Нидавеллир, мир гномов
Луч света в темном царстве
Рассказ Блитцена
Забрать новый товар из квартиры – вот такой был пункт номер один в моей программе. А какого пункта в программе не было? Удирать от взбешенного гнома в инвалидном кресле с моторчиком. И тем не менее именно этим я и занимался. Удирал со всех ног по темным переулкам своего родного мира от Эйтри Джуниора, моего старого недруга (насчет «старого» я не преувеличиваю: дедуля буквально в двух шагах от окаменения). Очевидно, Эйтри все еще злился на меня за проигранный ремесленный поединок. Или за то, что я победил, угробив его творение. В любом случае Джуниор остался с носом.
– Погоди у меня! – пыхтел он. – Я тебя… а-а-аххх!
Джуниор заверещал, колеса его коляски завизжали, запахло жженой резиной. Эйтри прокрутился мимо меня вихрем, вцепившись в ручки кресла мертвой хваткой. Впрочем, хватка его и впрямь чуть не стала мертвой, потому что Эйтри здорово занесло. Во всех смыслах слова.
Бум! Кресло со всего разгона въехало в потухший кузнечный горн, отскочило назад и опрокинулось. Колеса вертелись, работающий моторчик разбрызгивал грязь. Джуниор выглядел одуревшим, но вполне невредимым. Со всех сторон к нему сбегались гномы.
Я предпочел улизнуть под шумок. Вещи я пока так и не забрал, но отправиться прямиком к себе в квартиру не отважился. Если Джуниор решит продолжить погоню, он первым делом станет искать именно там. А если он меня настигнет… Ну, скажем так: гномы, одержимые жаждой мщения, сначала рубят сплеча, а вопросов не задают даже потом. А я, как назло, не надел свой кольчужный жилет.
Поэтому я припустил во всю прыть по темным переулкам. Петляя по незнакомым улицам, я упал лицом прямо в грязь и перепачкал все свое лавандовое пальто. Когда я наконец остановился перевести дух, то обнаружил, что нахожусь в совершенно незнакомой мне части Нидавеллира. И эта часть напомнила мне сомнительный райончик в центре Бостона, куда я в свое время рекомендовал не соваться Магнусу.
Я поднял воротник и зашагал куда глаза глядят. Спрашивать дорогу здесь было бесполезно. Редкие встречные прохожие либо прятали глаза, либо глумливо хихикали над моим заляпанным пальто. Впрочем, они и над чистым хихикали бы точно так же. Чего возьмешь с гномов – вообще в моде не смыслят.
Я набрел на какой-то кабак без окон. Изнутри доносилось приглушенное пиканье и треньканье. На мой вкус, прибежище не идеальное – но не скитаться же полжизни по чужим улицам. И я решился войти.
Внутри было темновато даже по меркам Нидавеллира. Свет давали только игровые автоматы. Автоматы патинко соседствовали с автоматами для пинбола и автоматом с жевательной резинкой и озаряли зал цветастыми вспышками. Между прочим, на фоне панелей из темного дерева и красно-белых клетчатых скатертей смотрелось просто убийственно. Игровые автоматы пробудили во мне горькую память о том, с кем я некогда был связан… И с кем, как я надеялся, навсегда развязался. А еще там стоял такой дух, что, усаживаясь на табуретку возле барной стойки, я с трудом сдержался и не зажал нос платком.
Бармен в дальнем углу начищал изнутри медную кружку. Я поднял палец, пытаясь привлечь его внимание:
– Эй, приятель, не подскажешь, как отсюда добраться до Кеннинг-сквер?
Он плюнул в кружку и как ни в чем не бывало продолжил вытирать ее грязным лоскутом:
– Играй, пей или проваливай.
– Играть? А, ты о патинко. Но, видишь ли, я не игрок.
– Играй, пей или проваливай.
– И не любитель выпить.
– Играй, пей или…
Дверь с грохотом распахнулась, и в бар ввалился гном с унылой физиономией. Сердце у меня упало. Это был один из приятелей Джуниора.
Я сполз с табуретки:
– А знаешь что? Пожалуй, и правда сыграю. – Я поспешил к автомату в самом глухом углу и втолкнул в него монету.
Игровое поле потемнело.
– Это что еще за…
Из сумрака выступил чрезвычайно приземистый, но могучий гном. В руке он сжимал шнур электропитания от автомата.
– Ты мне четвертак должен, – сердито буркнул я.
Мужичок с ноготок приблизился и теперь буравил взглядом мою грудь.
– Кое-кто хочет тебя видеть, – сообщил он.
Я покосился на барную стойку, возле которой приспешник Джуниора что-то выспрашивал у бармена.
– Если это вон тот, то мне неинтересно.
Грузный коротышка опять воззрился на меня, а потом пнул потайную дверь рядом с автоматом и шагнул в нее:
– В подсобку. Быстро.
Я хотел было отказаться. Но как раз в этот миг бармен произнес:
– Да, он тут. А теперь плати, пей или проваливай.
– Хорошо. В подсобку. Быстро. – И я пулей метнулся в дверь. Она закрылась за моей спиной с негромким щелчком.
В подсобке было так же сумрачно, как и в баре. Бо́льшую часть помещения занимал массивный искусно вырезанный стол со столешницей из цельного куска дуба. А за столом, спинкой ко мне, стояло кресло ручной работы – кожаное, с латунными заклепками.
– Э-э-э… Добрый вечер? – вопросительно сказал я. – Вы хотели меня видеть?
Кресло мучительно медленно развернулось. Я затаил дыхание в ожидании разгадки, кто же в нем сидит. Но в кресле никого не было.
– Ха-ха, очень смешно. Но вот я здесь, кто бы вы ни были.
От стены донесся булькающий смех. Внезапно вспыхнул свет, озарив большой аквариум. Только рыбок в нем не было. Вместо рыбок в аквариуме возле пластикового сундучка с сокровищами бултыхалась отрубленная бородатая голова.
– Мимир! – простонал я. – И как я не догадался!
Мимир, древнее божество и в прошлом мой наниматель, некогда обладал телом. Но как-то раз он попытался задурить голову ванам. Выдал мудрый совет через Хёнира, бога нерешительности, и внушил ванам, что он мудрец. Когда те обнаружили обман, то взяли и отрубили Мимиру голову. Но Мимир выжил – благодаря Одиновой магии и колодцу знаний у корней Иггдрасиля. Его голова с тех пор так и торчит в колодце, готовая всучить любому желающему сверхсекретную информацию в обмен на службу. Я служил Мимиру несколько лет (долгая история), но даже сейчас, когда я освободился, он время от времени откуда-нибудь выныривает – исключительно с целью отравить мне жизнь.
Голова поднялась над водой.
– Здорово, Блитц, – сказал Мимир. – Давненько не виделись. Да ты садись. Нам надо потолковать. Поэтому я и привел тебя сюда.
– То есть как это – «привел сюда»?
Мимир фыркнул, в смысле булькнул:
– Небольшая заварушка с инвалидным креслом, чуток подправленные магией улочки, ну и прочее тили-тили трали-вали. И вот ты здесь. Поэтому присядь и послушай.
Я гордо выпрямился во все свои пять футов и пять дюймов:
– Один освободил меня от службы, вы не забыли?
– Да, да, да, – раздраженно захлюпал Мимир. – Но понимаешь, штука в том, что все миры ждут большие неприятности, и помочь можешь только ты. Теперь-то ты согласен выслушать?
Я с тяжким вздохом опустился в кожаное кресло. Ну почему всегда я?!
– Я слушаю.
– Хорошо. Слыхал о гноме по имени Альвис?
– Нет.
– Тот еще хмырь. Короче, он пытается убить Тора. В отместку. Альвис собирался жениться на Труд, дочке Тора. Но тот в последний момент передумал и обратил Альвиса в камень. Нашелся кто-то, кто плеснул на Альвиса водички – и теперь он жив-здоров, только немножечко раздосадован. И вот Альвис узнал, что Тор на пути в Нидавеллир. Ну, у Тора же пробежка по Девяти Мирам…
– У Тора пробежка… – растерянно повторил я и бессильно махнул рукой: – А, не суть.
Это же Тор. В своем репертуаре.
– Так вот, Альвис вынашивает план мщения.
Мимир подплыл к сундучку с сокровищами, нажал подбородком кнопку на крышке, и сундучок открылся. Оттуда выскочила карточка, Мимир цапнул ее зубами и, высунувшись из воды, протянул мне.
Я опасливо принял карточку из его рта. Оказалось, это заламинированная карта Нидавеллира.
– Крестик видишь? – спросил Мимир. – Мои ребята говорят, что здесь Альвис и нападет на Тора. А ты будь там. И не дай ему убить Тора. Я думаю, у тебя есть пара часов, чтобы собраться с мыслями и разработать план спасения громового бога.
– Мне спасать Тора? – хмыкнул я. – Да он и сам не лыком шит!
Мимир разразился гневным фонтаном брызг:
– Ты не понял! Твоя задача – устроить так, чтобы Тор вообще ничего не заметил. Ноль контактов с громовым богом. Даже звать его по имени нельзя. Если он узнает насчет Альвиса, то разъярится и укокошит всех гномов разом!
Я хотел было спросить, а почему же эти его ребята сами не разберутся с Альвисом, но Мимир выдернул зубами затычку на дне аквариума и смылся в канализацию. А я остался стоять с мокрой картой и без единой мысли в голове. И между прочим, автомат патинко зажал мой четвертак.
Но я хотя бы благополучно добрался до дома: спасибо мужичку с ноготок – проинструктировал. У себя я принялся изучать карту. Место, где стоял крестик, я знал. Крутой обрыв над рекой, с которого я однажды на пару с моим другом Хэртстоуном ухнул в Мимиров колодец знаний, где мы омылись и в итоге очутились у Мимира на службе.
Знание местности – это плюс. А минус в том, что Альвиса можно обезвредить единственным способом. Убивать или калечить его ни к чему – у меня что, мало врагов в Нидавеллире? Остается превратить его в камень – как, собственно, и поступил с ним Тор. Потом я сполосну Альвиса чистой проточной водой – и он снова будет как новенький. А громовой бог тем временем убежит далеко-далеко.
Однако тут есть загвоздка: для окаменения нужен солнечный свет, а в Нидавеллире это дефицит. Нет, две загвоздки: если солнечный свет попадет на меня, я тоже превращусь в статую. Конечно, хорошо одетую и элегантную, но все же…
Я нервно походил по квартире. Перекусил. Еще походил. Посмотрел, который час. Запаниковал. Еще походил.
Солнечный свет. Где же его добыть?
Я озирался в поисках вдохновения. Взгляд мой упал на саморасширяющуюся утку, сотворенную мною металлическую фигуру. Удобная штука, чтобы давать отпор врагам: вырастает до немыслимых размеров и давит всех подряд. Но поможет ли она справиться с Альвисом? Вряд ли.
Все еще держа утку в руках, я продолжал оглядываться по сторонам. И вдруг мне попался на глаза солярий Хэртстоуна. Мой друг-эльф пользуется им, когда приезжает в гости, – восполняет нехватку солнечного света. Я посмотрел на утку, потом на солярий, потом опять на утку. И шестеренки в моей голове завертелись.
– А что, если сконструировать маленькую копию солярия? – спросил я утку. – И настроить так, чтобы было не мягкое теплое облучение, а мощный концентрированный пучок света? Я открываю солярий, оттуда бьет яркий луч… И дело в шляпе! – Я кивнул утиной головой и принялся за работу.
За сорок пять минут я смастерил первоклассную мини-версию Хэртстоунова солярия. Когда я на пробу открыл крышку – разумеется, отвернув солярий от себя, – из него вырвался сияющий луч света.
– Для Нидавеллира не самый ходовой товар, – вынужден был признать я. – Но, надо полагать, для фокуса сгодится.
Не теряя времени, я облачился в стильный костюм ниндзя: темные джинсы и черное кашемировое худи с карманом на животе, куда я и припрятал мини-солярий. А затем поспешил на берег и притаился в тени.
То ли Альвис не явился, то ли Мимировы ребята что-то напутали. Ни свирепого гнома, ни бегущего бога в окрестностях не наблюдалось.
Или я просто их не видел.
Царап-царап.
Нидавеллир – подземный мир. У него вместо неба – пещерный свод. И под этим самым сводом слышалось какое-то царапанье. Я задрал голову: наверху, вцепившись в сталактит, сидел гном с прикрепленной к поясу веревкой. Второй конец веревки был привязан к другому сталактиту, на противоположной стороне улицы – той самой, по которой должен пробегать Тор. А еще за пояс у Альвиса была заткнута дубинка размером больше его самого.
Не надо быть гением, чтобы понять, в чем заключался его план: пронестись, как на тарзанке, над Тором, в полете долбанув его по голове дубинкой.
Соответственно, в моем плане возникли два непредвиденных осложнения. Осложнение первое: неизвестно, какова дальность облучения у моего солярия. Вполне возможно, мрак Нидавеллира поглотит мой солнечный луч еще на пути к висящему под сводом Альвису. Надо дождаться, пока Альвис полетит вниз. То есть придется стрелять по движущейся мишени. Осложнение второе: если у меня получится превратить гнома в камень, надо чтобы каменный Альвис не влетел прямо в Тора.
И тут возникло третье осложнение. Земля ритмично задрожала; раздался грузный топот. А это означало, что пора переходить к делу.
– Тор, – желчный шепот Альвиса эхом разнесся под сводами Нидавеллира.
С бьющимся сердцем я извлек наружу свой мини-солярий. Грузный топот нарастал. Тор уже грохотал за ближайшей излучиной. При виде его кожаных велошортиков я почти встал на сторону Альвиса.
– Бум-бум. Бум-бум-бах. Бум-бум. Бум-бум-бах, – монотонно и раскатисто громыхал Тор себе под нос.
Я пригнулся, не спуская глаз с Альвиса. Тор приближался. Я несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. А потом…
– А-а-аййййййа-а-а! – Альвис с победным воплем ринулся вниз со сталактита. Одновременно я кинулся на дорожку, по которой бежал Тор. Сгруппировавшись, я подкатился ему под ноги и мельком успел увидеть снизу тот самый ужас, что прикрывали кожаные велошортики. А Тор перепрыгнул через меня и погромыхал дальше:
– Бум. Бах. Бум-бум-бах-ого!
Тор качнулся вперед именно в тот миг, когда Альвис скользнул между сталактитами. Гномья дубинка взлетела и опустилась, никого не задев. Тор выпрямился и продолжил пробежку:
– Бум. Бах. Бум-бум-бах…
Инструкции про «ноль контактов» я не выполнил, однако громовой бог как будто и не заметил моего присутствия. Так что ничего страшного. А что касается гнома-убийцы…
– Не-е-е-е-ет!
Безумно размахивая дубинкой, Альвис долетел до самой высокой точки и понесся назад впереди собственного визга. Я открыл крышку мини-солярия.
Пшик! Альвисовы вопли резко стихли. И мимо меня пролетел каменный гном.
Я знаю, каково это – когда окаменеешь. Совсем паршиво. Поэтому я хотел поймать Альвиса на следующем качании, освободить его и поскорее макнуть в реку, чтобы привести в чувство. Но прежде чем я осуществил свой замысел, сталактит, на котором висел Альвис, сломался. Инерция вознесла каменного гнома над обрывом – и он плюхнулся в реку.
– О-ой. – Я поглядел вниз и облегченно махнул рукой: – С ним все хорошо.
И вдруг откуда ни возьмись появился Джуниор.
– Блитцен! – орал он, хромая ко мне на своей БАБКЕ-КОВЫЛЯЛКЕ, оснащенной реактивной тягой. И в сопровождении оравы дружков. – Хватайте его, ребята!
– Ха! Выкуси, Джуниор! – И я обратил на них всю мощь своего мини-солярия.
Но, к несчастью, вместо чудесного-луча-превращающего-в-камень из мини-солярия вырвался лишь тускловатый дымок, который обволок Джуниора точно одеяло. Батарея села. На Джуниоре образовалась тонкая корочка. Получилось не так драматично, как полное окаменение, но все же достаточно ошеломляюще, чтобы остальные гномы замерли в нерешительности.
И я подумал, что, наверное, в их глазах выгляжу не особо благородно – гном, создавший оружие против других гномов.
– Послушайте! – прокричал я. – У меня счеты с Джуниором, а не с вами! Когда корка отшелушится, я готов с ним поговорить.
Я поставил мини-солярий на землю и показал им пустые руки: мол, смотрите, я безоружен.
Это был бы воистину эпический момент, не оступись я и не свались с обрыва прямо в реку. И когда я пробивался через бурлящие воды к берегу, меня посетили три мысли. Первая: Джуниор никогда-никогда меня не простит. Вторая: мое кашемировое худи безвозвратно погибло. И третья… Мимир должен мне куда больше, чем четвертак.
