Вту ночь луна была просто восхитительной. Линь Юнь, Динг Йи и я неспешно прогуливались по территории центра, рассуждая о том, каким образом оружие на основе шаровой молнии сможет преодолеть электромагнитную систему обороны.

– Сейчас уже не вызывает сомнений, – сказала Линь Юнь, – что до тех пор, пока мы используем заряженные макроэлектроны, эта проблема неразрешима.

– И я придерживаюсь того же самого мнения, – согласился Динг Йи. – Недавно я пытался на основании характера движения макроэлектронов установить местонахождение ядра того атома, которому они принадлежат, однако теоретические знания в этой области очень туманные, и, кроме того, существуют определенные препятствия, преодолеть которые практически невозможно. Путь предстоит очень длинный, и, боюсь, в этом столетии человечеству можно не рассчитывать на прорыв.

Я поднял взгляд к звездам, заметно поредевшим в свете полной луны, пытаясь представить, каким должен быть атом диаметром от пятисот до тысячи километров.

– Но, если хорошенько подумать, – продолжал Динг Йи, – если бы нам удалось найти макроядро, это означало бы, что мы получили бы обладающие нейтральным зарядом макронейтроны, способные преодолеть электромагнитный барьер.

– В отличие от макроэлектронов, макронейтроны нельзя возбудить, и они не смогут выдавать запасенную энергию, – произнесла Линь Юнь и задала тот вопрос, который намеревался задать я сам: – Каким образом их можно будет использовать в качестве оружия?

Динг Йи собирался что-то ответить, но тут Линь Юнь прижала палец к губам:

– Тс-с – прислушайтесь!

Мы находились неподалеку от лаборатории, где возбуждались шаровые молнии. До появления технологии спектрального распознавания именно здесь в основном проводились опыты над животными с целью отобрать подходящие макроэлектроны. В ходе этих экспериментов сотни подопытных животных были превращены в пепел. Это было то самое здание, куда в первый день моего пребывания в центре меня привела Линь Юнь для демонстрации оружия на основе линейной молнии. Переоборудованное из большого склада, в лунном свете оно казалось огромной бесформенной тенью. Линь Юнь знаком предложила нам остановиться, и когда наши шаги затихли, я услышал доносящийся из лаборатории звук.

Это было блеяние козы.

Никаких коз в лаборатории не было. Опыты над животными прекратились еще два месяца назад, и все это время здание лаборатории оставалось опечатанным.

Я снова услышал этот звук, бесспорно, блеяние козы, слабое, какое-то грустное. Странно, но блеяние напомнило мне взрывы шаровых молний, поскольку оба этих звука имели одно общее качество: хотя можно было определить источник звука, тем не менее казалось, что он заполняет все пространство вокруг, а порой создавалось впечатление, что он исходит изнутри моего собственного тела.

Линь Юнь поспешила к входу в лабораторию, Динг Йи последовал за ней, но у меня ноги словно налились свинцом, и я остался стоять, не в силах двинуться с места. Это было то самое знакомое ощущение, озноб, охвативший все тело, словно меня стиснула ледяная рука. Я наперед знал, что никакой козы в лаборатории не окажется.

Линь Юнь толкнула дверь, и тяжелая сталь с грохотом откатилась по направляющим, заглушив слабое блеяние. Когда шум открывшейся двери наконец затих, блеяния также не было слышно. Линь Юнь зажгла свет, и я увидел в дверной проем часть просторного внутреннего помещения. Загон из железных решеток двухметровой высоты, в котором когда-то содержались жертвы предстоящих экспериментов. Несколько сотен подопытных животных были испепелены здесь шаровыми молниями. Но теперь загон был совершенно пуст. Какое-то время Линь Юнь бродила по пустынной лаборатории, но, как я и предсказывал, ничего не нашла. Динг Йи остался стоять в дверях; свет внутри отбрасывал от него на землю длинную худую тень.

– Я определенно слышала козу! – воскликнула Линь Юнь, и ее голос гулким эхом отразился от стен лаборатории.

Ничего не сказав, Динг Йи развернулся и направился ко мне.

– За все эти годы вам приходилось сталкиваться с чем-либо подобным? – тихо спросил он.

– Что вы имеете в виду? – спросил я, всеми силами стараясь сдержать дрожь в голосе.

– Какие-то… вещи, встретиться с которыми невозможно.

– Не понимаю. – Я издал смешок, прозвучавший фальшивым.

– Не берите в голову.

Динг Йи похлопал меня по плечу, чего никогда прежде не делал. Это движение придало мне капельку уверенности.

– В природе необычное на самом деле является лишь еще одним проявлением нормального.

Пока я думал над его словами, он крикнул, обращаясь к Линь Юнь:

– Прекращайте поиски и возвращайтесь к нам!

Прежде чем выйти на улицу, Линь Юнь погасила свет, и прямо перед тем, как дверь закрылась, я увидел, как луч лунного света из окна наверху озарил погрузившуюся в темноту лабораторию, отбросив трапециевидное пятно на пол, в самом центре загона смерти. Здание стояло холодное и зловещее, подобно давным-давно заброшенной гробнице.