важнее его благосостояние, чем идеологические основы и жизненные принципы, тогда с ним можно делать все что угодно. Если человек от природы духовно силен, то сломать его нелегко, и чем мощнее на него давить, тем больше будет отпор.

Гловер был опытным сотрудником ФБР и не забывал продумывать ходы, которые он сразу использовать не планировал, но таковые могли быть запущены в игру позже. Поэтому нельзя было забывать о членах семьи майора Потугина, от которых, как уже понял Джеймс, тот сильно зависел.

Прежде чем приступить к операции «Катастрофа», Гловер решил еще раз встретиться с «Афганцем». Именно такое прозвище присвоил он Потугину в своей разработке. У агента ФБР уже было несколько встреч со своим подопечным. Первый раз под предлогом уточнения деталей автопроисшествия, чтобы уладить некоторые юридические аспекты с «потерпевшим». Последующие, как бы ни к чему не обязывавшие, встречи проходили за кружкой пива в праздных разговорах.

Сергей Иванович даже сам начал подумывать о том, как бы ему использовать нового знакомого в профессиональных целях. Однако он не понимал главного: такие мысли были лишь следствием того, что Гловер перестал восприниматься майором Потугиным как противник или источник опасности. Именно этого и добивался опытнейший агент ФБР.

Очередная их встреча произошла по инициативе Потугина, однако Джеймс, предполагая это, тщательно к ней подготовился. Случайно или нет, но все произошло накануне дня рождения жены Сергея Ивановича Марии.

Во время беседы Гловер намеревался попросить собеседника о небольшой услуге, которая Потугину должна была показаться малозначащей, а в действительности имела важное значение для ФБР.

Приятный вечер в уютном ресторанчике близ Капитолийского холма плавно приближался к своей середине, когда Джеймс вдруг спросил Потугина:

– Сергей, вы как-то упоминали, что у вашей жены день рождения в этом месяце?

Ничего подобного Сергей Иванович никогда не говорил, но мысленно он постарался убедить себя, что, возможно, когда-нибудь случайно, вскользь и обмолвился о семейном торжестве.

– Действительно, у Марии скоро день рождения, – подтвердил Потугин.

– Ну тогда передай ей маленький подарок, – дружески произнес Гловер и достал из кармана флакон духов «Donna Karan New York». Раскрепощенный алкоголем Сергей Иванович не мог скрыть своего восхищения. Совсем недавно эти духи были удостоены престижной премии «FiFi Awards» – аналога «Оскара» в кинематографии. Они, без сомнения, были мечтой его супруги, но пока Потугины не могли себе позволить их купить. Разумеется, подарок был с благодарностью принят.

После такого презента Сергей Иванович не мог не ответить любезностью столь внимательному приятелю, на что, собственно, и рассчитывал Джеймс, обращаясь к нему с безобидным на первый взгляд вопросом и стараясь сделать беседу еще более непринужденной:

– Кабинет уже получил?

В ответ Потугин несколько раз кивнул головой, а Джеймс в шутливой манере продолжил:

– Наверное, отдельный?

– Конечно, – не без самодовольства подтвердил Сергей Иванович.

– Как тебе вид на Вашингтон из окна? – спросил Гловер, хотя прекрасно знал, что новое здание посольства по американским меркам невысокое, и обзор не мог быть красивым.

– Плохой. С третьего этажа мало что видно, – скупо ответил третий секретарь посольства.

– Неужели! Обычно на этом этаже начальство размещают, – восхищенно заметил агент ФБР. Оба собеседника понимали, что ведут беседу с двойным смыслом. Один делал вид, что удовлетворяет безобидное любопытство, а другой, что всего лишь поддерживает праздную беседу.

– Начальство выше сидит.

– Ну и ладно. На то оно и начальство, чтобы выше сидеть, – резко завершил разговор сотрудник ФБР, но встреча на этом не закончилась.

Гловера в данный момент интересовало не расположение кабинетов, не вид из окна – ему было важно зафиксировать сам факт дружеского общения третьего секретаря посольства с сотрудником ФБР. Разумеется, скрытно велась аудиозапись беседы, и уже сказанное Потугиным в сегодняшнем разговоре могло послужить компрометирующим его материалом, но считать, что новый агент уже был окончательно завербован, было рано. Теперь важно было понять, как этот русский поведет себя в дальнейшем.

– Как семья? Обустроились уже? – сменив тему, продолжил разговор Джеймс.

Потугин усмехнулся и ответил:

– Разумеется. Мы же не вчера приехали в Вашингтон.

– Но я хорошо знаю советских чиновников. Они вечно тянут с выплатами, – парировал Гловер и потом вдруг неожиданно доверительно понизил голос и слегка нагнулся в сторону собеседника: – Может, есть нужда в деньгах? Я могу дать взаймы, отдашь потом, когда будут.

– Нет, спасибо, – решительно отказался Потугин.

– Ну как хотите. Понадобятся, дайте знать, – завершил разговор сотрудник ФБР. Он выглядел разочарованным, но в действительности это было не так. В душе Гловер ликовал. Он понимал, что первый шаг Потугина на пути к сотрудничеству был сделан, и скудная информация о расположении кабинетов, полученная только что, была тому подтверждением, и очень важным подтверждением.

Новый посольский комплекс начал строиться в середине 70-х годов. Жилой дом, школу, детский сад построили в 1979-м, а административные здания были готовы в 1985 году. В сентябре 1994 года, во время своего визита в США, президент России Борис Ельцин и президент США Билл Клинтон торжественно открыли новое здание посольства России.

В восьмидесятых годах ФБР и Агентство национальной безопасности построили под главным корпусом тоннель для прослушивания разговоров в помещениях посольства.

Однако информация о строительстве тоннеля была передана в КГБ завербованным русскими агентом Робертом Ханссеном, и подземное сооружение так и не было использовано в разведывательных целях. На этот раз удача в невидимом противоборстве улыбнулась русским.

Таким образом, Гловер был доволен результатом встречи. Предложение материальной помощи вовсе не было прямолинейной попыткой вербовки. Поддаться на такой откровенный подкуп майор Потугин мог только в том случае, если докладывал о своих встречах руководству, а оно, в свою очередь, поставило ему задачу, как можно скорее согласиться на сотрудничество, чтобы потом через него снабжать ФБР дезинформацией. Так не без оснований рассуждал Гловер и в итоге оказался прав.

Сотрудник ФБР Гловер мог гордиться тем, как он тонко и точно воздействовал на интересы и слабости третьего секретаря российского посольства, постепенно загоняя его в угол.