Глава 38

– Ах ты, маленькая дрянь, – не выдержала Раиса.

– А вы большая сволочь, – не осталась в долгу девушка.

– Людмила! Так нельзя говорить, – возмутилась Лидия.

Дочь отмахнулась:

– Не надо из себя корчить совесть мира. Когда Витю в полицию увезли, я к тебе бросилась со словами: «Мама, он не виноват, у меня есть доказательства». А ты что мне ответила?

– Не помню точно, – смутилась Лидия.

– «Отстань с глупостями, не до тебя сейчас», – процитировала дочь. – Здорово, да?

Лида всплеснула руками:

– Раиса была в невменяемом состоянии, у дома «Скорая» дежурила, Никита в гневе стол разбил, так по нему кулаком стукнул, что тот развалился. В результате Горкин получил перелом запястья. Муж мой с сердечным приступом в больницу попал, в доме обыск, полно полиции. И тут ты заявляешься! Что я должна была сказать?

– «Доченька, немедленно расскажи, что ты знаешь, возможно, это Витю от тюрьмы спасет», – закричала Люся. – Вот что! И я пыталась тебе видео показать! А ты меня оборвала.

Лидия опустила голову.

– Не помню, – призналась она.

– Витя мне позвонил, – прошептала Людмила, – сказал: «Дусенька, наверное, ты со мной говорить не станешь, считаешь меня убийцей». Я ответила: «Нет, я знаю, кто на самом деле всех жизни лишил». Он испугался. «Только никому не говори».

Я возразила:

– Завтра же отнесу в полицию видео, где твой папаша с девками на пляже забавляется. Это он любовниц убивал!

Витя вдруг попросил:

– Люсик, если ты ко мне хорошо относишься, то этого не сделаешь. Опозоришь Никиту Сергеевича зря. Спасибо генералу, нанятый им адвокат меня почти от всего отмазал. Выйду, честное слово, тебе одной всю правду расскажу. И ты поймешь, почему я согласился на роль маньяка. Это не Никита убивал.

Меня осенило.

– Костя! Вот кто! Ты его всегда покрывал! Выручал! Не хотел, чтобы твой крестный отец умер, узнав, что его сын маньяк!

Витя не ответил, попросил:

– Люсик, найди кого-нибудь, кто сможет мне один раз передачу принести. Я совсем раздет. Ничего при себе нет. Ни продуктов, ни зубной щетки, ни туалетной бумаги. Надо подъехать к Бутырскому изолятору, там на доске список разрешенного вывешен.

Я удивилась.

– Там нет в сортирах бумаги? И не кормят?

Он рассмеялся.

– Люсенька, просто сделай, если можешь. Только назови фамилию человека, его запишут как моего родственника.

– Носкова Людмила, – выпалила я.

– Спасибо. Но ты не подходишь. Тебе нет восемнадцати лет, – объяснил Витя, – я смогу еще завтра в полночь позвонить. Успеешь найти кого-нибудь?

Я пообещала сделать, но кого просить? Побежала к Веронике Матросовой, она была моей должницей за одну услугу. Выклянчила у нее паспорт, отнесла передачу в Бутырку. Через какое-то время мать меня отправила к Михалевым конверт с деньгами на поминки передать. Евдокию не сразу хоронить разрешили, не помню, сколько времени родителям тело не отдавали. Принесла я деньги, мне велели их на кухне в коробку положить. Гляжу: рядом паспорт Дуси лежит и какие-то бумаги. Я паспорт хвать – и в сумку. Потом подумала: я пришла и быстро ушла, а документ пропал – точно меня заподозрят. По-хитрому надо действовать! Народу в избе лом, обвинят того, кто покрутился и мигом удрал. И я осталась на кухне помогать. Вот спросите, с какой целью я сперла ксиву? Чтобы Вите передачи носить, у меня паспорт Матросовой есть. А сама не знаю, будто кто-то в ухо шепнул: «Бери, точно пригодится». На зону Вите я посылки регулярно возила. Давно совершеннолетней стала, в документах заключенного указана сестра Вероника Матросова. И переписывались мы с ним постоянно. Костя потребовал ему наследство отца отдать. Особняк на три части пришлось делить. Я от своей доли в мамину пользу отказалась, сама ни копейки не получила. А на Костю мама переписала московскую квартиру, машину. Свои драгоценности ему же вручила. Брат забрал все и улетел на Бали. Где он, чем занимается, я понятия не имею. Меня же мать выгнала. Полезла в мою сумку, уж не знаю зачем, а там письмо от Вити с признанием в любви. За время нашей переписки мы поняли, что созданы друг для друга. Ух, что было! Мать всегда тихая, шепотом злилась. А тут! Визжала хуже пилы, которой железо режут. Суть ее выступления была такова: Горкины сволочи, она их в своем доме только из-за мужа терпела. Витя убийца! «Дочь, выбирай, или этот подонок, или мать родная!» Я в тот же день ушла в никуда. Без денег. Только мечтала обелить имя Вити. Год назад я устроилась в театр, зная, что Виктор скоро выйдет на свободу. Раиса меня не узнала. И понятно почему, мы давно не виделись, я выросла. А я стала за Никитой следить, знала, что рано или поздно он опять убьет. Загадка, конечно, почему этот гад только четверых прикончил. Может, просто только их нашли? Остальные трупы надежно спрятаны? В театре старый козел вел себя как падишах в гареме, все бабы были его, Раиса делала вид, что счастлива. Мир в семье. Покой. Когда Витя освободился, у ворот колонии встречала его только я. Ни мать, ни Никита, ни Елена не приехали, хоть он матери с сестрой написал. Едва Виктор в Москву приехал, прямо с вокзала Раисе позвонил:

– Мама, я вернулся!

Она молча повесила трубку, Витя обратился к Елене…

Людмила ткнула пальцем в актрису:

– Что ты ему сказала?

– Ну… не помню, – промямлила та.

– «Сдохни, тварь, не приближайся к моим родителям», – процитировала Люся.

– Неправда! – рассердилась Елена. – Не было такого.

Людмила рассмеялась и вынула мобильный.

– В двадцать первом веке, беседуя по телефону, надо помнить, что сотовый прямо волшебник. Опаньки! У Вити своей трубки не было, он моей пользовался.

Девушка нажала на кнопку. Послышался баритон:

– Здравствуй, Лена, это я. Освободился. В Москве уже. Мне хочется вас всех увидеть.

– Сдохни, тварь, не приближайся к моим родителям, – проорал резкий голос на весь кабинет.

Люся рассмеялась:

– Кто-нибудь еще верит Ленке?

Я только вздохнула. Некоторое время назад Елена рассказала мне о беседе с Виктором. Но соврала.

Люся продолжала:

– Вещаю дальше. Жить Вите было негде. Нет сомнений, что в квартиру бывшего зэка заботливая родня не пустит и с работой ему Никита не поможет. А тому, кто только за железные ворота выбрался, устроиться куда-то почти невозможно. Я его поселила у себя на съемной квартире. Витя устроился еду разносить. Смешно, но он зарабатывает больше меня. Ух, как я хотела Раисе наподдать, да Витя запретил, велел из театра уйти, но я все тянула. Что-то мне подсказывало: подожди. И правильно. Раиса убила Булову! А Ленка целый спектакль устроила, чтобы мать вызволить. Фиг ей! У меня есть видео! Знаете, как я его получила? Аха-ха! Рассуждать стала. В театре всем заправляют Райка и Никита. Горкин занимается только творчеством, до остального ему дела нет. Ну а теперь задумаемся. Никита в больнице, телефон туда ему не принесут, да и сомневаюсь, что он по нему говорить может. А у театра договор с издательством и с Таракановой, в нем четко сроки выпуска спектакля указаны. Шоу должно продолжиться, несмотря ни на какие убийства. Никиту на «Скорой» увезли. А вместо него тут же за постановку детектива берется Бородин. Кто мог ему приказать работать? Никита? Но он в реанимации. И?.. Делаем вывод: Раиса Игната на дело поставила, она знает, что муж его любит. Но Бородин терпеть не может Фаину, ей досталась копеечная роль! Вообще никакая. Издевательство просто. Лучше уж вообще мимо пролететь, чем «кушать подано» говорить.

Людмила рассмеялась.

– Я уверена, что Манонина созвонилась с Райкой и заявила ей: «Подруга, дорогая, я ради твоего спасения расстаралась. И что получила? Плевок в лицо от Бородина?» И Рая живо меняет Игната на Варламова, тот был крайне уважителен с Фаиной. Вот только Никита Олега недолюбливал, он бы вообще с ним дел не имел, но мать парня – спонсор театра. Вам ясно? Никита в отключке, всем его баба рулила. Но нам-то заявили, что Раисе очень плохо, она без сознания. Аха-ха! Если ты в астрале, разве сможешь в театре делами ворочать? Нет! Вывод: Елена всем брешет, мать вполне здорова, она изобразила умирающую, много лет с Никитой живет, научилась актерствовать. Только я все части пазла соединила после того, как в коридоре Фаину и Виолу увидела. Кожей ощутила – Манонина работает. Она, когда роль исполняет, прямо расцветает, глазенки горят, голос бархатным делается. В обычной жизни она другая. А в момент общения с Таракановой Фаина прямо как на сцене выглядела. Ну и, на мою радость, Файку отозвали, а я с писательницей поболтать решила. После беседы с Виолой я чуть от злости не лопнула: эти твари хотят на Витю убийство Иры повесить. Мигом их план мне понятен стал. Якобы Витя поднялся по лестнице из подвала в кабинет, перепутал Ирину с матерью, случайно не ту прибил. Ну и я начала свою игру. Отправила кое-кому ролик, где Никита покойную Амалию на пляже во всех позах имеет, и написала: «Полюбуйся. Сама снимала. Все видео очень интересные. А еще после того, как Витя освободился, у меня появилась улика! Предмет, который доказывает, что убийца не тот, кто за преступление отсидел. Другой человек. Ты знаешь, кто это! Витя не хотел вещь полиции отдавать, ну да он идиот. А я нет! Улика у меня в сумке. Сразу после работы сегодня отнесу ее своему любовнику, начальнику отдела в следственном комитете. Кто я? Людмила Носкова. Но сейчас в театре под именем Евдокии Михалевой работаю. Интересно, ты помнишь, что настоящая Дуся – тоже жертва? Витька мне все рассказал. Он в тот день пошел на холм Нины, чтобы в одиночестве посидеть на пляже, а там!.. Дуся лежит в крови. И кое-что около нее валялось. Витя предмет подобрал, понимал – это улика».

– А каким образом ваша одежда оказалась на убитой попрошайке? – спросил Птицын. – И кто у вас в следственном комитете?

– Да никого, – отмахнулась Люся, – я все наврала. Решила кое-кого на живца поймать. Преступник точно решит у меня сумку отнять! Ему улику заполучить надо. У метро неподалеку от театра всегда топталась женщина, больная совсем, пьяница. У нас с ней фигуры похожи: рост, вес. Если бомжиху в мои шмотки одеть, она будет прямо как я! Спросила у нее:

– Хочешь получить пять тысяч?

Она чуть в обморок не упала.

– Давай.

Я сказала:

– Окажешь мне услугу, получишь.

Та затряслась:

– За такую сумму я пророю тоннель зубами от Китая до Америки.

Ну и мы договорились. Я объяснила ей подробно, как и что надо делать. Вечером пошла в торговый центр у метро. Стою у витрины и мысленно руки потираю, за спиной на пару секунд возникло отражение человека в куртке, капюшон ниже носа опущен. Ух, как я обрадовалась. Сработало. Я в туалет двинула, там по моей указке пьяница заперлась. Сортир маленький, дверь открываешь, и сразу унитаз. Никто не войдет, если изнутри запереть. Лена, тебе все понятно?

Дочь Раисы молчала.

– Язык проглотила? – скривилась Людмила. – Почему онемела?

Елена опустила голову.

– Продолжаю рассказ! – выкрикнула Люся. – Я вошла в кабинку к бродяге, одеждой мы с ней обменялись, обувью. Время шло к одиннадцати вечера, но было еще светло: май, ночи короткие. Магазин работал до полуночи, народу было мало. Если, из него выйдя, налево свернуть, там будет метро. А справа в переулке одни офисы, все они принадлежат компании «Славбитпром». Начальник их охраны Роман Конкин давно ко мне клеился. В кафе первый раз полгода назад подсел, в театр ходить стал. Нравлюсь я ему. Вот на это у меня и был расчет.

Я после беседы с Вилкой помчалась к Роману. Пообещала ему все, что он хочет, и тело свое в придачу. Пришлось ему много чего объяснять, он в конце концов согласился видео со своих камер мне отдать. Почему у меня план с нападением на этой улице возник? Потому что Рома как-то натрепал, что он «бинокли» повсюду поставил. Я с ним дружу, он прикольный, веселый. Один раз мы про «Семь гномов» разговорились. Я ему про «всевидящее око» рассказала, пояснила:

– Теперь в нем кабинет Райки, она сама почище любого «всевидящего ока», за всеми следит, повсюду свой нос сует.

Рома рассмеялся:

– У нее нет качественной аппаратуры. А у меня не просто всевидящие очи повсюду понатыканы, но еще и бинокли для них многократного увеличения. И в офисах, и по всей улице камеры оборудованы. Комар не пролетит, чтобы его в бинокль всевидящего ока мои парни не узрели.

Мне после беседы с Таракановой идея в голову пришла! Ну и что вышло? А прямо супер! Бомжиха капюшон на голову низко надвинула – и в переулок. Я на всякий случай в туалете четверть часа еще просидела, потом через противоположный выход магазина ушла. Прикиньте, в чужих шмотках, грязных! Дома потом в душе час сидела, мирамистином вся облилась. Утром рано звонит мне Роман, говорит…

За дверью кабинета послышался шум, потом раздался голос секретаря:

– Нет-нет, вас просили подождать.

Створка распахнулась, в кабинет вбежал мужчина.

– Витюша! – воскликнула Люся.

– Немного раньше условленного времени, но ничего, – сказал Степан, – надеюсь, все присутствующие узнали друг друга. Виктор, что побудило вас нарушить нашу договоренность и войти сюда до того, как вас позовут?

– Не показывайте видео, которое Людмиле передал Роман, – отрезал Виктор.

– Вы знаете, что там? – протянула я.

– Да, – коротко ответил Виктор, – уничтожьте запись. Если не сделаете этого, я откажусь от всех своих показаний. Скажу, что Кирилл Птицын и Степан Дмитриев со мной не беседовали. Протокол нашего разговора есть?

– Нет, – сказал Кирилл.

– Ладно, – неожиданно сдался Степан.

– Нельзя уничтожать видео, – завопила Людмила, – там есть что-то очень важное!

Я схватила ее за руку:

– Сядь.

– Мы ничего не смотрим, – сказал Степан, – говорите теперь, Виктор.

– Пусть сотрет, – приказал сын Раисы.

Гриша поманил его пальцем.

– Ноутбук знаешь?

– Да, – ответил Витя.

– Тогда садись на мое место и сам орудуй, – разрешил Саблин.

Горкин быстро застучал пальцами по клавиатуре.

– Готово.

– Отлично, теперь отвечайте на мои вопросы, – велел Птицын. – Вы подозреваете в совершении преступлений Никиту Сергеевича Горкина?

– Нет!

– Состояли ли Евгения Калмыкова, Жанна Глазкина, Амалия Войсенберг, Евдокия Михалева в интимной связи с Никитой Сергеевичем?

– Да.

– Откуда вам известно, что Дуся – любовница Горкина?

– Эти девушки мне нравились, у нас были дружеские отношения. Я хотел получше их узнать, понять, можно ли строить с ними семью, согласны ли они родить много детей. Но все меня высмеяли. И каждая спустя некоторое время после расставания сказала мне, что я идиот, а вот мой отец – секс-машина. Теперь они собирались замуж за него. Почему-то все ненавидели меня за то, что я не лег с ними в койку. Я знаю, что Евгения была беременна и хотела использовать это, чтобы принудить моего отца к браку. Жанна заболела гонореей и пообещала, если Никита Сергеевич на ней не женится, разнести сплетню о его болезни повсюду. Войсенберг подцепила от режиссера ту же гадость. Про связь Никиты с Михалевой я узнал случайно. Но поскольку уже три девушки пропали (меня вызывали в милицию как их приятеля, для разговора), то я насторожился. Решил Дусю предостеречь, побеседовать с ней. В бане мы говорили. Я предупредил ее: «Твои предшественницы испарились без следа, разорви отношения с Никитой». Она мне не поверила: «Ты меня обманываешь!» Потом погладила себя по животу. Ну я и сообразил: она или беременная, или решила таковой стать.

– Ясно. Каждая хотела шантажировать владельца театров. Откуда вы это узнали? – наседал Кирилл.

Витя покраснел.

– Стал подслушивать разговоры отца. И один раз услышал, как он сказал: «Я просил их не трогать». Убийца возразил: «Они…» Простите, дальше шло нецензурное слово. А потом преступник самообладание потерял и выболтал, как и за что всех жизни лишил.

– И как он совершал убийства?

– Никита Сергеевич любит после… ну… секса сходить помыться. Девушки были в курсе его привычки, знали: любовник вернется и снова… того. Он мог три-четыре раза подряд. А они все очень секс любили, он в их жизни играл главную роль.

– Итак, режиссер уходил… – кивнул Кирилл Петрович.

– Девушка засыпала, – продолжал Витя, – а убийца прятался все время в кустах, ждал, пока любовница Никиты задремлет. Убивал ее, сбрасывал в реку, одежду уносил, сжигал, машину жертвы отгонял в область подальше, бросал в лесу.

– Откуда шокер? Боевой. Его просто так не купишь!

– Не знаю!

– У Геннадия Сергеевича был такой, – вдруг вмешалась в разговор Лидия, – он его держал в шкафу в холле. Велел мне его брать, когда я поздно вечером куда-то иду. Объяснил, что приставлять его надо к руке или к бедру нападающего. И тот просто сознание потеряет. Не дай бог к шее, тогда сразу смерть. А это уже превышение предела самообороны, за что и посадить могут. Потом шокер исчез. Муж решил, что его украл недавно нанятый массажист. Тот увидел прибор и в восторг пришел: «Хочу такой. Часто ночью домой возвращаюсь». Парень воровство отрицал, доказать факт кражи было невозможно, мы просто его уволили.

– Так, – протянул Степан, – теперь пара вопросов от меня. Елена, вы любите отца?

– Конечно, – воскликнула актриса.

– А мать?

– Естественно.

– Брата?

– Мы родня только по матери.

– А Константин? С ним у вас какие отношения?

– Дружеские.

Степан хлопнул ладонью по столу.

– Отлично! Кто убивал женщин? Кого защищал Виктор? Сын Раисы отправился на зону, чтобы преступник избежал наказания. Ответ на видео, которое записали уличные камеры Романа. Внимание на экран.

– Вы обещали не показывать то, что прислала Людмила! – взвился Витя. – И я только что стер запись.

– Вить, – остановила его Люся, – ну, подумай. Полиция занимается этим делом. Птицын сам затребовал все записи с камер.

Экран вспыхнул. Я увидела улицу, по которой медленно шла невысокая женщина в куртке, голову ее скрывал капюшон. Если не знать, что это местная пьяница, я легко могла принять ее за Люсю – рост и телосложение женщин совпадали и уж очень приметной была верхняя одежда. Даже в сумерках в тусклом свете фонарей было видно, что она вся в стразах.

– На распродаже купила, – невесть зачем прошептала Людмила, – семьдесят процентов скидки.

Женщина на видео двигалась вперед, вдруг словно из-под земли за ее спиной появился человек в джинсах, темной куртке, бейсболке, кроссовках, на его руках были перчатки. Он нес складной зонтик. Я не успела глазом моргнуть, как он сделал быстрое движение, и в его руке вместо зонта оказалась палка. Сильный удар по затылку. Женщина упала. Парень выудил из кармана нечто похожее на пульт от телевизора, откинул капюшон с головы несчастной, прислонил к ее шее шокер. Потом убрал его, перевернул тело и замер. Пару секунд нападавший не двигался, потом стал бить палкой по лицу убитой им бомжихи. Спустя секунд двадцать он перестал уродовать тело, наклонился. Изображение резко приблизилось, бейсболка слетела с головы, убийца повернулся…

– Боже! – ахнула Лидия. – Раиса! Опять!!!

– Невероятно, – прошептала Фаина.

Елена заплакала.

– Мама, я так тебя любил, – сказал Витя, – ради тебя был на все готов. Молча пошел на зону, не выдал тебя. Не признался, что знаю, кто убивал любовниц отца. Я понимал, что ты навсегда потеряла голову от Никиты Сергеевича, хотел тебя спасти. Мама, скажи, почему ты меня никогда не любила?

– Да не нравишься ты мне, – ответила Рая, – просто не нравишься, и точка.

– Мама! – закричала Елена. – Ну какого черта ты это сделала, а? Я же велела тебе ничего не предпринимать, сидеть тихо.

– Люська хотела погубить Никиту, у нее была какая-то улика, – рявкнула Раиса. – Все удачно складывалось. Полиция бы решила, что Витя хотел убить меня, пролез тайком в кабинет, случайно лишил жизни Ирину. Лена отлично все придумала! А потом он же напал на Люську…

– Мама, – простонала дочь, – ну с какой стати ты решила убить эту девицу? Она же не любовница отца и никогда ею не была.

– Неужели непонятно? – заморгала Раиса. – Я только что ответила. Она могла причинить Никите неприятности.

– Ха! – воскликнула Люся. – Мне умный человек объяснил: если баба лишает жизни одну любовницу своего мужа, то она убийца. Если двух, то это уже серия. Если трех, то у нее заподозрят психическое отклонение, направят на экспертизу и могут признать невменяемой. Раиса окажется в больнице, о ней там заботиться будут, кормить хорошо, разрешат гулять. А потом вообще выпустят. Но если она прибьет кого-то, кто с ее мужем даже рядом не стоял, то ее точно признают маньячкой! Тогда ее навсегда на зоне запрут!

Людмила замолчала.

– Боже, – прошептала Лидия, – о боже! За что мне это?

– Кто сказал вам про прекрасные условия в спецбольнице, возможность быстро выйти из нее на свободу и о том, что убийство женщины, которая никогда не имела интимной связи с режиссером, непременно приведет Раису к пожизненному заключению? – спросил Птицын.

– Я ходила в юридическую консультацию, – ответила Люся, – там специалист мне все объяснил, уже немолодой, а значит, опытный.

– М-да, – крякнул Григорий, – не помню от кого слышал фразу: «Ум не всегда приходит с возрастом. Иногда возраст приходит один». В России для женщин не предусмотрено пожизненного заключения. Это раз! А два…

– Людмила, – перебил Саблина Кирилл Петрович, – вы хоть поняли, что сейчас признались в организации убийства женщины без определенного места жительства? Как звали несчастную?

На лице Люси появилось выражение искреннего изумления.

– Не знаю. Я у нее имя не спрашивала, просто предложила заработать. И о каком убийстве идет речь? Не я бомжиху на тот свет отправила, а Раиса Горкина. И любовниц мужа она убивала. Витя мать без памяти любит, поэтому и не сказал никому правды.

Лидия закрыла лицо руками и заплакала, все остальные сидели молча.