Глава двадцать девятая

«Нет!» Только это и произнес Роман, когда мы вышли из здания роллердрома и вернулись к машине. Нет, нет и нет.

– Но… – начала Приянка, открывая переднюю пассажирскую дверь.

– Нет. -Роман уже не злился, но было ясно, что больше обсуждать эту тему парень не намерен. – Я сообщу в полицию, и мы уедем, а по дороге обговорим имеющиеся возможности.

– Ты ведешь себя как идиот, – бросила ему вслед Приянка, когда парень направился к таксофону рядом с парковкой «Макдоналдса». – Ты же знаешь, что я права! Мы с самого начала должны были это сделать!

Роман замедлил шаг, но так и не обернулся.

– Может быть. А может, тогда мы были бы уже мертвы.

– Аргх! – выпалила Приянка. Она перебралась на заднее сиденье и захлопнула за собой дверь. – Ну что за чушь. Конечно, это риск. А разве у нас есть варианты без риска?

– Я бы рада проявить сочувствие, но все еще понятия не имею, о чем ты вообще говоришь, – сообщила я, снова пристегиваясь.

– Роман рассказал тебе, что в экспериментах Уэнделла выжило четверо?

Я кивнула.

– Я хочу, чтобы мы нашли четвертого участника нашего Печального отряда, – сообщила девушка. – Он – Рыбак. Он может телепатически установить местонахождение другого человека. Он как бы мысленно забрасывает удочку и цепляет на крючок образ того человека, где бы он ни был.

– Шутишь, – протянула я. – Как это вообще возможно?

– Спроси у Уэнделла, – сказала Приянка. – Возможно, у него есть какие-то идеи насчет того, как это работает, учитывая, что Макс – его сын.

Я открыла рот от удивления.

– Удивительное дело, стоит в этой истории появиться какой-то новой детали, как все становится еще хуже?

– Я научилась подавать плохие новости небольшими порциями, потому что иначе можно подавиться, – объяснила Приянка. – Ты же понимаешь, почему человек с такими способностями невероятно полезен для Мерсера, да? Он сможет найти кого угодно: шпионов в собственной организации, врагов и конкурентов… Мерсер поручал Лане обеспечение безопасности, а мы трое работали как одна команда. Макс находил нужного человека, я взламывала систему безопасности, а Роман…

И тут я поняла, что именно имел в виду Роман, когда сказал, что Мерсер ценил его за твердую руку.

– Для Макса это тоже оказалось слишком – в смысле чувства вины. Пусть ему и не приходилось нажимать на курок, но он чувствовал себя ответственным за каждую смерть и каждое похищение. Каждый из нас переживал это по-своему, и во время нашего последнего задания мы просто сломались. Мерсер хотел, чтобы Роман убил его бывшего бизнес-партнера и подстроил все так, чтобы это выглядело как неудачное ограбление. Но, устраивая ограбление, недостаточно уничтожить основную цель. Нужно убрать всех свидетелей. А у того человека были маленькие дети. Макс увидел их, когда пытался выудить его местонахождение.

Я крепко сжала руль.

– И чем все кончилось?

– Макс обычно нас сопровождал, и довольно часто мы до последнего, пока не подберемся близко к нужному месту, не знали, как именно будем действовать. Потому что, чем ближе, тем точнее срабатывала его способность. Ну и вот, в ночь перед тем, как отправиться на задание, он попытался сбежать. Роман поймал его через несколько часов, и Макс объяснил, что увидел детей того мужика и что с него хватит, и ему плевать на последствия. Поэтому Роман отпустил его. Дал убраться подальше. Когда мы узнали о детях, это определило и нашу судьбу, потому что мы с Романом не собирались тупо повиноваться и убивать невинных детей… Но сбежать – означало оставить Лану.

– Тебе не приходило в голову вернуться к Мерсеру одной?

Приянка кивнула.

– Я фактически это сделала – я не хотела бросать Лану. Но я не могла просто вернуться и свалить всю вину на Романа. Мерсер отправлял бы своих бойцов, пока с Романом не было бы покончено. И, хотя мой друг никогда в этом не признается, ему нужен тот, кто за ним присмотрит.

Задняя дверь открылась, и парень скользнул в машину.

– Сказали, что пришлют кого-нибудь, как только смогут. -Ипрежде чем Приянка успела вставить хоть слово, Роман добавил: – Единственная причина, по которой мне не нравится твоя идея – это связанные с ней риски. Чтобы вытащить Макса, нужно проникнуть туда, где его держат, а судя по тому, что я знаю, невозможно сделать это незамеченными. У него есть основания находиться там, Приянка. Он не хочет во всем этом участвовать.

– Погоди… проникнуть куда? – спросила я.

Меня по-настоящему напугали взгляды, которыми обменялись эти двое.

– Сначала слинял Макс, а еще через час мы с Романом тоже сбежали. И этого времени тому хватило, чтобы исчезнуть, – сказала Приянка. – Мы узнали, где он, только спустя несколько дней, когда я обнаружила полицейские отчеты, в которых сообщалось, что Макс сдался, явившись в полицейский участок в Техасе, и его отослали в какое-то закрытое учреждение. Из-за жестких мер секретности нам больше не удалось ничего выяснить. Макс совершил именно то, что угрожал сделать – сдался. И мы решили оставить его в покое.

– Где именно в Техасе? – спросила я.

– На севере, прямо рядом с Оклахомой. Как там назывался город, через который мы проезжали?

Последний вопрос был адресован Роману.

– Уилер.

Название прозвучало знакомо, но я никак не могла связать концы с концами и не могла понять, почему.

– Макса могли перевести в другое место, – возразил Роман. – Или учреждение вообще закрыли. Прошло почти шесть месяцев.

– Нет, поедем туда, – решилась я. – Если Макс всe еще там, мы проверим, захочет ли он помочь нам. Либо так, либо нам придется вслепую штурмовать какую-нибудь базу «Синей звезды», не зная, что мы там найдем.

– Повторяю, – сказал Роман, – проблема не только в том, чтобы вытащить Макса оттуда, проблема в том, чтобы попасть туда.

Я выехала с парковки, и колеса снова зашуршали по дороге. Солнце медленно сползало к горизонту, все еще огромное и сияющее, хотя с другой стороны уже надвигалась ночная тьма. Я везла нас прямо в эту ночь.

Идея была безумной. Такой абсолютно безрассудной, что мне на мгновение показалось, будто я куда-то падаю.

– Нам не придется искать способ попасть внутрь, – проговорила я. – Мы просто дадим себя поймать.

Часы и километры проносились мимо, а я никак не могла перестать думать о той девочке.

Приянка растянулась на заднем сиденье, прислонившись головой к дверце. Она чуть запрокинула голову, чтобы видеть камеры видеонаблюдения вдоль шоссе, и негромко их пересчитывала. Роман боролся с дремотой, то засыпая, то снова резко выныривая из сна.

Я включила радио и с удивлением услышала голос ведущей официального канала зоны.

– Вы слушаете часовой выпуск последних новостей… Сегодня в Вашингтоне… В рамках предвыборной кампании временного президента Круз был зафиксирован внезапный рост объема средств, привлеченных на поддержку кампании Джозефа Мура. Сама Круз заявила, что достигнуто новое бюджетное соглашение с ООН – продлены сроки выплат и обеспечено поступление дополнительного финансирования для Министерства обороны… Перейдем к местным новостям зоны… Мэр Нэшвилла…

И так далее, и тому подобное… каждый штат сообщал о своих достижениях, о заводах, спонсированных ООН и обеспечивших рабочими местами целые города, о проектах строительства новых дорог, новых школ, о вновь открытых университетах, о праздничных шествиях, о закрытии дорог, о предвыборных встречах с местными и федеральными кандидатами. Я задержала дыхание, когда ведущая добралась до Луизианы, потому что ожидала, что сейчас она скажет о девочке, тело которой полиция к этому времени должна была уже обнаружить.

Но о Луизиане не было сказано ни слова, а ведущая принялась рассказывать о том, что во Флориде открылись общественные пляжи.

Я опустила взгляд на приборную панель, а затем недоверчиво посмотрела на Романа, ожидая, когда сводка новостей снова дойдет до Луизианы. Мэл учила меня, что лучше всего перемежать плохие новости хорошими, чтобы смягчить их воздействие, но ведущая явно ни о чем подобном не слышала.

– Наконец, пресс-секретарь сегодня объявил, что временный президент попросила Конгресс перераспределить бюджет, выделенный на компенсационные выплаты «пси», и присоединить эти средства к оборонному бюджету, чтобы увеличить число Защитников, которые работают над установлением местонахождения «Псионного круга». Программа выплат, в рамках которой предполагалось выдать небольшие суммы выжившим «пси», а также освободить их семьи от выплаты долгов по кредитам, будет отложена на неопределенный срок.

Закончив читать новостную сводку, ведущая снова включила подборку классики рока.

– Отстой, – выдохнула я, стукнув ладонью по рулю. – Вот дерьмо!

– Они еще могут передумать, – сказал Роман. – Ты еще можешь заставить их передумать. Нам нужно сосредоточиться на поиске улик.

Я покачала головой, борясь с тошнотой. Пакет законов о компенсационных выплатах с трудом прошел через Конгресс. И меня просто использовали как повод, чтобы зарубить проект, за который Толстяк так отчаянно боролся. И это был предательский удар.

И как же девочка!. О ней никто ничего не сказал – ее просто не сочли достойной упоминания. Мне хотелось открыть окно и заорать на всю округу: «Проснитесь! Проснитесь! Проснитесь!»

Ее смерть решили скрыть. Сделать вид, что ничего не произошло. От новостных сводок на местном канале зоны не стоило ожидать глубокого анализа или обобщений, но администрация Круз всегда гордилась их прозрачностью – после секретности и закрытости, которые насаждал Грей. Но для создания нужного общественного мнения, конечно, имело смысл громко трубить о хороших новостях и не заострять внимание на проблемах, без которых не обходилось восстановление страны.

Но теперь… теперь я не могла понять – удалось ли им действительно отсечь все гнилое или они лишь прикрыли ржавчину свежим слоем краски.

«В Америке что-то происходит, – подумала я. – И кто-то не хочет, чтобы мы об этом знали».