Чуть позже ко мне заглянул еще один посетитель. Я зашипела на него, как бездомная кошка, которую как-то в детстве я пыталась подобрать у Аукционного Дома.

– Уйди от меня! – завопила я, когда Макель закрыл за собой дверь и сбежал по ступеням. – Стража! – Вот теперь я бы им обрадовалась. – Стража!

– Котик, котик, успокойся, – мягко сказал он, подходя поближе. – Скучала?

– Почему ты все еще здесь? – спросила я. – Ты своего добился.

Королева Маргарита погибла, «Сваи» спасены, его подпольной торговле больше ничто не угрожало.

– А куда мне торопиться? – Макель выпятил грудь. – Моя дорогая подруга королева Арабелла пожелала, чтобы я остался при дворе. Я стану ее наперсником.

Я покачала головой. До сегодняшнего утра я даже имени ее не слышала.

– О да, – сказал он, заметив мое замешательство. – Мы дружим уже много лет.

Он сжал решетку руками, и я ахнула. На них не только не было бинтов: они полностью зажили.

– А-а, заметила? – Он пошевелил пальцами. – Наша расчудесная королева выдала мне дозу ГИДРы. Ежегодную квоту. Ну разве я не везунчик?

Я боролась с желанием закричать. Отец при смерти, Варин к тридцати годам ослепнет и поплатится за это жизнью, а бесценную ГИДРу получил Макель? И где здесь справедливость?

– Хочешь, раскрою тебе тайну? – сказал он. – Тебя все равно скоро повесят, так почему бы и нет?

Я поджала губы. Мне не нужно было ничего, что Макель предлагал даром. Наверняка это очередная уловка.

– Знаешь, почему ГИДРы так мало?

Я ничего не ответила.

– Когда-то ГИДРа была женщиной. Врачом, к слову сказать. Но не простым, а подправленным.

ГИДРа – человек? Но если она могла исцелить любого, почему помогала лишь одному пациенту в год?

– Знаю, о чем ты подумала, – махнул рукой Макель. – Но нет, она вовсе не была похожа на моих подручных. Она другого поля ягода. – Он ухмыльнулся. – Ее гены отредактировали так, чтобы она могла работать с больными, не заражаясь. Как-то раз, извлекая из живота пациента осколок, она порезалась, ее кровь капнула ему на рану, и хоп… – он хлопнул в ладоши, – рана зажила.

Улыбка расползалась по его лицу медленнее, чем протекали мои тюремные будни.

Я стиснула зубы. Я буду молчать. Он не увидит, как мне больно.

– К несчастью, – беззаботно продолжил он, – ее уже давно нет в живых. Но когда она умерла, из ее тела выкачали всю кровь. – Он взглянул на свои руки. – Кровь пытались воссоздать, но все эксперименты провалились. Тогда ее разбавили, чтобы получилось больше доз. Почти все запасы израсходованы, а воровке, да еще и убийце, никто помогать не станет.

Я попятилась и уперлась спиной в стенку.

– Милый наряд, – сказал он, окинув взглядом мои лохмотья. – Только лицо у тебя больно бледное.

– Оставь меня в покое, – сказала я. – У меня есть дела поважнее.

– О, это уж точно. – Он вздохнул и ослабил воротник. – Моя милая Кира, как бы мне хотелось, чтобы все обернулось иначе…

– Иначе? – рявкнула я. – Ты меня подставил! Ты дергал за ниточки, а всю грязную работу, как обычно, выполняли твои подручные. Сегодня я умру вместо тебя.

– Вместо меня? – Он ткнул себя пальцем в грудь. – О нет, я не убивал королев. И подручные тоже. Они в Тории, приглядывают за Аукционным Домом. Если ты так ничего и не поняла, буду яснее. – Он указал на меня. – Их убила ты.

– Макель, кончай вешать лапшу на уши. Кроме нас тут никого нет.

– Котик, ты ошибаешься. Причем во многом. Я правда жалею, что так вышло. Я не хотел, чтобы тебя поймали. Это заслуга твоего дружка. – На последнем слове в его глазах появился стальной блеск. По его лицу проскользнула тень ненависти, и на мгновение под маской очарования я разглядела его истинную сущность. – Он сдал тебя инспектору еще до моего прибытия, и мне пришлось срочно менять планы.

– Значит, ты признаешься? – Наконец-то хоть кто-то говорил правду. – Ты спланировал покушения и подкупил Варина?

– И да, и нет. – Он склонил голову набок. Вместо котелка он нахлобучил золотой цилиндр, который ни капельки ему не шел. – Я приложил к этому делу руку, но Варина не подкупал. И уж точно не хотел, чтобы ты попалась. Я вложил в тебя слишком много времени и денег. Нет, даже после нашей маленькой ссоры я не желал тебе смерти.

Он оглядел руки, будто ища изъяны.

– Я… – У меня дрожали коленки. – Что ты хочешь сказать?

– Кира… – Мне уже невыносимо было слышать из его уст свое имя. Я не хотела, чтобы последним человеком, назвавшим меня по имени, был Макель. Кто угодно, только не он. – Ты мастер своего дела, но скрываться с места преступления так и не научилась. – Он поднял указательный палец. – Вспомни, чему я тебя учил.

– Нет, – прошептала я. – Я никого не убивала.

Но Макель не лгал. Это было видно по его лицу.

– Мне нужен был убийца, но найти хорошего наемника нелегко, – сказал он. – Мне не хотелось делиться замыслами с незнакомцем, мне нужен был человек преданный. Год назад меня осенило: идеальный убийца у меня уже есть! – Год назад. Именно тогда Макель изменился. Отдалился от меня. – У меня уже есть человек, способный тайком провернуть четыре убийства. Моя дражайшая Кира. Моя лучшая воровка. Я прекрасно тебя обучил.

– Но я никого не убивала…

Не смогла бы. Не согласилась бы. Это просто немыслимо!

– Убивала, котик, просто ты этого не помнишь. Знакомые вещицы? – спросил он, протягивая что-то на ладони.

– Коммуникационные чипы, – пробормотала я.

– Это не просто чипы, – покачал головой Макель.

– А что же это? – спросила я, хотя боялась услышать ответ.

– Настоящее сокровище. – Он взял один чип двумя пальцами и поднес к глазам. – Это новый, усовершенствованный вид чипов. Из-за нежелательных побочных эффектов продавать их запретили. – Он пожал плечами. – Но ты же помнишь моих друзей-пограничников? – Едва ли можно назвать друзьями тех, кого держишь на крючке при помощи шантажа. – Они были счастливы сообщить мне, что партию этих самых чипов заказал один лудский чиновник. Он хотел проверить, можно ли использовать их на рынке развлечений. Мне оставалось лишь перехватить посылку.

Так значит, насчет убийства настоящего заказчика Макель не шутил.

– Я поручил тебе украсть чипы, и ты прекрасно с этим справилась, – продолжал он. – Чтобы я не добрался до них, ты решила их проглотить, и это было поистине гениально. Я планировал накормить тебя ими насильно или спрятать их тебе в еду, но все обернулось куда удачнее: ты приняла чипы добровольно и даже не догадалась, что этого я и хотел.

– Ничего не понимаю, – сказала я.

– Бедняжка Кира. Разве ты не видишь? На чипах был план покушения. Мой план. Когда ты вручила их мне, они были пустыми. Совершенно безвредными. Но стоило мне записать на них свои мысли… – Он оскалился, и у меня внутри все похолодело. – Узнав, что вы решили встретиться с заказчиком, я нанес визит в Дом Согласия, чтобы подтолкнуть тебя в нужном направлении. Ты думала, что пришла во дворец по своей воле. Что сама приняла решение.

Из-за Макеля я украла чипы, из-за него же их и проглотила.

Макель. Макель. Макель. За всем этим стоял он.

– Что делают эти чипы? – едва слышно проговорила я. Бежать от правды не было смысла.

– Подчиняют разум, – ответил он, не сводя с меня глубоко посаженных подведенных кайалом глаз. – Но чтобы они подействовали, – он перебросил чип из одной руки в другую, – ты должна была совершить три вещи. Дотронуться до орудия убийства. – Он провел пальцем по своему запястью. – Попасть на место преступления. – Он обвел руками дворцовые стены. – И увидеть жертв. – Он с усмешкой поднял четыре пальца и пошевелил ими. – После этого тебя было уже не остановить. – Он загнул пальцы один за другим. – Ты – мой идеальный убийца.

Я уставилась на свои трясущиеся руки.

– Ты снова играешь со мной, Макель?

Его лицо смягчилось.

– Увы, нет.

– Я правда их убила?

– А как же! Осознать это нелегко, ведь ты ничего не помнишь, но поверь, это так. К тому же все улики указывают на тебя. На твоем браслете были найдены следы ДНК каждой королевы, а на теле Стессы даже обнаружили твой волос. На этих основаниях тебя и приговорили к казни.

Я вспомнила, как распорола королеве Айрис горло, но это были не мои воспоминания, а чипы! Я не чувствовала скользкую, теплую кровь на пальцах. Не вдыхала ее ржавый запах.

Но, по словам Макеля, чипы были не просто инструкциями. Они контролировали и разум, и тело, и органы восприятия. К тому же нельзя было отрицать, что я расхаживала по дворцу со смертоносным оружием на запястье. Я месяцами носила этот проклятый браслет, а подвеска в виде кварты, которую Макель подарил мне накануне, стала его завершающим элементом. Он все придумал еще год назад.

Я лихорадочно замотала головой.

– Нет-нет-нет-нет-нет…

Я убийца. Наемница Макеля. Варин был прав. Он видел яд у меня в руках, потому что это я отравила королеву Маргариту. Мои волосы намокли и приятно пахли, потому что это я утопила королеву Стессу. Мое платье испачкалось в крови, потому что это я зарезала королеву Айрис. Это была ее кровь, и моя разбитая коленка тут ни при чем. Да и во время смерти королевы Коры я была поблизости.

Я рухнула на пол и стала судорожно вытирать ладони о лохмотья.

– Не может быть…

Ну не могла я так зверски, так бездумно расправиться с четырьмя людьми. У меня своя голова на плечах. Я не орудие. У меня и в мыслях не было причинить боль, пролить кровь.

И все же я вечно все портила. Все разрушала. Погубила отца.

– Этим они и хороши, – сказал Макель, вертя чип в руках. – Ты и понятия не имела, что совершила четыре убийства, потому что воспоминания о них казались тебе лишь планами, которые ты подсмотрела на чипах. Ты все сделала в точности, как было показано, – он подмигнул, – поэтому и не смогла отличить вымысел от действительности.

Я схватилась за живот. Меня мутило.

Какие мысли проносились у меня в голове, когда я своими руками убивала каждую королеву? Были ли это мои собственные мысли или Макель превратил меня в чистый лист бумаги, на котором можно писать что угодно? Идеальный убийца, так он меня назвал.

Я для него всего лишь кукла. Игрушка. Инструмент. Долго ли, интересно, он готовил меня к худшему поступку, на какой способен человек?

– За что? – простонала я, дрожа как осиновый лист.

– Тише, тише, – ворковал Макель. – Не расклеивайся. Я тебя не узнаю!

Неудивительно, что Варин меня сдал. Он разглядел во мне убийцу.

Но он ошибся. В глубине души я знала, что никогда бы не отняла жизнь по собственной воле. Пусть я эгоистка, жадина и злюка, но воспитать во мне убийцу не удалось даже Макелю. Поэтому он и прибегнул к чипам.

Эти мысли помогли мне побороть отвращение и страх, накатывавшие при каждом взгляде на собственные руки, и вспомнить кое-что важное. Макель не хотел, чтобы меня поймали.

– Ты пришел меня освободить? – спросила я срывающимся голосом.

Я могла бы все объяснить. Убедить инспектора, что не отвечала за свои поступки. Мне бы сделали поблажку.

– Нет, котик, прости, – нахмурился он.

– Но ты сам сказал…

– Знаю, – кивнул он, поднимая руки. – Поверь, я не желал такого исхода. Как я и сказал, тебя не должны были поймать. Согласно инструкциям, после убийства королевы Маргариты ты должна была скрыться, но тебя раздирали противоречия, и ты вернулась к этому кретину. Это по его милости тебя схватили. А у меня были на тебя такие грандиозные планы…

– Хотел еще кого-то прихлопнуть? – Я вскочила на ноги. – Да как ты смеешь меня использовать? Как ты посмел сделать из меня убийцу? Неужели тебе настолько на меня наплевать?

– Вовсе нет, – сказал он, обхватив решетку руками. – Разве ты не видишь? Я бы не доверил такое важное дело никому другому. – Он ядовито улыбнулся. – Но ты первая от меня отвернулась. Я был твоим лучшим другом, а ты предала меня ради какого-то никчемного эонийца. Он, видите ли, пострадает, если не доставит чипы. Какая трагедия! Я лично должен был отправиться с тобой во дворец. А ты не должна была заглядываться ни на кого другого! – Его глаза сверкнули, предвещая бурю. – Ты меня вынудила.

– Я тебя вынудила? А ты вынудил меня убить четырех человек! – Я в ярости кинулась к решетке. Ярость мне нравилась, она помогала забыться. – Как я жалею, что встретила тебя! Ты отнял у меня все!

– Пожалуй, ты права, – сказал он, склонив голову набок. – Тогда не буду отнимать твои последние часы.

– Раз ты не собирался меня освобождать, зачем ты вообще сюда пришел? Позлорадствовать?

С минуту он в нерешительности смотрел на меня, а потом ответил:

– Наверное, хотел попрощаться.

– Попрощаться? – прошипела я.

Сегодня все хотели со мной попрощаться. Они сами решили, кто я, что я сделала и как меня наказать, а теперь готовы списать со счетов.

Но я без боя не сдамся!

– Я не принимаю твое прощание.

– Это как? – рассмеялся он. – Когда с тобой прощаются, ты ничего не можешь с этим поделать.

– Ах вот как? Ну тогда прощай!

С этими словами я схватила его за грудки и дернула на себя. Он стукнулся лицом о железные прутья и вскрикнул от боли. Я тут же дала ему под дых. Он согнулся пополам, пальто на нем расстегнулось, и мои руки метнулись к его карманам.

– Молодец, Кира, – пропыхтел он. – Сражайся до последнего. – Потом он схватил меня за правую руку и вырвал из моих пальцев отмычку. – Ловкий ход, но это мне еще пригодится.

– Сукин сын! – огрызнулась я, осыпая его ударами.

– Прости, котик. Я бы с радостью тебя выпустил, но не могу. Я буду по тебе скучать.

– Почему? – простонала я. Вся моя храбрость куда-то улетучилась, и я разревелась. – Почему ты мне не поможешь? После всего, что мы пережили!

Неужели до моего старого друга уже не достучаться? Неужели при мысли о моей смерти в душе у него ничего не шелохнулось? Мы же были не разлей вода!

– Все мы хотим урвать кусок пожирнее, – осклабился он, оглядывая дворцовые стены. – Ты – мой билет к власти, и я не хочу, чтобы все старания пошли прахом.

– Королева Арабелла, – догадалась я. – Вы с ней заодно!

«Когда ты уже примешь свою вину?» Вот что она сказала мне напоследок. Еще тогда эти слова показались мне странными для человека, уверенного, что перед ним убийца его матери.

Не признаешь, а примешь. Я вспомнила, где ее видела. В Аукционном Доме! Она – та самая девушка в синей шляпке, которую вел под руку Макель. Эти двое с самого начала были в сговоре.

– Думаешь? – изогнул бровь Макель. – Ну, этого ты уже никогда не узнаешь. Но здесь, при дворе Арабеллы, я получу такую власть, какая на «Сваях» мне и не снилась. Никто не посмеет угрожать моей торговле. Даже сама королева. И никто никогда не забудет мое имя.

Так вот что ему нужно? Скандальная слава? Мистер Делор всегда говорил, что из его сына не выйдет ничего путного, и Макель готов был в лепешку разбиться, лишь бы доказать обратное.

В глазах у меня стояли слезы, размывая очертания предметов. Размывая Макеля. Размывая чудовищную правду.

– Пошел вон!

На этот раз он послушался. Приподнял золотой цилиндр и удалился, оставив меня рыдать на полу.

Когда его шаги стихли, я вытерла слезы правой рукой. В левой у меня была запасная отмычка Макеля.

Да, он прекрасно меня обучил.