Сразу же после успешного захвата первого макроядра руководство центра отправило доклад высшему командованию, следствием чего явилось пробуждение интереса к работам по созданию оружия на основе шаровой молнии.

Вскоре поступил приказ перебазироваться из Пекина на северо-запад страны. Первый шаг заключался в том, чтобы продолжать собирать макроядра, которых к настоящему времени было накоплено уже двадцать пять. Хранить их в непосредственной близости от столицы было крайне опасно.

На то, чтобы перебраться на новое место, потребовался месяц. Все это время непрерывно продолжались работы по сбору макроядер (теперь все называли их «струнами»); к моменту завершения переезда было захвачено и сохранено около трехсот «струн». По большей части это были ядра легких макроатомов. По-видимому, в макровселенной, как и в нашей вселенной, самыми распространенными были легкие элементы, такие как водород. Однако Динг Йи выступал решительно против использования для описаний этих ядер терминов «макроводород» и «макрогелий», поскольку было уже установлено, что периодическая система макроэлементов сильно отличается от нашей собственной. Она обладала принципиально другим строением, и не существовало однозначного соответствия ее элементов с теми, которые привычны нам.

Захваченные «струны» хранились в неказистых ангарах, возведенных на скорую руку в пустыне Гоби, «приклеенные» к магнитным катушкам, размещенным не меньше чем в восьми метрах друг от друга, и разделенные защитными электромагнитными полями, что полностью исключало возможность их соприкосновения друг с другом. Издалека эти ангары напоминали теплицы, поэтому для окружающего мира база была «Научно-исследовательским центром по выведению растений, устойчивых к засухе».

Верховное командование особо подчеркнуло, что передислокация центра в первую очередь была обусловлена соображениями безопасности, однако этот отдаленный район открывал и другие возможности.

Именно в этой безлюдной пустыне была испытана первая китайская атомная бомба. Здесь, в непосредственной близости от ангаров, торчали искореженные останки стальных мачт, уничтоженных ядерным взрывом. Здесь стояла всеми забытая памятная табличка. В нескольких минутах езды на машине находился заброшенный испытательный полигон: здания и мосты, возведенные для изучения последствий ядерного взрыва, и множество списанной бронетехники, служившей мишенями для атомных бомб. Счетчики Гейгера здесь уже не трещали, радиационный фон, остававшийся после взрывов, со временем понизился, и, по слухам, многие объекты были разграблены местными крестьянами.

В Пекине состоялось крупное совещание, посвященное вопросу «струн», на котором присутствовало все высшее руководство страны, включая премьера Госсовета. Председательствовал отец Линь Юнь, и уже то, что он смог на целый день оторваться от непрерывно меняющегося калейдоскопа боевых действий, наглядно свидетельствовало о том, какое значение придается «струнам».

Вначале на протяжении двух часов Линь Юнь и другие специалисты, подключенные к исследованию «струн», докладывали технические аспекты проблемы.

– Вы представили очень тщательный всесторонний отчет, – выслушав их, сказал генерал Линь. – А теперь мне бы хотелось, чтобы профессор Динг как можно более понятным языком прояснил для нас кое-какие вопросы.

– Мое понимание физических законов макромира до сих пор остается крайне поверхностным, – сказал Динг Йи. – Изучение «струн» только началось. На какие-то вопросы я смогу дать только самые общие ответы. Надеюсь, вы это понимаете.

Генерал Линь кивнул.

– Итак, начнем вот с чего: если две «струны» легких атомов столкнутся друг с другом при критических скоростях, с какой вероятностью они вступят в реакцию термоядерного синтеза? Насколько мне известно, в привычном нам мире только два изотопа – водорода и Не₃ – способны вступать в реакцию термоядерного синтеза.

– Товарищ генерал, трудно сравнивать физические свойства макромира с нашим собственным. Уникальная нитевидная структура макроядер позволяет им относительно легко соединяться между собой, поэтому условия реакции синтеза для макроатомов значительно проще, чем для наших атомов. К тому же макрочастицы движутся со скоростями на много порядков ниже, чем скорость наших частиц. Это означает, что в перспективах макромира столкновение со скоростью более четырехсот метров в секунду равносильно температуре и давлению начала реакции термоядерного синтеза в нашем мире. Так что столкновение с критической скоростью определенно начнет реакцию.

– Замечательно. Следующий и самый главный вопрос: что вы можете сказать относительно количества высвобожденной при такой реакции энергии?

– Товарищ генерал, это значение зависит от множества параметров, и тут затруднительно дать определенный ответ. Поэтому в настоящий момент больше всего меня беспокоит именно это.

– А нельзя ли дать какую-либо более привычную оценку, например, что-нибудь вроде «эквивалент 15–20 мегатонн тротила»?

– Товарищ генерал, о такой мощности говорить не приходится, – улыбнувшись, покачал головой Динг Йи.

– Из соображений безопасности мы будем исходить из этого. Примерно такую мощность имело самое большое термоядерное устройство, когда-либо взорванное человечеством. Когда в середине двадцатого столетия Соединенные Штаты проводили испытания в океане, а Советский Союз – на земле, радиус поражения составлял около пятидесяти километров, что определенно находится в рамках допустимых пределов. Так что же вас беспокоит?

– Товарищ генерал, боюсь, вы забываете один очень существенный момент – небывалую избирательность, с какой высвобождают свою энергию макрочастицы. При обыкновенной реакции термоядерного синтеза энергия высвобождается без какой-либо избирательности. Она воздействует на всю материю, находящуюся поблизости, воздух, камень, землю и так далее, и та быстро поглощает в себя эту энергию. Поэтому, хотя энергии при обычном термоядерном синтезе высвобождается очень много, область ее воздействия ограничена. Однако термоядерный макросинтез – это совершенно другое дело. Высвобожденная энергия воздействует только на какое-то определенное вещество, а вся остальная материя пропускает сквозь себя энергию макросинтеза совершенно беспрепятственно. И если количество данного вещества невелико, область воздействия получится очень большой. Приведу вам пример: при неизбирательном поглощении энергии взрыв мощностью двадцать мегатонн превратит всё в пепел в радиусе пятидесяти километров от эпицентра, но если та же самая энергия будет воздействовать только на человеческие волосы, облысеют все люди на земле.

Сравнение было смешным, однако никто не рассмеялся. Атмосфера в зале царила гнетущая и напряженная.

– Вы можете определить, какие именно объекты станут целью высвобождаемой «струнами» энергии?

– Да. Какое-то время назад мы обнаружили, что микроволны, проходя сквозь макроэлектрон, модулируются в сложный спектр, и у различных макроэлектронов спектры разные, все равно как отпечатки пальцев. Макроэлектроны, высвобождающие энергию в одни и те же объекты, обладают схожими спектрами. Теоретически этот же самый метод должен быть применим и по отношению к «струнам».

– Однако первым делом для получения спектра определенного класса макроэлектронов требовалось провести эксперименты по высвобождению заряда. Теперь вы на основе субъективных предположений утверждаете, что «струны», имеющие такие же спектральные характеристики, что и макроэлектроны, будут обладать такой же избирательностью в вопросе выбора цели. Имеет ли это предположение какую-либо теоретическую основу?

– Да, имеет. Мы можем это доказать.

– А что вы скажете относительно распределения целей среди трехсот с лишним накопленных вами «струн»?

– Цели самые разные. Самыми опасными являются «струны», поражающие живые организмы. Реакция макросинтеза с участием таких «струн» будет обладать немыслимой разрушительной мощностью.

– И последний вопрос: вам удалось собрать «струны», воздействующие на электронные компоненты?

– Как и макроэлектроны, такие «струны» встречаются крайне редко. К настоящему моменту нам удалось захватить всего три штуки.

– Хорошо. Спасибо.

Генерал Линь закончил задавать вопросы, и в зале наступила тишина.

– Полагаю, нам полностью объяснили текущее положение дел, – наконец сказал премьер Госсовета, который до сих пор не проронил ни слова. – Все свободны, за исключением ведущих специалистов.

На расположенном на удалении в тысячу километров полигоне начались деятельные приготовления к экспериментальному осуществлению реакции термоядерного макросинтеза.

Были собраны два ускорителя длиной больше десяти метров каждый. Внешне направляющие напоминали маленькие железнодорожные мосты, вследствие чего и получили кодовые обозначения «Мост-1» и «Мост-2». Эти направляющие должны были разогнать две «струны» до скорости двести пятьдесят метров в секунду и затем столкнуть их, после чего должна была начаться реакция макросинтеза.

Для эксперимента были отобраны «струны», имеющие наибольшее практическое значение: те, которые высвобождали энергию в микросхемы. Всего таких было собрано три штуки.

Основная работа заключалась в подготовке огневого рубежа с мишенями. Центр закупил за границей в большом количестве списанную микроэлектронику, в основном устаревшие материнские платы компьютеров и сетевые карты. Это были одни из немногих товаров, которые могли ввозиться в страну в условиях экономической блокады, установленной в связи с началом войны. Микросхемы закупались через третьи страны, а иногда непосредственно у неприятеля. Также они собирались и внутри страны, и в конечном счете было накоплено свыше восьмидесяти тысяч тонн электронных отходов, сложенных в причудливые горы на территории полигона в пустыне Гоби. Платы и карты с огромным количеством микросхем были распределены тремя кольцами вокруг эпицентра предстоящего макросинтеза, внутреннее – на расстоянии десяти километров, а внешнее – ста. В эту зону попали и две деревушки на краю Гоби. Дополнительно в нескольких местах были зарыты в землю запечатанные черные пакеты с микросхемами. Места тайников были отмечены желтыми флажками.

– Хочу предупредить всех, – сказал на последнем рабочем совещании Динг Йи. – В непосредственной близости к эпицентру макросинтеза плотность энергии будет настолько высокой, что ни о какой избирательности целей не может быть и речи. В радиусе двухсот метров от эпицентра все сгорит дотла. Поэтому направляющие можно будет использовать только один раз, а всему обслуживающему персоналу нужно будет отойти на безопасное расстояние от эпицентра, по крайней мере на две тысячи метров, и проследить за тем, чтобы ни у кого не было при себе никакого электронного оборудования.

Все ждали, но Динг Йи больше ничего не добавил.

– Это всё? – наконец спросил полковник Сюй.

– Я сказал всё, что нужно, тем, кому нужно, – бесстрастно заявил ученый.

– Ты полагаешь, может произойти нечто непредсказуемое? – спросила Линь Юнь.

– К настоящему моменту мне не удалось обнаружить в связи с реакцией макросинтеза ничего предсказуемого.

– Но это же всего-навсего слияние двух ядер. Пусть макроядер, но их же только два. При реакции микросинтеза в нашем мире водородная бомба мощностью всего несколько килотонн обладает массой, значительно превышающей массу этих «струн».

Ничего не ответив, Динг Йи лишь покачал головой, выражая то ли собственное непонимание, то ли удивление по поводу наивности Линь Юнь.

На следующий день прибыл батальон солдат из соседнего воинского гарнизона для обеспечения повышенных мер безопасности на полигоне. Это вызвало всеобщее возбуждение, поскольку свидетельствовало о скором начале экспериментов.

– Даже если энергия макросинтеза уничтожит микросхемы только в пределах внутреннего кольца, мы получим оружие, которое ничто не сможет остановить! – с жаром рассуждала Линь Юнь. – Сами подумайте: каким образом неприятельский флот сможет защититься от взрыва, произведенного на удалении десяти километров? А этот взрыв выведет из строя всю электронную начинку кораблей!

Все на полигоне разделяли ее настроения. Первая неудача лишила участников проекта шанса войти в историю, но вот теперь им представилась новая возможность, и вероятность успеха была еще больше.

Поздно вечером Линь Юнь и инженеры заканчивали подготовительные работы с ускорителями. Чтобы исключить обнаружение с воздуха, обе направляющих были установлены в просторной палатке размером со спортивный зал. Во время испытания палатка будет уничтожена в первую очередь.

Динг Йи пригласил Линь Юнь на улицу, и они вышли на холодный ветер, дующий со стороны Гоби.

– Линь Юнь, немедленно покинь базу, – внезапно нарушил молчание Динг Йи.

– О чем это ты?

– Я хочу, чтобы ты уехала отсюда. Попроси о переводе на другое место службы, попроси предоставить тебе отпуск. Просто уезжай немедленно. Если нужно, обратись за помощью к своему отцу.

– Ты с ума сошел?

– Это ты покажешь себя безумной, если останешься.

– Ты о чем-то недоговариваешь?

– Ничего определенного я сказать не могу. Просто у меня такое предчувствие.

– А мои чувства ты можешь себе представить? Как я могу уехать отсюда в такую минуту?

В темноте Линь Юнь услышала, как Динг Йи тяжело вздохнул.

– На совещании в Пекине на прошлой неделе я выполнил свой долг. И вот теперь я выполнил свой долг в отношении тебя. – Он махнул в темноте обеими руками, словно отбрасывая что-то в сторону. – Итак, поскольку ты не собираешься никуда уезжать, приготовимся наблюдать за этим зрелищем вместе. И зрелище это превзойдет самые смелые твои мечты!

Вдалеке в песках пустыни Гоби, в залитых лунным светом ровных рядах ангаров триста «струн» вели свой бесконечный безмолвный танец.

Утром на следующий день на полигон поступило сообщение от высшего командования, предупреждающее о прибытии особой руководящей группы, которая возглавит все работы научно-исследовательского центра. Это известие сильно всех взволновало. Не оставалось больше никаких сомнений в том, что эксперимент начнется в самое ближайшее время.

Особая руководящая группа прилетела на двух вертолетах в тот же день, ближе к вечеру. Возглавлял ее генерал-майор по имени Ду Юйлунь. У него было интеллигентное лицо, в очках. Генерал-ученый. Руководство центра и вся команда, занимавшаяся проектом шаровой молнии, собрались на аэродроме для радушной встречи высоких гостей. Полковник Сюй представлял генералу Ду своих подчиненных, и Динг Йи обратил внимание, что, когда дошла очередь до Линь Юнь, улыбка у генерала на лице погасла. Козырнув, молодая женщина достаточно громко назвала его «учителем». Усмехнувшись, генерал Ду едва заметно кивнул и перешел к следующему сотруднику.

По пути в штаб Динг Йи случайно услышал разговор полковника Сюя с генералом Ду.

– Товарищ генерал, кажется, вы знакомы с майором Линь?

– Мм… я был ее научным руководителем, когда она писала докторскую диссертацию.

– Понятно.

Полковник Сюй не стал настаивать. Несомненно, от него также не укрылись странные взаимоотношения ученика и наставника. Однако Ду Юйлунь, помолчав, продолжал.

– Я сделал все возможное, чтобы не дать ей защититься, – сказал он, оглянувшись на Линь Юнь, шедшую далеко позади.

– Почему? Майору Линь нет равных в научном подходе в нашей специальности.

– Да, соглашусь, таких одаренных специалистов я не встречал. У нее талант решать самые сложные технические вопросы. Однако в нашей области исследований я ставлю на одну доску профессиональные способности человека и его личные качества.

– О… да, – несколько удивился полковник Сюй. – Возможно, Линь Юнь упрямая и своевольная…

– Нет, нет! – замахал рукой генерал. – Я имею в виду совсем другое. Я считаю, что человек, который относится к оружию как к лекарству, не имеет права заниматься разработкой вооружения. Особенно вести новые, концептуальные проекты.

Ничего не сказав, полковник Сюй оглянулся на Линь Юнь.

– Полковник Сюй, вы, вероятно, слышали про инцидент с жидкими минами.

– Да. Мне рассказывал член следственно-дисциплинарной комиссии генштаба… Что? Вы хотите сказать, что следствию удалось что-то выяснить?

– Линь Юнь параллельно поставляла это оружие и Чили, и Боливии, – кивнул генерал. – Это очень плохо, и она должна за все ответить.

Полковник Сюй снова оглянулся на Линь Юнь. Теперь уже лицо у него было мрачным. Молодая женщина была поглощена разговором с офицерами-техниками.

– Линь Юнь будет взята под арест для проведения расследования. Начиная с этой самой минуты ей запрещается доступ к любым материалам и оборудованию, связанным с изучением «струн». Я должен особо подчеркнуть, что такова воля генерала Линь Фына. Он знает свою дочь еще лучше меня.

– Но… Линь Юнь является ключевым специалистом проекта. Без нее мы не сможем провести эксперимент по макросинтезу!

О том, что стряслось что-то неладное, стало ясно, как только началось совещание, и все же слова генерала Ду явились настоящим шоком.

– Полковник Сюй, как вы выполняете свою работу? Вы присутствовали на совещании в Пекине. Вы должны знать, какие планы были у верховного командования. Вы должны понимать, что никто даже не рассматривал вопрос о проведении экспериментов по макросинтезу, и уж тем более не было никакого решения на этот счет! И только в качестве дополнительной меры предосторожности вам был отдан приказ заняться приготовлениями.

– Товарищ генерал, – шумно вздохнул полковник Сюй, – я постоянно твердил это специалистам центра, но… у них свои мысли на этот счет.

– Все это следствие того, что благодаря вашему попустительству в центре пустили корни кое-какие в высшей степени опасные ошибочные мысли!

По залу пробежал ропот.

– А теперь позвольте зачитать приказ верховного командования. – Поправив очки, генерал Ду начал: – «Первое. Немедленно прекратить все приготовления к испытаниям термоядерного макросинтеза и опечатать все экспериментальное оборудование. Второе. Также прекратить все исследования макроядер, прекратить все исследовательские проекты, связанные с макроядрами, и ограничиться чисто теоретическим изучением этого вопроса. Третье. Выпустить в атмосферу значительную часть накопленных макроядер, оставив на хранении одну десятую часть для дальнейших исследований. Четвертое. Особая руководящая группа полностью берет на себя управление центром. За исключением небольшого количества тех, кто останется для охраны полигона, все остальные участники проекта по изучению шаровой молнии должны немедленно возвратиться в Пекин и ожидать там дальнейших приказаний».

В зале совещаний наступила мертвая тишина, однако продолжалась она недолго. Нарушил ее голос Линь Юнь:

– Учитель, почему вы так поступаете?

– Я вам больше не учитель. На этом совещании вы как технический специалист среднего звена имеете право только слушать.

– Но у меня есть долг солдата! Идет война, наше положение очень тяжелое, и вы собираетесь из-за каких-то туманных опасений отмести надежду на победу?

– Линь Юнь, вы прямо-таки по-детски наивны, если полагаете, что какое-то одно новое оружие способно переломить ход войны. Задумайтесь над своими поступками. Имеете ли вы право говорить о воинском долге? – Говоря эти слова, генерал Ду смотрел ей прямо в лицо, затем обвел взглядом весь зал. – Товарищи, положение на фронте действительно тяжелое, но мы должны думать не только о нашей победе. Мы отвечаем за существование человеческой цивилизации!

– Вы считаете себя таким сильным и могущественным? – вскочив на ноги, с вызовом спросила Линь Юнь.

– Линь Юнь! – одернул ее полковник Сюй. – Вы не имеете права так разговаривать со старшим по званию!

Генерал Ду махнул рукой, останавливая его, затем повернулся к Линь Юнь:

– Я выполняю приказ верховного командования, приказ, отданный более мудрыми, более высоконравственными, более ответственными людьми, нежели вы. И ваш отец входит в их число.

Линь Юнь ничего не сказала. У нее вздымалась грудь, в уголках глаз навернулись слезы, однако выражение лица оставалось таким же страстно возбужденным.

– А теперь, полковник Сюй, приступим к передаче оборудования и документации. Но позвольте вас предупредить, что майор Линь Юнь не будет допущена к этим работам. Она отстранена от проекта по изучению шаровой молнии и сразу же после окончания совещания должна покинуть полигон на вертолете, – сказал генерал Ду, многозначительно посмотрев на Линь Юнь. – Это также пожелание вашего отца.

Линь Юнь медленно опустилась на стул. Оглянувшись на нее, Динг Йи с удивлением обнаружил, что она словно стала совершенно другим человеком. Сильное возбуждение бесследно исчезло, и выражение ее лица стало подобно безмятежной водной глади. Всю вторую половину совещания Линь Юнь просидела молча.

Совещание продолжалось еще около получаса и было посвящено в основном деталям передачи оборудования и документации. Когда оно закончилось, Линь Юнь протиснулась сквозь толпу направившихся к выходу сотрудников.

– Учитель, – обратилась она к генералу Ду, – прикажите кому-нибудь проводить меня.

– Куда? – недоуменно спросил тот.

– К месту реакции макросинтеза, – просто ответила Линь Юнь. – Мне нужно забрать свои личные вещи.

– Отправляйтесь вместе с ней, – сказал генерал одному из сопровождавших его подполковников.

Козырнув, Линь Юнь развернулась и вышла, растворившись в залитой кроваво-красным солнцем пустыне.