12. Лекарство от жизни
– Хватит спотыкаться! – рявкнул конвоир.
Кат посмотрел на него, но ничего не ответил. Послали кого не жалко в сопровождение, теперь только терпеть. Дешевле выйдет. Если бы решал он, прошли бы левее, по дворам. Там быстрее бы вышло, и, несмотря на забитый ржавыми машинами проспект и жутковатый Кольцовский сквер, который дешевле обойти по периметру, дорога лучше. Но он последние три дня не решал даже, когда идти в туалет, не говоря уж об остальном.
Конвоир дернул рукой, на которой был застегнут парный наручник. Кат едва не упал – второе кольцо сжимало его запястье. Так и шли, словно сросшиеся металлом сиамские близнецы. Еще трое патрульных нервно оглядывались и громко перекликались между собой. Им было страшно. Ощутимо страшно, настолько, что от них пахло ужасом перед мертвым городом. Но приказ есть приказ, пошли. Еще и обратно пойдут, лишь бы не обгадились по дороге.
А чего здесь боятся? Мортов пока не слышно, иди себе да иди. Под ноги только смотри – асфальт потрескался, ямы, мусор, иной раз и кости чьи-то попадаются. Ржавые машины, от многих отвалились куски кузова. Дома невысокие, проспект вообще весь такой, старомодный. И зелень вокруг, много зелени, как по парку идешь. Откуда люди ушли, туда природа возвращается. Птицы какие-то щебечут, красота же! Если бы не морты, которые где-то рядом все же бродят.
– Семенов, сколько еще? Жрать пора.
– Минут двадцать. – Шедший первым сержант высматривал что-то впереди. Он считался знатоком поверхности, третий раз шел от Базы к бывшей областной администрации. – К обеду будем, не ссы.
Кату внезапно стало смешно. Он по поверхности между форпостами ходил раз двести, да и в катакомбы залазил, были поводы. А уж подвалов и прочих подземных складов, стоянок и гаражей в его жизни случилось немало. Эти же вояки боятся неведомо чего и страшно гордятся при этом – как же, из Базы вышли. Идут по мертвой земле предков.
Первопроходцы. Конкистадоры, блядь.
– Двадцать – ничего, нормально. – Конвоир сталкера опять махнул рукой и снова причинил боль. И ведь не специально… Хотя кто его знает. После убийства Фомина на Базе Ката невзлюбили. Если мягко сказать. Если как есть – в очередь бы встали поучаствовать в расстреле.
– По тундре, по железной дороге, где мчится поезд «Воркута – Ленинград»… – негромко запел Кат.
Негромко-то негромко, но местное причудливое эхо, иной раз глушившее крики, сейчас решило поиграть с его песней. Закрутило, подбросило вверх, отразило от стен домов. Шедший впереди сержант аж присел, нервно дергая автоматным стволом слева направо и обратно. Остальные заорали вразнобой.
– Заткнись, гад! – прошипел конвоир. Нет, точно специально наручник дергает, урод.
Не то, что оружия – Кату не дали на Базе даже завалящего костюма химзащиты, даже противогаза, велев добыть их самому в укрытии «Площадь Ленина», которое и было под зданием бывшей администрации. Если получится. По задумке Зинченко, сталкеру надо голышом вылезти на поверхность и бежать к цели, как древние атлеты. Авось добежит. Идея понятна – чем больше наглотается зараженного воздуха, тем скорее сдохнет. От горячего пятна химза не особо спасает, но хоть что-то.
Кат надеялся, что Ким и Буран сообразят насчет амуниции. Слухи об убийстве полковника и виновнике уже облетели все укрытия – телефон штука такая, так что коллеги понимают: конвоиры притащат Ката без всего. У сталкеров, что бы о них не думали жители убежищ, Базы и Нифльхейма, главное качество – сообразительность. Ни умение стрелять, ни знание чистых мест и удачных схронов его не заменяют.
За Кольцовским сквером уже показалась площадь с одиноко торчащим посередине памятником Ильичу. Безлюдно, довольно чисто – даже остатков машин мало. Только травой все заросло, скоро лес будет.
– Кто идет? – хрипло пролаял кто-то невидимый из зарослей на краю сквера. От площади его отделяла неширокая дорога. Вот здесь природа бушевала, хоть взвод охраны прячь. Послышались звуки взводимых затворов. Нормально сидят, бдительно. Правда, будь Кат диверсантом, он бы их уже положил. Прополз бы незамеченным сбоку и поработал финкой. Но обычных путников все эти засады-автоматы впечатляют.
– Спецотряд Базы, – ответил сержант. – Вылезайте, человека вам привели.
– Семенов, ты, что ли? А ты выигрыш мой принес?
На посту заржали, кусты зашевелились, выпуская навстречу конвою пару крепких мужиков с АКМ. Сержант, увидев одного из них, скривился:
– Ты, Вадик, мухлевал тогда. Хрена это я тебе должен?
– Смотри, в укрытие не пустим, – заржал хриплый. – Шесть патронов с тебя!
За блокпостом было уже обжитое пространство. В подвале администрации попалась теплица, в которой возились какие-то женщины. Викинги викингами, а свой огород с грибами и серыми, длинными от недостатка света листьями салата – это надежнее. Потом небольшой загон для свиней, оповестивший о себе вонью заранее. А там уже и гермодверь в само укрытие виднеется. Еще пара часовых. Сержант коротко сказал им что-то вполголоса. Один из охранников кивнул.
Расслабленные они здесь все, не то что в северном районе, а уж тем более на юго-западе. Банды далеко, а викингам сперва «Проспект» надо захватить, если все-таки рискнут воевать, вот и неспешный тут народ, спокойный.
– Приказано сразу к смотрителю, – сказал охранник. – Ему от вас с Базы звонили, ждет.
Телефонная связь по всем крупным укрытиям действовала, кабели где заново протянули, а где и были с довоенного времени. Сама АТС на Базе, под контролем военных, что немаловажно. Правда, для записи бесед техники не хватает, по слухам, но подключиться и поинтересоваться, о чем там товарищи выжившие болтают, можно.
– Да нам что водка, что пулемет, лишь бы с ног валило, – заметил в ответ сержант. – Тащи его туда, мужики.
Кату было все равно. Обещание Консуэло он дал, значит пойдет. И принесет схему, как бы ему не мешал город сверху, люди, мутанты, черт лысый. Сейчас главное встретиться с группой и посмотреть, что есть в наличии из оружия и снаряжения. А визиты вежливости к местным царькам… Ну пусть, куда от них денешься.
Убежище «Площадь Ленина» было большое. Очень большое. Целых два выхода на поверхность – один прямо под бывшей администрацией области, второй, правее, почти возле рынка. И внутри комфортно по сравнению с толкотней в «Проспекте»: коридоры широкие, удлиненные, не в пример остальным убежищам. Две с гаком тысячи жителей, все серьезно.
Сильно пахло жареным мясом, специями и чем-то домашним, вроде давно не стираного белья. Сразу от двух тысяч его владельцев.
– Саня?! Сашка! Волков!
Это еще что за новости, нет здесь людей, которые его знают по имени. Крикнули бы «Кат», вопросов нет, по всем форпостам знакомых хватает. А, нет же… Есть один человек, который именно так его и помнит. Через толпу народа в центральном коридоре, увлеченно торговавшего, жующего у небольших мангалов, пьяного и не очень, пробивалась щуплая фигурка.
– Привет, Макс! Очки тебе идут, вид сразу умный.
Сержант уже жрал что-то у ближайшей закусочной, давясь и брызгая на камуфляж жиром. Остальные двое спешили к нему, а конвоир топтался возле Ката – куда деваться? Попробовал было дернуть его за собой, но мгновенно получил в ухо. Причем не от сталкера – от его подбежавшего одноклассника. Хоть и щуплый был Макс Кравец, но «пионерлагерь» дело такое, нужному научили сразу.
– Стой спокойно, мудак! – прошипел он. – А то руку отрублю на хрен, а самого на мясо сдам. Шашлычникам.
Охранник как-то сразу скис. Он и самого Ката боялся до одури, а тут еще и Книжник вступился. Вокруг-то – не База, края дикие, опасные.
– Все про тебя слышал, – тараторил Макс сталкеру. – Замочи ты Зинченко, сразу поверил бы. А про Фомина не верю, бред и подстава.
– Да не убивал я никого, Макс, – ответил Кат. – Потом расскажу, как и что. Если время будет.
– Будет, будет! Куда оно денется. Я же с вами иду, со смотрителем договорился.
Сталкер удивился не на шутку. С ними? Да на кой черт? Боец из Кравца, как из грибов мясо, куда ему с ними…
– Здорово, Книжник! – вытирая жирную пасть, сказал подошедший сержант. – Слыхал, тебя тут взорвать хотели?
– Хотели не тут, потому и не возвращаюсь, – буркнул Макс. – Волкова к смотрителю? Вот я с вами сразу и пойду.
Конвоир с опаской смотрел теперь на щуплого Книжника, поправлявшего на носу старые очки в золотой оправе. Одно стекло треснувшее, но вид действительно… умный. А еще бьет больно. Больше Ката за наручник охранник не дергал.
– Ну пошли… – сказал сержант. – Ты-то не арестованный, куда хочешь, туда идешь.
Кабинет смотрителя убежища, в отличие от традиционных для форпостов закутков, тоже впечатлял. Почти как на Базе: уютно вышло и внушало уважение – вот она, власть.
И вокруг кабинета не торговое гуляй-поле, а все чинно. Палатки помощников, охраны, пара пулеметов в гнездах из мешков с песком, на всякий случай держащих под прицелом окрестности. Кат бы не удивился, увидев внутри кабинета толстяка в шелковом халате, окруженного гаремом и воинами с кривыми мечами, как на иллюстрациях к арабским сказкам.
Реальность была прозаичнее. Довольно высокий худощавый дядька в возрасте за шестьдесят, в строгом деловом костюме и при галстуке. Казалось, он только что спустился сверху, из администрации области, где полдня обсуждался вопрос повышения удоя свиней с гектара в отдаленных районах. Ни воинов с мечами, ни – что обидно, конечно, – гарема. По крайней мере на виду. А вот кобура на поясе присутствует. Эдакий воинствующий чиновник, военный губернатор края.
Сколько Кат бывал в этом убежище, а вот смотрителя видел впервые. Важный товарищ. Да и обстановка в отгороженной от жилой части кабинета деловая – стол с телефоном, стулья, у стены лавка для посетителей.
– Аким Ильич, – представился смотритель. – А вы, видимо, Волков?
Максу он просто кивнул, махнув рукой на лавку, сержанта приветствовал рукопожатием, остальных трех конвоиров проигнорировал. Старая закалка, ко всем подход по степени их значимости. Такому учиться и учиться.
– Зовите меня Кат, – сказал сталкер.
– Воля ваша, Кат так Кат, – легко согласился смотритель. – Сержант, снимите с него эти железки. В моем, – он подчеркнул это слово, – форпосте он ничем не провинился.
– Но, товарищ смотритель…
– Аким Ильич, – сухо поправил тот сержанта.
– Да, Аким Ильич, это убийца Фомина. Опаснейший преступник. Майор велел до выхода их группы на поверхность не освобождать.
– Уважаемый… Во-первых, здесь свои законы. А главное – по моей информации, убийство на совести вашего неуловимого маньяка, а вовсе не дело рук Ката. Наручники!
Интересно получается. Есть, значит, в городе и другая точка зрения, не как у Зинченко? Следует учесть. Кат потер запястье, пережатое и порезанное острым краем наручника. Его конвоир отошел к своим, довольный, что с него сняли опасную обязанность.
– А чего вы ждете? – удивился смотритель, глядя на сержанта. – Все свободны.
– Распишитесь в приеме арестованного, – вежливо попросил военный. – Пожалуйста.
– А, бюрократия? – хохотнул смотритель. – Это знакомо, давайте.
Он черкнул карандашом в помятой бумажке, извлеченной сержантом из кармана штанов, и уже нетерпеливо махнул рукой. До свидания, мол. Сержант и трое охранников вышли, раздвинув плотный полог.
– Теперь о вас, – продолжал Аким Ильич. – Карта есть?
Как ни странно, но карту куска Воронежа, по которой и шел маршрут к Базе-1, Зинченко дал. Естественно, старую, довоенную, других-то нет. И даже упрощенную схему самого укрытия не зажал. Три яруса, входы, вентиляция.
– Так-так, интересно… – Смотритель жадно рассматривал разложенную на столе карту, вел по ней пальцем, что-то шептал себе под нос. – А здесь автобаза была, да-да, все верно.
Ката удивил этот внезапный интерес, но уточнять его причину он не стал. Макс расслабленно качал ногой, сидя на лавке у стены. Как ни странно, его карта не интересовала.
– А я ее наизусть знаю, – ответил он на не заданный Катом вопрос. – Толку с нее никакого, начиная с Острогожского кольца там теперь все не так. Все изменилось.
Смотритель глянул на него, но снова углубился в карту. Есть у него какие-то свои причины, только вот в чем они?
Из внутреннего помещения кабинета, за занавеской, появилась женщина средних лет с подносом. На нем радовали глаз три дымящиеся кружки, сахарница и тарелка с бутербродами: галеты с тонкими ломтиками мяса. Отдельно стояла солонка.
– Поешьте, Аким Ильич! И вы, гости дорогие, угощайтесь. Чем богаты, тем и рады.
– Спасибо, Ниночка, – рассеянно ответил смотритель, все так же не отрываясь от карты. – Поставьте вот тут.
Женщина кивнула и вышла, оставив еду.
– Максим, а если вот здесь? За автозаправкой, где поворот налево к стрельбищу?
– Аким Ильич… – укоризненно ответил Кравец. – Сколько раз уже обсуждали! Нет информации. Совсем нет. А серым братьям верить нельзя, они плетут не останавливаясь.
Кат понял, что попал в середину какого-то старого спора. И видимо, не единственного. Взял кружку – да уж, не чай на Базе, обычный травяной сбор из дикорастущих веников. Подул и отпил, закусывая бутербродом. Правда, при упоминании серых братьев прислушался. Не о пророке ли, сотоварищи, речь?
Но собеседники углубились в непонятную тему, где мелькали и широта с долготой, и – почему-то – время восхода луны, которую, как и солнце, мало кто видел последние двадцать с лишним лет.
– Саня… Ох, прости, Кат! Кончай жрать. Ты в эту сторону раньше ходил? – Макс чуть не подпрыгивал у карты. Смотритель тоже был заражен непонятным азартом.
– Пока нет, – неторопливо прожевав мясо, сказал сталкер. – Там же товара нет, чего туда ходить? Частный сектор, к тому же разрушенный. Потом трасса. Справа дачи, слева лес. Ну, если по карте, а так и не знаю. Дальше Шилово, но это микрорайон – ни заводов, ни складов, тоже без интереса. Идти через горячие пятна, чтобы выйти к куску Воронежа типа того же северного района? И дальше что – кастрюли там по квартирам тырить?
Макс отвлекся от карты и прочитал небольшую лекцию, из которой Кат понял, что людям в спокойных убежищах просто скучно. Времени до черта, вот и изобретают себе разные мифы и легенды. Лучше бы лекарства поискали наверху, все пользы больше. Так нет же, опасаются…
История была такая. Пару недель назад в убежище с поверхности попросились хорошо знакомые Кату – судя по описанию – сектанты. С навязчивой идеей приобщить всех к вере в Черноцвет, братство живой природы и прочую ненаучную чертовщину. Люди на форпостах незамысловатые, пару раз им намяли бока за излишнее вторжение в вопросы личных убеждений. Новых адептов почему-то не нашлось. Потом братья напросились на прием к смотрителю. Макс как раз присутствовал, он сюда ходит, как к себе домой, жадно ловя любые слухи о поверхности.
– И что они такое важное сказали?
Макс почесал щеку, смешно сморщив нос:
– Главный у них – такой лохматый дядька, похожий на священника – рассказал смотрителю, что у них есть лекарство от мутации. Не довоенное, а их собственное.
– Бред, – уверенно откликнулся Кат. – Ты биологию в «пионерлагере» лучше меня сдал. Мутация – результат поломки ДНК, уже произошедший процесс. Как его вылечить?
– Уважаемый сталкер, но такой шанс… – Смотритель посмотрел на него. – Великий шанс. Единственный! Ведь мы-то бессильны, а вы… Вы же были в изоляторе?
Кат вспомнил. А, ну да… Одно из чудовищ – сын этого мужика, Фомин же говорил. Вот и надеется на чудо. Раньше за лечение рака, говорят, все деньги отдавали разным шарлатанам, а теперь вот так. Лекарство от мутации.
– Был… И к чему вы ведете? – уточнил Кат.
– К тому, что возвращаться вам все равно через мое убежище, – ответил Аким Ильич. – Я вас экипирую в поход по высшему разряду, у нас здесь много чего есть. А вы добудете и принесете мне лекарство.
Макс косо глянул на смотрителя, потом кивнул Кату: соглашайся, мол. Пригодится.
Сталкер пожал плечами:
– Я-то не против, но если это все брехня?
– Выясните это. Точно выясните, Кат, вы же понимаете, как это важно для форпостов.
– Понимаю. Хорошо, по рукам.
Выйдя от смотрителя, который уже отдавал распоряжения помощникам по поводу заказанного Катом на двоих оружия, защитной одежды, противогаза со сменными фильтрами и прочей мелочи, одноклассники пошли в палатку Макса. Там все было куда скромнее, чем у Акима Ильича – место почти на краю убежища, возле воняющего мочой прохода к туалетам и складам. Но подождать группу сталкеров можно и здесь.
– Кравец, что думаешь про лекарство?
– Саня, знаешь… Я издалека начну. Смотритель – он не дурак. И не наивный пацан, которого помани сказкой, он и побежит. У него еще какая-то информация есть. Я же чем занят последние годы? Книгу пишу. «Повесть никаких лет» называется, типа как летопись всей нашей жизни после Дня. Там столько всего странного и необъяснимого, ты удивишься.
– Ты ж сумки лишился?
– Я что, дурак? Я книгу при себе ношу, всегда. За пазухой.
Макс достал из-под куртки потертую толстую тетрадь, на которой еще виднелись буквы «Физика» и рисунок из летающих вокруг ядра атома веселых овалов. Долетались они в свое время, спасибо предкам.
– Вот она. В ней и описание Черного Дня, как его запомнили люди. И про эвакуацию. И первые появления мортов, они сперва не такие были, кстати. И виды устойчивых мутаций. Про Рагнара кое-что есть – ты в курсе, что он с Базы сам? И про живой туман. Я всех стариков опросил, почти всех сталкеров. Побывал где мог, в убежищах, и не только главных, но и где по двадцать-тридцать человек сидит. Тут странного на десять томов, не думай. Лекарство от мутации – вполне в русле.
Кравец держал тетрадку как величайшее сокровище. Да, для него она им и была – даже искривленные с рождения руки чуть дрожали. Макс был как никогда похож на обезьянку – тощий, с выгнутыми костями рук и ног, мучнистым от вечного пребывания под землей лицом. Непричесанные белесые волосы на голове копной. Обезьяна-альбинос, но со своим opus magnum.
– Но чепуха же!
– Не скажи… Я бы проверил.
– Ты ради смотрителя идешь с нами? – Кат удивился.
– Нет! Я иду ради знаний, Саня. Чтобы в будущем знали, что здесь было и как. Затем и моя книга.
– Прямо дело всей жизни себе изобрел… – засмеялся Кат. Несмотря на смех, он почувствовал отголосок… зависти, что ли? Не ради должности и обедов с настоящим чаем, как у этих, на Базе. Не ради жизни по-своему, как у сталкеров. Ради будущего…
Серьезный мотив, чтобы жить и лезть наверх.
– Ну, ты тоже не боишься идти, вот и я пойду, – уклончиво ответил Макс.
Кат подумал, а не рассказать ли ему про цель задания, про эмбрионов. Но решил не рисковать. Сам Макс никому не расскажет, но ведь запишет. А книга дело такое, в чьи руки попадет, в жизни не угадаешь.
За пологом палатки раздались шаги, и кто-то зычно выкрикнул:
– Эй, Кат! Где ты есть-то? Принимай гостей!
Второй, не менее знакомый голос добавил:
– Гостинцы принесли, отзовись!
Ким и Винни. Отлично. На «Площадь Ленина» начали подходить сталкеры. Кат решительно высунулся наружу и позвал друзей. Книгу надо потом у Макса попросить почитать, но это пока не горит.
Есть задача важнее.
Ближе к вечеру с поверхности, пройдя строгий входной контроль, подошел Буран. Осталось дождаться двоих. Во-первых, Лысого, как назло отдыхавшего где-то после сложного похода. С ним созвонились, поскольку места постоянного жительства сталкеров все друг у друга знали. На «Памятнике Славы» человек. Оригинальное местечко для отдыха, но у всех свои вкусы.
А еще Скрудж должен был подойти с «Проспекта Революции». Тоже не совсем ясно, что он там забыл, но ни Ким, ни Буран – признанные лидеры группы – в свободное время своих не вмешивались. У викингов никто не норовит отдохнуть, сняв для развлечения пяток скальпов с рабов, вот и ладно. А так – хоть девок на «Памятнике» охаживай, хоть Мертвому богу на «Бульваре Победы» молись. Твои проблемы.
Принесли щедрые дары от смотрителя. Пара каких-то модных автоматов «сотой» серии Калашникова, черных, с подствольными гранатометами. Патроны. Ручные гранаты, жаль, всего четыре. Светошумовая «Заря» – этих и вовсе парочка. Ножи в ножнах, какие-то импортные, с затемненной сталью. Два костюма химзащиты – один в приличном состоянии, но маленький, только на Книжника, второй большой, но побитый жизнью и без штанов. Пара рюкзаков с сухими пайками (где они их только нашли?), фляги – сразу с водой. Позже какой-то паренек притащил несколько толовых шашек с запалами. Это вам не из стирального порошка взрывпакеты мутить, это неплохо.
Жизнь явно налаживалась, по крайней мере с точки зрения амуниции. Было в чем идти, почти было с кем. Исходя из карты, ясно куда, но Макс с этим не согласился.
– Кат, нам бы знаешь с чего начать? Приборы приборами, но ты же пятна глазами видишь. Забраться бы где-нибудь в районе Цирка на здание повыше, да изучить сверху дорогу, а?
При мысли о разведке сверху сталкер вспомнил, как он ждал смерти на Башне, и заметно вздрогнул. Хотя мысль была неплохая. Правильная была мысль, вон и Буран одобрительно кивнул, слушая Книжника.
– А там есть места подходящие?
– На Челюскинцев высотки, правда, частично разрушенные. Если поискать место, можно подняться, – буркнул Винни. Он тоже принес оружие Кату, но где тут соперничать потертому АКМ с новыми «сто четвертыми». Не обиделся, но неприятно чуть-чуть. Впрочем, стволы лишними не бывают. В крайнем случае, сменять на что-нибудь можно, здесь же, в форпосте.
Лысый пришел ночью со стороны «Площади Застава», веселый, дышащий мощным запахом перегара. Естественно, слегка шуганул охрану убежища и разбудил всех сталкеров, но это нормально.
Утром все уже собрались в поход. Дождаться Скруджа и можно стартовать. Подошел смотритель, отвел Ката в сторону и довольно долго обещал за принесенное ему мифическое лекарство дополнительные золотые горы. Впрочем, ни высоту гор, ни номер пробы не озвучил. Тертый товарищ, своего не упустит, а вот чем расплатится – осталось неясным.
Скруджа ждали уже возле лестницы, ведущей на поверхность. Последний из группы пришел к полудню, трезвый и очень хмурый. Все были в сборе, больше в форпосте ничего не держало.
– Присядем на дорожку? – предложил Макс. На него все, кроме Ката, посмотрели с удивлением. Примета умерла вместе с цивилизацией, да, в общем-то, и черт с ней. Не самая серьезная потеря.
– Пошли, – махнул рукой Ким, и они начали подниматься по ступенькам. Выше и выше, туда, к призрачной цели.
