Глава пятнадцатая
Сейчас
Мне никто не сказал.
Быстрыми решительными шагами я шла по протоптанной тропинке к Убежищу, скрестив руки на груди. Недавно прошел сильный дождь, и утоптанная земля была усыпана листьями, испещрена вмятинами кроссовок. И когда я проходила мимо очередной цепочки следов, направленных в сторону озера, каждый раз начинала гадать, не принадлежат ли они Лиаму или Руби.
Но мысль об этом лишь наполняла меня яростью.
Я чувствовала, как она разгорается у меня под кожей, как заряд, запертый в электрической цепи, которую никак не замкнуть.
Мне никто не сказал.
Две недели. Две чертовых недели назад они ушли, и Толстяк не смог найти момент, чтобы сообщить мне об этом? Лиза рассказала, что ребята сразу же вышли с ним на контакт. И у Толстяка было немало шансов сообщить об этом и мне тоже – самому или через Вайду. Неужели непонятно, что для меня это тоже важно: люди, которых я люблю, просто… просто исчезли! Более того, они покинули Убежище – самое важное место в их жизни?
Меня колотило. Я прижимала к груди руки, чтобы этот раскаленный жар не вырвался наружу.
– …увидишь, что детей стало гораздо больше, чем ты помнишь, – почти двадцать. Самому младшему девять. Сузуми?
Наконец я подняла взгляд от тропы.
Когда-то Убежище, наверное, было чьим-то летним домиком. Уединенный дом на озере, настолько закрытый от внешнего мира, насколько это вообще возможно.
Лиам и его отчим основательно поработали, расширяя постройку, которая изначально была двухэтажным деревянным строением. Темные, естественные цвета – всевозможные неяркие оттенки зеленого и коричневого – помогали сооружению сливаться с местностью. Несмотря на то что над домом возвышалась современная остроконечная крыша, когда я в первый – и последний – раз увидела Убежище, мне подумалось, что этот дом будто вырос прямо из земли подобно окружавшим его деревьям.
Мы подошли ближе, я заметила знакомые веревки на деревьях, но… погодите-ка. До дома еще идти и идти, а в тот раз эти канаты не уходили так далеко в лес.
Я запрокинула голову, прослеживая веревку, которая шла прямо над головой и крепилась к дереву справа.
Это был массивный виргинский дуб. К его стволу была прислонена металлическая лестница, на которой висело ведро с молотками и гвоздями. Между самыми крепкими ветвями уже было установлено основание для деревянной платформы.
– Тут будет Домик на дереве – уже десятый, когда Лиам… м-м-м, когда один из нас соберется закончить его, – сказала Лиза. – Остальные уже готовы и вовсю используются. После того как Ли построил первый и дети сразу его заняли, они с Руби решили, что нужно больше, так у остальных тоже появится личное пространство. Потом домики начали вырастать как грибы, потому что Лиам не любит говорить «нет». И теперь домов на деревьях больше, чем настоящих.
– Они великолепны, – с трудом выдавила я.
– Обычно дети и спят там, если только не становится слишком жарко или слишком холодно – тогда приходится возвращаться в дом, – добавил Джейкоб.
Меня окатило внезапное чувство вины. Я тонула в нем, им захлебывалась. В первый раз я вдруг со всей ясностью ощутила, сколько лет было упущено. Каждый домик на дереве был для меня словно глубокая рана. Всe тело напряглось от желания развернуться и убежать, но я не могла отвести от них взгляд.
Вот по чему я скучала.
Почему я не вернулась?
Посмотри, что они сделали без тебя.
Почему я просто не нашла способ связаться с ними?
Ты не принадлежишь этому месту.
Я прижала руку к горлу, надеясь, что это поможет снять спазм.
– Я знаю, что идея Убежища тебе не нравится, – начал Джейкоб, неправильно истолковав мой жест.
Я подняла ладонь, призывая его замолчать.
– Дело не в этом. Я никогда так не считала.
– Тогда в чем? – спросила Лиза.
– Лиза… – перебил ее Джейкоб.
– Нет, я хочу узнать, – вскинулась она, поворачиваясь ко мне. – Ты так и не вернулась сюда, а они не переставали в это верить.
Ее слова прозвучали как обвинение, и осознание правды, которую я отрицала все эти годы, нахлынуло на меня.
Я заставила их страдать. Я сделала больно тем двоим, которых любили Лиза и Джейкоб, и все остальные, кто укрылся здесь. Даже старые шрамы могут открыться, если сильно на них надавить.
Мне хотелось закричать, врезать кулаком во что-то твердое, в одно из этих деревьев. Я хотела выпустить на волю годы молчания, вставшие между нами, чтобы они выплеснулись наружу, словно кровь.
Но вместо этого я глубоко вдохнула. Сцепила руки за спиной и заговорила тем осторожным, спокойным тоном, которому меня научила Мэл. И эта бесстрастная выдержанность стала моей броней.
– Я хотела сделать так, чтобы нам не были больше нужны такие Убежища, – проговорила я. – Руби и Лиам помогали таким способом. Я – по-другому.
По крайней мере, так было еще недавно.
Правительство не давало разрешения на создание Убежища и никогда бы не позволило подобным местам существовать официально. На таких детей не распространялись бы меры защиты и контроля, которые обеспечивали власти. Эти поселения возвращали «пси» к той небезопасной жизни, на которую мы были обречены раньше.
Я никогда не сомневалась, что те, кто оказался в Убежище, избежали чего-то действительно ужасного. Одни, вернувшись в свою семью, столкнулись с насилием, жестокостью и пренебрежением. Другие сразу отказались вернуться к родным. Кого-то пытались заставить использовать свои «пси»-способности.
Я все это понимала. Но почему их сразу не привели к нам, чтобы мы попытались создать для них лучшие условия. Когда ты оказываешься вне общества, ничем хорошим это обычно не заканчивается.
Лиза и Джейкоб переглянулись. Он покачал головой, а девочка опустила голову.
– Прости, – вздохнула она. – Я просто…
– Все в порядке, – ответила я. – Правда. Давай просто… разберемся, что происходит. Мне нужно найти зарядку для телефона, и я хочу услышать все, что вы знаете о том, что случилось с…
Лиза приложила палец к губам и показала глазами на полные любопытства лица, выглядывающие из древесных домиков.
«Они не знают», – догадалась я.
– Это и предполагалась долгая отлучка, – с нажимом произнес Джейкоб. – Но скоро они уже вернутся.
Эти двое врали другим. Они утаивали правду, но это такая же ложь. Они хотели защитить младших. Но возможно, дети предпочли бы узнать всю правду. Это было их право – ее знать. Слишком долго они были лишены и того, и другого.
– Пойдем, – сказал Джейкоб. – Мигель ждет нас в своей «бэт-пещере». Уверен, у него уже есть кое-какие теории насчет твоих новых друзей.
Пока мы шагали к крыльцу, которое тянулось вокруг большого здания, кто-то из Четвeртого Домика на дереве послал сообщение в Первый домик. Для этого использовалась старая жестяная кофейная банка, к дну которой был прикреплен груз. Банка с шуршанием пронеслась по натянутой веревке у нас над головами. Похоже, все дома были связаны и друг с другом, и с чердачным окном Убежища – окном в комнате, где находилась спальня Руби и Лиама.
– Всe в порядке? – Еще одна девочка-подросток, тоже одетая в черное, запыхавшись, выбежала из-за дома. Длинная коса подпрыгивала у нее за спиной.
– Ага, всe под контролем, – подтвердил Джейкоб. – Джен, это Зу. Зу, это Джен.
– Привет, – кивнула девочка. – Вы устроили чертовски интересный вечер. Мне помочь остальным?
– Они сами справляются, – ответил Джейкоб, а потом смущенно добавил: – Сделаешь одолжение – отнесешь оружие наверх, в шкафчик? Нам нужно отчитаться Мигелю.
– Конечно, – согласилась она, забирая пистолет. – Если я вам не нужна, тогда и свой уберу тоже.
Джейкоб взбежал по ступенькам крыльца, распахнул дверь, театрально взмахнув рукой – этот жест парень явно перенял у Лиама. Джен проскочила вперед и скрылась в коридоре. Пытаясь сохранять невозмутимость, я вошла в холодное помещение, где пахло кедровой хвоей, чуть было не забыв вытереть ноги о коврик.
Неловкость, которую я ощущала, подходя к дому, оказалась ничтожной по сравнению с чувством, которое охватило меня сейчас, таким сильным, что я даже почувствовала физическую боль. Ощущение, что я хотя бы немного знакома с этим местом, мгновенно испарилось. Я почти не слышала, как позади меня Лиза объясняет мне устройство дома, – мое внимание поглотила прихожая.
Снаружи дом был отделан так, чтобы сливаться с природой, но внутри на вошедшего обрушивались яркие цвета и невероятные узоры. Коврики были выкрашены в головокружительные оттенки желтого и синего, в кривоватой вазе стояли лесные цветы. Перила обмотаны электрической гирляндой.
Потом мой взгляд переместился на стены. Помню, как Руби говорила, что слишком опасно хранить фотографии «пси»-детей, которым довелось тут жить. И время, проведенное здесь, не имело значения. Они с Лиамом тогда собирались предложить детям оставлять здесь рисунки или поделки – чтобы и дом, и его жители никогда о них не забывали.
Так и получилось.
Множество картинок в разномастных рамках были теперь развешены в большом коридоре и на стенах вдоль лестничных пролетов. Основной «натурой» стало само Убежище – в виде карандашных рисунков или акварели, кто-то предпочел автопортреты. А еще было множество браслетов и кухонных прихваток, вышитых надписей, сделанных из бусин искусственных цветов и улыбающихся рожиц. Лиаму и Руби оставалось только найти для них место.
Последним изображением на стене был выполненный пастелью точный портрет невысокой темноволосой девушки и длинного светловолосого парня – они держались за руки и улыбались. Мое лицо отразилось в стекле, а в следующее мгновение я увидела вместо себя Лиама с его бесхитростной и гордой улыбкой.
– Ты не против… – И Лиза показала на аккуратно выстроенную в ряд обувь: кроссовки, сандалии, сапоги всевозможных размеров. Я сбросила кроссовки и поставила их возле пары перепачканных грязью красных резиновых сапог.
В гостиной был включен телевизор, из динамиков доносилась бодрая, ритмичная песня. Там сидело человек десять, не меньше. Взгляды детей были прикованы к экрану, на котором шел неизвестный мне мультфильм. Когда мы проходили мимо, из комнаты вышла девочка. Она устало потерла глаза и потопала в сторону ванной.
Поравнявшись с нами, она резко остановилась, замотала головой и вытаращила на меня глаза:
– Зу?
Я застыла.
«О боже, – подумала я, – она видела взрыв, она думает…»
Но девочка не отскочила в испуге – наоборот, на ее лице расцвела широкая улыбка.
Я так обрадовалась, что чуть не разревелась от облегчения прямо перед ней.
– Ага, привет.
Она вцепилась в мою руку и принялась ее энергично трясти. И я не понимала, что привело ее в такой восторг.
Девочка не отводила от меня глаз, и вдруг ее лицо стало сосредоточенным, очень серьезным.
– Ты по-прежнему любишь лошадей?
– Я… что? – Я моргнула.
– В интервью ты говорила, что любишь лошадей, – пояснила девочка. – Какие породы тебе больше всего нравятся: арабские скакуны, першероны, клайсдейлы, липицианцы или какие-нибудь еще?
Лиза рассмеялась.
– Прости, Саша, сейчас она занята. Нам придется ненадолго ее украсть.
– Ладно! – кивнула Саша и еще раз встряхнула мою руку. – Можешь приходить в нашу комнату – она синяя – и тогда поговорим побольше!
– Ладно, – озадаченно сказала я, а девочка, стукнувшись ладонями с Джейкобом, отправилась дальше.
Я вопросительно посмотрела на обоих сопровождавших.
– Давай мы просто все покажем – объяснять будет дольше, – проговорила Лиза. – К тому же это по пути.
Коридор привел нас к столовой, потом мы свернули в сторону кухни, И вот Лиза остановилась у доски для объявлений, на которой были приколоты вырезки из газет и журналов. И с каждой фотографии улыбалось одно и то же лицо.
Моe.
– Ух ты… это…
Слова не находились. Я уставилась на десятки фотографий с моих выступлений и публичных фотосессий, на статьи обо всех мероприятиях, в которых я участвовала.
– Извини, – сказала Лиза. – Надеюсь, ты не сердишься. Ты же знаешь, какой Лиам. Думаю, он просто хотел… чтобы все тебя знали.
Потому что ты больше не вернулась.
– Наверху есть такая же доска о Чарли, – добавила девушка. – Но та поменьше. О нем пишут не так много, как о тебе… писали.
Над массивным кухонным столом висел старый, поцарапанный автомобильный колпак, снятый с фургона, который был спрятан в лесу рядом с другим озером. Я отвернулась, не в силах больше на него смотреть.
– Куда дальше?
– Сюда. – И Джейкоб кивнул на дверь в другом конце кухни.
В маленькой комнате – ее пристроили позже – было гораздо холоднее, чем в остальном доме. И это при том что всю заднюю стену занимали серверные стойки. Встроенный стол, заставленный мониторами и другим компьютерным оборудованием, оккупировал почти половину свободного пространства.
В центре этого технического царства сидел Мигель и колотил пальцами по клавиатуре, словно по клавишам пианино. Он вращался туда-сюда в своем кресле в такт песне, которая глухо доносилась из его огромных наушников.
Когда мы вошли, он поднял голову – экраны подсвечивали его загорелую кожу, и лицо парня будто светилось.
– Приветик, Зу! Давно не виделись! – завопил он, перекрикивая музыку, звучавшую у него в наушниках, и не переставая печатать.
Меня всегда восхищало, как много разных вещей может одновременно обрабатывать мозг Зелeного. На трех мониторах мерцал программный код, и Мигель улыбнулся мне уверенной улыбкой красавца-сердцееда, который точно знает, насколько он обаятелен.
Джейкоб раздраженно вздохнул и принялся энергично стаскивать с Мигеля наушники. Однако тот поймал его за руку и, подмигнув, хлопнул по его ладони своей. Джейкоб отдернул руку, смущенный, но довольный.
Сбросив наушники, Мигель положил их на стол. И я увидела фотографию, на которой они с Джейкобом сияли широченными улыбками. В наушниках пели скрипки в сопровождении электронного бита, но Лиза наклонилась к клавиатуре и отключила звук.
– Привет, Мигель, – сказала я. – Спасибо, что расшифровал мое сообщение.
Парень поскреб макушку – непростая задача, ибо его длинные иссиня-черные волосы были скручены в высокий пучок, и пожал плечами.
– Не проблема. Рад, что все получилось.
– Пока я не забыла. – Я посмотрела на Лизу. – Можете отдать мне эти телефоны? Мигель, нет ли у тебя зарядки?
Парень открыл один из ящиков стола, в котором обнаружились тщательно рассортированные самые разные зарядки. Передавая обе трубки Мигелю, я сначала показала ему тот, на который сфотографировала похитителей.
– Приянка что-то с ним сделала, – пояснила я. – Она вынула какую-то деталь и переставила ее в другой…
Мигель открыл крышки обоих телефонов и, судя по всему, успешно провернул обратную операцию. Джейкоб встал за спиной Мигеля, наблюдая за его работой.
– Она просто вынула сим-карту. Ничего такого.
Когда экран наконец зажегся, я нервно выдохнула. По крайней мере, с этим все в порядке.
– Проверь обстановку в яме, – попросил Джейкоб, выискивая на экранах картинку с нужной камеры.
Два раза щелкнув по клавишам, Мигель вывел видеотрансляцию на монитор прямо перед нами.
– Пока что нервничают. И ходят взад-вперед. Ты, кстати, тоже так делаешь.
Джейкоб одарил Мигеля недовольным взглядом, тот ответил легкой улыбкой.
И правда, Роман напряженно вышагивал взад-вперед по пространству размером примерно в три метра. Он постоянно смотрел на что-то за пределами кадра – думаю, это была дверь. В помещении не было ничего, кроме небольшой лавки, но, вопреки названию, это вовсе не была земляная яма, а какой-то сарай. И мне стало не так совестно.
– Неплохо устроено, – сказала я. – А почему они нервничают? Из-за того, что попались?
Мигель ввел еще одну команду, отмотав запись на десять минут назад, и увеличил громкость. Я оперлась руками о стол и наклонилась вперед.
– …с ней сделают! – гневно воскликнул Роман. – Какой же я дурак! Позволил им ее забрать. И если она пострадает, мы даже об этом не узнаем.
Приянка ощупывала стыки стен, словно в поисках слабых мест. Услышав это, она оглянулась.
– С ней всe будет в порядке. Не веди себя так, будто она беспомощная девица. Она столько раз вытаскивала нас из разных дерьмовых ситуаций. Если эти попытаются что-то сделать, она будет драться как дьявол.
– И все же… – проговорил Роман, остановившись посреди сарая. Он запрокинул голову и сжал кулаки, прижав их к телу. – Я знаю. Я знаю. Я в ней не сомневаюсь. Мне просто… мне просто всe это не нравится. Не нужно было позволять им нас разделить…
– И так далее, и тому подобное. – Мигель промотал вперед другую запись. – «Может, нам сбежать и найти ее? Не беспокойся, она вернется. Может, нам поговорить с другими детьми? Почему они разделили нас?» И так далее.
Я выпрямилась, почувствовав, что взгляды Лизы и Джейкоба направлены на меня. Мозг лихорадочно заработал.
– Что ж… похоже, они не собираются выдавать свои планы, пока их могут подслушать те, кто снаружи.
Теперь на экране транслировалась картинка в реальном времени. Я увидела, как Приянка потянулась и остановила Романа, взяв его за руку. После некоторой борьбы Роман уступил. Он уселся с ней рядом, а девушка пристроила голову ему на плечо. Но вместо того чтобы закрыть глаза, как я ожидала, она посмотрела вверх.
Прямо в камеру.
– Она Жeлтая? Она тут же определила, где находятся камеры и микрофоны, – предположил Мигель.
Хм-м. Может, ей повезло? Вряд ли Мигель распихал их в легко заметных местах.
– Нет, Зеленая… по крайней мере, она мне так сказала, – ответила я. – Ребята, у вас случайно нет старой базы данных охотников за головами и СПП? Я надеялась, вы сможете поискать в ней.
– Конечно, есть, и я уже проверил, – сказал Мигель. – Прогнал их фотографии через систему. Ничего, но ведь база не обновлялась уже пять лет.
– Роман сказал, что они не попадались. Получается, что в этой базе их могло и не быть.
– Или кто-то стер записи о них, – добавил Мигель. – А что им надо? Как вы вообще оказались вместе?
Я пересказала им подробности последних событий – коротко и только факты, а также свою теорию о том, что с самого начала целью этих двоих были Убежище, Лиам и Руби. И тут у меня возникла еще одна мысль:
– Нет ли здесь кого-нибудь по имени Лана?
Ребята посмотрели на Лизу.
– Нет. – Девушка покачала головой. – Я постоянно мониторю «горячие линии», и за последние несколько недель это имя не упоминалось ни разу. Ты знаешь, как она выглядит? Или, может, какие у нее способности?
Я покачала головой.
– Я знаю только имя. Они оба говорили о ней… но не враждебно. Кажется, волновались. Но не похоже, чтобы они следили за ней по чьему-то приказу.
– Вопросы только множатся, – прокомментировал Мигель, оглянувшись на экран. – Существование Убежища – не секрет для «пси». В последнее время слухи о нем только распространяются. Может, эта парочка просто хотела найти безопасное место?
Услышав это предположение, я даже растерялась.
– Тогда почему им было не сказать об этом с самого начала?
Джейкоб неловко переступил с ноги на ногу и многозначительно посмотрел на Мигеля. Тот понял его и кивнул.
– Что? – спросила я.
– Сама подумай, – прямо, без обиняков начал парень. – Ты работаешь на правительство. Может, они боялись, что ты сдашь их ФБР или Защитникам за попытку уклониться от системы контроля.
От этой мысли меня замутило.
– Я бы не сделала этого. Если бы им нужно было добраться сюда…
Ты помогла бы им нарушить закон?
Всe было… всe было не так просто. В том, что с нами случилось, помимо черных и белых цветов существовало множество оттенков серого. Я верила в то, что «пси»-дети должны иметь право выбирать, и одновременно пыталась защитить их, так, как могла.
– Или… – быстро добавил Джейкоб, – они боялись, что ты им не поверишь. Или в ответ на прямой вопрос начнешь все отрицать и откажешься им помочь. Так что, может, они и собирались все тебе объяснить, а потом, когда началась вся эта заваруха, поняли, что ты всe равно их сюда приведешь.
Лиза покачала головой.
– Не знаю… они столько раз не давали ей уйти.
Я глубоко вдохнула. Строить догадки было некогда. Я не знала, что происходит с Руби и Лиамом, и моя голова, точно котел под давлением, была вот-вот готова взорваться.
– Можно подержать их там еще немного?
– Ага, – сказала Лиза. – Я отправлю им туда еду и воду.
– И одеяла, – попросила я. – На случай… Ночами здесь бывает холодно, не так ли?
Девушка слабо улыбнулась мне и кивнула. Она вышла из комнаты и быстро вернулась обратно.
– Порядок, – вздохнула я. – А теперь кто-нибудь расскажет мне, что случилось с Лиамом и Руби?
