Глава 20

Я рассмеялась:

– Мы с мужем копейки не считаем, но не входим в список миллиардеров. Нормально обеспеченные люди. Машину купили за наличный расчет, квартиру взяли в ипотеку. Понимаю, почему вы спросили. Наследство. Детей у нас нет, ближайшей родни тоже, тех, кто алчно потирает ладошки в ожидании моей смерти и супруга, не существует. Наша семья не делала никому гадостей, конечно, в течение жизни мы кого-то непременно обидели, задели. Но про врагов, которые жаждут нашей крови, я не знаю.

– С учениками конфликты бывали? – не успокоилась Марина.

Я всплеснула руками.

– Я преподаю домоводство. Учу детей варить суп, гладить вещи, убирать пыль. Всем ставлю исключительно пятерки.

Марина прищурилась.

– У меня родилась только одна версия. Кто-то из родителей привез из поездки в Бразилию в качестве подарков местный чай, купил его на рынке. В него случайно попал Вантри. Понимаю странность моего предположения, но другого просто нет!

– В России его никто не выращивает? – задала я вопрос дня.

Ученая пожала плечами.

– Мне такие люди неизвестны. Зачем разводить ядовитый плод? Какой смысл? Это весьма опасное занятие и очень дорогое. Потребуется специальная оранжерея, не железные ободки с пленкой, не домик из стекла с примитивным обогревом. Тут необходимо изделие от Крофос.

– Что это? – полюбопытствовала я.

– То, что совершенно не нужно обычному садоводу-огороднику, – улыбнулась Марина, – оборудование для ботанических садов, для выращивания лабораторных редких растений. Индивидуальное изготовление. Например, вам нужен циплер. Он весьма капризен, все ему не нравится, приспосабливаться под комнатные условия он не собирается. Вы заказываете ему в Крофосе «дом». Утром там автоматически поддерживается одна температура, в десять по московскому времени идет дождь, в полдень становится тепло, в три часа наступает прохлада, ну и так далее. При этом учтите: в таком режиме может существовать исключительно циплер индийский, «подселить» к нему кого-то не удастся. Экзоты очень капризны, ревнивы, обидчивы.

– Сколько стоит такая «квартира»? Наверное, недешево, – предположила я.

– Полмиллиона рублей минимально, – ответила ученая. – Для обычного человека это очень дорого. И циплер ему без надобности. Оборудование предназначено для профессионалов, для компаний, которые используют редкие растения. Но мы с вами обсуждаем то, чего в чае нет. А именно замечательный плод Вантри.

В первую секунду я хотела воскликнуть: «Зачем тогда вы мне поведали сказку про английских ученых?» Но я сдержалась, просто спросила:

– Вы уверены?

– Конечно, – усмехнулась собеседница, – этот фрукт, когда высыхает, приобретает ярко-фиолетовый окрас.

– А что у меня в чае? – не успокоилась я.

Гонкина вздохнула:

– Ни листьев, ни семян не вижу. Крошечные кусочки, похоже, стебля. Для идентификации материала совсем нет. Определенно это растение. Какое? Не знаю. Извините, я не очень вам помогла.

Дверь кабинета без стука распахнулась, появился парень в зеленом халате.

– Марина Анатольевна, группа готова.

– Иди, Паша, – кивнула Гонкина, – мы уже все обговорили.

Я попрощалась с Мариной и, уже стоя на пороге, поинтересовалась:

– Что можно подмешать в чай, чтобы превратить его в отраву?

Гонкина показала на шкаф с толстыми книгами.

– Большую часть того, о чем сказано в этих справочниках.

Марина Анатольевна толкнула дверь, мне пришлось выйти в коридор.

– Опасных растений в природе масса, – пояснила Гонкина, – поэтому не рекомендую вам грызть незнакомые травинки-листики. Давайте провожу вас, мне на первый этаж. Как обычно, придется ждать лифта.

– У вас какие-то интересные исследования? – для поддержания беседы спросила я. – Разрабатываете новые лекарства?

– Занимаюсь ядами, – ответила Гонкина, – они активно используются. Например, в мазях, кремах, гелях от мышечных болей. Долгое время я работала в разных научных центрах. Потом устала от бюрократических проблем, большого количества бумаг, которые требуется заполнять. Обидно, когда много времени уходит не на творческую работу, а на тупое выбивание реактивов, заявки, которые подписывает человек, ничего не смыслящий в деле. Ох уж эти лифты! Жди их по часу.

– Но вы работаете в центре для тех, кто хочет молодо выглядеть! – воскликнула я.

– Верно, – согласилась профессор, – последние десять лет меня очень увлекла тема антиэйдженговой терапии. Есть интересные разработки.

– Вроде вы специалист по ядам, – напомнила я.

– Про уколы ботокса слышали? – осведомилась Марина, входя в наконец-то приехавшую кабину, где уже стояла дама лет пятидесяти.

– Конечно, – подтвердила я, – его применяют для избавления от морщин.

– Ботокс – медицинский препарат, который получают из бактерий вида клостридий. Говоря по-иному – ботулотоксин, очищенный вирус ботулизма типа А. Нейротоксин. Если совсем просто: яд. Только ослабленный и очищенный до такой степени, что он не способен навредить здоровью, – объяснила Марина, – а я разработала замечательное средство на растительной основе, оно намного эффективнее ботокса, но на старом месте никто мне ни лабораторию, ни бюджет не выделял. А потом мои исследования привлекли внимание холдинга «Красота Парижа». Теперь я здесь, чему очень рада, тут прекрасные условия для творчества. Оказалось, мне нравится делать людей красивыми. Раньше смыслом жизни я считала восстановление здоровья больных, но не каждому можно помочь. Сейчас же вокруг меня нет никаких смертей, одна радость и восторг пациенток. Если хотите обрести молодость, приходите.

Я отреагировала так, как должна себя вести в подобной ситуации обычная женщина:

– Я плохо выгляжу?

– Нет, – засмеялась Гонкина, – но возрастных изменений не избежать. Мы можем «законсервировать» ваше лицо, шею, руки, тело. Процедуры недешевые, поэтому основная масса клиентов ограничивается лицом.

Мы вышли на первом этаже.

– Вынуждена вас покинуть, – завершила беседу Марина, – рада была познакомиться. Мой вам совет: не принимайте подарков от незнакомых людей. Лучше самой купить чай, потратить некую сумму, чем бесплатно выпить напиток и отбыть в последнее путешествие на катафалке. До свидания!

И Гонкина быстро пошла по коридору.

– Девушка, – раздалось за спиной.

Я обернулась и увидела соседку по лифту.

– Не слушайте Гонкину, – сказала она, – она на своих ядах помешалась. Всем в холдинге про фрукт Вантри уши прожужжала. Мне, например, раз пять про англичан, которые его поели и умерли, рассказывала. Говорят, она гениальный спец. Не знаю, мы работаем в разных местах. Но я уверена – вам ботокс не нужен. Ваше лицо в прекрасном состоянии. Уносите отсюда ноги, пока вас не развели на чушь вроде растительного лифтинга. Лет через пятнадцать приходите.

Я выбралась на улицу, вернулась на парковку у нашего офиса, посмотрела на часы и поняла, что надо спешить в дом Красавина. Сев в джип, я позвонила Аверьянову и рассказала ему о беседе с Гонкиной.

– Значит, не Вантри, – повторил Илья. – Не знаю, что подмешали в чай, но постараюсь определить. Тут Дима у меня трубку вырывает.

– Журналюга из газеты, которая дала сообщение про ужасное обращение с Ксенией в морге, не Нострадамус, – заговорил Коробков, – это девица по имени Оля. Она год назад окончила гимназию, учится на журфаке, набирается мастерства в листке, который выпускают для жителей местного околотка. Информацию она, если говорить прямо, сперла в онлайн-издании, которое выпускает одна девушка. А та хитрая бестия. Хочешь читать ее статейки, сначала подпишись, иначе получишь дулю. Я к ней зашел. Мамма миа! Дерьмо бьет фонтаном. Очаровашка учится в гимназии, которая расположена неподалеку от Крохина. И, похоже, мамзель в курсе всех деталей жизни педагогов: кто с кем спит, развелся, родил, к врачу ходил. Сейчас уточню ее настоящие имя-фамилию. И потом тебе мобильный телефон папарацци местного разлива скину. Она свои данные не скрывает, но то, что в ее газете указано, может оказаться враньем. Возможно, это и не девочка, и не школьница, а взрослый дядя. Но ноги растут оттуда. Ольга призналась, что постоянно там информацию черпает. Вернее, тырит, первоисточник не указывает. У нее правило: перед тем как ехать на занятия, порыться в чужой помойке и выудить там чего повкуснее. Первоисточник выбросил рассказ про труп в семь сорок пять. Вот так.

– Значит, у нас другой кандидат на роль Нострадамуса, – вздохнула я. – Разузнай все, ничего не упусти.

– Обижаешь, начальник, – хмыкнул Коробков. – Эх-ма, забыла Танечка, кто ее деревянной головушкой о стол стучал, уму-разуму учил. Теперь она крупный ананас на елке, а я не пойми кто!

– Ты гений! – сказала я. – Но они рассеянны. Я просто напомнила. Пока-пока! Сворачиваю на шоссе.

Приехав в дом Красавина, я отвезла Леру и Анюту в деревню, где им сняли избу, поменяла свой джип на старенькую иномарку, вошла в дом, хотела переложить ужин, который приготовила Рина, в кастрюлю и разогреть его, но не нашла сумку с судками. Обыскав холодильник и осмотрев кухонные шкафчики, я позвонила Лере с вопросом:

– Где контейнеры с едой?

– Ох, – запричитала она, – простите! Все оказалось таким горячим, прямо кипяток. Я поставила коробки на веранде и забыла потом их внести.

Я прошла в столовую, распахнула дверь на террасу и увидела три серые кучи на длинном столе. Это выглядело странно. Отлично помню, что утром, когда я уезжала за помощницами, на террасе царил порядок. Кучи внезапно зашевелились, у них появились сверху круглые шары с ушками, раздалось многоголосое «мяуу», и кошки кинулись врассыпную. Меня охватило дурное предчувствие. Я обозрела стол и увидела, что и по нему, и по полу разбросаны куриные кости.

Я мигом поняла, что случилось. Запах вкуснятины, которую приготовила Рина, привлек соседских кошек. Вот уж им повезло, прямо лукуллов пир! Но мне-то что делать?

Я схватила телефон и набрала домашний номер.

– Привет, – обрадовалась свекровь.

– Ужин для Красавиных! – воскликнула я.

– Я отдала его тебе утром.

– Его съели кошки, – чуть не зарыдала я.

– Спокойствие, – велела свекровь. – Сколь- ко у нас времени?

– Час с небольшим.

– Не падай духом. Приготовишь прекрасное блюдо.

– Я?

– Ты.

– Рина! Я не могу даже…

– Ерунда! Под моим руководством у тебя гениально получится. Ну-ка скажи, какие продукты есть в наличии?

Я бросилась к холодильнику.

– Яйца, сыр, творог, йогурты, сливочное масло.

– Стоп. Возьми яйца и сыр. Что из бакалеи?

– Макароны… – начала я.

– Хватит. Овощи?

Я открыла верхнее отделение второго холодильника.

– Помидоры, сладкий красный перец, лук, морковь, кабачки.

– Супер, выгребай все. Делаем запеканку из макарон с овощами. Блюдо голодных советских лет. Сюда бы еще колбаски.

– Вижу в лотке тамбовский окорок, – сообщила я, – три куска.

– О-о-о! Круто. Итак. Берем отварные макароны, соединяем их с овощами, ветчиной, впихнем яйца, запечем… Ай!

Послышался грохот, громкий лай французских бульдогов Мози и Роки, вопль кота Альберта Кузьмича, потом воцарилась кладбищенская тишина.

– Рина, Рина, – кричала я в трубку, затем набрала номер свекрови.

– Абонент находится вне зоны доступа, – произнес милый женский голос.

Городской телефон тоже не отвечал. Я поняла, что произошло.