Глава 10
Валльнер остановился перед комнатой Чувака и протолкнул под дверь записку. Затем он постучал.
– Я знаю, что вы не хотите с нами разговаривать. Но это изменится после того, как вы прочтете записку, которую я только что подсунул под вашу дверь.
В течение нескольких секунд ничего не происходило. Затем Валльнер услышал, как под гигантским телом Норберта Петценбергера застонали половицы. Шаги приблизились к двери, и воцарилась тишина. Затем через закрытую дверь донеслось:
– Что за дерьмо?
– Я не обязан вам ничего объяснять.
Ключ повернулся в замке, дверь приоткрылась немного, только до тех пор, чтобы показалось широкое лицо парня.
– Если вы пригласите меня внутрь, наше общение будет значительно конфиденциальнее.
Петценбергер открыл дверь и впустил Валльнера в комнату. Комната была заполнена компьютерным оборудованием, на стене красовались постеры трилогии «Матрица», на неубранной постели поверх подушки воцарился разодранный мешок чипсов, пустые банки из-под Red Bull валялись рядом с кроватью. Полные были, вероятно, в черном холодильнике рядом со сканером.
Петценбергер уставился на Валльнера со смесью беспокойства и отвращения. Валльнер взял у него записку.
Там рукой Валльнера было написано: «Охрана природы» и «Луизенталь».
– Уберем, чтобы, чего доброго, не потерялась здесь, в доме. – Валльнер сунул записку во внутренний карман своей куртки.
– Я понятия не имею, что вы имеете в виду. – Петценбергер указал на пуховик Валльнера.
– В любом случае рад, что вы открыли мне дверь. – Валльнер наполовину вытащил записку из кармана куртки. – Может быть, ваш отец с этим разберется?
Чувак хмыкнул и зашаркал к офисному креслу на колесиках, куда и рухнул.
– Что вы хотите знать?
– Все, что вам известно. О господине Вартберге и обо всем, связанном с его смертью.
– Полиция изъяла у меня компьютер полгода назад. Я хотел бы его вернуть.
Валльнер знал, что расследование дела Петценбергера продолжалось. Куда все повернется, он не знал, но предпочитал разыгрывать карту отца Петценбергера, хотя и не хотел этого показывать.
– Вы получите свой компьютер, когда он больше не будет нужен. Кстати, я напомню следующее: дело, касающееся вашего отца, наказуемо по нескольким статьям Уголовного кодекса, особенно 303а и 303b. Никакие уголовные обвинения еще не выдвинуты, но все может измениться, если ваш папаша узнает, кто подложил ему свинью.
Валльнер придвинул к себе складной стул, снял с него коробку из-под пиццы, вместе с использованным резаком и кофейной чашкой, положил их на пол и сел напротив Петценбергера. Тот откинулся в своем офисном кресле, сложив руки на животе, смотрел вызывающе. Наконец он повернулся к компьютеру. Через пару кликов на экране появилась страница Гугл. Петценбергер напечатал: «Клаус Вартберг» – и показал результат:
– Вот, смотрите!
Валльнер пробежал глазами результаты поиска.
– Ничего. Только управление недвижимостью, владелец которой по имени Клаус живет в деревне под названием «Вартберг». – Петценбергер указал на экран. – Это все. А я, уж поверьте, искал.
– И какой вы сделали вывод?
– Этот господин Вартберг был странной птицей. Некто, не оставляющий никаких следов в Интернете, – как-то подозрительно в наше время, верно?
– Есть много пожилых людей, которые не зависают в социальных сетях.
– У Вартберга водились деньги. Машина была недешевой.
– Похоже на то.
В гараже Вартберга стоял БМВ Х5. Валльнер оценил стоимость где-то между шестьюдесятью и восемьюдесятью тысячами.
– К тому же у него был большой дом, и он не работал.
– Откуда вы это знаете?
– Он почти никогда не покидал дом.
– Есть люди, которые работают дома. Онлайн, например.
– Но только не Вартберг.
– Ах так? – Валльнер вопросительно посмотрел на Петценбергера. – Вы можете сказать это с уверенностью?
Петценбергер не ответил. Но было ясно, что мог. Видимо, он взломал компьютер Вартберга.
– Ну, допустим, у Вартберга были деньги. На что вы намекаете?
– Некто с деньгами обычно засвечивается где-то в Сети. Как акционер компании, как благотворитель или потому, что его наградили медалью. Но не Вартберг! И поверьте мне – я искал.
– Мы узнаем, кто этот человек и как он зарабатывал деньги.
– Возможно, я могу быть вам полезен. А потом мы поговорим о моем компьютере.
– Значит, вы некоторое время наблюдаете за Вартбергом?
Чувак неопределенно пожал плечами.
– Как вы думаете, кем он был?
– Есть несколько возможностей. Ну, например, ключевой очевидец в программе защиты свидетелей.
– В таком случае все равно надо зарабатывать на жизнь.
– Отставной секретный агент. Или что-то незаконное.
– Вы начитались плохих триллеров. Давайте придерживаться жестких фактов: сегодня вы заметили подозрительную машину и рассказали об этом матери?
– Это было в десять часов двадцать девять минут вечера. Я как раз вышел на балкон. И все видел.
– Что именно?
– Машину. В это время она проезжала мимо дома. По направлению к Вартбергу.
– Что это был за автомобиль?
– Понятия не имею. Комби, я думаю. Трудно разглядеть в темноте.
– И почему машина показалась вам подозрительной?
– Ну, была почти ночь. И обычно ездят со светом, верно?
– Вы имеете в виду…
– Машина проехала с выключенными фарами.
Валльнер застегнул молнию на пуховике и надел шерстяную шапку. Петценбергер же стоял в футболке Metallica рядом с ним на балконе и, по-видимому, ничуть не мерз. Валльнера пробила дрожь от одного взгляда на него.
– Нет, нет, он не доехал до Вартберга.
– Вы сумели разглядеть это, хотя он ехал без света?
– Потому что я заметил, как он паркуется. Тормозные огни включились. Я вернулся в комнату и выключил свет, чтобы не маячить на виду.
– Вы видели, как этот мужчина вышел из машины?
– Я не знаю, был ли это мужчина. Вы можете разглядеть с такого расстояния? Но кто-то вышел и пошел дальше. В конец улицы.
Валльнер внимательно посмотрел в том направлении, куда указывал Петценбергер. Между заснеженными лугами тянулась узкая кривая дорога. В некоторых местах снежный покров прохудился, и проступал лежащий под ним асфальт. Эти пятна можно было разглядеть и в темноте.
– Не могли бы вы сказать, где была машина?
– Возможно, это был поворот к Кирмайеру. Больше здесь, пожалуй, нет места, где вы можете припарковать машину, не блокируя дорогу.
Слева и справа от дороги были сугробы, не очень высокие, но все же такие, что в них могла застрять машина. Валльнер потянулся за мобильным телефоном и набрал номер.
– Когда водитель вернулся?
– Понятия не имею. В какой-то момент мне стало скучно, и я снова полез в компьютер. В следующий раз, когда я посмотрел, там уже была полиция.
Участок возле поворота, который указал Петценбергер, был оцеплен лентой, а лампа для строительной площадки обеспечивала яркий свет. Валльнер попросил Тину и Оливера отвлечьсся от осмотра дома и уделить внимание следам, которые неизвестный автомобиль мог оставить в снегу.
Сначала следственная бригада все сфотографировала и даже на глубоком снегу смогла сделать почти идеальный силиконовый отпечаток шины. Тем не менее невооруженным глазом было видно, что отпечатки оставлены более чем одним автомобилем. Но, вероятно, можно было определить, какие следы шин добавлены последними.
Было уже очень поздно, когда Валльнер, Джанет, Тина и Оливер снова вошли в полицейский фургон. Никто больше не хотел кофе.
– По мнению Петценбергера, с Вартбергом что-то не так. Что мы знаем о нем?
Тина открыла на планшетном компьютере изображения нескольких предметов, которые исследовала.
– Мы не много о нем нашли. Существует папка с несколькими документами. У него есть частная медицинская страховка. Его пакет ценных бумаг стоимостью миллион. Но кроме этого? Нет сертификатов, спортивных призов, свидетельств военной или гражданской службы. Ничего, что выходит за рамки 2008 года. Только свидетельство о рождении.
– В доме отсутствуют семейные фотографии, – добавил Оливер. – И в его адресной книге нет никого, кто отмечен как член семьи. Конечно, мы должны проверить все контакты. Но это очень странно для человека за шестьдесят.
– Единственное, что выходит за рамки свидетельства о рождении, – это папка газетных вырезок. – Тина вывела на экран соответствующую фотографию.
– Вырезки? О чем?
– Все статьи об афере с недвижимостью в девяностые годы. Компания, которая обанкротилась, называлась «Шварцвассер». В то время, вероятно, это вызвало настоящий переполох. По крайней мере, в Берлине. Это в основном берлинские газеты.
Никто не мог ничего припомнить относительно скандала двадцатилетней давности. Только Оливер, приехавший из Берлина, смутно вспомнил что-то такое.
– Что ты собираешься делать? – спросила Джанет. – Спецкомиссия?
Учитывая, что преступник, вероятно, уже был арестован, созыв специальной комиссии из тридцати должностных лиц был бы несколько несоразмерным. Но Валльнер почувствовал какой-то подвох.
– Я еще не знаю, – сказал он. – Прежде чем решиться, мне нужно поговорить с девушкой. Неужели я единственный, кому все это кажется странным?
Все собравшиеся закивали. Валльнер попрощался до следующего дня и отправился домой. Манфред, вероятно, уже спал. Разговор придется отложить до завтра.
