Глава двадцатая
В конце длинного узкого тоннеля, прорытого под Убежищем, обнаружилась решетка. Открыв ее, мы вышли на заваленную мусором поляну. Остальные уже сидели там, сбившись в кучу. Дети вповалку устроились друг на друге, изо всех сил сражаясь со сном.
Лиза и Мигель собрали вокруг себя тех, кого направили сюда мы, и сейчас обрабатывали им порезы и ушибы, раздавали воду. Аптечки лежали открытыми в траве – и они уже почти опустели. Но крепких объятий хватило на всех.
Роман первым выбрался из тесного лаза. Весь перемазанный глиной и утопая по щиколотку в хлюпающей влажной грязи, он помог спуститься Саше. Приянка тоже оперлась на его плечо, а потом отправилась следом за девочкой к Джейкобу. Вместе с другими он разбирал кучу перепачканных сажей вещей. Должно быть, кто-то успел вернуться в дом, чтобы забрать самое необходимое.
Наконец Роман повернулся ко мне и тоже протянул руку. Но вдруг замешкался и робко коснулся моего предплечья. Тогда я сама сжала его ладонь и спрыгнула вниз. Парень уставился на свою руку, словно это простое движение потребовало от него максимальной сосредоточенности.
– Ты в порядке? – спросила я его.
Роман вздрогнул и посмотрел на меня.
– Я не ранен.
– Я имела в виду Лану, – уточнила я. – Приянка кое-что объяснила мне. Жаль, что ты не сказал мне всю правду.
– Мне тоже жаль, – ответил он. – Прости, Сузуми.
– Зу, – поправила я.
Роман взглянул мне в глаза.
– Зу. Я понимаю, что сейчас это уже не важно, и я не рассчитываю на прощение, но я тысячу раз хотел сказать тебе правду.
– А еще ты хотел защитить свою сестру, – закончила я. От меня.
– С того дня, когда впервые проявилась ее сила, Лане постоянно угрожает опасность. И я почти ничего не могу сделать, чтобы ее защитить, чтобы быть рядом с ней, – проговорил Роман и добавил, будто сожалея: – Тогда мне показалось, что соврать тому, кто так и останется для тебя чужаком, не такая уж большая жертва.
– Забавно. Я тоже хотела, чтобы ты им и остался.
Мне не нужно было объяснять, каково это – пытаться защитить тех, кого ты любишь.
– Когда мы добрались до Убежища, я подстроила так, чтобы вас с Приянкой схватили. Похоже, что мы в расчете?
Роман погрузился в размышления, обдумывая мои слова и явно воспроизводя в памяти события того дня. К моему удивлению, он тихо рассмеялся, прижав ладонь ко лбу и запрокинув голову. Я не могла отвести взгляд от четкой линии его подбородка, от небольшого шрама под правой щекой.
– Приянка была права. Я идиот. А ты, напротив, восхитительна.
Он сказал это просто, прямо, будто констатируя факт. Мне захотелось ему поверить, позволить этому теплу захлестнуть меня с головой, чтобы оно стало настоящим. Но достаточно было лишь оглядеться по сторонам и вернуться в реальность.
– Да, я восхитительно умею все разрушать.
От его веселости тут же не осталось и следа.
– Это неправда.
– Разве? – спросила я. – Мне не нужно было включать телефон. Я не дура. Я и правда понимаю, как все устроено. Но я все равно сделала то, что сделала, и превратила жизнь этих детей в ад. Я разрушила единственное место, где они чувствовали себя в безопасности.
Я своими руками уничтожила эту мечту. И теперь при мысли о встрече с Руби и Лиамом у меня так сильно сжималось сердце, что становилось трудно дышать.
– Любой из нас сделал бы то же самое, – произнес Роман. – Вполне возможно, что аппарат отслеживали, даже когда он был выключен.
– Тогда нас бы поймали еще в Небраске.
Парень сердито посмотрел на меня.
– Я стараюсь тебя успокоить, а ты никак не помогаешь.
– Знаешь, что мне совершенно точно поможет? – прищурилась я. – Если ты еще раз с тем же воодушевлением споешь «Давай же, Эйлин».
– Ну ладно. – И Роман глубоко вдохнул.
Я подняла руки, останавливая его:
– Это была шутка.
Чем дольше Роман смотрел на меня, тем мрачнее становилось его лицо.
– А я не шутил. Если бы ты не вырубила белый шум, мы бы все там и остались. Каждому случается вытянуть плохую карту. Но важно лишь то, как ты в итоге ее разыграешь. Ты не сбежала. Ты осталась сражаться.
– Как и ты.
Роман слегка наклонил голову, принимая благодарность, прозвучавшую в моих словах.
– Ты прекрасно справилась.
Я увидела, что Приянка уже не стоит рядом с Джейкобом и старшими подростками, а, размахивая сломанным беспилотником, направляется к ближайшей кучке детей.
– Привет, мои маленькие «пси»-детишки! – весело воскликнула она. – Я Приянка, ваша новая подруга, и сейчас я покажу вам, как разобрать беспилотник и извлечь из него полезные детали.
Роман повернулся, наблюдая за тем, как она усаживается на колени рядом с детьми.
– И она тоже не пострадала.
Я поняла, что он имеет в виду.
– Они были вместе?
Парень кивнул, и в его голосе прозвучала смертельная усталость.
– Мы дружим с самого детства, но между ними обеими есть нечто большее, уже года два. С момента, когда нам исполнилось шестнадцать. Но нам с Приянкой пришлось ее оставить.
– А когда это случилось?
– Примерно шесть месяцев назад.
Для меня это было совсем недавно, но им, наверное, казалось, что прошла целая жизнь.
– Зу! Тебе ничего не нужно?! – крикнула Лиза, показывая на аптечки.
Несколько детей наблюдали за мной и Романом, широко распахнув глаза. Я не могла смотреть на их пепельно-серые личики и отвернулась.
– Сейчас! – откликнулась я и снова взглянула на Романа. – Я должна тебе кое-что сказать. Руби пропала две недели назад, и Лиам тоже исчез. Если ты хочешь искать Лану, сделай это. А мне нужно найти их.
Роман был явно встревожен услышанным.
– О чем ты думаешь? – спросила я.
– Нам лучше остаться вместе, – ответил он. – Выслушай меня: это не случайность, что твои друзья пропали как раз перед тем, когда кто-то попытался тебя похитить.
– Я думала так же, но При считает, что целью были вы, – сказала я. – Что за этим стоит «Псионный круг».
Парень энергично замотал головой.
– Нет, Лана сейчас работает на кого-то еще и пытается… заставить и нас перейти на ее сторону – как умеет. Наверняка все эти события как-то связаны.
– Думаешь, за ней кто-то стоит? – уточнила я, все еще сомневаясь. Уверенность Приянки в том, что с Ланой что-то не так, не шла у меня из головы.
– Думаю, ее… запрограммировали. Как правильно сказать?
– Промыли мозги, – подсказала я. – Ты действительно так думаешь? Я видела Красных, которых тренировали по специальной программе. Единственное, на что они были способны, это выполнять приказы.
Эта мысль заставила меня завертеть головой в поисках Оуэна. Мальчик сидел на другой стороне поляны, чуть поодаль от остальных.
– Ты ее не знаешь, – возразил Роман. – Лана изменилась. Она полна гнева и ярости. С ней что-то сделали. Это единственное объяснение.
Лана выглядела странно, но не так, как Красные, на ком испытывали проект «Джамбори». Перепрограммирование вызывало нечто вроде душевной болезни, которая убивала в них человека. Но Роману, конечно, было виднее, насколько сильно изменилась его сестра.
– Если мы вместе найдем твою подругу Руби, сможет… сможет ли она помочь Лане? – спросил Роман дрогнувшим голосом, будто в этом и состояла его последняя надежда. – Достучаться до нее?
– Проблема Руби в том, что она не может не помогать. Так что да, думаю, она попробует, – кивнула я, удивляясь тому, что от слова «вместе» у меня вдруг потеплело в душе. – Я согласна, что похищение, и то, как меня подставили, и нападение – всe это как-то связано. Но пока не понимаю, при чем тут Руби. Ты видишь многое яснее, чем я.
– Это не так, – произнес он почти виновато. Роман всегда смущался при моих попытках похвалить его, но никогда не позволял мне или Приянке недооценивать наши возможности. И открыто восхищался ими. – Ты ведь сразу заметила, что мы с Приянкой тебе врем.
– Не обижайся, но вы оба – не слишком хорошие лжецы, – заметила я. – И, как бы то ни было, кое-кто недавно напоминал мне о том, что держаться вместе выгодно.
– Еще две пары глаз, чтобы следить за происходящим, – подтвердил он.
– Еще две пары рук, чтобы добывать еду, – закончила я.
Я могу справиться в одиночку. Я знала это и по его слабой улыбке догадалась, что и Роман тоже это понимает. Он не видел во мне маленькую девочку, которую нужно направлять и защищать. Я не была для него той, кого нужно спасать.
Я смогу найти Руби – и обязательно встречусь с Лиамом – и сама смогу выяснить, кто за всем этим стоит. Но я не хочу делать это в одиночку, если необходимости в этом нет.
Я коснулась плеча Романа, и нас обоих ударило разрядом статического электричества. Парень издал короткий удивленный смешок.
– Прости, – повинилась я. – Так уж я устроена, понимаешь ли.
– Ага, – сказал он, снова становясь серьезным.
Когда мы пробирались по грязи, Роман протянул мне руку, я ее приняла, но тут же выпустила. Ощущения были слишком сильными: его теплая кожа, твердые мышцы, то, как мы соприкоснулись бедрами, когда я выпрямилась. Я направилась к Лизе и услышала его тихий голос:
– Я не хочу быть чужаком для тебя.
Я обернулась.
– Тогда не будь.
Не хватило бы никаких красок, чтобы запечатлеть небо в тот момент, когда оно начинает светлеть, предвещая рассвет. Жестокая правда заключается в том, что жизнь просто продолжается: солнце встает, благодаря силе притяжения ты ходишь по земле, цветы раскрываются, чтобы поприветствовать начало дня. Твой мир может распадаться на части от горя, боли или гнева, но все равно наступит утро, от которого захватит дух, когда ты увидишь, как фиолетовый, согреваясь, превращается в желтовато-розовый.
Когда я подошла к ребятам, Мигель и Лиза встретили меня улыбкой облегчения, а Джейкоб подвинулся, впуская в их круг.
– Простите, – с трудом выговорила я, – мне не стоило возвращаться.
– Перестань. Руби и Лиам хотели, чтобы ты вернулась, – возразила Лиза. – Тебе столько пришлось пережить. Ты устала. Мы и сами должны были догадаться и проверить телефон.
– Но дом… – Я закрыла глаза, и перед внутренним взором возникла картина: Руби и Лиам стоят на ступенях разрушенного крыльца, а их мечта превращается в золу и пепел.
– Что уж говорить: облажались мы капитально, – вздохнул Джейкоб. – Они оставили дом на нашу ответственность. Мы спасли всех, а на душе все равно кошки скребут. Но Убежище – это люди, а не дом. Тебе это любой здесь скажет. И пока мы друг у друга есть, неважно, какая крыша у нас над головой.
Я кивнула, но чувство вины не отпускало.
– …а это стандартный винт, – послышался позади голос Приянки. – Он поднимает в воздух стандартный беспилотник, квадрокоптер. Задний винт, как следует из его названия, расположен сзади и толкает беспилотник вперед. А это карта памяти, которую я заберу себе. О-о-о-о, а это знаете что? – И она сделала драматическую паузу. – Крепление двигателя. Всегда проверяйте, надежно ли оно держится, не разболтались ли винты.
И завороженно наблюдающие за девушкой физиономии синхронно кивнули. Я невольно отыскала взглядом Романа. Саша, которая радостно махала ему рукой, притащила его к детям помладше, усадив в самый центр круга. Судя по ее энергичной жестикуляции и по тому, как запылали щеки Романа, она пересказывала историю своего спасения. Какая-то девочка встала и принялась приглаживать его всклокоченные кудри.
– …экстренный план уже реализуется, – продолжал Джейкоб, и мое внимание снова переключилось на него.
– А это припасы? – спросила я, кивнув на большие туристические рюкзаки, сваленные рядом.
Во время того единственного визита Лиам рассказал, что они заранее упаковали все необходимое, если вдруг придется бежать. Рюкзаки были сложены в черные мусорные пакеты, которые дети уже расстелили на земле вместо подстилок.
– Да, – кивнула Лиза. – Здесь еда, вода, наборы первой помощи и еще много чего. Нам хватит, чтобы дождаться отца Лиама и его друзей.
В ответ на мой удивленный взгляд Мигель продемонстрировал телефон-раскладушку.
– Как только вышел из тоннеля – сразу отправил сигнал бедствия. Они проверят запасное укрытие на предмет непрошеных гостей или слежки и скоро будут здесь.
Запасное укрытие. Я глубоко вдохнула и с облегчением закрыла глаза: хоть какое-то утешение. Впрочем, я всегда знала, что у Лиама и Руби должен быть запасной план на случай, если местонахождение дома будет раскрыто.
– А что потом?
– Найдем новый дом или построим, – сказала Лиза. – И малыши полюбят и это место.
Я посмотрела туда, где в одиночестве сидел Оуэн. Кое-кто из детей осмеливался подойти к нему, с опаской решаясь положить руку ему на плечо, но мальчик не реагировал на их прикосновения. Он наблюдал, как восходит солнце. Мне не нужно было смотреть на него, чтобы представить, какими пустыми могут быть эти большие черные глаза.
– А что ты собираешься делать, Зу? – спросил Мигель. – Может, останешься с нами?
– Отправлюсь на поиски, – сказала я.
– Я знала, что ты это скажешь, – призналась Лиза. – Хотя лучше бы ты осталась с нами, в безопасности.
– Меня же ищут, – напомнила я. – Как бы мне этого ни хотелось, останься я с вами, и вы снова окажетесь под прицелом. Пока я со всем не разберусь.
– Вместе с ними? – уточнил Джейкоб, кивнув в сторону Романа и Приянки.
Я снова оглянулась на них: Приянка все еще показывала детям детали беспилотника. Она даже позволила одному из Желтых спалить какое-то приспособление – похоже, это было следящее устройство. Роман, словно корону, водружал Саше на голову венок, который только что сплел. Девочка радостно улыбнулась ему, белые цветы светились в ее темных волосах как звезды.
– Я что подумал, – проговорил Мигель. – Давайте вы заберете запасную машину.
– Запасную машину?
– Лиам спрятал в лесу «тойоту-седан» – недалеко, метров сто отсюда. На случай, если придется бежать, – пояснила Лиза, кивнув в сторону противоположного конца поляны. – И рюкзак тоже возьмите. Там есть все, что может понадобиться, даже одноразовый мобильник с зарядкой.
Я покачала головой. Я и так уже забрала у них слишком много.
– Я не могу…
– Можешь, – заверила меня Лиза. – У нас всего достаточно.
Вот чем все закончилось. У нас ничего не было. Больше всего нам нужен мобильный – чтобы оставаться на связи и чтобы Приянка сделала еще одно устройство отключать камеры наблюдения. Нужда заставляет нас делать то, на что мы никогда бы ни пошли, и забрать то, что мы никогда не стали бы забирать.
– Пожалуйста, – попросил Мигель. – Постарайся иногда выходить на связь. Если получится добыть какую-то информацию или просто сообщить, что у тебя всe в порядке.
– Я попытаюсь, – пообещала я.
– Подожди! – И Лиза бросилась к груде вещей, которые удалось спасти. Порывшись в кипе рисунков, она вытащила обгоревшую фотографию и протянула ее мне. – Думаю, ты захочешь это забрать. Она висела в их комнате.
Это был снимок пятилетней давности. Вайда сфотографировала меня, Толстяка, Руби и Лиама на фоне «Черной Бетти» посреди леса, рядом с озером Принс в Вирджинии.
Тогда Лиам захотел найти «Бетти», чтобы забрать ее и отремонтировать. Но когда мы наконец-то разыскали наш старый фургон, природа уже как следует над ним потрудилась: двигатель полностью проржавел, а сквозь днище проросла трава. Было бы полным безумием тащить туда эвакуатор, чтобы вывезти машину. Так что мы оставили «Бетти» там, где она была – как памятник всему, что мы сделали вместе, и тем, кем мы были вместе.
Но Лиам все же забрал колпак с одного из колес. И на фотографии одной рукой он удерживал его, а другой обнял Руби.
На этом снимке я выглядела совсем ребенком: вся в ярко-розовом, улыбающееся лицо светится от счастья. Коротко стриженные волосы немного отросли, вид беззаботный и даже озорной. Толстяк уставился в небо, явно рассерженный тем, что ему сказала Вайда за мгновение до того, как щелкнула фотоаппаратом. Поверх моей головы Лиам смотрел на Руби и улыбался ей. Руби все еще в гипсе – после того, как ее вытащили из Термонда, прислонилась спиной к пассажирской двери «Бетти» в качестве опоры. Она тоже улыбалась едва заметно, но… расслабленно.
Я думала, что фотография существовала только в одном экземпляре – у Толстяка. Он сунул ее в шредер перед тем, как заявить перед лицом президента Круз, представителей ООН и временных членов Конгресса, что больше уже не считает Руби и Лиама друзьями и понятия не имеет, куда вообще они могли отправиться.
Я забрала этот чудом уцелевший клочок воспоминаний и сунула его в задний карман джинсов, чтобы не потерялся.
– Ли и Руби встретятся с нами здесь? – Какой-то мальчик нервно теребил пальцы, то выкручивая, то сплетая их вместе. – Они смогут нас найти?
«Смогут, – подумала я, – потому что я сама приведу их к вам».
Но прежде чем отправиться в путь, мне нужно было поговорить еще с одним человеком.
Роман проводил меня взглядом, когда я, пройдя мимо их компании, направилась к одинокой фигуре, сидящей поодаль.
Оуэн вытер следы копоти с лица, но словно не замечал происходящего. Несмотря на жару, он прижимал к груди одеяло, полностью погруженный в себя. Мальчик выглядел таким хрупким, пугливым как олененок. Но все равно внушал окружающим страх. Потому что был Красным.
– Привет, Оуэн, – сказала я, опускаясь на колени рядом с ним. – Раньше мы вроде бы не встречались. Я Зу.
Ничего. Ни движения. Ни слова.
– Спасибо за то, что ты сделал, – продолжила я. – Не знаю, чем тебя отблагодарить. Спасибо. Без твоей помощи мы не оказались бы здесь, в безопасности, все вместе.
Оуэн едва заметно кивнул и уткнулся подбородком в одеяло.
– Ты в порядке? – спросила я его. Солнце еще только всходило, но уже начинало пáрить, а одеяло, похоже, было шерстяным. – Ты замерз?
«Может, он в шоке», – подумала я. Но Оуэн даже не пытался закутаться в одеяло. Он вообще не шевелился.
– Мне нужно задать тебе один вопрос, если ты не против, – снова заговорила я, решив не обращать внимания на его молчание. – Насчет Руби.
Еще один кивок. Прогресс.
Мне говорили, что Руби работала с ним индивидуально, пытаясь освободить сознание мальчика от последствий проекта «Джамбори». Вдруг она хоть как-то обмолвилась о своих путешествиях, пусть даже парой слов! Это могло бы нам помочь.
– Не помнишь, о чем вы говорили, когда последний раз были вместе? – спросила я. – Руби выбросила свой телефон, и мы пытаемся выяснить, куда она могла отправиться.
Я уже сталкивалась с теми Красными, что участвовали в этом печально известном проекте, но вряд ли бы это мне сейчас помогло. Программа промывки мозгов президента Грея была разработана, чтобы превратить их в оружие массового поражения, но в конечном итоге лишь ломала ум и волю этих детей.
Руби работала с некоторыми из них, пока мир не попытался сломать и ее.
Но мальчик молчал, и чем дольше тянулась эта тишина, тем сильнее мое горло сжималось от боли.
– Ничего страшного, – сказала я Оуэну. – Ты не обязан ничего говорить. Но ты должен знать, что твой голос важен для нас, и ты заслуживаешь быть услышанным.
Он снова поднял взгляд, нахмурился, и я осознала, что была неправа: его взгляд не был пустым. Глаза Оуэна напоминали бездонное озеро, тьма скрывала любые чувства, любые страхи, не давая им вырваться на поверхность.
– Что ж, ладно, – проговорила я, подавляя нахлынувшее разочарование. – Оуэн, я правда рада, что познакомилась с тобой. Если что-то вспомнишь, расскажи Джейкобу или Лизе. А они передадут мне.
Я уже начала подниматься, когда тихий голос произнес:
– Это для Руби.
– Что? – спросила я и, застыв на месте, увидела, как Оуэн уронил одеяло на колени. – Одеяло?
Оуэн кивнул, опуская ресницы. Он провел большими пальцами по краю одеяла.
– Ей так холодно.
Я еще раз прокрутила в голове эту фразу и только тогда поняла, что именно я услышала.
– Ты хочешь сказать, ей было холодно, когда вы виделись в последний раз?
– Ей холодно, – повторил Оуэн. – Ей так холодно…
– Боюсь, я не понимаю тебя, – призналась я. – Она что-то сказала тебе, прежде чем уйти?
Темные глаза снова уставились на меня.
– Просто «до свидания».
Пульс уже бешено грохотал в моем теле, когда я вдруг услышала возглас Мигеля.
– Вот чeрт!
Он, Лиза и Джейкоб сгрудились вокруг одного из смартфонов, лица шокированные, напуганные. Экран телефона, который они дали нам, тоже замигал у Приянки в руке. Роман тут же оказался рядом с ней, и даже издалека я увидела, как они побледнели.
Я двинулась к ним, мгновенно оглохнув от шума электрических помех. И Приянка молча протянула мне телефон.
Сначала я не поняла, что там на картинке. Шел прямой эфир: горящий остов самолета, разбросанные по взлетной полосе обломки. Камера сместилась, показав кортеж, который, взревев двигателями, отъезжает прочь, мигающие огни полицейских машин.
Внизу бежали слова, и то, что я прочитала, сбивало с ног.
САМОЛЕТ ПРЕДВЫБОРНОЙ КАМПАНИИ ДЖОЗЕФА МУРА ВЗОРВАЛСЯ НА ВЗЛЕТНОЙ ПОЛОСЕ
Я услышала, как воскликнула Лиза:
– Что происходит с этим миром?!
ВЗРЫВЧАТКА СДЕТОНИРОВАЛА ЗА НЕСКОЛЬКО СЕКУНД ДО ТОГО, КАК КАНДИДАТ СОБИРАЛСЯ ПОДНЯТЬСЯ НА БОРТ. ПОГИБЛИ ДВЕНАДЦАТЬ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА И СОТРУДНИКОВ АЭРОПОРТА. ВЫЖИВШИХ НЕТ.
– Я не понимаю… – Джейкоб обвел нас взглядом. – Кому это может быть выгодно?
СУЗУМИ КИМУРА, ЛИДЕР «ПСИОННОГО КРУГА», ЗАЯВИЛА, ЧТО БЕРЕТ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА СЛУЧИВШЕЕСЯ.
