Я играю с огнем
Рассказ Алекса Фьерро и Алекс Фьерро
– Уси-пуси, вы такие милашки – умереть, не встать! Пойду-ка я лучше к себе.
Не уверен, что Хафборн и Мэллори меня слышали. Они накрепко присосались друг к дружке, и им было не до меня. В эту минуту я задумался о будущей мисс Магнус.
Магнуса, кстати, не было: он уехал проведать свою кузину Аннабет Чейз. А та посоветовала ему оставить свой волшебный меч по имени Джек, ака Сумарбрандер, или Меч Лета, мне на хранение. Так что, пока Мэллори с Хафборном душили друг друга в объятиях, я пошел к себе тусоваться с говорящим мечом.
Джек дремал на декоративной стойке, которую недавно изготовил для него Блитцен. В смысле, я так думаю, что он дремал. С мечами ведь наверняка не скажешь. Глаз-то у них нет.
Когда Хафборн постучался ко мне попросить осколков, я как раз трудился над новым горшком. И теперь вернулся к гончарному кругу. Пока сосуд из гладкой сырой глины вращался в моих ладонях, внутри у меня что-то незаметно изменилось.
С Хафборном и Мэллори я был парнем. И раньше, с Самирой и ее женихом Амиром, тоже. А теперь я была девушкой.
Ага, иногда это происходит совсем просто. Недаром же изменчивый гендер еще называют «подвижным» или «текучим».
Я совершенно погрузилась в свое новое произведение, как вдруг Джек соскочил со стойки. Руны на его клинке замерцали тревожным багряным цветом.
– Сеньор! Сеньор! – воскликнул он, потом умолк и как будто вытаращился на меня. Хотя за безглазую штуковину в этом деле не поручусь. Но, во всяком случае, он уловил мою гендерную перемену. – Прошу прощения. Сеньорита! Сеньорита!
– Джек, спокойно. Остынь и дыши глубже. Или погоди… Ты вообще дышишь?
– Сейчас не до этого! Через подпольную оружейную сеть до меня только что дошел слух насчет Сурта! Огненный владыка Муспелльхейма затеял новый гнусный заговор!
– О боги! – вскричала я. – Подпольная оружейная сеть! И такая, значит, есть?
– Конечно есть! – гаркнул Джек. – Ты сама-то подумай! Что есть во всех Девяти Мирах?
– Следы Тора и облака его выхлопных газов?
– Ну… и это тоже. Но я имел в виду оружие. И мы разговариваем. Сплетничаем, если угодно. Слух про Сурта мне поведала твоя гаррота, а она слышала это от стрелы из Альфхейма, а та – от булавы в Йотунхейме, а та – от овощечистки в Ванахейме, а та…
– От овощечистки?
Джек весь передернулся:
– Никогда не пожелаю тебе услышать предсмертный вопль морковки, с которой живьем снимают кожу этим чудовищным орудием пытки. Вот так-то, чика. В любом случае общественное мнение хором гласит о Муспелльхейме.
Джеку определенно не сиделось на месте. Он истово рубил воздух направо и налево. Если продолжать его троллить, он, чего доброго, стрельнет руной или выкинет еще что-нибудь похуже. К тому же Магнус доверил бы Джеку свою жизнь – что он, собственно, и делал. А это значит, и я доверяю Джеку на все сто.
Я отправилась в ванную помыть руки.
– Ну хорошо. И в чем состоит заговор?
Джек уперся рукоятью в мой диван и нацелился на подушки:
– Детали мне неизвестны. Но от Сурта ничего хорошего не жди.
– Тогда за чем дело стало? – Я вытерла руки полотенцем с вышитыми буквами «ОВ» и швырнула его в корзину для белья. Или куда-то туда. – Прыгай в ножны – и полезли на дерево.
– Нет! Мне нельзя! Я… я не устою перед Черным!
Голос Джека звучал очень печально. И я вспомнила, что Магнус мне рассказывал про Рагнарок. Будто бы Черному, то есть Сурту, предречено с помощью Джека рассечь путы волка Фенрира. Когда Магнус сражался с Суртом, Джек почувствовал зов судьбы и чуть не сиганул из Магнусовой руки к огненному владыке. Если Джек объявится в мире Сурта, да еще без Магнуса, который сможет его удержать, тогда…
– Нет-нет, конечно, тебе туда не надо, – бодро протараторила я. – Ты повисишь тут, в тепле и уюте, без всяких огненных великанов. Сэм уже вернулась со своего спецзадания, я прихвачу ее, и мы позовем Хэрта с Блитцем…
Джек завис в нескольких дюймах от моего лица; его руны полыхали безумными дискотечными огнями.
– Нет! Сурт умеет распознавать эйнхериев, и эльфов, и гномов, и валькирий! Отправляйся туда одна!
Я помахала руками перед Джеком:
– Алё, гараж! Ничего не забыл? Я, между прочим, эйнхерий. Сурт меня тоже учует только так.
Джек притих.
– Ты же умеешь принимать разные обличья. Ты, главное, меняйся, и все будет хорошо, – выдавил он наконец. – Плюс твоя гендерная подвижность собьет его с толку. Он тебя не поймает.
Я подняла брови:
– Не обижайся, но прозвучало как-то неуверенно.
– Да нет же, уверенно. Я уверен. Почти уверен.
М-да, мотивация средненькая. Но Сурт лелеет некие коварные замыслы – не буду же я тут киснуть без дела! В жизни после смерти и так-то все время сидишь сиднем и чего-то ждешь. Пожалуй, пора размяться. Пресечь Суртовы козни на подготовительном этапе.
И я обмотала свою особую золотую гарроту – ту самую, что когда-то подарила мне богиня Сив, – вокруг пояса и уже хотела идти в атриум, чтобы влезть на Мировое Древо и отыскать выход в Муспелльхейм. Но Джек меня остановил.
– Лучше поезжай на служебном лифте, – посоветовал он. – Я слышал, капитан валькирий как-то раз чуть живьем не изжарилась, когда двери открылись. Значит, лифт останавливается в Муспелльхейме.
Эта пикантная подробность ввергла меня в ступор:
– Вопрос на засыпку, диско-меч: как мне выйти из лифта и не превратиться в скульптуру «Пылающий эйнхерий»? И раз уж на то пошло, пока я слоняюсь по Муспелльхейму тоже?
– Э-э… хм… а твой жилет, часом, не огнеупорный?
– Не-а. Он кашемировый.
– Ой! Ну… ничего в голову не приходит.
Мне тоже в голову ничего не приходило, но тут на глаза попалась печь для обжига. Она работает на газу. Такая стальная штуковина, вроде бочонка на приземистых ножках и с отскакивающей крышкой. Внутри там жарит будь здоров: больше тысячи градусов. Если хочешь превратить изделие из вязкой глины в крепкую посудину, нужно настоящее пекло. А чтобы мне самой не испечься и заодно комнату не спалить, у печки имеется толстая керамическая изоляция.
«Чуть-чуть магии, – размышляла я, – и я сумею превратить это покрытие в защиту от пламени Муспелльхейма».
Я не эксперт по рунам, в отличие от Хэртстоуна, но кое-что в магии смыслю. Когда я еще была жива, моя мамочка Локи (только давайте без вопросов, ладно?) научила меня заклинанию, которое превратило мою струну для разрезания глины в смертоносную гарроту. А совсем недавно я сотворила глиняного воина по имени Крафт-Керамика и оживила его. Просто касанием пальцев.
И теперь мне надо было создать щит, меняющий форму. Для этого я соединила немного глины со своим символом в стиле Урнес – это переплетающиеся змеи, они означают гибкость и изменчивость – и руну Альгиз, которую быстренько и без спросу позаимствовала у Хэртстоуна. (Если он не хотел, чтобы я брала руну, зачем тогда оставил комнату открытой?) Сосредоточившись, я усилием мысли преобразовала три компонента в невидимую оболочку, которая облепила меня как вторая кожа.
К моему восторгу – ну ладно, если честно, к удивлению, – оболочка действовала. И главное – она принимала новую форму, как только я меняла облик. Я даже провела финальный тест: превратилась в муху и нырнула в горящую печь. Джек беспокойно кружил над печью, но я вылетела целехонькая и без единого ожога.
Пора в путь.
– Счастливо оставаться, диско-меч!
Джек укрылся в горшке со щучьим хвостом среди мечевидных листьев.
– И ты бывай.
Я обернулась муравьем и коротким путем на служебном лифте съехала в Муспелльхейм. Двери открылись, и меня обдало волной пламени. Если бы не оболочка, я бы лопнула от жара, как попкорн.
– Вот и приехали, – пробормотала я.
Вид тут был роскошный: стены, отделанные панелями из черного дерева и золота, сводчатые потолки, похожие на тлеющие костры, и несколько шелковых гобеленов в красных, оранжевых и черных тонах (на всех красавец с жестоким лицом верховодил огненными демонами). То есть я очутилась не в какой-то там тмутаракани, а прямо посреди Суртова чертога.
Я гордо расправила муравьиную грудь. Ну что, поползли!
Одолев за десять минут пять футов, я опомнилась и превратилась в муху. Так гораздо быстрее.
Черного я отыскала в просторном конференц-зале. Сцепив длинные пальцы за спиной, он стоял у гигантского панорамного окна – как всегда элегантный, прическа волосок к волоску – и любовался огненным пейзажем. За столом сидели разные боги и богини – все незнакомые. Спро́сите, а как я тогда узнала, что они боги и богини? Их не окутывало пламя – значит, это не великаны и не демоны. Жар их не беспокоил – никто не вскрикивал, не шипел, не покрывался румяной корочкой. И какой напрашивается вывод? Значит, это не смертные.
Огненный владыка повернулся лицом к собранию – и я чуть не прыснула. Сурт одевается в сочетание черного с черным и черным, лицо у него тоже черное – и цветом, и выражением. В общем, по всем признакам – устрашающий тип. Но носик у Сурта сейчас просто малюсенький, потому что он отрастает заново. Прежний шнобель ему оттяпал Магнус во время их поединка. И сейчас Сурт тот еще красавчик – прямо обхохочешься.
С изяществом танцора на балу огненный владыка прошествовал во главу стола и оперся кончиками пальцев о край. Собравшиеся притихли. Сурт заговорил – и вот удивительно: он тут же перестал казаться смешным. Его голос настойчиво гудел у меня в голове, выталкивая мои собственные мысли и внедряя мысли Сурта, подменяя мой разум его разумом.
«Ясно, почему Джек так боится подпасть под его чары, – подумала я. – Если уж божествам не устоять…»
К счастью, сознание у меня тренированное. Оно имело дело с манипулятором похлеще – с моей мамочкой Локи. (Вот только не начинайте! Я же сказала: давайте без вопросов.) Тихонько, чтобы не привлекать к себе внимания, я отпихнула от себя голос Сурта. Чары отступили, и мой разум снова стал моим. А я смогла наконец слышать, о чем он толкует.
– Один, Тор, Фрей, Локи, – вещал Сурт, – все они так поглощены предстоящим Рагнароком, что забыли о главном. О том, что будет после гибели богов. О новом мире! – Сурт воздел руки и эффектно постоял так на фоне окна. – Едва только схлынут воды, угаснет пламя, улягутся снежные бури и прекратятся землетрясения – грядет новый мир! – Он уронил руки, снова оперся о край стола и, понизив голос, продолжил: – И этому миру потребуются боги, друзья мои. Вы сможете ими стать. Вы, кем пренебрегли Один и его приспешники, займете их места… если я сочту вас достойными сражаться на правильной стороне в час Рагнарока. На моей стороне.
Пока Сурт разглагольствовал, я разглядывала богов. Очень пестрое сборище: кто-то вполне древний и в традиционном викингском прикиде, а кто-то помоложе и одет посовременнее. И по виду совершенно не скажешь, кто они. Вот бы им бейджики с именами, как у служащих «Вальгаллы»! Но кто бы ни были эти боги, они жадно ловили каждое слово Сурта.
И вдруг огненный владыка осекся. Нахмурился, вскинул подбородок, и ноздри у него затрепетали. А потом развернулся и решительным шагом направился прямо ко мне.
Я мысленно выругалась. Надо же было все время менять облик, а я застряла в одном. И Сурт меня учуял. И теперь он смотрел прямо на меня, и мне никак было не измениться.
И вдруг ножки стула царапнули по полу.
– А это что еще за чертовщина?! – изумленно ахнула какая-то богиня.
Я сперва решила, что она заметила меня. Но она, а следом и все остальные кинулись к окну. И кто-то на бегу толкнул Сурта. Он свирепо зыркнул на невежу, а я быстренько обернулась блохой и отпрыгнула подальше.
С моего нового наблюдательного пункта я отлично видела то, из-за чего случился весь сыр-бор. Мимо пробегал Тор. И бедняге приходилось несладко – при каждом шаге он вскрикивал: «Ой-ой! Ой-ой-ой!»
А что вы думали: поверхность Муспелльхейма – это сплошь лава. Причем настоящая, а не как в викингской игре «прыгай-по-мебели-а-то-упадешь-в-лаву».
Сурт широким шагом подошел к окну. Я решила, что сейчас он запустит в Тора огненным шаром, но Сурт лишь плотно задернул шторы.
– Шоу окончено! – рявкнул он. – Займите свои места и убедите меня, что в час Рагнарока от вас будет толк.
Поднялся первый бог. Лысеющий, потный, с торчащим пузом – ни дать ни взять бригадир на строительстве курятника.
– МЕНЯ ЗОВУТ ОР! – проорал он. – Я БОГ БОЛЕЗНЕЙ, РАЗРУШЕНИЯ И НАПАСТЕЙ. ВОЗЬМИТЕ МЕНЯ К СЕБЕ В КОМАНДУ – И Я ПОРАЖУ НЕПРИЯТЕЛЯ ГИБЕЛЬНЫМ НАСМОРКОМ! ПОТОМ ОРГАНИЗУЮ СТРЕМИТЕЛЬНУЮ ЭПИДЕМИЮ! И ВДОБАВОК ЗУБОДРОБИЛЬНЫЕ УХАБЫ В ПРОМЫШЛЕННЫХ МАСШТАБАХ!
– Интересно. – Сурт нацарапал несколько слов в желтом линованном блокноте. – Кто следующий?
Встала какая-та старая дева с вытянутой физиономией и военной выправкой. Она разгладила свой передник и произнесла:
– Я Снотра.
Я опять чуть не прыснула. Ну и имечко – словно кто-то высморкался. И вид соответствующий. Превратившись в таракана – я премного обязана насекомым, – я скользнула под буфет.
Снотра сообщила всем присутствующим, что она богиня благоразумия и самодисциплины.
– Со мной великаны пойдут в атаку идеальными рядами. Никаких нарушений строевого порядка. Никаких вульгарных шуточек. Никакой… – она сделала паузу и неодобрительно поджала тонкие губы, – жвачки. И я составлю список важных дел для пост-Рагнарока.
– Ммм, – промычал Сурт себе под нос. – У этой не забалуешь.
Боги по очереди вставали и говорили о себе. Кто-то, как Ор и Снотра, предлагал свои программы действий. А у кого-то не было никаких программ – просто им чем-то насолили правящие боги и руки чесались насолить в ответ.
Форсети, бог справедливости, дымил сигарой и сетовал, что Один не берет его в свой ближний круг:
– Всеобщий батя без меня ворочает все большие дела, прикиньте? Из серии, где и как заново повязать Локи. Я с вами. Будет новый мир, а там – ба-бах! – и я уже большая шишка. Да не, не самая большая – понятно, владыка, – торопливо прибавил он, увидев, что Сурт нахмурился.
Богиня Фулла, гламурная блондинка в золотой повязке на голове, оказалась одной из служанок Фригг.
– Мне надоело быть ее тенью, – надулась она. – Я желаю блистать сама.
– А если твое желание сбудется, что ты сделаешь? – въедливо поинтересовался Сурт.
Фулла захлопала глазами:
– Сделаю?
Богиня в неряшливой рубашке и мешковатой юбке взяла лицо Фуллы в ладони и ласково встряхнула:
– Такой юной красотке ничего делать не надо. Найди кого-то, кто будет делать все за тебя. Муж – вот кто тебе нужен! – Она покосилась на Форсети и наклонилась поближе к Фулле: – Я Ловн – богиня, освящающая браки, – прошептала она и вручила ей визитку. – Как надумаешь – обращайся.
Боги называли свои имена – сплошь мне незнакомые. Мне даже стало чуточку жаль этих фриков. Я-то знаю, каково это – когда тебя затирают. Полный отстой.
И все же с каждым новым богом я напрягалась все больше.
«Конечно, это полторы калеки, – размышляла я, – но для Сурта все же какие-никакие союзники».
Надо переманить их на нашу сторону. Или хотя бы убедить не становиться на его. Только как?
Сурт принялся в подробностях излагать свое видение нового мирового порядка. Гипнотический голос снова дурманил богам мозги. Вот бы найти способ пробиться сквозь его чары!..
И тут меня осенило: а прижучу-ка я этих богов! В прямом смысле слова.
Я обернулась мелким жучком и подлетела к Снотре.
– Стихия Сурта – хаос, – прошептала я ей в ухо. – Ты и правда думаешь, что он позволит тебе поддерживать порядок?
Ору я прогудела:
– В новом мире нужно строить. Зачем там бог разрушения?
– Сурт все-таки ждет от тебя действий, – выдохнула я в ухо Фулле. – Тебе оно надо?
Так я и кружилась над столом, сея семена сомнений. И когда я закончила, божества воззрились на Сурта с недоверием.
Черный почувствовал в аудитории перемену настроения и поднялся из-за стола:
– Друзья мои, вы поведали мне, с чем явились сюда. А теперь я напомню вам, с чем явился я.
Он протянул руку, и в ладонь ему легла рукоять меча из чистого белого пламени. Боги и богини съежились. Сурт откинул голову назад и, разразившись хохотом, воздвигся во весь свой великаний рост.
– Вы, мелкие, забытые, ничтожные боги! Я с легкостью подчиню вас своей воле. Кто из вас дерзнет бросить мне вызов?
В этот самый миг я обернулась пчелой и, жужжа подлетев к Сурту, ужалила его прямо в малюсенький нос.
Сурт завопил от боли, уронил меч и усох до прежнего размера. А я приняла свой обычный облик:
– Я дерзну.
Захлестнув его горло концом золотой гарроты, я с силой потянула, а затем, подобрав пламенный меч, одним ударом снизу вверх отсекла великану его дитячий носик.
– Джек с Магнусом шлют тебе привет.
Сурт бросился на меня. Я обернулась снежным бараном и со всей дури врезала рогами прямо по отсутствующему носу. Снова став человеком, я затянула гарроту так, что у Сурта чуть глаза не вылезли, и погрозила ему его же мечом.
– Вот только сунься еще! – рыкнула я. – Пожалеешь. – Я обвела взглядом ошалевших богов. – Если такое творит один эйнхерий – представьте, что творим мы все. И мы это сотворим в Рагнарок. Нам не суждено победить, но мы будем сражаться с честью. И каждого из вас мы рады приветствовать в наших рядах. Но если вам приспичило воевать на его стороне… – я зверски дернула гарроту, и, к моему удовольствию, Сурт злобно булькнул, – то так и знайте: я сама вас найду на поле Вигрида и прослежу, чтобы вы прямиком отправились в Гиннунгагап. Выбор за вами. Вопросы есть?
Божества поспешно ретировались.
Я удовлетворенно кивнула:
– Ну да, я так и думала.
Не скрою: я слегка загордилась. А потом сообразила, что у меня вообще-то проблемка. Я же не могу вернуться в Вальгаллу с Суртом на гарроте. Один ругается, когда мы притаскиваем в его царство всякую дрянь. А если Сурта отпустить – он тут же ринется в атаку. Во всяком случае, его пылающие яростью глаза на это красноречиво намекали.
Я уже почти поддалась панике – ну, самую малость, – как вдруг издали донеслось «динь!» и в зал ввалились Сэм, Хэрт, Блитц, Хафборн, Ти Джей и Мэллори – все вооруженные до зубов. Они с разбегу чуть не налетели на меня, но, заметив, что Сурт на поводке, а его меч у меня, притормозили.
– Эй, ребята, – сказала я, – а как вышло, что вас не подрумянило до хруста?
– Капелька эльфийской защитной магии. – Сэм кивнула на Хэртстоуна. Эльф стоял с поднятыми руками, и лицо у него все перекосилось от напряжения. – Хорошо, что у Хэрта нашлась запасная руна Альгиз, а то быть бы нам тостами.
– А почему вы тут? – осведомилась я. – Нет, вы не думайте, я очень рада вас видеть. Просто непонятно.
– Джек сказал нам, что ты в беде, – ответил Ти Джей. – Он слышал это от дубинки, та – от пращи, а та – от твоей гарроты.
– И кстати, о гарроте, – вмешалась Мэллори, разглядывая золотую проволоку, впившуюся в шею Сурта. – Ты, похоже, и без нас прекрасно справилась.
– На самом деле ваша помощь не помешает, – призналась я.
Вперед выступил Блитцен с тонкой серебряной веревкой в руках.
– А у меня как раз есть то, что нужно, – заявил он. – Качество, конечно, не то, что у Глейпнира или новых пут Фенрира, но в нашем случае сгодится.
Пока Блитцен опутывал Сурта по рукам и ногам ловкими ковбойскими движениями, Сэм подошла ко мне:
– А что тут за Хель вообще творится?
– Долгая история. В лифте расскажу.
– Ну, если вы уже закончили, то после вас, юный… эхм… – Хафборн присмотрелся ко мне, – то есть юная леди.
– Угадал с первого раза, – ухмыльнулась я.
И мы направились к двери. В последний миг я стащила гарроту с Суртовой шеи и потрясла его мечом:
– Это я забираю. На память о бесценных мгновениях, проведенных вместе. И еще вот что. В следующий раз, когда задумаешь какую-нибудь пакость, помни, – я обвела широким жестом моих друзей, – мы не дремлем.
