Глава 20

– Ее дочь погибла, – пояснила я, – Евдокия.

– Ну да, – согласилась Лена.

– Вы уже знаете? – удивилась я.

– Конечно, – кивнула Катя, – давно это случилось.

– Что? – не сообразила я.

– Дуся на тот свет отправилась лет семь-восемь назад, – заметила Елена. – Кать! Значит, Витька скоро выйдет?

– Не знаю, – отмахнулась подруга, – гаденыш. Не помню, сколько ему дали, генерал кому-то кричал, а я по улице шла. Так он орал, что в открытое окно каждое слово было слышно: «Столько лет! Его мать с ума сойдет. Мой крестник не убийца! Да он в храме тогда был, поклоны бил».

Лена перекрестилась.

– Не дай бог никому такое. Генерал Витьку больше Кости любил.

Я осторожно сказала:

– Сегодня ночью нашли тело молодой женщины с паспортом Евдокии Николаевны Михалевой.

На сей раз креститься стала Катя.

– Господи, помилуй!

– Полная тезка! – воскликнула Лена. – Дуню убил Витька. Его на месте взяли, с руками в крови. Он Дуняшу камнем бил! Всю голову в кашу превратил, хотел утопить, да не успел.

– Нет! Палкой он орудовал, – возразила Катя, – жуть жуткая приключилась.

– Пожалуйста, объясните, что произошло, – взмолилась я.

– Пошли ко мне, – предложила Катя, – я живу сразу за сельпо, чаем вас угощу и все растолкую.

– Куплю чего надо, домой отволоку и тоже прибегу, – пообещала Лена, – если дети опять не передерутся.

– Не придет она, – усмехнулась Катя, когда Елена убежала, – у них дома вечная война идет!

Мы с Екатериной вышли из магазинчика и медленно пошли по дорожке. Навстречу нам двигалась старуха в темной куртке, она поравнялась со мной и спросила:

– Настя! Ты почему не в школе? Где Дунька?

Я опешила, а Катя быстро ответила:

– Уроки закончились. Дуся на реку пошла.

– Ох, безобразница, – возмутилась бабушка и пошла дальше к магазину, – нарву сейчас крапивы в огороде да наподдам ей по заднице, когда домой заявится!

– Это Анна, мать Михалевой, – догадалась я.

– Правильно, – согласилась Катя, – с ней говорить бесполезно. Что у тети Нюши в голове? Она сама не знает. Пока Геннадий Сергеевич, генерал, не умер, он ее четыре раза в году в клинику клал, таблетки всякие покупал. Анна совсем вменяемой и тогда не была, большими странностями она после похорон Дуси обзавелась. Но о себе и муже заботилась, огород сажала, курей держала. Потом генерал умер. И Михалева быстро в пугало превратилась. Деньги всему голова. Имейся они у нее, могла бы лечиться и за почти нормальную сойти. Генерал добрый человек, вину свою за смерть Дуси чувствовал. Хотя он-то при чем? Витька не родной его сын, крестный. Входите на терраску, скидывайте там обувь, дам тапки.

В избе у Кати было очень чисто и пахло какой-то травой. Хозяйка заварила мне жидкий чай, пододвинула поближе тарелку с вафлями и завела рассказ.

В Темкине жил большой человек, генерал Геннадий Сергеевич Носков. Жена его давно умерла от какой-то болезни, ее в селе не знали. Геннадий переехал в деревню уже после кончины супруги. Привез маленького сына Костю. Ребятенку исполнился год, может, чуть больше. С генеральским сыном прикатила и его няня, молчаливая темноволосая Лидия, которую в Темкине мигом окрестили цыганкой. Генерал жил замкнуто, шумных праздников, застолий не устраивал, гостей приглашал редко. Даже летом шашлыками не баловался, зато разводил цветы. Друг у него был всего один. Вот он постоянно проводил лето в Темкине, жил со своей семьей в гостевом домике.

Когда Костик подрос, няня стала возить его в Москву в гимназию на машине. В сельскую школу мальчика не отдали. Когда Костя стал старшеклассником, он больше не нуждался в няне, но Лидия осталась в доме. В селе решили, что она теперь домработница. И на самом деле соседи видели, как Лида вытаскивает из своей малолитражки пакеты из столичного супермаркета, копается в огороде, моет крыльцо. Потом вдруг Лида сильно растолстела. Странно, но из местных кумушек никто не подумал о ее беременности. Лида не была ни молодой, ни красивой. И всегда со дня своего приезда в Темкино ходила в платьях одного фасона. Талия у них находилась под грудью, ниже все расширялось, юбка доходила почти до пят. Местные сплетницы не сомневались: Лида просто много ест, вот и разжирела.

И вдруг!.. Домработница исчезла на неделю, а когда вернулась, в саду генерала появилась коляска, откуда часто доносился сердитый вопль младенца. Это была девочка.

Деревня лишилась сна: Лида родила? От кого? Затем продавщица в магазине увидела на пальце у генеральской прислуги обручальное кольцо.

– Бабы! Они поженились! – заорала торговка, едва Лида ушла.

– Это невозможно, – отрезала жена председателя сельсовета, которая, как обычно, коротала время в местной лавке. – Я бы знала!

– Вот тебя-то и не спросили, – расхохоталась продавщица. – Про всех все знаешь, но приблизительно! Все шипела: от Раисы муж-режиссер ушел! И что? Как Рая с ним жила, так и живет.

Катя встала и пошла к столику за электрочайником. А я вздрогнула.

– Раиса? Муж режиссер? Уж не о Горкиных ли идет речь?

Хозяйка обернулась:

– Вы их знаете?

– Весьма поверхностно, – осторожно ответила я, – у меня рабочие дела с Никитой Сергеевичем.

– Тогда держитесь от него подальше, – ухмыльнулась Катя, – вы молодая, симпатичная. Никита таких любит.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулась я, – но время моей юности давно прошло. Кроме того, я счастлива с мужем.

– Горкины дружили с Носковым, – начала объяснять Екатерина, – у генерала на участке гостевой домик был, он там до сих пор стоит. Никита, Раиса, Елена, Витя постоянно приезжали летом и зимой. Не знаю, что их связывало, но суровый генерал всегда веселел при виде этой семьи. Виктор – крестный сын Геннадия, они вместе всегда по воскресеньям в храм ездили. Раиса с дочкой в селе оставалась. Лена дружила с Костей. Тот был старше девочки, только не скажу, какая у них разница в возрасте. Рая и Лида постоянно сидели вместе в саду, кофе пили. Ну а со мной неприятная история приключилась. Один раз загораю у речки с книгой в руках, слышу голос:

– Что читаем?

Смотрю, Горкин. Он старый дядька, ровесник моего отца, я ответила вежливо:

– «Анжелика и король».

Режиссер томик взял, перелистал, поморщился.

– Деточка, не забивай свою прелестную головку чепухой. Хочешь, объясню тебе, какие произведения надо непременно изучить?

И что ему ответить? Отстаньте, дядя, мне в школе училка осточертела со своими списками? Но пришлось из вежливости кивнуть, он же пожилой, как мой папа. Кого помоложе я могла бы и послать. Очень надеялась, что приставала скоро уйдет. Горкин устроился поудобнее, понес пургу, стихи какие-то читал, обещал дать мне роман, названия уж и не помню, вроде «Лола». Сказал, что в нем прекрасно раскрыт мир мужчины…

– Может, «Лолита»? – подсказала я.

– О! Точно, – обрадовалась Катя, – затем песню завел, что мне надо поступать в театральный вуз, он поможет, я красавица, талант мой сразу виден. И вдруг! Погладил меня по попе. Я лежала на животе. Вывернулась из-под его руки, но запуталась в одеяле, на котором лежала. Кричу: «Не смейте меня трогать, я отцу пожалуюсь, он вам все оторвет». Никита с негодованием в ответ: «Да как ты, мелочь пузатая, могла подумать, что такой мужчина, как я, на тебя с интересом посмотрит? Комара я на твоей спине убил! Развратная девчонка! Ну и мысли в твоем крохотном мозгу роятся. Видно, ты со всеми в деревне …, раз о таком думаешь». И ушел. Я осталась одна, из подстилки высвободилась, лежу на животе носом в землю и думаю. Разве комаров так убивают? Горкин должен был меня по заднице стукнуть, а он гладил, нежненько так. Я еще школьница была, домашняя, ни с кем из мальчиков даже за руку не ходила. А тут чужой мужик, возраста моего отца, приставать ко мне начал. Меня прямо заколотило, затрясло, потом отпустило. Лежу по-прежнему на животе, задремала.

И вдруг! Удар по голове, да такой сильный, аж в ушах зазвенело, в глазах потемнело… Ничего не помню. Очнулась от холода, хотела вздохнуть, а в нос-рот вода заливается.