Пилотов эскадрильи VF-51 перспектива приближающейся драки скорее приводила в возбуждение, а не пугала. Они чувствовали, что им предстояло главное приключение в жизни.

Плохим предзнаменованием будущего стал тайфун Мардж, трепавший «Эссекс» два полных дня и раскачавший корабль так, что не хватало всего десяти градусов до угла, при котором судно должно было опрокинуться. 22 августа «Эссекс» присоединился к оперативному соединению 77 примерно в 113 километрах от Вонсана. Выглянув из огромной створки отсека на ангарной палубе, Армстронг впервые в жизни увидел американскую авианосную ударную группу: авианосец «Бон Хомм Ричард», линейный корабль «Нью-Джерси», два крейсера «Хелена» и «Толедо». Среди двух дюжин военных кораблей можно было насчитать где-то пятнадцать или двадцать эсминцев. В следующие несколько месяцев количество боевых кораблей в походе возросло до четырех авианосцев и трех крейсеров, которые действовали одновременно.

Первое участие авиагруппы 5 в военных действиях произошло 24 августа, когда CVG-5 выполнил 76 самолето-вылетов на «свободную охоту». В этот первый день Армстронгу не выпала очередь летать. Не участвовал он и в крупном воздушном налете 25 августа, когда были атакованы железнодорожные депо в Рашине неподалеку от советской границы – во время этой операции военно-морские истребители впервые сопровождали бомбардировщики ВВС над вражеской территорией. По словам Армстронга, «основой этой операции было звено из четырех самолетов». Оно состояло из двух секций по два самолета каждая. В полете секции держались на расстоянии от 400 до 800 метров друг от друга.

Бичам разделил 24 пилота на шесть подразделений, которым по расписанию следовало совершить примерно одинаковое количество вылетов. Шестым звеном командовал Джон Карпентер. Командиром второй пары у него был Джон Мур. Младшие офицеры летали как ведомые. Вначале плавания Армстронг обычно летал в звене Карпентера в качестве ведомого для Джона Мура. Позже Нил летал в основном с Уильямом Маккеем. Как и другие пилоты, Армстронг также совершил ряд вылетов с целью сопровождения фоторазведчиков. Эти вылеты делались не в составе звена.

Тот факт, что командир авиагруппы Маршалл Биб всегда берет самого молодого летчика эскадрильи своим ведомым, не остался незамеченным. На самом деле агрессивный подход командира к боевым вылетам, возможно, ставил Нила в более опасную ситуацию. Казалось, что этот ветеран Второй мировой, на счету которого имелось 14 сбитых самолетов противника, совершенно бесстрашен. У Биба была вполне заслуженная репутация человека, который слишком долго летает над сушей, увеличивая время пребывания над целями противника, но оставляя самолету топлива столько, что его едва хватало для возвращения на авианосец. Несколько раз Бибу удавалось получить разрешение на полет его самолетов в «Аллею МиГов» в северо-западной части Северной Кореи, хотя необходимые оборонительные маневры для защиты от МиГов требовали большого расхода топлива, что ставило под вопрос безопасное возвращение на авианосец. Армстронг говорил: «Помню, что был бы рад иметь хоть килограммов на 90 топлива побольше во время захода на посадку».

Первый боевой вылет Армстронга в Северной Корее состоялся 29 августа, когда он сопровождал самолет фоторазведки над портом Сонджин к северу от 40-й параллели. Потом он участвовал в обычном боевом авиапатруле над расположением флота. Три из следующих четырех дней Армстронг летал на боевую разведку над Вонсаном, Пу-Чхан и снова над Сонджином. Несколько самолетов VF-51 столкнулись с огнем с земли из стрелкового оружия 29 августа, но эскадрилье не пришлось подвергаться серьезному зенитному огню до 2 сентября. Главной целью подразделения Бичама было разрушение транспортной системы, по которой шло снабжение северокорейской и китайской армий. «Мы сделали это, взорвав поезда, мосты и цистерны, – объяснил Армстронг, – и постарались нанести такой урон, какой только могли».

В первые же десять дней боевых действий авиагруппа 5 понесла тяжелые потери. В воскресенье, 2 сентября, в докладе отмечалось: «Ни дня не проходит без того, чтобы хотя бы один самолет не был поражен зенитным огнем». На следующей неделе жизнь Нила Армстронга едва не оборвалась.

В тот день, 3 сентября 1951 года, Армстронг снаряжался для выполнения седьмого боевого вылета. Облачение военно-морского летчика – состоящий из двух частей «костюм какашки» – сравнивали со смирительной рубашкой. После команды «занять свои места согласно летному расписанию» на палубе начинались шумные, неистовые хореографические упражнения. Бортмеханики запускали двигатели самолетов еще до того, как появлялись пилоты, чтобы с помощью бортмеханика забраться в кабину, где он застегивал ремни и прилаживал подвесную систему парашюта. После проверки кислородной маски, состояния спасательного плота и радио самолет запускали мощной корабельной катапультой Н8. В тот день «кошачий бросок» стал для Армстронга двадцать восьмым за три месяца.

Целью вылета Армстронга было выполнение боевой разведки в горячей зоне, которую военно-морская разведка США называла «Зеленый 6». Расположенная к западу от Вонсана, она представляла собой узкую дорогу в долине, ведущую к линии фронта, разделявшей противостоящие силы.

Основными целями 3 сентября 1951 года были складские помещения и мост. По словам Рика Рикльтона из звена Маккея, «мы в самом деле угодили под ужасный обстрел зенитными орудиями, причем достаточно тяжелыми. Думаю, я вполне мог отдать там концы». Орудия попали в AD Skyraider лейтенанта Фрэнка Систранка из VF-54, когда Систранк сбрасывал бомбы на мост. Skyraider разбился, и Систранк стал четвертым погибшим в авиагруппе 5 за время этого похода «Эссекса».

Армстронг, ведомый Джона Карпентера, совершил в тот день ряд штурмовых атак. Во время одного из заходов для сброса бомбы на скорости примерно в 560 км/ч Нил потерял часть крыла, наткнувшись на трос, очевидно, натянутый северокорейцами в качестве ловушки для низко летящих атакующих самолетов. От правого крыла оторвало около 180 см консоли. Армстронгу едва удалось довести самолет до своей территории, где оставалось только покинуть его в воздухе. Карпентер оставался на связи с Армстронгом, пока тот не катапультировался, как и планировалось, неподалеку от аэродрома около Пхохана, обозначенного как К-3 и расположенного вдали от фронта на побережье Южной Кореи. Аэродром обслуживали морские пехотинцы США. Термин «покинул кабину» было бы несправедливо применить к тому «пинку под зад», который придает пилоту устанавливавшееся на истребителях Panther изготовленное в Великобритании компанией Stanley катапультное кресло модели 22G, которое обеспечивало выживание на любой высоте, превышающей 150 метров, правда, при условии, что аппарат не снижался в момент катапультирования летчика. Армстронг первым в истребительной эскадрилье 51 использовал катапультное кресло. И это был первый прыжок для самого Армстронга.

Нил «намеревался приводниться», но неправильно оценил ветер, который отнес его в сторону суши и бросил на рисовое поле. Если не считать трещины в копчике, Нил остался цел и невредим. Не успел Армстронг подняться с земли, как с К-3 примчался джип. Внутри него – Нил с трудом мог поверить своим глазам – сидел его сосед по комнате в летной школе Гуделл Уоррен. Гуди теперь стал лейтенантом морской пехоты и служил на аэродроме Пхохана. Уоррен рассказал Армстронгу, что грохот взрывов, доносившийся от береговой линии, – это разрывы мин, которые северокорейцы заложили в бухте. Если бы парашют Нила следовал заранее намеченному курсу, он имел очень большой шанс оказаться в воде посреди минного поля.

Позже в тот же день, 4 сентября, Армстронг вернулся на «Эссекс» на борту «трески» – так называли летательный аппарат для доставки грузов, почты и людей на борт авианосца по воздуху. Кен Данненберг, офицер разведки VF-51, вспоминал: «Естественно, мы обошлись с ним несколько грубо». Согласно инструкциям по катапультированию, Армстронг снял и отбросил свой шлем, который, ударившись о землю, разбился. По словам Данненберга, Нил «держал этот разбитый шлем в руке и улыбался во весь рот. Мы не сказали “рады тебя видеть, рады, что ты жив”. Мы с Джоном Муром подскочили к Армстронгу и набросились на него: “Знаешь, Нил, тебе придется заплатить правительству за этот шлем”». Но если оставить шутки в стороне, то, что сделал Армстронг, «вызвало множество похвальных замечаний насчет того, как хладнокровно он вел себя в такой ситуации», как вспоминал Херб Грэм.

В письмах домой Армстронг практически никогда не упоминал о сражениях и, разумеется, ничего не рассказывал о том, что случилось с ним в тот день. Все, что он сделал, – это оставил короткую запись в своем рабочем журнале, датировав ее 3 сентября 1951 года: «Катапультировался около Пхохана». Рядом с ней он нарисовал маленькую картинку: раскрывшийся парашют и маленькая фигурка человека, свисающего на стропах. Что же касается самолета, то F9F-2 Нила (номер Бюро аэронавтики 125122) был первым истребителем типа Panther, который потеряла истребительная эскадрилья 51. Но никакого празднования в тот вечер, когда Армстронг вернулся на «Эссекс», не было еще по одной причине. Ранее в тот же день двое его товарищей по эскадрилье, Джеймс Эшфорд и Росс Брамвелл, погибли в бою. Двадцатичетырехлетний Брамвелл потерял управление самолетом, попав под огонь зенитной артиллерии противника. Армстронг летал в одном звене с двадцатипятилетним Эшфордом и, возможно, участвовал бы с ним в одной операции, если бы ему не довелось катапультироваться днем ранее. Во время разведывательного полета между Симп-Йонгом и Янгдоком к северо-западу от Вонсана самолет Эшфорда, тяжело груженный боеприпасами, не смог выйти из пикирования, когда атаковал ракетными снарядами грузовик. В результате самолет врезался в землю и взорвался. Все его товарищи по VF-51: с горечью подумали «Какая огромная цена за этот чертов грузовик!»

Согласно докладу о боевых действиях Биба, на 4 сентября 1951 года «авиагруппа уничтожила семь мостов, девяносто железнодорожных вагонов, двадцать пять грузовиков, двадцать пять повозок, при этом было убито двести пятьдесят солдат; повреждено технических средств и ранено живой силы противника примерно в два раза больше. Ценой этого стали жизни пяти пилотов, одного члена экипажа и десять самолетов». 5 сентября у всего соединения был выходной день, посвященный отдыху и ремонту, что дало летчикам шанс все обдумать. «Они никогда не упускали возможности выстрелить в вас, – рассказывал Армстронг. – Мы видели все виды пушек, всех размеров, некоторые из них управлялись радарами, другие – вручную. У них были эти длинноствольные 85-миллиметровые пушки, которые могут стрелять на большую высоту. Мы постоянно тревожились по поводу попаданий. В самолетах, на которых я летал, было множество дыр от пуль, но обычно мне удавалось отплатить за них сторицей». В следующие девять дней Нил участвовал в четырех боевых патрулированиях, одном фотоэскорте (снова до Сонждина) и в четырех миссиях боевой разведки.

Самая большая катастрофа за все плавание «Эссекса» произошла не в небе над Северной Кореей, а на палубе авианосца. 16 сентября 1951 года самолет F2H Banshee из эскадрильи VF-172 заходил на аварийную посадку. Младший лейтенант ВМФ Джон Келлер пытался посадить свой аппарат, пострадавший в результате столкновения в воздухе. Командующий эскадрильей истребителей Panther Эрни Бичам только что начал заходить на посадку на палубу «Эссекса». Эрни с позывным «Шкипер» повернул против ветра на последнем отрезке маршрута и тут услышал голос Келлера, который просил «посадки с прямой». Бичам увеличил мощность двигателя, убрал шасси, поднял закрылки и освободил заход на посадку. Еще три самолета его звена, управляемые Ростином, Капсом и Готтом, сделали то же самое. Но ряд ошибок привел к катастрофе. Келлер забыл опустить хвостовой гак и сигнальную пластину, а офицер визуального управления посадкой по ошибке подумал, что гак у самолета Келлера опущен. Из-за этой оплошности восьмитонный Banshee рухнул на палубу со скоростью почти в 240 км/ч. Высоко подпрыгнув, он перелетел через все тяжелые аварийные тормозные устройства, а затем упал носом вперед на ряд самолетов, которые только что выкатили с задней летной палубы на правый борт, к катапульте, чтобы освободить место для возвращающихся аппаратов. Некоторые летчики и механики еще оставались внутри на своих местах. Грибовидное облако от взрыва стоящих на палубе самолетов, часть из которых оставались полностью заправлены примерно 4500 литрами высокооктанового горючего, было ужасным. Передний конец летной палубы «Эссекса» поглотил шар огня. Единственное, что оставалось звену Бичама, – это отлететь от своего авианосца и сесть на палубу «Боксера», где они и провели ночь. Последствия катастрофы были кошмарными. Четыре человека сгорели заживо. Попав в огненную ловушку, пятеро прыгнули в океан с высоты более 21 метра только для того, чтобы подвергнуть себя серьезной опасности от авиационного топлива, пылающего на поверхности. Буксировщик столкнул ставший причиной аварии Banshee с мертвым молодым пилотом внутри за борт и сделал то же самое с несколькими другими горящими самолетами. К тому времени, когда несколько часов спустя пожар был потушен, погибли семь человек, шестнадцать оказались серьезно ранены. Восемь самолетов сгорели дотла. К счастью, Skyraider, заправленные и имевшие на борту по 2270 кг бомб, находились на другом, непострадавшем борту корабля.

Судьба распорядилась так, что в тот день Армстронг исполнял обязанности дежурного по эскадрилье офицера. По правилам дежурные не участвовали в вылетах, а должны были оставаться на посту в помещении для дежурных экипажей. Поэтому, когда произошла катастрофа с Banshee, Армстронг не видел пожара и не участвовал в его тушении. Следующие три дня люди на «Эссексе» оплакивали павших. После потери самолета Армстронга, гибели и ранения пилотов и утраты еще четырех Panther у деморализованной летной эскадрильи 51 осталось в строю только девять летательных аппаратов из шестнадцати и двадцать один пилот из двадцати четырех.

20 сентября, когда судно уже двинулось на Йокосуку, скорбящая команда «Эссекса» собралась на поминальную службу в память о тринадцати военнослужащих из авиагруппы 5, погибших со времени начала плавания. Армстронг считал, что ему очень повезло. Он чудом сумел выкарабкаться из беды 3 сентября. Более того, если бы он не исполнял обязанности дежурного офицера в день крушения того Banshee, Армстронг, скорее всего, был бы на палубе, передвигая один из истребителей Panther.

Прибыв ранним вечером 21 сентября 1951 года на базу в Йокосуке, Нил Армстронг впервые после того, как оказался за границей, расслабился. ВМС США принадлежало несколько отелей на восточном побережье Японии, самыми красивыми и роскошными среди этих «релаксационных лагерей» был отель «Фудзи», находящийся в прохладной тени величественной горы Фудзи. Армстронг наслаждался изысканной едой, напитками и обслуживанием, причем оплата за всю эту роскошь была чисто символической. В отеле имелось поле для гольфа, и Нил заинтересовался им настолько, что попробовал играть, а позже стал поклонником гольфа. «Эссекс» оставался в порту десять дней. 1 октября 1951 года «Эссекс» взял курс к северо-восточному побережью Кореи, чтобы слиться с оперативным соединением 77.

Во время второго периода боев у Армстронга было десять вылетов. Во время одного из них произошло нечто такое, чего он так никогда и не забыл, но почти не рассказывал даже своим товарищам по эскадрилье.

Однажды во время утреннего боевого патрулирования его Panther перемахнул невысокую горную гряду, и внезапно Нил увидел перед собой многочисленных выстроенных рядами северокорейских солдат: они не были вооружены и занимались утренней гимнастикой рядом с походным лагерем. В этот момент он мог бы скосить их всех пулеметным огнем, но решил убрать палец с гашетки и просто пролетел дальше. Как Нил Армстронг говорил автору годы спустя (уже после того, как первая редакция книги вышла в 2005 году), «мне показалось, что им и так нелегко, они ведь делали свою зарядку». Никто из его эскадрильи не слышал от него этого, потому что Нил хранил молчание, но когда его бывшие сослуживцы узнали после его кончины в 2012 году про эту историю, они ни на минуту не усомнились в ее правдивости. Они признали, что на его месте стали бы стрелять, но «в Ниле было особое благородство, которое не позволило бы ему убивать людей, не имеющих возможности защитить себя».

Но сражался Армстронг храбро, летал мастерски и всегда исполнял данные ему приказы. 22 октября 1951 года звено Нила обнаружило два поезда; самолеты AD и Corsair уничтожили эти поезда по наводке звена Нила, а затем сами пилоты 51-й эскадрильи атаковали несколько пунктов снабжения. Затем 26-го его звено бомбило мосты и взрывало рельсы в районе Пукчхона. А 30-го Нил участвовал в воздушном налете, направленном далеко к северу, выше 40-й параллели. За день до этого, 29-го, он летал так же далеко на запад, участвуя в так называемой свободной охоте истребителей в районе Синанджу – этот район был частью «Аллеи МиГов».

В истребительной эскадрилье 51 во время второго эпизода ее участия в Корейской войне не было ни одной жертвы. В целом вся авиагруппа потеряла трех пилотов и самолет, на котором они летели, – это было большое достижение по сравнению с первыми неделями первого периода их сражений. За октябрь эскадрилья потратила 49 299 20-миллиметровых снарядов и сбросила 631 фугасно-зажигательную 45-килограммовую (стофунтовую) бомбу. Нил Армстронг лично расстрелял приблизительно 7000 снарядов, сбросил 48 бомб и выпустил 30 ракет за первые два с половиной месяца боевых действий. За 26 вылетов, девять из которых являлись боевым патрулированием, он провел в воздухе более 41,5 часа.

После еще одного ремонта и отдыха в Йокосуке, продолжавшегося с 31 октября по 12 ноября 1951 года, «Эссекс» и его авиагруппа вернулись в зону боевых действий, снова в бухту Вонсан. С наступлением зимы действия авианосцев в Японском море сократились, боевые вылеты стали более редкими. За ноябрь и декабрь 1951 года истребительная эскадрилья 51 сбросила 61 тонну бомб. Штурмовка с бреющего полета оставалась самым эффективным способом поражения противника в VF-51. Всего было выпущено 43 087 снарядов, в среднем по 2051 снаряду на каждого пилота. В декабре 1951 года, до того как корабль снова отправился на отдых и ремонт в Йокосуку 13 числа, у Армстронга было выполнено восемь вылетов. 2 декабря на большой высоте во время полета над океаном двигатель Panther Армстронга неожиданно отказал. Заглохание было серьезной проблемой газотурбинных моторов. У Нила срыв пламени был вызван тем, что механизм регулирования подачи топлива в двигатель заел в положении для низких высот из-за солевой коррозии. Когда рычаг дросселя был переведен в положение для большей высоты, необходимой для боевого патрулирования, в смесь стало попадать слишком много топлива, и реактивная струя погасла. К счастью, двигатель удалось зажечь снова, и Армстронг закончил вылет без дальнейших проблем.

Во время третьего плавания в Японское море VF-51 попадала в несколько передряг, но никто не погиб. 14 декабря «Эссекс» прибыл в Йокосуку, где и провел Рождество 1951 года. На следующий день после Рождества корабль отправился в очередное плавание к берегам Кореи. Четвертый поход «Эссекса» оказался самым опасным, напряженным и длительным из всех. За 38 дней вплоть до 1 февраля 1952 года пилоты авиагруппы 5 совершили в целом 2070 вылетов. Армстронг летал 23 раза и провел в воздухе более 35 часов. 23 «кошачьих броска», 23 посадки на авианосец, и все это за один месяц, в боевых условиях – таким был опыт Нила. Полагаясь на замороженные катапульты и промерзшие самолеты, несущие на борту обледеневшие пушки и заиндевелые бомбы, Армстронг и его товарищи день за днем выполняли незавидную работу.

4 января 1952 года – в день, завершавший первую неделю четвертого плавания «Эссекса», ребята из авиагруппы 5 получили хорошие новости. В конце января они должны были отправиться в Йокосуку, провести две недели в порту, а потом вернуться «к старому доброму дяде Сэму». Но до того, как это произошло, Panther Рика Рикльтона был поражен огнем зенитной артиллерии, спикировал и врезался в землю. В ту ночь от полной безнадежности в своем дневнике Боб Капе написал: «Надеюсь, Господь сумеет что-нибудь разглядеть в этой неразберихе, а я не думаю, что смогу. Должна быть какая-то причина для того, чтобы продолжать все это, но я ее не понимаю».

После гибели Рикльтона звену Уильяма Маккея понадобился еще один ведомый. Выбор пал на Армстронга. Почти все остальное время плавания Нил летал в основном с Маккеем, Четом Чеширом и Кеном Крамером. Уильям Маккей вспоминал, что через два дня после смерти Рикльтона «в раздевалку пришел адмирал и сказал: “У меня для вас плохие новости: у таких-то и таких-то кораблей возникли проблемы, поэтому наше возвращение домой откладывается, нам придется вернуться сюда еще раз”».

И вновь главными мишенями стали мосты в глубине северокорейской территории. С начала войны основными целями в программе сковывания противника были именно мосты. Согласно официальной статистике военного времени Пентагона, самолеты ВМС уничтожили 2005 мостов в Северной Корее из общего количества 2832, которые в целом разрушила армия США.

Со временем военно-морские силы научились – хотя и дорогой ценой – тому, что самым эффективным способом уничтожать мосты была совместная работа реактивных и винтовых самолетов, которые соединялись для точно расписанной по времени атаки. Маршалл Биб и командиры эскадрилий авиагруппы 5 разработали основы этого плана на «Эссексе» в конце 1951 года. Реактивные самолеты с их более высоким и крутым пике имели значительно более высокие шансы прорыва через оборону мостов. Тем не менее для самой атаки моста они годились далеко не так хорошо. Для этого требовались бомбы массой в 900 кг (2000 фунтов), которые реактивные самолеты нести не могли. Их работой было подавление зенитного огня. Потом наступал черед истребителей-бомбардировщиков Corsair, они тоже бомбили и обстреливали позиции зенитных орудий. В конце концов на позиции выходили Skyraider, несущие тяжелые боеприпасы. Обычно в большой атаке на мост участвовало по крайней мере двадцать четыре самолета: восемь реактивных самолетов, восемь Corsair и восемь Skyraider. Такая успешная новая тактика быстро распространилась в оперативном соединении 77. В ней было только одно дополнение: чтобы пыль, поднятая ударами реактивных самолетов, не застилала цели винтовым самолетам, первым предписывалось выбирать себе точки для подавления огнем подальше от самих мостов.

Хотя новая тактика уменьшила потери в авиагруппе, не было никакого способа добраться до столь хорошо защищенных целей, не теряя людей и машины. После Рикльтона погибли еще трое пилотов. Но смерть, особенно сильно поразившая Армстронга и его товарищей из VF-51, произошла 26 января 1951 года. Погиб младший лейтенант Леонард Чешир.

Как и Рикльтон, Чешир, летавший с позывным «Чет», был из Нью-Мексико – из Альбукерке, если точнее. Перед тем как отправиться в Корею, он женился, а после окончания войны планировал стать учителем. Нил и Чет спали напротив, на нижних койках. Эти два человека – самый младший офицер эскадрильи и самый старший из молодых офицеров – стали близкими друзьями. Звено Маккея совершало второй заход на замаскированный поезд, спрятанный в Коване, неподалеку от бухты Вонсан, и в этот момент самолет Чешира был поражен зенитным огнем.

В тот вечер капеллан прочел по корабельной системе оповещения заупокойную молитву, как он делал это всегда, когда во время операций гибли или пропадали люди. После того как корабль вышел с Гавайских островов и отправился в Корею в августе 1951 года, он уже двадцать восемь раз произносил эту молитву по ребятам Маршалла Биба.

В 13:30 1 февраля 1952 года «Эссекс» оставил оперативное соединение 77 и отправился в Йокосуку, заканчивая свое четвертое плавание в Корею, состоявшее из 37 изматывающих дней в море. Совершив более 2000 вылетов (из них 441 сделала эскадрилья VF-51) за этот отрезок времени, пилоты авиагруппы 5 потратили около 400 000 единиц боеприпасов, сбросили почти 10 000 бомб, выпустили примерно 750 ракет (большинство с самолетов Banshee), а также скинули на врагов более 1350 кг напалма. Результатом этого стали 1374 перерезанных железнодорожных пути, 34 разрушенных моста и 47 поврежденных, а также многочисленные разрушения военных объектов и инфраструктуры. При проведении этих атак авиагруппа 5 потеряла пять человек (двое из них были из VF-51), а также более двенадцати самолетов.

Пятое и последнее плавание Армстронга в Корею началось 18 февраля 1952 года. К счастью, оно продлилось всего две недели. Нил совершил тринадцать вылетов, поднимаясь в воздух во все полетные дни. Утром 25 февраля Нил закончил работу ночных разведчиков, уничтожив оба локомотива и сорок вагонов длинного состава. Последний вылет Армстронга на Корейской войне состоялся 5 марта 1952 года. В тот день пилоты VF-51 перевели те свои самолеты, которые могли летать, на «Вэлли Фордж». В целом он летал хотя бы один раз на каждом F9F эскадрильи VF-51, за исключением машин, которые были потеряны ранее.

Всего Армстронг участвовал в 78 вылетах, провел в воздухе более 121 часа. Из них 30 были боевым патрулированием, 15 – сопровождением фоторазведчиков, а один – стрелковой тренировкой. В остальных 32 случаях Нил летал на разведку, на поиск и уничтожение наземных целей, бомбил железнодорожные пути и занимался подавлением артиллерийского огня.

11 марта 1952 года, проведя несколько дней в Японии, «Эссекс» отправился на Гавайи. Наконец 25 марта показалась вожделенная полоска побережья Калифорнии. Как и его друзья-летчики, Армстронг вернулся домой со множеством боевых наград. Как и его товарищи, обычно Нил стремился приуменьшить собственные достижения и говорил: «Они там раздавали медали, как золотые звезды в воскресной школе». Первую награду, Медаль военно-воздушных сил, он получил, совершив первые двадцать боевых вылетов, вторую, Золотую звезду, – после следующих двадцати. Вместе с другими пилотами Нил был награжден медалью «За службу в Корее» и Звездочкой за участие в сражении.