Глава 26

Когда князь услышал о нападении на замок и попытке захватить Аливию, он хотел было отказаться от похода на остров за вещами и рвануть домой, благо на своей территории войска могут дойти и без него. К счастью, вовремя включился здравый смысл, и даже не понадобилось вмешательство Лигура. Прежде всего помогло то, что гонец, принесший известие об этом, тут же заверил, что уже все в порядке и все наемники схвачены.

Чуть поразмышляв, князь сообразил, что сейчас самый удобный момент посещения острова. Когда еще удастся снова туда выбраться – большой вопрос. Да еще имея под рукой столько носильщиков. А вещи те нужны. Очень нужны. Да и Аливия живьем съест, давно уже клянчит и пряжу, и пяльцы, и, самое главное, швейную машинку. Второй момент, который помешал ему отправиться домой, – понимание того, что виновника нападения нужно искать в столице, а не среди тех наемников, которые наверняка простые пешки. И ни капли не верил он, что наняли их Лодерские, как сообщил ему в письме Конрон после допросов немногих пленных. В общем, чтобы отыскать настоящего виновного, нужно ехать в столицу. Ну и третий момент – письма от короля и герцога Алазорского, требовавших немедленно, как только появится возможность, прибыть именно туда.

Князь ответил, что ему необходимо посетить место, где он поначалу жил в Локхере, Алазорский, знавший его настоящую историю, должен сообразить, о чем речь, – а после этого сразу приедет. Отписал и Конрону, которого попросил оставаться на месте. Мол, в столице он и сам скоро будет, а вот оставлять замок без защиты он больше не намерен.

Дальше была рутина. Хотя князь и ожидал каких-то проблем, но все прошло на удивление гладко. Солдаты даже не стали задавать вопросы, на кой ляд они полезли в лес. Хотя, конечно, всех он не тащил. Отправив кавалерию добывать десяток телег с тягловой скотиной, князь выбрал солдат покрепче, с ними и отправился на остров. Дальше началась натуральная зачистка дома. Забирали все. Даже сам дом разобрали на панели и увезли. Некоторые тайники князь оставил, но из основных запасов собрали действительно все.

Глядя на груды вещей, князь только лишний раз порадовался, что с ним столько людей. Видят странный груз? А что, собственно, в нем странного? Тара, да, непонятная и незнакомая, но не более. Все самое интересное внутри, но даже если открыть, что обычные солдаты поймут в разных деталях и частях механизмов? Книги еще видели, которые, опять-таки, для солдат не представляют никакой ценности. Вот золото могло бы их привлечь, но его было немного и надежно упрятано в груде ящиков.

В общем, пока одни носили, другие прорубили небольшую тропку, чтобы удобнее было передвигаться. Грузили на телеги, считали… Мороки много, но никаких проблем. Поэтому-то после окончания погрузки князь с чистой совестью разделил свою армию, отправив большую часть с грузом в замок под командованием тира Дитона, а с оставшимся отрядом и в сопровождении Лигура отправился в Родердон.

Лигур все время погрузочно-разгрузочных работ молчал, но потом все-таки задал закономерный вопрос.

– Вещи из моего дома, – коротко пояснил князь. – Много полезного. Особенно книги. С ними Арвид станет лучше лечить.

– Гм… Но там не только книги?

– Оружие, мои доспехи, одежда кое-какая, строительный инструмент. Лигур, поверь мне, вещи хоть и ценные, но правильно распорядиться ими могу только я. Для всех остальных это обычные безделушки. Ну, разве что оружием заинтересуются, но оно там не самый важный груз.

– Я вообще-то не об этом… Собственно, меня заинтересовало само существование груза и каким образом вы его в одиночку затащили на этот остров.

Князь вздохнул. О том, что такой вопрос возникнет, он совершенно не подумал.

– Знаешь, Лигур, врать мне совершенно не хочется, а правда… в данном случае она не так важна. Возможно, со временем я тебе все расскажу, но сейчас… просто поверь, что тебе не надо этого знать. Могу только сказать, что герцог Алазорский полностью в курсе.

– Вы ему так доверяете?

«Уж не обиделся ли не получивший ответа Лигур?»

– Дело не в доверии, – вздохнул князь. – Герцог умеет ставить людей перед нужным ему выбором. У меня же этот выбор был или довериться ему, или исчезнуть без следа…

– Гм… Все настолько серьезно?

– Более чем.

– Тогда вы совершенно правы, милорд, – я не хочу об этом знать. Но солдаты будут спрашивать…

– Ну… пустите слух, что это груз одного из моих караванов, который пришлось оставить на острове из-за вторжения Эриха. Можно еще какой-нибудь пустить, более нелепый.

– Нелепый?

– Ага. Чем нелепее слух, тем охотней в него поверят. С караваном скучно, а вот если… например, спустились Возвышенные Боги и оставили подарок, это же куда как интересней.

Лигур хмыкнул.

– Попробую, милорд.

В столицу князь прибыл через два дня, промчавшись во главе отряда по улицам ко дворцу. Его даже остановить не пытались… Он покачал головой. В город ворвался довольно многочисленный отряд. Несется явно в направлении королевского дворца, и никому нет до него никакого дела.

– Край непуганых идиотов, – пробурчал он.

– Что, милорд?

– Говорю, даже не проверили, кто мы такие.

– Так флаг же ваш…

– А то этот флаг никто добыть не сможет при надобности… Хочешь сказать, что если я заявлюсь в столицу Родезии с королевским флагом, то нашу армию тоже никто не остановит?

Лигур подумал. Хмыкнул.

– В Родезии не было попыток переворота. Полагаю, когда все успокоится, порядок наведут.

– Ну-ну. На всякий случай надо будет поговорить с герцогом Алазорским и Танзани, когда тот вернется.

Ворчал князь совершенно напрасно – у ворот дворца их встретил сильный отряд стражи. Офицер узнал Вольдемара и отдал команду пропустить, видимо, его и правда ждали. При этом офицер постарался убедить князя немедленно отправиться к королю.

– Да я только с дороги! – возмутился князь. – Мне хотя бы переодеться!

Офицер ненадолго задумался, потом нехотя кивнул.

– Только постарайтесь не задерживаться, милорд, – почти попросил он. – Его величество уже спрашивал про вас.

– Постараюсь.

Князь хотел не столько переодеться, сколько побеседовать с Джеромом, дабы тот ввел его в курс дела. Хоть он и писал письма, но в письмах всего не скажешь… Джером, кажется, и сам сообразил, поскольку уже дожидался своего сеньора около выделенной ему комнаты. И пока князь переодевался, довольно подробно рассказывал обо всем происходящем.

– То, что вы ломанулись за этим герцогом Нинсельским, ваш просчет, но рефлексы мне нравятся, – подвел итог услышанному князь.

– Что, простите?

– Рефлексы. Раз вцепился во врага, то не отпускай, пока не издаст последний вздох… ну или, на крайний случай, чтоб уполз еле живой. Только тут была не та ситуация.

Джером покаянно склонил голову.

– Виноват…

– Виноват. Но вот то, что потом не растерялся и организовал охрану столицы вместе с обысками в домах казненных заговорщиков, – молодец. Есть что полезное?

– Не всегда понятно, милорд. Хотя кое-какие письма помогут прижать некоторых заговорщиков.

Князь кивнул.

– Это все хорошо, но меня сейчас интересует не это… Вряд ли, конечно, но не было ли в найденных бумагах какого-либо упоминания об атаке на мой замок?

– Я это в первую очередь искал, милорд. Ничего.

Князь снова кивнул.

– Еще одно подтверждение того, что команда пришла не отсюда. Ну не полез бы кукловод в столицу во время бунта. Пешек своих подставил. Лодерские, Нинсельский… Кстати, а чего это капитан этот… как его там… от герцога Вертонского присвоил себе право казнить и миловать?

– Торвальд, милорд. Он имел право…

– Да?

– На тот момент он взял на себя должность коменданта города.

– Гм… Вот что, приготовь мне список казненных, посмотрим, что там и как.

– Список?

– Видишь ли, что-то меня терзают сомнения с этими казнями. Я бы понял, если бы он разобрался с личными врагами под шумок. Но вот должности казненных… Только одного из них можно причислить к важным руководителям бунта, а остальные… Кажется, там даже какой-то сержант затесался.

– Я не понимаю, милорд.

– Просто есть у меня подозрение, что капитан разбирался не со своими врагами, а с врагами своего сеньора. Понимаешь, этот маркиз Савский изрядно наследил в момент бунта, и на свободе он сейчас исключительно благодаря отцу. Вот я и подумал, а не знали ли те казненные нечто такое про этого маркиза, что могло бы его капитально подставить?

– Извините, милорд, но этот маркиз сноб и дурак. Еще и трус.

– И все же приготовь мне этот список и бумаги. Займусь ими, как только вернусь от короля. Понимаешь, Джером, кукловода нашего не было в столице. Но через кого-то же он передавал свои приказы? Если мы найдем этих посредников, то выйдем и на нашего «дорогого друга». Тут мы с ним и поговорим. – На последних словах в интонации Вольдемара промелькнуло нечто такое, что Джером почувствовал холодок. Он уже заранее сочувствовал этому неведомому кукловоду.

– Все сделаю, милорд.

– Вот и хорошо. Так, я готов. Глянь, все ли в порядке с одеждой? А то с этими завязками можно чокнуться.

– Все в порядке, милорд.

– Что ж, отлично. Тогда я к королю.

Судя по тому, что в кабинете оказались не только Артон с Алазорским, но и еще три человека, которых князь не знал, король воспользовался паузой, чтобы вызвать всех заинтересованных лиц, устроив своеобразное совещание на тему: кто виноват и что делать. Ну и доклад о походе заслушать заодно.

Артон наградил вошедшего князя хмурым взглядом и кивнул, приглашающе указав на свободное кресло. Потом представил незнакомую троицу гостей:

– Герцог Вертонский, полагаю, о нем ты уже слышал, – князь внимательно глянул на старика, замершего в кресле, – граф Логер, временно исполняет обязанности командира гвардии в отсутствие графа Танзани. Граф Норгер – новый командующий армией. Герцога Алазорского ты знаешь. Господа, представляю небезызвестного вам Вольдемара, нового герцога Торендского.

Артон явно был чем-то сильно раздражен и даже не делал попытки скрыть это. Непонятно только, что или кто был причиной этого состояния короля. Князь искоса глянул на герцога. Тот в ответ пожал плечами и возвел глаза к потолку. Ясно, очередной заскок борьбы долга и чести. Нужно поступать, как надлежит королю, а хочется сделать, как в рыцарских романах.

Князь глянул на двух графов. Норгер выглядел лет на сорок, с окладистой бородой и густыми волосами, взгляд пронзительно голубых глаз, казалось, проникал в самую душу. Одет же он был довольно небрежно, но той небрежностью, что стоит самой роскошной одежды.

Граф Логер представлял собой определенную противоположность своему соседу. Лет тридцати, с небольшой залысиной, худое вытянутое лицо и взгляд, смотрящий словно бы в никуда. Казалось, ему совершенно нет никакого дела до происходящего. Но князь понимал, что в такое тревожное время абы кого на должность, по сути, телохранителя не назначат, следовательно, вся эта аляповатость в одежде, рассеянный взгляд чем-то озабоченного человека – всего лишь маска.

Что же касается герцога… Кто-то в присутствии князя охарактеризовал его как «старика, из которого песок сыплется». Определение вполне соответствовало виду герцога. Это был действительно старик лет восьмидесяти на вид, хотя князь знал, что ему недавно исполнилось всего лишь семьдесят… Гм… всего лишь… Для этого мира действительно очень солидный возраст. Герцог сидел, слегка сгорбившись и опираясь на массивный посох, пронзительный взгляд напоминал старый анекдот про Ивана Грозного и изобретение им рентгена. Умен старик, не поспоришь, даже если забыть, что этот старик сумел-таки вытащить сына из петли и даже сделать из него почти героя, в решающий момент нанесшего бунтовщикам сокрушительный удар. Чуть ли не в одиночку с бунтом справился. Но такой ли этот маркиз дурак? Как может быть у такого отца такой идиот-сын?..

– Вольдемар Старинов, герцог Торенды, – одновременно всем кивнул он, присаживаясь.

– Полагаю, нам будет интересно послушать о походе и о том, чего вы достигли, – заговорил первым граф Норгер.

Герцог Алазорский поморщился, но кивнул князю, приглашая к рассказу. Что бы тут без него ни происходило, но если герцог советует не спорить, то нужно так и поступить.

Особо рассказывать было нечего, ибо с точки зрения современного рыцарства сам поход был скучен до ужаса. Быстро шли, дошли, с ходу взяли крепость на перевале, осмотрелись и принялись ждать подхода Танзани. Когда тот подошел, совместно порешали, что делать, после чего один штурмовал оставшиеся перевалы, а второй с небольшой армией погулял по тылам Эриха.

На этом месте Артон с Алазорским переглянулись и дружно кивнули каким-то своим мыслям.

– И вы даже не попытались вступить в бой, когда туда подошел Эрих? – поинтересовался герцог Вертонский. – Судя по всему, его силы не слишком превосходили ваши.

– А зачем? – удивился князь. – Победили бы мы – еще вопрос, а вот в случае поражения нам не отступить, просто некуда, а все силы Эриха освобождаются для удара по королевской армии. А так король Родезии до конца вынужден был действовать с оглядкой на нас.

– И потому наша армия смогла отступить без всяких проблем, – кивнул Алазорский. А затем, словно о чем-то предупреждая всех в комнате, добавил: – Все бы наши командиры думали не только о славе, но и об общей пользе, тогда родезцы не чувствовали бы себя в нашем королевстве как дома.

– Но если бы вы победили Эриха… – заговорил было Норгер, но князь махнул рукой:

– Ничего бы мы не добились. Я слишком высокого мнения об Эрихе, чтобы считать, что смог бы со своей еще не совсем подготовленной армией нанести ему серьезное поражение. А в любом другом случае… Общий перевес все равно был за родезцами, пусть их силы и разбросаны по разным крепостям. Он отступил бы, подтянул резервы, и все, а мне где новых солдат брать?

– Не совсем подготовлена? – Граф явно изумился такому заявлению.

– Да, не совсем подготовлена, – жестко отрезал князь. – Я с ней могу выступить против мятежников, даже против локхерской армии, но не против родезцев. Рано еще.

– То есть вы оцениваете силы Локхера ниже родезцев?

– Мне кажется, общий счет побед и поражений говорит сам за себя.

– Господа! – оборвал начавшийся спор Алазорский. – Спокойней! Граф, мы, кажется, все это уже обсуждали, и вы сами согласились, что подтянуть дисциплину не помешает. Не дело, когда тиры без команды рвутся в бой, невзирая ни на что.

Дальше началось обсуждение деталей предстоящего реформирования армии. Князь в этом споре участия не принимал, разве что отвечал, когда обращались к нему непосредственно. Только герцог Вертонский изредка бросал в его сторону задумчивые взгляды. В основном все это князь уже высказывал в свое время и Артону, и Алазорскому. Теперь видел, что они его слова мимо ушей не пропустили. Кое-что изменили и доработали, но все идеи были направлены как раз на те реформы, которые предлагал им он. Дисциплина, создание равных по численности полков, реформа снабжения. И обсуждали тренировку на слаженность. Король тут же подписал приказ о неукоснительном подчинении всех тиров единому командованию, и любое действие в бою в обход приказа, а тем более прямое его нарушение приравнивались к измене со всеми вытекающими.

– Граф, – Артон глянул на Норгера, – вы должны до всех донести нашу позицию настолько ясно, чтобы даже последний идиот понял, что к чему. Случаев, когда отряды знати начинают в бою действовать, как считают нужным их командиры, быть не должно. Командир в армии только один!

А вот граф Логер в течение всего разговора предпочитал отмалчиваться. Точнее, говорил он настолько скупо, что его почти не было слышно. При этом немногими словами умудрялся точно донести свою мысль до окружающих. Вот имеет же талант человек. Наверное, именно о таких людях Чехов говорил в свое время про краткость и талант. Князь даже позавидовал ему. И ведь даже если захочешь, не поймешь его иначе.

– Я тоже усилю тренировки в гвардии, – сообщил он под конец.

Закончив с военными вопросами, оба графа откланялись, и в комнате остались четверо. Князь покосился на герцога Вертонского, который никуда уходить не собирался.

– Ваше величество…

– Артон.

– Что?

– Просто Артон, Вольдемар. Ты слишком много для меня сделал… спас семью… Поэтому можешь обращаться ко мне по имени.

– О… благодарю…

– Так что ты хотел?

– Я по поводу происшествия. Полагаю, нужно отыскать того, кто стоит за этим бунтом…

– Потому что он покусился на твою сестру? – Артон выглядел хмуро.

Князь несколько секунд размышлял, потом решил быть честным:

– Я несколько раз терял близких мне людей. Не хочу еще раз потерять кого-либо. Да, ты прав, Артон, если бы не это покушение, я бы мало думал об этом человеке. И не потому, что не хочу… просто он уже не опасен. Он явно успел обрубить все концы, ведущие к нему. Чтобы затеять что-то, хотя бы близкое к произошедшему бунту, ему понадобится как минимум несколько лет для восстановления всех оборванных сейчас связей. Многие придется создавать заново. Или же выходить из тени. В обоих случаях этим занималась бы твоя охрана. Нет, кукловод не опасен ни для тебя, ни для твоей семьи. Ему даже дышать в твою сторону не стоит лишний раз. Дабы не привлечь внимания к себе.

– И к чему ты ведешь?

– Покушение на Аливию – его самая большая ошибка. И дело не в том, что я этого ему никогда не прощу… Да, не прощу. Покушение на себя бы простил, на Аливию – никогда! Просто он был вынужден каким-то образом выйти на этих наемников. А это следы. Лишние следы, которые ему оставлять сейчас было очень нежелательно.

– Короче, Вольдемар, чего ты хочешь?

– Полномочий для расследования бунта.

– Что? – Артон был явно изумлен.

Князь глянул на герцога Алазорского, вздохнул.

– Артон… понимаешь… Военное дело… Тактика, стратегия, снабжение… Этому всему меня учили в военной школе на родине, но это все не было главным предметом. Стоит учитывать, что школа та была при… гм… внутренней страже, в обязанность которой входила защита страны и… трона от врагов внутренних и внешних. То есть разведка и расследование всяких преступлений… в том числе покушений. Понимаешь? Главное, чему меня учили – работать с информацией и анализировать ее. Именно этому было посвящено основное время моей учебы.

– О, да, – хмыкнул Алазорский.

– Вот. Ваш канцлер читал мои записки, после которых сорвался и помчался в Тортон. Все мои предположения подтвердились…

– Не нахваливай себя, – хмыкнул вышеназванный канцлер. – Не все, но процентов девяносто… шесть.

– Да-да, а вы еще подумали, что мне Возвышенные Боги шепчут в ухо. Это и есть пример работы с информацией. И о будущем бунте я тоже догадался из дошедшей до меня информации. Окончательно я понял, в чем дело, когда Риола… моя невеста, рассказала о случае с Эндоном.

Артон при упоминании бывшего друга нахмурился, но смолчал, слушал внимательно.

– А все, чего я не знал, подсказали мне Танзани и герцог.

– Угу. Нам еще предстоит разговор с вами тремя по поводу сокрытия от меня информации о бунте.

– Я пытался вам рассказать, ваше величество, – вежливо напомнил герцог.

– Порой, Артон, как это ни противно, но приходится вскрывать нарыв, чтобы излечить человека. Или, в нашем случае, Локхер. А бунт… поскольку мы к нему были готовы, то он не представлял особенной опасности.

– Расскажи это моей сестре, которая до сих пор плачет по Луне.

Князь помрачнел.

– Я помню об этом… И, наверное, буду помнить до конца жизни… как помнить и о том, что увидел в замке графа Иртинского. Но если бы мы предотвратили бунт только сейчас, то потом стало бы намного хуже. Война с Родезией неизбежно затянулась бы из-за внутренних склок. Совет не позволил бы тебе ничего предпринять для укрепления армии, ведь армию можно потом повернуть и против аристократии. Полагаю, они еще не забыли твоего отца, который существенно урезал их полномочия.

Артон отвернулся.

– Да понимаю я, – зло буркнул он. – Насмотрелся уже. И канцлер всю плешь проел. Значит, ты обещаешь найти этого кукловода?

– У меня нет выбора. Или найду, или Аливия останется под ударом.

– Почему ты не веришь, что наемников наняли Лодерские, они ведь признались?

Князь не удивился осведомленности Артона в этом вопросе.

– Потому что подобное совершенно не в их характере. Эндон… Он прямой, как палка, рыцарь, одним словом, и этим все сказано. И хитрость его такая же прямая. Чего стоит вся эта эпопея с попыткой разорвать помолвку с принцессой, выставив виноватой ее. Уловка так себе.

– Это его отец придумал.

– О чем я и говорю. Что отец, что сын. Одного поля ягода. На этом их и подловили с этим бунтом, полагаю. Втянуть их в него было проще, чем отнять конфету у ребенка.

– Каждый раз поражаюсь образности твоих сравнений и аллегорий, – хмыкнул Алазорский.

– Жизнь такая… Так вот, для них Аливия – купеческая дочь, и ей посчастливилось встретить молодого идиота, который обрадовался новой игрушке. Типа, наиграется – вышвырнет. По-другому они и не мыслят. Что сын, что отец. И они вряд ли сумели бы понять, что Аливия для меня что-то значит, и в качестве мести наняли наемников. О, нет! Лодерские, даже если бы сообразили, скорее отправились бы туда сами во главе своих отрядов. Уж прятаться за наемниками точно не стали бы. А еще вернее, они бы попытались напасть на меня. Мстить за срыв их планов купеческой дочери? Фи!

– Пожалуй, я согласшусь с нашим молодым другом, – вздохнул Алазорский. – Характер старшего Лодерского он описал весьма точно. Тот мог бы попытаться отомстить виновному в провале их плана, но делать это через девочку… нет, не стал бы. Тот, кто это сделал, привык действовать из тени, привык использовать других для достижения своих целей.

Артон некоторое время переводил взгляд с одного на другого, потом махнул рукой.

– Ладно, Возвышенные Боги с тобой. Канцлер сегодня же подготовит приказ о твоем назначении руководителем следствия. Но только нацеленным на поиск нашего кукловода, не больше. С бунтом разберемся сами.

Князь встал и поклонился.

– Спасибо… мне это действительно важно.

– Пожалуйста… И еще… Ортиния просила тебя зайти, как только освободишься…

Князь на миг замер. Кивнул.

– Конечно. Сейчас и зайду, – после чего неторопливо вышел из кабинета. Разговор выдался тяжелый…

От Ортинии князь вернулся в предельно мрачном расположении духа. Отшвырнул снятый на ходу камзол, оставшись в рубашке, плюхнулся в кресло и уставился куда-то в угол комнаты. Джером, дожидавшийся здесь сеньора, некоторое время наблюдал за ним. Несколько раз кашлянул, но не добился никакой реакции. Наконец князь оторвался от созерцания стены и глянул на Джерома.

– Хреново мне, Джером.

– Простите, ваша милость?

– С бунтом этим. Ведь могли бы его задавить… И тогда та девушка осталась бы живой…

– Девушка?

– Что? Ах да, ты ведь не знаешь… Я сейчас от принцессы. Приносил соболезнования и тому подобное… Видимо, та девушка действительно была ей близка.

– Луна, да? Понимаете, милорд, тут такое дело…

Выслушав Джерома, князь мрачно глянул на него.

– Зачем?

– Я просто подумал, милорд… Вы ведь сестру вылечили, а ее наши врачи тоже не брались спасти. Вдруг вы сможете и ей помочь? Но я же не знаю ваших возможностей! А если не получится? К тому же… я не хотел, чтобы принцесса видела свою подругу в том состоянии. Неправильно это, удастся ее вылечить или нет, но не нужно, чтобы ее кто-то видел… такой…

Князь кивнул… вздохнул…

– Не тот случай…

– Что, простите?

– С Аливией не тот случай. Там явная болезнь. Тут же… Как я понял, проблема у нее душевная. Здесь нужны совсем другие специалисты. Я не уверен, что и у меня на родине смогли бы привести ее в чувство, даже если бы ею занялись лучшие врачи. Тут ведь даже не столько лекарства какие нужны, хотя и они тоже, сколько гигантский опыт, которому у меня просто неоткуда взяться. И что же с ней делать?

– Эм… не знаю, милорд… простите…

– Ладно, вернемся – гляну… Может, ты и прав. Пусть принцесса запомнит свою подругу веселой и полной сил. И да, раньше-то почему про нее не сказал?

– Так вы же торопились, милорд. Король ждал. Я спешил рассказать о значимых событиях.

– Ясно… – Князь вдруг резко поднялся и подошел к столу. – В общем, так, Джером, давай-ка сюда все бумаги и материалы. Будем работать. Отыщем эту сволочь и ради Аливии, и ради Луны. Не должны такие уходить от ответственности. Будем искать.

– В бумагах?

– Начнем с этого. Артон пообещал выдать мне полномочия, необходимые для поиска кукловода, но, полагаю, приказ будет готов не раньше чем послезавтра. В этой-то неразберихе. Но мне он пока и не нужен – будет время внимательно все посмотреть. И да, возможно, мне понадобится поговорить с людьми, делавшими обыски в домах заговорщиков. Сможешь обеспечить?

– Конечно, ваша милость. Я все делал, как вы говорили. У меня есть все адреса.

– Замечательно! Давай неси свои документы. Все неси, даже если тебе что-то кажется неважным и неинтересным.

Следующие два дня князь практически не выбирался из комнаты. Перечитывал захваченные письма, просматривал финансовые документы и долговые расписки. Старательно выписывал, кто кому должен и сколько вообще денег выдавали. Потом сравнивал со списком казненных по приказу капитана Торвальда.

– До чего интересно-о‐о… – протянул он, сверяя фамилии.

Джером, практически все время неотлучно присутствовавший здесь же – вдруг что понадобится, встрепенулся.

– Что, милорд?

– Смотри. Вот списки тех, кто казнен. А вот долговые расписки, и все они выданы на одного купца. Знаешь, эти ваши рыцари и тиры очень сильно недооценивают финансовую сторону вопроса. Ведь знают, что для любых дел нужны деньги, а для больших дел – большие деньги. Но старательно прячут и секретят все что угодно, кроме финансов.

– Вообще-то все эти бумаги были в тайниках…

– А должны были быть либо уничтожены, как только надобность в них отпадет, либо зашифрованы, причем шифром, который знает только хозяин. А если все это невозможно, так хоть выписывать их на разные имена. Джером, отыщи мне этого купца! Как хочешь, но чтобы он был передо мной. Понадобится – хоть всю армию бери. Кстати, Артон прислал приказ?

– Да, милорд. Вчера вечером его доставили вам… И я вам о нем говорил.

– Да? – Князь почесал затылок, взлохматив волосы. – Извини, значит, пропустил. Задумался.

Пока Джером разыскивал купца, князь, получивший на руки приказ короля, немедленно наведался в муниципалитет города и организовал допросы арестованных, оставив всех в недоумении – вопросы нового герцога касались исключительно трат на подготовку к бунту, но не затрагивали сам бунт. Интерес Вольдемара к деньгам казался очень странным. Даже герцог Вертонский, который каким-то образом умудрился получить у короля похожий приказ на ведение следствия, был в недоумении.

Князю это не понравилось, и за объяснениями он обратился к Алазорскому. Тот только пожал плечами:

– А что ты хотел? Ясно же, что герцог пытается выгородить сына, для того и влез во все это, хотя обычно из замка его никакими усилиями не вытащишь. Этот маркиз так, мелочь. Ради лояльности одного из немногих герцогов, оставшихся верными королю, можно позволить Савскому остаться безнаказанным.

– Гм… А что, у герцога маркиз Савский единственный сын?

– С чего ты взял? У него пятеро сыновей и уже семь внуков.

– Ясно-о‐о… – протянул князь, задумавшись. – Вот что, Ленор, скажи, можешь организовать кое-что для меня?

– Организовать?

– Понимаешь, я, кажется, нашел кукловода.

– Что?!

– Да… Вот только этот жук очень здорово за собой подчистил следы. Никаких доказательств, кроме моих догадок и косвенных улик. Осудить его по ним… никто не поймет. Особенно сейчас.

– Вот оно как… И что нужно?

Князь коротко объяснил. Алазорский крепко задумался.

– Ты уверен в своих выводах? – наконец спросил он.

– Процентов на девяносто. И у нашего кукловода все соответствует. Сам же говорил, что он ничего не делает сам, только через других. Как ты сейчас сказал? Почти не покидал своего замка? А тут вдруг развил деятельность по спасению сына?

– Наследника.

– Ну-ну… Так сделаешь?

Ленор кивнул.

– Сделаю.

– Отлично. Тогда я сообщу тебе, как только буду готов.

А вот купца найти не удалось. Джером перевернул всю столицу вверх ногами, вышел на него, но не успел – купец отправился в империю с очередным обозом.

– Как вовремя, – хмыкнул князь. – Отчего это такой важный купец ушел с собственным караваном, хотя давно уже все дела ведет из Родердона? Помощники закончились? Вот что, Джером, отправь-ка за караваном погоню с королевским ордером на арест этого купца…

– Милорд?

– Нет, арестовывать не надо. Просто сделай вид, что отправил. Пусть отряд отъедет от столицы и где-нибудь там покружит. Я ведь понимаю, что до границы королевства караван не догнать, а в империи приказ короля ничего значить не будет. Я просто хочу, чтобы все в столице знали, что мы вышли на след виновного и отправились его арестовывать. И еще… узнай о всех его домах в столице, принадлежащих ему, или где он останавливался, и обыщи сверху донизу самым внимательным образом. У него наверняка должны быть какие-то записи о движении денег. Они-то мне и нужны. Ну и остальные бумаги принеси. Уверен, что купец физически не мог успеть уничтожить все – слишком быстро все происходило.

– Понял. Сделаю, ваша милость. Сделаю в лучшем виде и полной секретности. – Джером усмехнулся. – Обещаю, что вся столица вскоре будет знать об этом.

– Ага. А я пока попрошу у короля этот самый приказ, а также приказ о конфискации имущества за участие в заговоре. Кстати, имя-то у купца есть?

– Орион Лакур.

– Гм… Надо бы у Осторна поинтересоваться. Он не может не знать о нем.

– Я взял на себя смелость отправить ему письмо.

– О, хорошо. Будет ответ – сразу ко мне. А пока нужно кое-что подготовить. Как только я скажу, пригласи ко мне капитана Торвальда. Сообщи ему, что я хочу поинтересоваться его расследованиями и основаниями такого странного выбора тех, кто достоин казни.

– Так и передать? – озадачился Джером.

– Так и передай. И да, пусть за ним тайно ведут наблюдение, а если он попытается сбежать… или вдруг какие-нибудь разбойники захотят его ограбить и убить…

– О! – сообразил Джером. – Понял. Все сделаю в лучшем виде.

– Именно. А потому передай ему приглашение на завтра. Дадим ему время на принятие решения.

– Думаете, сбежит?

– Честно?

– Милорд?

– Понятия не имею, – вздохнул князь. – Это выстрел наугад. Вполне возможно, что капитан спокойно ляжет спать, а на следующее утро придет ко мне как ни в чем не бывало. Но если есть хоть какой-то шанс иного развития событий, то нужно им воспользоваться. Так что, Джером, не оплошай, подбери для наблюдения опытных людей. Баронский титул у тебя почти в кармане, если ты успешно закончишь следствие по этому бунту…

Джером сжал губы и резко поклонился.

– Найду лучших! – развернулся и вышел.

Князь покачал головой. Да уж, что любовь делает с людьми. И как легко этим пользоваться… Прислушался к себе. И ведь не стыдно.

Развернул письмо Конрона. Уяснив подробности произошедшего, он задал вполне закономерный вопрос: а что, собственно, делали телохранители, которых он нанял для детей? Почему они не были с подопечными в лесу?

Оказалось, он не так понял. Телохранители действительно решили, что в лесу детям ничего не угрожает, но все же отправились за ними… тайно… никого не поставив в известность. То есть наблюдали издалека, заодно проверив компетентность эльфов. Судя по всему, эльфы проверку не выдержали, если позволили так долго наблюдать за собой и слежку не обнаружили.

А когда началась известная чехарда, то они сочли, что принесут больше пользы в качестве диверсантов, запутывая следы. Решение так себе, об этом еще нужно будет поговорить с ними, но одно хорошо – не отсиживались в стороне. И самое главное, именно они организовали окончательное решение проблемы наемников, выступив в роли гонцов и проводников, загнав нападавших в ловушку. С одной стороны, они действовали самым эффективным образом – без них помощь могла и не успеть. С другой – это была не их задача. Так должны были действовать эльфы, а телохранители быть рядом с подопечными. Какая-то по-идиотски перевернутая ситуация получилась, эльфы выступают телохранителями, а телохранители – диверсантами и проводниками для спешивших на помощь. По возвращении придется серьезно поговорить со всеми, наконец-то организовав нормальную службу охраны и обеспечения безопасности, чтобы больше такой идиотской ситуации не возникало. Но писать об этом в письме не стоит. Не то чтобы это было секретом, просто на бумаге все не объяснишь, тут лучше лично говорить, да с конкретными предложениями, которые нужно обсуждать. Пока же он ограничился тем, что принял это объяснение, но заметил, что ребята попутали роли и занимались каждый не своим делом, о чем после его возвращения будет серьезный разговор, к которому и предлагал всем сторонам подготовиться.

Некоторое время заняла подготовка к встрече с капитаном Торвальдом. Князь сообщил герцогу Алазорскому о готовности, а Джером отправился к капитану.

Князь многое предусмотрел, но в очередной раз убедился, что опыта ему не хватает. У Торвальда вовсе не было необходимости ехать куда-то самому, если он не собирался сбежать – он отправил гонцов. Решение настолько очевидное, что князь готов был биться лбом об стол, что не подумал о нем. Огромное счастье, что Джером действительно подошел к поручению серьезно и подобрал лучших людей, которые не только умели выполнять приказы, но и думать. Велели следить за капитаном? А тут кто-то выехал из дома сразу после встречи. Не капитан. Но почему бы не проследить за ним?

Когда Джером сообщил, что его люди отследили путь гонца туда и обратно, князь чуть не растекся по креслу от радости. Вытащил кошелек и перебросил его Джерому.

– Передай своим людям. Заслужили. А ты, Джером, тоже урок из этого извлеки – вот чем отличаются хорошие подчиненные от тупых исполнителей. С исполнителями проще, но хорошие подчиненные прикроют твои косяки и порученное им сделают, хотя иметь дело с думающими людьми очень непросто. Многие начальники соблазняются окружать себя служаками «так точно», а потом удивляются, отчего это у них все дела разваливаются и ничего толком не получается. Тебе, кстати, твой баронский титул эти парни почти обеспечили.

Джером кивнул и спрятал кошелек. А князь пока перечитывал доклад о результатах слежки. Довольный, кивнул.

– Как я и думал. Слежка продолжается?

– Конечно.

– Мне бы хотелось заслушать твоих людей до того, как я встречусь с капитаном… Вот что, как только капитан придет, извинись перед ним, скажи, что появилось срочное дело, и попроси подождать. Вина там предложи… самого лучшего. Развлеки его разговором, что ли. А своих людей сразу ко мне.

Разговор с людьми Джерома ничего не дал. Дошли спокойно, ничего не произошло.

Князь задумчиво оглядел пятерых невзрачных мужчин, стоящих перед ним.

– Скажите, а вы не пробовали играть в театре?

– В театре, милорд? – изумился один.

– Точнее, притворяться кем-то иным пробовали?

Все пятеро переглянулись.

– Милорд, вы ведь понимаете, что в нашей профессии часто приходится играть кого-нибудь.

О профессии Володя спрашивать не стал, только кивнул.

– В таком случае сможете разыграть такую сцену…

После рассказа, чего он хочет, пятерка снова переглянулась, и один из них хмыкнул.

– Конечно, милорд. Без проблем.

– В таком случае давайте вон через ту дверь на улицу, а дальше как договорились. Вы уж сами определитесь, кто у вас там будет героем, а кто злодеем, мне нужно только, чтобы определенный человек вашей игре поверил.

– Обижаете, милорд. Все будет в лучшем виде.

Через несколько минут неторопливая беседа Джерома и капитана Торвальда была прервана самым драматичным образом. Двери распахнулись от удара ноги, и четверо людей в черном буквально втащили в помещение избитого и всего окровавленного человека, явно без сознания. Молча протащили его по полу и поволокли в соседнюю комнату. Один из четверых заглянул к князю в кабинет.

– Как вы и приказали, милорд. Мы его доставили.

– Отлично! – Князь выглянул. Заметив следы крови на полу, поморщился. Потом посмотрел на капитана и ошарашенного Джерома, узнавшего в четверке вошедших и пострадавшем своих людей. – Капитан, вы неосторожны. После вашего участия в подавлении бунта могли бы быть осмотрительнее и не ходить в одиночку по городу. А если бы я не приказал своим людям следить за вами?

– Вы следили за мной? – В голосе капитана явственно прозвучало возмущение.

– К вашему счастью, капитан. Мои люди заметили этого человека, – князь мотнул головой в сторону комнаты, куда уволокли пленника. – Он следил за вами. А вот что ему от вас было нужно, мы еще выясним.

Капитан нахмурился, но тут же вроде бы расслабился. Но князь, внимательно наблюдавший за ним, эту смену настроения уловил. Торвальд сейчас явно лихорадочно пытался сообразить, что происходит.

А князь сделал вид, что задумался.

– По-хорошему, сначала надо бы выяснить, кто этот тип и чего он от вас хотел, но я понимаю, что вы человек занятой и терять время не можете. Так что давайте сперва поговорим с вами, а потом я уже займусь тем типом. Если хотите, я вам сообщу о результате допроса.

– Конечно, ваша светлость.

Князь кивнул и раскрыл дверь кабинета.

– В таком случае прошу, капитан. Джером, а ты пока иди к нашему «гостю», попробуй что-нибудь выяснить. Кто он и чего хотел?

Джером, уже сообразивший, что тут разыгралась какая-то сценка для Торвальда, мрачно кивнул.

– Конечно, милорд. Обещаю, что все вышибу из него.

Слово «все» он выделил особо, явно специально для сеньора. Князь мысленно хмыкнул и зашел следом за капитаном. Что ж, сейчас его выход и его сцена. Если он с этой непростой ролью не справится, то виновный с большой долей вероятности избежит наказания, а он сам потеряет доверие и короля, и герцога Алазорского. Герцог ведь тоже многое ставил на кон, когда уговаривал Артона исполнить довольно странную просьбу Вольдемара.

Князь чуть сдвинул ширму, стоявшую в углу кабинета, прошел к столу, но сел не за него, а рядом, указав рукой на второе кресло напротив, приглашая гостя. Тот осторожно сел.

Князь чуть склонил голову, готовясь к сложному разговору и мысленно вспоминая все учебники и рекомендации по таким ситуациям. Что ж… сейчас будет ясно, насколько он хорошо усвоил урок…