Глава 31. Ты теперь в…
Через раскрытые окна второго этажа было слышно, как над поселком пронесся реактивный самолет, и через несколько секунд со стороны завода прогремели новые взрывы. Бахало постоянно, разрывы сотрясали поселок не только со стороны завода, но и с окраин.
Андрей крепко выругался. Кажется, что взрывы медленно, но верно приближаются к бараку, в котором встретил первую ночь у «тевтонцев». Ревели серены, ночь разрезали лучи мощных прожекторов, где-то в отдалении едва уловимо стрекотали зенитки. Кто-то кричал, слышались команды.
— Неслабо, — пробормотал Ливадов. Поселок подвергся серьезной атаке.
Все рабы, как один, столпились у распахнутых окон. Кто-то пытался растянуть наружную сетку, закрывавшую доступ в барак, да бесполезно. Ливадов тоже попробовал и убедился, что разорвать ее голыми руками не получится. Точно такие же и на других окнах.
Послышался нарастающий гул. Скоро над бараками проревели двигатели сразу нескольких самолетов, а спустя секунды раздалась череда разрывов, слившихся в один огромный, и ночь вдруг озарилась белым. Завод накрыло одним огромным взрывом.
— Назад, — прокричал Андрей, прыгая от окон.
Его не понимали и не послушали. От окна успел отпрыгнуть только Ливадов, и в то же мгновение бараки накрыла чудовищная взрывная волна. Звон, дребезг! Из оконных рам полетело битое стекло, и крики раздались теперь уже внутри. Кого-то посекло осколками. Сука! В темноте не разглядишь, насколько серьезны ранения и скольких задело!
Зато через окно видно, как из-за соседнего барака в небо ушла огненная точка. Рядом проснулась установка противовоздушной обороны, как будто только одна на весь поселок. Потому что уходящих ракет с других позиций нет.
Вверх из-за соседнего дома пошла еще одна горящая точка. Плохо! Очень плохо! При столь массированном авианалете, которым подвергся нефтеперерабатывающий завод и поселок, одинокая установка ПВО — все равно, что маячок для бомбометания! Но могут и промахнуться! Попасть, например, в дом, где вместе с другими заперли Андрея.
Ливадов бросился к железной двери! Заколотил что было сил руками и ногами.
— Открывайте! — закричал он, присовокупив несколько нелестных слов в адрес охраны. — У нас раненые!
Голос Андрея потонул в оглушительном грохоте. Пол под ногами закачался, а через распахнутые окна в ночлежку для рабов ворвалась волна пыли.
— Неужели!
Случилось то, чего Ливадов и опасался. Вдруг очнувшуюся противовоздушную оборону начали давить.
Наглотавшись пыли, люди кашляли, отовсюду слышны были стоны посеченных стеклом. Андрей пробрался к окну, чтоб обнаружить, что соседнего барака, из-за которого в небо взлетели две ракеты, больше не существует. Только горящие развалины — стены еще стоят, но ни крыши, ни внутренних перегородок и перекрытий больше нет, и сплошной огонь внутри!
Чем так начиняют бомбу? И следующим может быть их барак!
Под руку попался опрокинутый табурет. Андрей несколько раз ткнул им по сетке, потом ударил дважды. Сука! Табуреткой ее не продавишь!
— Эй! — Ливадов подскочил к ближайшей кровати. — Мужики! Взяли!
На Андрея смотрели, не понимая, что он задумал! Стадо какое-то! Безвольное! Кто-то сидит на полу или кроватях. Есть раненые, им помогают, но половина из двух десятков человек просто тупо пялится на Ливадова и все. Уроды!
— Сейчас сдохнем тут зазря!
Андрей вновь выругался, косясь на запертую дверь. Опять в нее ломиться, что ли?
Над головой снова раздался рев реактивной машины. Народ в ночлежке непроизвольно вжал головы в плечи. Прогремела череда взрывов, не столь уж далеко, и до некоторых вдруг дошло, что из барака пора выбираться. К Андрею подскочили трое. Вместе подняли кровать и ударили по сетке в распахнутом окне. Кровать легко проходила через него.
— И-и-и раз! И-и-и раз! — Ливадов осклабился.
Как припекло, так стали понимать русскую речь! Кровать раскачивали в такт его командам и резким усилием ударяли по сетке. Крепко ж ее присобачили! Однако долго она держаться не могла.
— Есть! — воскликнул Андрей.
Металлический каркас с натянутой сеткой упал на асфальт. Трое, что помогали ему, радостно загалдели. Еще двое тоже подали голоса, но остальные, похоже, не собирались убираться из ночлежки.
— Можете оставаться, — зло пробормотал Ливадов и посмотрел в окно со сбитой сеткой.
Авианалёт прекратился — ни мощных взрывов, ни рева реактивных двигателей. Зато зачастили более мелкие разрывы и вовсю бьют из стрелкового оружия, автоматических пушек да и просто орудий. Поселок отбивался из всех стволов.
И вот она! В небо устремилась огненная точка — теперь из-за догорающих развалин, огонь в которых быстро затухал. Да хрен бы с разваленным бараком! Невидимая из-за стен разбомблённого дома противовоздушная установка продолжает работать.
В следующий раз, когда по ней промажут, зацепят их барак!
Стиснув от злости и нетерпения зубы, Андрей вместе с пятеркой других — двое все-таки присоединились — скручивал вместе простыни. Под ногами противно скрипело битое стекло. Двое, что подключились к побегу, агитировали других, только остальные решили ничего не предпринимать. Ливадов не понимал, почему злится на них. Взрослые, ведь люди, но каждый отвечает за себя!
Простыни, наконец, связали вместе. Накрепко прикрепили один конец импровизированного каната к ножкам кровати, которой выбили сетку. Поставили боком вплотную к стене под окном и выбросили сцепленные простыни вниз. Можно было просто прыгать, только риск поломать ноги все же был серьезным.
Первый пошел! Один из мужиков начал спуск! Настоящий побег. Андрей криво улыбнулся! Бежим в полосатых робах!
А шум боя нарастал. В поселке по-прежнему что-то взрывается, только не столь оглушительно, чем при бомбежке завода, и стрельба! Будто весь поселок взялся за оружие, и это самый настоящий шанс! Возможно, такой никогда более не предоставится. Либо грохнут, либо гарнизон отобьётся и больше никогда за срок, что будет отматывать Андрей, подобное не повторится. Хотя еще может, угодить в рабство к новым хозяевам — к тем, кто напал на посёлок, если они погасят гарнизон.
Война тут, что ли? Сначала поезд, теперь завод и поселок!
Ливадов закусил нижнюю губу, следя, как через окно перевалился третий. Бежать, и будь, что будет! А, если убьют, то все лучше, чем сдыхать на зоне без права на освобождение.
Андрей думал о Женьке и повторял, что обязан выкарабкаться и спасти сестру. Эта мысль превратилась почти в молитву для него, но ведь вытягивала уже несколько раз из самой жопы прекрасного нового мира.
Вперед!
Четвертый, пятый.
— Давайте за нами, — бросил через плечо Ливадов, однако никто из оставшихся не дернулся.
Упираясь ногами об кирпичную стену, Андрей спустился вниз. Никого, кроме пятерых растерянных мужиков.
Ночное небо со стороны завода было озарено огромным пожаром. Полыхает знатно, наверно, все трубы там поплатятся: те, что еще стоят и уже поваленные бомбежкой. Завод полностью уничтожен, и вряд ли возможно выжить в том огненном аду.
Из-за развалин в небо со злобным шипением пошла новая огненная точка. Устремилась на юг и подорвалась над границей поселка, не долетев до цели. Защитники отчаянно били в темноту, в южную часть неба, и положение у них дрянь.
Ливадов понял это почти сразу, и для этого не нужно быть великими стратегом: гарнизон отвечает уже в основном из стрелковки — нападавшие не только разнесли завод, но и очень быстро подавили узлы обороны с тяжелым вооружением. Небо рассекали редкие трассирующие выстрелы из крупного калибра, да еще более редкие ракеты противовоздушной установки рядом с бараком, из которого выбрался Андрей и пятеро других беглецов.
— Уходим!
Ливадов не знал, куда надо уходить, но ясно, что как можно скорей от их барака. К периметру поселка — к западной либо восточной части, а там в темноту и подальше от чужой для него войны. И обязательно раздобыть оружие! Тварей нового мира — живых и мертвых — нужно встречать пулями. Да и людей тоже!
Ночь с южной стороны неба озарилась десятком красных вспышек, что явили на миг обрывки очертаний летательных аппаратов. Россыпь из сотни ракет с короткими пламенеющими хвостами! Они устремились к поселку!
— За мной!
Андрей рванул с места что было сил. У него считанные мгновения, чтоб укрыться за северной стеной каменной двухэтажки. Успел! Прыгнул за угол барака и прижался к кирпичам спиной.
Ракеты накрыли весь поселок разом. Земля заходила ходуном Взрывы со всех сторон и прямо над головой. Ливадов сжался, прикрывшись руками¸ и непроизвольно зажмурился. Сверху посыпались каменные крошки и упала пыль.
Откашливаясь, Андрей протер глаза и огляделся. Рядом никого. Мужики то ли не успели, то ли не сообразили, что делать. Зарево от пожара горящего завода лишь частично разгоняло тьму, накрывшую поселок — фонари и прожектора погасли, смолк рев сирен. Дома и улицы погрузились в тени, и некоторые бараки начали заниматься огнем.
Бой еще идет, но после ракетного залпа ответный огонь сделался совсем уж слабым. А с южной стороны неба слышен отчетливый нарастающий глухой гул моторов. Вряд ли вертолеты — нет шума работающих винтов. Скорей всего после бомбежки самолетами атака продолжилась на конвертопланах либо на чем-то похожем.
Оборона почти сдохла. Скоро тут начнется зачистка!
— Надо уносить ноги!
Ливадов поднялся и посмотрел на барак с ночлежной для его группы. Крыша частично обвалилась, из-под нее поднимается дым. Оставшимся там крепко досталось. Не понятно, жив ли еще кто. А что с мужиками, которые удрали вместе с ним?
Андрей вернулся назад и крепко выругался. Он нашел воронку и пять мертвых тел. Что дальше? Долго размышлять не о чем — теперь только сам. Небо загудело совсем рядом — одна из ракет ударила через несколько домов. Сука! Он стоит там, куда вновь может прилететь с воздуха.
Первым делом укрыться и держаться северной стороны!
Держась теней, Ливадов спрятался за торцом барака с их ночлежкой и оглянулся, вслушиваясь в ночь. Бой — стрельба и взрывы — много южнее. Андрей торопливо двинулся на восток, обогнул развалины догорающего барака и замер, вглядываясь из темноты в развороченную машину противовоздушной обороны. По очертаниям не узнать, еще и покорежило ее основательно, чтоб угадывать, похожа ли она на что-нибудь из его времени. Да здесь и не для этого.
Ливадов смотрел на три темных сгустка у колес подбитой техники. Тихо. Только потрескивает и щелкает что-то внутри уничтоженной машины. Как ни вглядывался в ночь, никакого движения ни рядом с ней, ни по улице Андрей не обнаружил. Вперед!
Давя каблуками стеклянные осколки, Андрей подбежал к боевой машине. Он не ошибся, здесь бойцы гарнизона, и двое из них со штурмовыми винтовками. Третий, кажется офицер — по меньшей мере без автоматического оружия — был еще жив. Лежит ничком около самой машины и стонет, но не шевелится.
Помощь оказывать Андрей не собирался — он тут не ради раненного, и каждая минута на счету. Да вообще правильней было б добить офицера, чтобы не выкинул сюрприз, однако рука не поднялась. Андрей только косился на еще живого и обчищал тело с наполовину снесенной башкой.
Первым делом отстегнул портупею и опоясался сам. На ней фляга с водой, пистолет в открытой кобуре — индикатор показывает одиннадцать выстрелов — и в металлических ножнах еще один очень нужный инструмент. Клинок с двухсторонней заточкой и зубчиками у рукояти, тоже с двух сторон. Андрей просунул нож под ремешок браслета на левой руке и протянул под ним зубчатой кромкой. Пластик поддался не сразу, но несколько движений его распилили.
Готово!
Руки задрожали, когда рабский ошейник упал на асфальт. Андрей оскалился в злой гримасе и раздавил его ботинком. Теперь снять разгрузку. Чертыхаясь, потому как не сразу понял, как стащить ее с мертвеца, Ливадов все-же избавил труп от разгрузочного жилета. Два подсумка под три магазина, и один из них пуст. Еще один подсумок под пистолетные магазины — две штуки. Один под аптечку с ней же. Два под одну ручную гранату, тоже с содержимым!
Схватив штурмовую винтовку, Андрей посмотрел на горящие приглушенным зеленым светом, но хорошо различимые в темноте цифры. Тридцать пять. В винтовке целый магазин и еще три в разгрузке. Очень негусто. Ливадов метнулся ко второму стрелку. Тоже три магазина, они перекочевали в пустой подсумок.
Мародерничая, Андрей услышал шаги лишь в самый последний момент, но все же заметил двоих в черной форме вовремя. Пальцы сами нашли предохранитель. Не думая, Андрей перевел винтовку в автоматический режим и скосил подошедших очередью. Ливадов успел выстрелить первым по уже вскидывающим оружие бойцам гарнизона.
Они рухнули на дорогу и больше не дернулись, только громче застонал офицер.
— Ты живи! — прохрипел Андрей.
Отбросив винтовку с наполовину опустевшим магазином, он схватил оружие второго труппа из охранения уничтоженной боевой машины. С полным боекомплектом! Затем рванул прочь. Подальше от места скоротечного боя! Потому как те двое могли идти впереди основной группы. Ливадов даже обыскивать их не стал, опасаясь дождаться похода других. Предупреждённых стрельбой об опасности.
Андрей двинулся на восток, держась северной стены бараков и теней и перебегая открытые участки. Нередко приходилось вжиматься в стену либо падать на асфальт. Самолеты давно прекратили бомбить пылающий завод, внутри которого теперь постоянно гремели взрывы и без атак с воздуха, но поселок, кажется, решили разнести до основания. Андрей не видел ниодного целого здания.
Стиснув зубы, он проходил мимо трупов и раненных. Кто-то замечал его, просил о помощи, а Ливадов постоянно повторял, что теперь он только за себя. Да, чем, черт его возьми, он может помочь!
Встречные, живые и мертвые, были в основном в полосатых робах. Но вглубь поселка бежали и бойцы разгромленного гарнизона. Их вынесли, это очевидно! Стрельбы с окраин почти не слышно. Зато все еще бьют ракеты нападавших, только реже; и гудит их техника. Сука! Теперь и с востока, если Ливадов не ошибался. Но он упорно шел туда.
Хорошо бы избавится от полосатой робы, но времени на поиск чего-то приличного нет.
С десяток раз появлялись бегущие «тевцонцы» и дважды приходилось стрелять, потому что направлялись они прямо к месту, где укрылся Андрей. На метущихся в панике рабов солдаты в черной форме внимания не обращали. Но как отреагируют, разглядев разгрузку поверх полосатой робы и оружие в руках Ливадова? Он предпочел не рисковать и стрелял первым.
Второй раз взмок, целясь в приближающихся, когда понял, что они в экзокостюмах. Однако винтовка не подвела — пули взяли и броню. В него тоже стреляли, но то ли усталость после проигранного боя, то ли взвинченные нервы брали свое, однако Андрея не задели. Он менял пустой либо частично расстрелянный магазин, подбирая новый у только что уничтоженных им солдат в черном и двигался дальше.
— Опоздал!
Андрей добрался до восточного края поселка и с тоской смотрел на разбитый периметр. Три сотни метров до него, но дальше идти нельзя. Поселок окружала стена из габионов, таких же, что прикрывали технику у взлетно-посадочной полосы. Видно было, что с наружной стороны внешняя граница дополнительно прикрыта колючей проволокой. Вдоль стены стояли вышки. Отсюда, из-за угла, полуразрушенного барака их было заметно три, и у двух кабины для наблюдателей снесены начисто. Также как участок стены сто метров в длину.
За габионами на поле сели три конвертоплана, и еще один вот-вот приземлится. Темные очертания массивных летательных аппаратов угадывались в ночи по линиям из мерцающих навигационных огней. Отсюда, из поселка, казалось, что огни мигают, как предвестники смерти.
Так оно и было, потому что из машин выгружался десант. Пехота нападавших вбегала внутрь защитного периметра, не встречая сопротивления. Зачистка поселка началась!
Выругавшись, Андрей торопливым шагом направился в обратную сторону. Все повторилось, только шел не на восток, а на запад. Паника средь людей в полосатых робах и черной форме нарастала. Все больше рабов и солдат из гарнизона стекалось к северной окраине поселка, куда их поджимал вражеский десант. Большой бой разбился на множество локальных, и стрельба вновь зазвучала чаще. Последние из защитников поселка отчаянно огрызались.
До барака, где находилась их ночлежка, Андрей уже добежал. Он не открывал огонь по «тевтонцам», потому что до вооружившегося раба теперь никому не было дела. Спасайся, кто может!
Андрей сплюнул и опустил голову, оперевшись выставленной рукой о кирпичную стену. С запада, куда он бежал, тоже давили и давили крепко. На той стороне бой самый масштабный.
— Чтоб вас!
Западную часть поселка накрыла череда взрывов, а здесь, вокруг Ливадова, крики да мелькание теней — это по разбитым улицам носятся обезумевшие от страха неграждане. Двуногий скот не хочет умирать.
— Я тоже!
Стиснув зубы, Ливадов решительно направился на юг. Если и есть какой-то шанс для него выбраться на свободу, то только если выкинет что-нибудь нестандартное! Миновав четыре квартала, Андрей наткнулся на барак со столовой. Почти не отличимый от других двухэтажный дом, разве почти не поврежден.
В этой части поселка никого: все, кто смог убежать, уже на северной окраине, а волна зачистки сюда не докатилась. С юга еще слышны отдельные перестрелки. Ливадов решил укрыться в столовой. Пересидеть волну зачистки и уйти из поселка.
Крадучись, почти не дыша, Андрей проскользнул в барак. Ничего не видно! Ливадов осторожно ступал, стараясь не производить шум, и лихорадочно искал, где можно укрыться.
— Словно слепой котенок! — пробормотал Андрей.
Он добрался до помещения, где рабы принимали пищу. Дальше кухня. Может, там получится спрятаться? Ливадов сделал три шага и замер, как вкопанный. Потому что впереди меж столов и перевернутых стульев стояла черная фигура.
Откуда? Ведь не было только что!
Андрей не успел поднять оружие. Прежде, чем вскинул винтовку, темнота взорвалась ослепительно белой вспышкой, залившей все холодным белым светом. Миг меньше секунды, за который Ливадов успел разглядеть бойца в черной экзоброне с серыми щитками на руках, ногах и груди. Опущенный визор шлема, похожего на мотоциклетный, закрывал лицо. В руках тяжелая винтовка с длинным стволом и круглым магазином. На плечах темно-синяя накидка с несимметричными полями для маскировки силуэта, размывающая его очертания.
Свет ударил в глаза и, казалось, проник в мозг, вонзившись в него острой болью, и отключив сознание.
Не было ничего. Ни мысли, ни существования. Но Андрей почувствовал укол, который выдернул его из небытия. Он увидел синее безоблачное небо. Бескрайнее и очень далекое, на которое можно было смотреть и смотреть. Ему не дали это делать.
Ливадову помогли сесть. Андрей оглянулся — он и еще множество раздетых до нижнего белья, босых людей стояли или сидели около уцелевшего отрезка стены из габионов. Десятки пленников, сильно больше за сотню. Грязные, перемазанные чем-то с отрешёнными или мрачными физиономиями, и каждый в наручниках с мигающим зеленым светодиодом.
Сильно болела голова и хотелось пить, но хорошо хоть не на солнце — периметр поселка давал тень. Андрей посмотрел на завод. Над его развалинами поднимался дым, и над многими домами в поселке тоже.
В пяти метрах два человека в камуфлированной зеленой форме с красным крестом внутри белого круга на правом плече склонились над лежачим без сознания. Его уколом не поднимали. Один из медиков покачал головой, и двое в военной форме двинулись дальше.
В трех десятках шагов от пленников вытянулась цепь из автоматчиков в черной броне с серыми щитками и накидками неправильной формы. Никаких эмблем на черных экзокостюмах Андрей не увидел, зато офицер в камуфлированной броне, что командовал оцеплением, оказался из военной компании «Белая голова».
Вот уж кого Ливадов не ожидал увидеть, но красный круг с белым черепом на правом предплечье не узнать он не мог.
Еще один офицер в камуфлированной форме, такой же, как у медиков, разглядывал пленников. Он был в кепке, на глазах солнцезащитные очки, коричневая портупея с пистолетом и такого же цвета берцы, и сразу бросилась в глаза надпись поверх нашивки с именем и фамилией — «USA». Для тупых рядом был звездно-полосатый американский флаг.
Офицер мял вскинутый подбородок и медленно обводил взглядом пленников. Стоял он буквально в нескольких шагах от Андрея, и тот отчетливо услышал, что напевал американец.
— You're in the army now.
— Oh, oh, you're in the army now.
Не нужно знать английский, чтобы понимать, о чем поется в известной песни. Андрей и сам бубнил эти строчки, когда попал сначала на срочную, а потом служил по контракту.
Ты теперь в армии!
