У тревоги много проявлений. Фактически в пятое издание «Диагностического и статистического справочника по ментальным расстройствам» (DSM-S) включены некоторые тревожные состояния, в том числе генерализованное тревожное расстройство, социальное тревожное расстройство, паническое расстройство и отдельные фобии. Однако тревога в точности не подпадает ни под одну из этих категорий. Многие симптомы различных тревожных состояний частично совпадают, и это создает сложности при диагностике. Другой важный факт: тревожные расстройства имеют очень высокий уровень сопутствующих, то есть протекающих параллельно, заболеваний [Kessler et al., 2005, использование критериев DSM-IV]. Более того, эти расстройства не «высечены в камне». Например, человек, у которого был высокий уровень социальной тревожности, может со временем начать испытывать симптомы генерализованного тревожного расстройства. Тревожные расстройства могут переходить в депрессивные и другие патологические состояния. Из-за трудностей с диагностикой тревожных расстройств и высокого уровня их сочетанности исследователи тратят много усилий на поиск разумных объяснений данного феномена. Поиск трансдиагностических факторов, или дезадаптивных процессов, свойственных всем типам тревоги, становится все более релевантным. Эмоциональная разбалансированность и вредные стили реагирования рассматриваются как потенциальные трансдиагностические факторы. А теперь мы сфокусируемся на повторяющемся негативном мышлении, которое является общей чертой разных типов тревоги.

Главный симптом ГТР – неконтролируемое, чрезмерное беспокойство. Многие теории определяют беспокойство как вербальный мыслительный процесс, который временно притупляет стрессовые эмоции и пугающие образы, связанные с возможными угрозами в будущем. Современные модели ГТР предполагают, что страдающий им человек использует беспокойство не только для избегания неприятных эмоций, но и для сглаживания контрастов между эмоциями [Newman et al., 2013]. В частности, люди с ГТР пытаются избежать контрастов между первоначальными позитивными эмоциями и последующими негативными. В рамках эксперимента, проведенного Льера и Ньюменом (2014), участники с ГТР и участники без каких-либо форм тревожности были в случайном порядке подвержены беспокойству, расслаблению или нейтральным ощущениям перед просмотром страшных, печальных или юмористических клипов. Исследователи хотели узнать, каково влияние различных стратегий эмоциональной регуляции на переживание эмоционального контраста. Разумеется, когда люди с ГТР перед просмотром страшного или печального клипа переживали беспокойство, они чувствовали себя более подготовленными к эмоциональной встряске. Поскольку они уже беспокоились, то пребывали в негативном настроении изначально. Соответственно, страшный или печальный клип не оказывал на них почти никакого воздействия. С другой стороны, когда они не испытывали беспокойства и пребывали в нейтральном эмоциональном состоянии, то воспринимали такой клип более остро. Общие результаты исследования показали: те, кто страдает ГТР, считают беспокойство полезной стратегией при резких переходах от позитивных переживаний к негативным, тогда как нетревожные люди так не считают. В этом может заключаться причина того, что многие люди описывают беспокойство как нечто полезное или продуктивное. Однако мы знаем, что в действительности длительное беспокойство приводит к еще большей тревоге и не дает человеку осознавать, что переживание негативных эмоций и эмоциональных контрастов – это вовсе не плохо.

Приведенный выше пример Роберта, страдающего СТР, дает нам хороший шаблон для исследования роли повторяющегося негативного мышления в социальной тревоге. Как и ГТР, СТР связано с упреждающей тревогой по поводу предстоящих взаимодействий или ситуаций. Люди постоянно беспокоятся, что может пойти не так, фокусируются на предположениях, как другие воспримут их действия, и пытаются предсказать, как будут чувствовать себя в разных обстоятельствах социального взаимодействия. Помимо беспокойства, есть немало свидетельств того, что люди с СТР склонны к постсобытийной руминации. Как уже говорилось, это процесс, в ходе которого социально тревожные индивиды разбирают свои действия постфактум. Они пытаются определить, как их восприняли другие, заметил ли кто-нибудь их погрешности и что их тревога говорит о них как о личностях. В ходе эксперимента Пенни и Эббота (2015) люди с СТР и без такового выполняли задачу, связанную с произнесением речи, причем стандарты были заданы очень высокие. Исследователи выясняли, что думают и чувствуют участники на протяжении всего эксперимента. Результаты показали, что люди с СТР подвержены постсобытийной руминации больше, чем те, кто не страдает данным расстройством. Более того, чем более страшной казалась участникам задача, тем больше они обдумывали ее впоследствии. И хотя тревога часто является переживанием, ориентированным на будущее, повторяющееся негативное мышление может как предшествовать, так и следовать пугающим событиям и ситуациям.

Представьте, что вы переживаете самый сильный приступ страха в своей жизни. Он вызывает как психологическую, так и физическую реакцию, которая влияет на все ваше тело. Когда тревога достигает столь высокой отметки, некоторые люди считают, что с ними случился сердечный приступ! Подобные эпизоды тревоги, также известные как панические атаки, характеризуются учащенным сердцебиением, затрудненным дыханием, трясущимися руками, страхом потери контроля.

Панические атаки могут происходить в рамках различных тревожных расстройств, но некоторые люди испытывают их совершенно внезапно на регулярной основе. Когда такое происходит, человеку может быть поставлен диагноз паническое расстройство. Одна из ключевых черт ПР – длительное беспокойство по поводу того, когда может случиться следующая паническая атака и что вообще эти атаки означают. В одном из исследований [Cucchi et al., 2012] люди, испытывавшие панические атаки, и нетревожные индивиды давали ряд оценок, в том числе и касавшихся причин их беспокойства. Выяснилось, что, в сравнении с нетревожными людьми, участники, переживавшие панические атаки, были более склонны к негативным представлениям о неконтролируемости и опасности беспокойства и чувствовали большую потребность установить над ним контроль. Чем это чревато? Попытки повысить уровень контроля над беспокойством и представление о том, что мысли человека неконтролируемы, создают роковой конфликт. Зачастую мотивы людей, побуждающие их к применению дезадаптивных стратегий эмоциональной регуляции, приводят к непредусмотренным последствиям, которые в итоге причиняют больше вреда, чем блага. Чувствуя потребность усилить контроль над беспокойством, человек пытается жестко подавлять его, что в результате отзывается еще большей тревогой и негативными мыслями.

Хотя БДР и не относится к тревожным расстройствам, оно часто сочетается с тревогой. Фактически сочетание тревоги и депрессивных расстройств – это, скорее, правило, чем исключение. По этой причине некоторые исследователи изучали повторяющееся негативное мышление в составе обоих этих расстройств и нашли множество доказательств того, что связывает их именно такой тип мышления. В рамках одного из исследований [Drost et al., 2014] людей с выявленной тревожностью и депрессивными расстройствами наблюдали несколько лет. Исследователи замеряли такие показатели, как симптомы тревоги, симптомы плохого настроения и депрессии, руминация и беспокойство. Таблица результатов дает очень убедительную картину взаимодействия БДР с тревожными расстройствами. Было обнаружено следующее: повторяющееся негативное мышление являлось причиной того, что люди с высокими показателями депрессии с годами испытывали все более сильную тревогу. И обратная закономерность: повторяющееся негативное мышление заставляет тревожных людей с годами испытывать все больше симптомов депрессии. Это объясняет, почему люди с высоким уровнем тревожности с годами все чаще переживают периоды депрессии.

Рис. 4.2. Разные типы повторяющегося негативного мышления

К этому моменту мы уже выяснили, что повторяющееся негативное мышление играет ключевую роль в различных проявлениях тревоги. Имея доказательства, легко понять, почему разные тревожные расстройства часто протекают одновременно – у них много общих черт. Такое пересечение имеет важные последствия. Получается, что если бы был способ победить повторяющееся негативное мышление, это бы помогло облегчить целый ряд симптомов тревоги и людям не пришлось бы проходить специальный курс лечения каждого расстройства. Что ж, нам повезло! В последние годы было проведено много исследований, которые подтвердили, что техники, основанные на осознанности и эмоциональной регуляции, являются эффективными стратегиями борьбы с повторяющимся негативным мышлением. В следующем разделе мы подробно рассмотрим процедуры и конкретные упражнения, которые, как научно доказано, помогают людям преодолеть повторяющееся негативное мышление и тревогу.