Глава 28
Рэн

Я никогда прежде не дежурил у кровати больного.

Когда я был помладше, то считал подобное утомительным и скучным, если я вообще думал о таком. Мне не нужно было этого делать. Мне и сейчас не нужно этим заниматься.

Рана Харпер могла бы быть намного серьезнее. Нож мог бы задеть шею или прорезать мышцы на руке. Она могла бы лишиться глаза.

Харпер проснется. Она выживет. У нее есть фрейлина, которая может посидеть у кровати. Мне незачем здесь находиться, но я не могу уйти.

Замок Железной розы никогда не казался настолько тихим. Давящая тишина нарушается лишь мягким потрескиванием огня и медленным ровным дыханием Харпер. Музыка сегодня не доносится из главного зала, и я ей за это признателен.

Я изучаю слегка изогнутую линию пореза и двадцать швов, фиксирующих кожу. Ужасающая рана, она кажется такой неуместной на мягком овале лица Харпер.

Ее слова на арене, сказанные с таким отчаянным надрывом в голосе, продолжают крутиться в голове.

Вместо того чтобы бежать от увиденного, Харпер вытащила у Грея оружие.

Кажется, это самый жестокий сезон из всех. Он подарил мне девушку, которая яростно желает оставаться на моей стороне и не менее пламенно жаждет вернуться к своей семье, в свой дом.

В камине раскалывается и падает полено, вздымая облачко пепла. Харпер шевелится, затем глубоко вдыхает, и ее глаза приоткрываются. Она несколько раз моргает прежде, чем ее взгляд фокусируется на мне.

– Рэн, – произносит она хрипловатым слабым голосом, – что… где…

Девушка морщится и поднимает руку к лицу.

Я нежно беру ее за запястье. Фрея нанесла мазь, чтобы облегчить боль, и предупредила о возможном заражении.

– Спокойно. Вы ведь не хотите, чтобы швы разошлись.

– Так это все было на самом деле.

Голос Харпер очень слаб.

– Да.

Она не вырывает руку, поэтому я продолжаю держать ее запястье, чувствуя пальцами мягкое биение пульса.

Харпер смотрит на меня, и все, что я могу сделать, – это смотреть на нее в ответ. Мои встречи с Лилит были источником моего личного стыда очень долгое время. Это был нескончаемый ад, о котором знал только Грей.

И Харпер все еще не видела меня в худшем состоянии.

Я перевожу взгляд на огонь. Теперь, когда она очнулась, я чувствую, что ожидание возле кровати было ошибкой. Я ощущаю себя слишком открытым и уязвимым.

– Стоит ли позвать Фрею?

– Нет. – Харпер ерзает и пытается пододвинуться ко мне. – Мне нужно… Мне нужно сесть.

– Только медленно. Вы проспали несколько часов.

Запястье Харпер выскальзывает из моей руки, девушка пытается принять сидячее положение. Одну руку она прижимает к животу. Ее глаза закрыты.

Наконец ее дыхание восстанавливается.

– У меня шумит в голове.

– Это из-за сонного эфира, – поясняю я, хотя это также может быть связано с кровопотерей. – Мы боялись, что вы очнетесь во время накладывания швов.

Харпер сглатывает, и ее глаза широко распахиваются. Она переводит взгляд с меня на камин, окна, гобелены на стенах.

– Это не комната Арабеллы.

– Нет. Это моя. – Я запинаюсь. – Я переживал, что дети в соседней комнате не дадут вам спать.

Харпер осматривает себя. Внезапное напряжение сковывает все ее тело.

– И на мне была не эта одежда.

– Фрея, – объясняю я. – Она принесла другую рубашку. Ваша была… довольно грязной.

– О.

На секунду мои эмоции спорят между собой. Я хочу сидеть рядом с Харпер и благодарить ее. Хочу сказать ей, что ни одна девушка не рисковала собой ради меня. Я хочу притвориться, что Харпер ничего не видела на арене. Мне хочется спорить и доказать, что я не беззащитен.

Харпер видела правду.

Девушка поднимает взгляд на меня.

– Я хочу посмотреть. У тебя есть зеркало?

– Есть. – Я медленно встаю и затем по привычке подаю руку. Я жду, что Харпер откажется.

Она не отказывается, а берет меня за руку. Ее пальцы обхватывают мои, и она встает.

Поднявшись, Харпер не отпускает мою руку и становится в шаге от меня. Мне так хочется дотронуться до ее лица, прошептать что-то утешающее. Эта пытка почти так же ужасна, как та, что я перенес на арене.

– Стоите? – мягко спрашиваю я.

– Вполне.

Харпер следует за мной, пока я веду ее через гардеробную туда, где в углу комнаты находится зеркало. Когда мы останавливаемся перед ним, она стоит безмолвно, ее лицо ничего не выражает. Волосы Харпер расплелись и рассыпались непослушным каскадом по плечам. Девушка смотрит, не отрывая взгляда от раны. Порез красный, но чистый. Лекарство, которое нанесла Фрея, предотвратило появление отека.

Харпер отпускает мою руку и подходит к зеркалу ближе настолько, что от ее дыхания слегка запотевает стекло. Она сглатывает и дотрагивается кончиком пальца до зеркала.

– Швы меньше, чем я ожидала.

– У вашей фрейлины твердая рука.

Харпер поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

– Это Фрея сделала?

– Да, – отвечаю я. – Знаете, она была весьма настойчива. Накричала на командора Грея.

– Она накричала на Грея? – Харпер удивленно распахивает глаза.

– И отобрала иголку у него из рук.

– Что она сказала?

Я повышаю голос, имитируя Фрею:

– Вы не посмеете наложить полевые швы на лицо миледи! Она вам не рядовой солдат!

Губы Харпер трогает подобие улыбки.

– Удивительно!

– Она достаточно рьяно вас защищала, – добавляю я. – Я думал, что она еще Грея за ухо оттащит.

Это вызывает у Харпер смех, но затем она охает и подносит руку к щеке. Ее глаза наполняются слезами только сейчас. Харпер делает долгий дрожащий вдох и берет себя в руки.

– Пойдемте. – Я снова беру ее за руку и поражаюсь тому, что она позволяет. – Вам нужно сесть.

Я веду ее к креслу у камина.

– Вина?

Она отрицательно мотает головой.

– Воды?

– Да.

Кувшин стоит на низеньком прикроватном столике. Я наливаю стакан для Харпер, а себе в кубок вина.

Двигаюсь медленно, и Харпер это замечает.

– С тобой… все нормально?

Вопрос одновременно трогательный и унизительный. Усаживаюсь в рядом стоящее кресло.

– У Лилит неплохо получается находить способ причинения сильнейшей боли без значительного ущерба.

Харпер смотрит в свой стакан.

– Я думала… Я думала, она тебя убьет.

– Моим убийством закончится ее веселье. – Я делаю глоток из кубка, ощущая, как по телу разливается тепло. Вслед за ним последует оцепенение, которому я буду весьма рад. – Лилит предпочитает заставлять меня умолять о смерти.

Харпер переваривает полученную информацию.

– Я видела… Я видела плохие вещи до этого. Но не… – Она запинается, затем содрогается. – Я не могла позволить ей… Я не могла… Не могла смотреть.

– Миледи.

Эмоции в ее голосе перекликаются с моими собственными.

– То, что вы сделали для меня… – Я не могу подобрать слова и отвожу взгляд. – Я сожалею, что вас ранили.

Мои слова немного успокаивают Харпер, но в то же время она несколько замыкается в себе.

– Почему Грей ничего не сделал? Почему он просто стоял?

– Поначалу Грей пытался остановить Лилит, но она находила разнообразные способы заставить его смотреть. Перерезанные сухожилия, сломанные кости… Ее любимый способ – пригвоздить Грея к стене арены его же собственным мечом…

– Перестань, – Харпер поднимает руку, – пожалуйста.

– Прошу прощения. – Я смотрю в сторону. – Я научился переключать внимание Лилит на себя. То, что она делает со мной, ужасно, но я могу это вытерпеть. И я не собираюсь смотреть на то, как она причиняет боль моим людям.

Мы молчим, глядя на огонь. Я жду, что Харпер попросит меня уйти, но она не просит.

Через некоторое время краем глаза я замечаю какое-то движение слева. Я поворачиваюсь и вижу Харпер, вытирающую щеки от слез, скользящих вниз по ее лицу. Слезинки собираются вдоль швов, заставляя их блестеть в свете огня.

– Миледи. – Я пододвигаюсь на край кресла.

Несмотря на слезы, голос Харпер остается спокойным.

– Я такая глупая. Ты предупреждал меня, но я совсем не понимала, что ты имел в виду.

– Это не глупость, – не соглашаюсь я.

– Что-то близкое к ней. – Харпер говорит мрачно и четко. – Я упустила свой шанс.

Из-за меня. Она упустила свой шанс, потому что пыталась помочь мне.

– Вы можете получить второй. Лилит вернется. Она никогда надолго не исчезает.

– И что тогда? Я смогу посмотреть, как она снова издевается над тобой? – Харпер сверлит меня взглядом; выражение ее лица стало еще более суровым из-за раны. – Я не знаю, как я могу ей помешать, но я не буду просто стоять и смотреть. Я не могу так.

– Что бы вы предложили, чтобы это прекратить? Что бы предложили за возвращение домой?

– Что угодно. – Харпер делает дрожащий вдох. – Боже, Рэн, все…

– Нет. – Я резко перебиваю ее, и Харпер подскакивает на месте. Я прикладываю палец к ее губам. – Никогда не предлагайте, не подумав, миледи. Не ради вашей семьи. Не ради себя. И тем более не ради меня.

Харпер смотрит на меня поверх моей руки до тех пор, пока я не начинаю чувствовать себя глупо и не отстраняюсь.

– Не поймите неправильно, – хрипло произношу я. – Когда торгуетесь, то должны точно знать, от чего готовы отказаться. Если предложите все, что у вас есть, то будьте готовы к тому, что Лилит заберет все.

– Ты предложил все? – тихо спрашивает Харпер.

Я смотрю в свой кубок и вспоминаю ту ночь, когда я думал, что Лилит – просто одна из придворных дам. Затем я вспоминаю то утро, когда она разорвала меня на части. Когда на части разорвала Грея.

Пока я лежал на полу, сломленный и истекающий кровью, Лилит грозила разорвать на куски мою семью. Она говорила, что начнет с того, что оторвет конечности моим сестрам.

Оглядываясь назад, я вижу, что позволил ей это сделать. Теперь груз вины целиком и полностью лежит на мне.

Харпер смотрит на меня в ожидании ответа. Я залпом допиваю вино.

– Да.

Харпер долгое время обдумывает это. Когда она нарушает молчание, ее тихий голос звучит ровно.

– У меня вопрос.

Сейчас, в этот самый момент, я бы подарил ей свое королевство, если бы она попросила.

– Задавайте.

– Думаешь, твой план сработает?

– Да. Я направил Грея и Джемисона в трактир, чтобы проверить, не вернулись ли солдаты из Силь Шеллоу.

Брови Харпер приподнимаются:

– Так Грей взял его на службу?

– Пока нет. Но Джемисон, кажется, готов, и на него можно положиться. Он считает, что Лилит сотрудничает с Карис Люран. Он вызвался подежурить в трактире ночью, хотя мне не кажется, что они нападут снова.

– Почему нет?

– Потому что прошлой ночью нападения не было. Они запросто могли бы вернуться с подкреплением. Хотя я подозреваю, что они отступили, чтобы оповестить свою королеву и ждать дальнейших указаний. На это уйдет несколько дней. В Эмберфолле сейчас зима в самом разгаре, а Силь Шеллоу по ту сторону горной цепи.

Харпер раздумывает над этим.

– Может ли Лилит помешать нам?

– Конечно. Она и так подозревает, что я каким-то образом хочу ее обмануть.

Харпер указывает на свою щеку:

– Как это повлияет на мою роль?

– Вы все еще желаете быть принцессой Колумбии?

– Я точно не буду сидеть тут и жалеть себя. – Харпер делает паузу, и огонь в ее глазах меркнет. – Каждый раз, когда я остаюсь без дела, я думаю о маме.

– Я бы все исправил, если мог, – мягко говорю я. Мне так хочется протянуть руку и дотронуться до Харпер, но она достаточно ясно выразила свои чувства ко мне. – Клянусь.

– Я верю тебе, – так же мягко говорит Харпер и выпрямляется. – Хватит. Правда. Так что мы сделаем с этим лицом?

Я хмурюсь. Не могу понять, то ли она так шутит, то ли просто смотрит на ситуацию с практической стороны.

Глаза Харпер сужаются:

– Я уверена, что ты уже придумал что-то.

– Что-то, что мы можем рассказать людям? Например, о том, как принцесса встретилась лицом к лицу со злой волшебницей из Силь Шеллоу и отпугнула ее, отделавшись незначительным порезом? Да, миледи. Я уже придумал что-то. – Я умолкаю на несколько секунд. – Если вы все еще желаете во всем этом участвовать.

– Желаю.

– В таком случае, когда Грей вернется, я направлю его в Лунную гавань с посланием о том, что мы нанесем им визит. Я бы предпочел отправиться послезавтра, если вас это устраивает.

– Вполне.

Я смотрю на Харпер, обдумывающую мои слова. Она, кажется, посчитала, что рана сделает ее роль принцессы менее убедительной. Но на самом деле, кажется, более правдоподобно она еще не выглядела.

– Я снова вас недооценил, – наконец говорю я.

– Как же?

– Я ждал вашего пробуждения часами, – признаю я. – Я был уверен, что это вас… сломит.

Харпер хмурится и смотрит на огонь.

– Это не первый мой шрам, Рэн. Я не была идеальной раньше. Переживу. – Харпер переводит взгляд на меня: – Ты сказал, что сидел и ждал тут часами?

– Да. – Я запинаюсь. – Вы не злитесь из-за того, что Лилит сделала с вами?

– О да, я в ярости, но не из-за лица.

– Из-за чего же тогда?

В голосе Харпер появляются стальные нотки, когда она отвечает:

– Я злюсь из-за того, что промазала.