Были созданы войска оружия на основе шаровой молнии, сначала всего одна рота, под началом невозмутимого подполковника по имени Кан Мин. Войска получили кодовое название «Рассвет», предложенное нами с Линь Юнь, поскольку первое возбуждение шаровой молнии, окрасившей облака вокруг алым цветом, подобно маленькому восходящему солнцу, явилось для нас незабываемым событием.

«Рассвет» сразу же приступил к интенсивным занятиям. Основной упор делался на боевые стрельбы по мишеням. Для максимального приближения к боевым условиям стрельбы проводились на открытых полигонах, но исключительно в пасмурную погоду, чтобы исключить обнаружение со спутников. По этой же причине все стрельбища были устроены на дождливом юге страны, и рота постоянно перемещалась с одного полигона на другой.

На этих полигонах очереди шаровых молний, выпущенных из пушек, летели к цели, одна за другой или рассыпавшись веером. В полете они издавали громкий шум, словно пронзительный звук горна или завывание ветра над пустошью. Разрывы грозовых шаров звучали очень странно: эти звуки не имели направления и словно приходили сразу же отовсюду или даже раздавались внутри тела.

В тот день мы последовали за «Рассветом», выдвинувшимся на новое стрельбище. Приехал Динг Йи, хотя, поскольку он отвечал за теорию, здесь у него особых дел не было.

– Я приехал, чтобы не дать вам совершить ошибку, – сказал он, – а также продемонстрировать кое-что странное.

Пока военные готовились к боевым стрельбам, Динг Йи спросил у нас:

– Вам часто приходится предаваться философским рассуждениям?

– Не очень, – признался я.

– Никогда, – решительно заявила Линь Юнь.

Взглянув на нее, Динг Йи продолжал:

– Неудивительно. Вы ведь женщина. – Увидев, что она сверкнула на него глазами, он поспешно добавил: – Не важно, сегодня я заставлю вас рассуждать философски.

Мы оглянулись вокруг. Стрельбище было устроено на поляне, расчищенной во влажном тропическом лесу. Небо затянули низкие тучи. Мы не увидели ничего такого, что можно было бы связать с философией.

К нам подошел подполковник Кан в полевой форме и спросил у Динг Йи, какие будут распоряжения насчет стрельб.

– Очень простые. Во-первых, отключите всю регистрирующую аппаратуру. Во-вторых, и это главное, во время стрельбы закрывайте глаза сразу же после наведения пушки на цель и не открывайте их до тех пор, пока я не подам соответствующую команду. Это относится ко всем, включая командиров.

– Вы… можно спросить, в чем дело?

– Я все объясню, подполковник. Но сначала я хочу задать вам один вопрос. Какова вероятность поражения мишеней шаровыми молниями на таком расстоянии?

– Почти сто процентов, товарищ профессор. Поскольку на движение грозовых шаров воздушные потоки никак не влияют, после ускорения они летят строго по прямой.

– Прекрасно. А теперь начинайте. И помните: после наведения на цель все должны закрыть глаза!

Услышав крик: «Цель захвачена!», я закрыл глаза и сразу же услышал потрескивание возбуждающих дуг ускорителя пушки, от которого у меня по спине побежали мурашки. Затем засвистели грозовые шары. Казалось, они летят прямо в меня, у меня волосы встали дыбом, но я, сделав над собой усилие, не открывал глаза.

– Хорошо! – выдохнул Динг Йи в озон, образованный разрывами шаровых молний. – А теперь всем можно открыть глаза.

Открыв глаза, я на мгновение почувствовал головокружение. По рации прозвучал голос наблюдателя:

– Произведено десять выстрелов. Одно попадание, девять промахов. – Затем тихим голосом: – Что за чертовщина?

Я увидел, что группа солдат бросилась к зарослям тушить возгорания от шальных шаровых молний.

– Как такое произошло? – властно спросил подполковник Кан у наводчика, управляющего пушкой. – Ты точно навел орудие на цель, прежде чем зажмурился?

– Так точно! – ответил сержант. – Я держал мишень четко в перекрестии прицела!

– В таком случае… осмотреть орудие!

– В этом нет необходимости. С наводчиком и орудием все в порядке, – небрежно махнул рукой Динг Йи. – Не забывайте, шаровая молния является электроном.

– Вы хотите сказать, она демонстрирует квантовый эффект? – изумленно произнес я.

– Совершенно верно, – утвердительно кивнул Динг Йи. – В присутствии наблюдателя ее состояние приобретает определенное значение. Это значение совпадает с нашими привычными представлениями о макромире, поэтому шаровая молния поражает цель. Однако в отсутствие наблюдателя макроэлектрон переходит в такое квантовое состояние, в котором ничего не определено, поэтому его местонахождение можно описать только как вероятность. В таких условиях очередь шаровых молний в действительности существует в виде электронного облака. Вероятностного облака. И вероятность поражения цели становится очень маленькой.

– То есть вы хотите сказать, что грозовые шары не могут поразить то, что мы не видим? – спросил потрясенный подполковник.

– Именно так. Замечательно, вы не находите?

– Но это же… идет вразрез с материалистическим представлением о мире, – покачала головой ошеломленная Линь Юнь.

– Видите, вот вам и философия. Может быть, по принуждению, но женщина предалась философским рассуждениям. – Скорчив мне гримасу, Динг Йи повернулся к Линь Юнь: – Даже не думайте вступать со мной в философские диспуты.

– Верно. У меня нет соответствующей подготовки, – пожала плечами та. – Наш мир был бы ужасным, если бы все разделяли ваши категоричные суждения.

– Но основы квантовой механики вы определенно должны знать, – заметил Динг Йи.

– Да, я их знаю. И не только основы. Но…

– Но вы никак не ожидали увидеть все это в макромире, правильно?

– То есть вы хотите сказать, – вмешался подполковник Кан, – что, если мы хотим поразить цель грозовым шаром, мы должны следить за его полетом от начала до самого конца?

– Следить может и враг, – кивнув, подтвердил Динг Йи. – Но наблюдатель обязательно должен быть.

– Давайте повторим еще раз, – возбужденно произнесла Линь Юнь, – и посмотрим, на что похоже вероятностное облако электронов.

– Это невозможно, – покачал головой Динг Йи. – Квантовое состояние проявляется только в отсутствие наблюдателя. Как только наблюдатель появится, макроэлектрон вернется в привычную нам реальность. Наблюдать вероятностное облако мы не сможем.

– А нельзя просто установить видеокамеру на беспилотник? – предложил подполковник Кан.

– Видеокамера также является наблюдателем и также нарушит квантовое состояние. Вот почему я заставил вас отключить все регистрирующее оборудование.

– Но видеокамера лишена сознания, – возразила Линь Юнь.

– А кто теперь идет против материализма? – дьявольски усмехнулся Динг Йи. – Наблюдатель не должен обладать сознанием.

– Неправильно, – сказал я, почувствовав, что обнаружил брешь в его рассуждениях. – Если все так, как вы говорите, не будет ли выступать в роли наблюдателя то, что находится в непосредственной близости от шаровой молнии? Точно так же как шаровая молния оставляет свой образ на светочувствительной матрице видеокамеры, она оставляет в воздухе ионизированный след. Ее свечение вызывает отклик у окружающих растений, от звука вибрирует земля… окружающая среда в определенной степени сохраняет следы шаровой молнии. Нет никакой разницы между ними и изображением, запечатленным видеокамерой.

– Да, это так. Однако огромная разница заключается в силе наблюдателя. Камера, записывающая изображение, – это сильный наблюдатель. Вибрирующая на одном месте почва – это слабый наблюдатель. Слабые наблюдатели также могут вызвать коллапс квантового состояния, однако такое крайне маловероятно.

– Эта теория слишком запутанная для понимания.

– Она была бы таковой без экспериментального подтверждения. Однако на микроскопическом уровне квантовый эффект был доказан еще в начале прошлого века. И вот теперь мы наконец наблюдали его макроскопическое проявление… Если бы только Бор был жив, или де Брольи, Гейзенберг, Дирак… – Разволновавшись, Динг Йи расхаживал взад и вперед, словно сомнамбула, разговаривая вполголоса сам с собой.

– Хорошо, что Эйнштейна уже нет в живых, – заметила Линь Юнь.

Тут я кое-что вспомнил: когда макроэлектроны возбуждались в лаборатории, Динг Йи настоял на установке целых четырех систем видеонаблюдения. Я спросил его об этом.

– Верно. Это было сделано из соображений безопасности. Если бы разом отказали все системы, шаровая молния перешла бы в квантовое состояние, заполнив электронным облаком значительную часть центра. И тогда шаровая молния могла бы появиться в любом месте.

И тут я вспомнил, почему в показаниях многих очевидцев шаровая молния появлялась таинственным образом и двигалась по случайной траектории, всегда возникая из ниоткуда, без близкого грозового разряда, который возбудил бы ее. По всей видимости, это объяснялось тем, что наблюдатель находился в макроэлектронном вероятностном облаке и случайным взглядом вызывал коллапс квантового состояния шаровой молнии.

– Мне казалось, я уже более или менее понял природу шаровой молнии! – воскликнул я. – Но я даже представить себе не мог…

– Вы много чего не можете себе представить, доктор Чэнь, – перебил меня Динг Йи. – Вы не можете представить себе странную непостижимость вселенной.

– Что еще?

– Есть вещи, о которых я просто не могу с вами говорить, – тихо промолвил Динг Йи.

До меня не сразу дошел смысл его слов, но, задумавшись, я вздрогнул. Подняв взгляд на ученого, я увидел, что он пристально смотрит на меня, и глаза у него блестят, как у змеи, отчего меня охватила дрожь. Глубоко в сознании у меня прятался темный, мрачный закуток, который я так силился забыть – и почти преуспел в этом. Но теперь я не смел к нему прикоснуться.

В следующие два дня макроквантовый эффект шаровой молнии получил дальнейшее подтверждение. В отсутствие наблюдателей шаровые молнии, выпущенные из орудия, разлетались во все стороны, поражая мишень в десять раз реже, чем когда наблюдатель присутствовал. Мы установили дополнительное оборудование и провели более сложные тесты, стремясь в первую очередь определить размеры вероятностного облака макроэлектрона, находящегося в квантовом состоянии. Если пользоваться строгим определением квантовой механики, подобная терминология не совсем верна, поскольку электрон (будь то макро- или микро-) обладает вероятностным облаком размером с целую вселенную, так что шаровая молния в квантовом состоянии могла появиться где-нибудь в туманности Андромеды, хотя вероятность такого события была бесконечно мала. Мы использовали термин «вероятностное облако» для обозначения размытой границы, за пределами которой вероятность была пренебрежимо мала.

Однако на третий день произошло нечто неожиданное. В отсутствие наблюдателя все десять выстрелов из орудия поразили цель. Это были макроэлектроны из класса, высвобождающего свою энергию в металл, и все они были возбуждены до высокоэнергетического состояния. Треть списанных бронемашин, служивших мишенями, буквально испарились.

– Несомненно, мы упустили из вида что-то, сыгравшее роль наблюдателя, – уверенно заявил Динг Йи. – Возможно, какая-то видеокамера осталась включенной. Или, что более вероятно, одному из солдат вздумалось одним глазком взглянуть на то, как выглядит макроэлектронное облако.

Поэтому перед следующим испытанием обе камеры были демонтированы, а весь личный состав полигона собрался в защищенном бункере, отрезанном от окружающего мира. Когда на стрельбище никого и ничего не осталось, уже наведенное на цель орудие открыло огонь в автоматическом режиме.

Однако и тут все пятнадцать шаровых молний поразили мишень.

Я втайне злорадствовал по поводу того, что Динг Йи зашел в тупик, пусть речь и шла лишь о временном затруднении. Изучая результаты, он не скрывал своего беспокойства, однако я ожидал от него другой реакции. К тому же, похоже, Динг Йи не был сбит с толка.

– Немедленно прекратите все эксперименты и учебные стрельбы, – обратился он к Линь Юнь.

Посмотрев на него, та подняла взгляд на небо.

– Почему мы остановились? – спросил я. – На этот раз квантового эффекта не было, несмотря на отсутствие наблюдателей. Мы должны найти причину.

– Нет, наблюдатель был, – снова посмотрев вверх, покачала головой Линь Юнь.

Посмотрев на небо, я увидел, что тучи разошлись, и в просвет между ними проглядывает полоска голубого неба.