Глава 12
Рина
Следующие два дня мало чем отличались от предыдущих. На Шорне беспрестанно моросил дождь, небо затянуло ядовито-оранжевыми облаками. Их цвет был связан с излучениями — атмосфера с ними не справлялась. Впрочем, с ядовитым туманом, от которого на коже сначала появлялось покраснение, а потом полезла сыпь и возникали ожоги, проблем прибавилось. Лео только ворчал, что всю целебную мазь на нас переведет. Наружу команда почти не выходила — разве что отнести еду тем, кто чинил отсеки, а так — капитан запретил. Та моя вылазка оказалась единственной, после я оставалась на корабле.
Дел у меня было немало, и я ими занялась на следующий же день. Составила сводные таблицы, набросала несколько рисунков цветников и садов с учетом тех растений, что у меня имелись в контейнерах и на голограммах, а потом все же отправилась на тренировку. Без Дисар-ри она потеряла свою прелесть, а когда в зале появилась Лар-ина, я проскользнула в раздевалку и отправилась к себе в каюту. Общаться с инаркой мне совсем не хотелось.
На второй день я застряла в лабораторном отсеке. Часть растений требовала их срочно пересадить. Бегающие лютики с Рохтан-Ритуну разрослись настолько, что заполонили уже часть стены и угрожающе шевелились, цепляясь и переползая на одежду мгновенно, стоило к ним прикоснуться. Пришлось включить для них режим легкого бриза. А вот великанский лютик со Снежного Цветка вел себя тихо и спокойно. У эдельвейсов и подснежников пришлось обогащать почву минералами и витаминами. Это были весьма требовательные цветы, простора им явно не хватало. Зато лирисы, за которыми я лазила на скалы и тогда сорвалась, оказались неприхотливы.
Больше всего я провозилась с нарийной хрустальной, розой, взятой капитаном для меня из тех чудесных пещер. Бутон у цветка закрылся, хотя показатели оставались в норме. Дисар-ри сказал, что пока цветок не очутится в какой-нибудь укромной пещере, не то что побеги не выпустит, даже листочком не дрогнет. Я вздыхала, смотрела на полупрозрачные лепестки и ничего не предпринимала.
После пересадки я взяла часть цветов и принялась комбинировать их, сочетая на разных почвах и задавая разные условия. Это можно было сделать и при помощи специальной программы — «Цветники Вселенной», забитой у меня на лаурте, но неточности там имелись поразительные. Так что я попробовала и решила не рисковать.
Увлеклась настолько, что провозилась с экспериментами весь день, прерываясь только на перекусы, а потом вернулась на следующее утро, чтобы сделать последние заметки. И уже закончила, когда на лаурт пришло сообщение от капитана. Он собирал всех в пульт-гостиной.
Я пришла последняя, на ходу поправляя форму и переплетая растрепанную косу. Лар-ина, выглядевшая как модель, чуть скривилась и поморщилась от запаха земли и растений, который от меня шел. Принять душ я, разумеется, не успела.
Капитан оглядел команду, сообщил, что совместными усилиями тейринцев левый бок залатали, вечером назначен вылет. Погода, кстати, улучшилась — ни дождя, ни тумана, хотя небо по-прежнему затянуто облаками. Дисар-ри вздохнул и разрешил прогуляться, не отходя от лагеря дальше чем на десять километров. Расстояние для тех, кто имеет крылья, смешное, но капитан был непреклонен и каждому члену экипажа в случае бунтарских мыслей пообещал выслать голограммы змей, которых он засек вблизи «Звездного странника». Ненормальных не нашлось.
Дисар-ри распустил команду, которая, шумно переговариваясь, отправилась на обед.
Трасирий расстарался на славу. Сегодня из еды нас ждали тушеное мясо в ароматной пряной подливе и пирог с сырной начинкой и сладкими ягодами внутри.
— Ешь, вкусно, — заметил Джан, уплетавший свою порцию за обе щеки.
— Да я и не сомневаюсь. Просто оказывается, я столько растений не знаю!
— Большую часть продуктов капитан велел захватить на Тейрине, кое-какие закупили на одной из межпланетных станций. Так, на всякий случай.
Я с наслаждением откусила пирог и запила его напитком, названия которого так и не запомнила. Белый сок очередного неизвестного мне дерева. Чувствую, если выпадет шанс попасть на Тейрину, я сведу жителей с ума своим любопытством. Информации о планете, что так любезно скинул капитан, не хватало.
— Джан, ты отправишься со мной прогуляться?
— Давай. Дорт был на утренней разведке с капитаном и сказал, неподалеку есть чудесная полянка с непонятными цветами.
— О! — тут же загорелась я.
Джан по-доброму усмехнулся, отчего у него на щеках появились забавные ямочки, чуть махнул в мою сторону крылом, прерывая разговор, и пошел за еще одним куском пирога.
Едва мы закончили, отправились переодеваться, договорившись встретиться у входа в дезинфекционный блок.
Снаружи действительно стало лучше. Ветер унес запахи болот, хотя их аромат все же не мог не ощущаться. Он, скорее, приглушился, но воздух стал чище и свежее. Я покосилась на низкорослые кустарники, проверила закрепленный на поясе лазер и смело шагнула за Джаном по едва заметной тропинке. Шла осторожно и медленно, оглядываясь и прислушиваясь. Тейринец тоже не спешил, явно помня о змеях и жабах, что тут водятся.
— Нам влево. Туда даже не суйся, — показал он на заросли чуть правее от меня, за которыми явно скрывалась топь.
— А что там?
— Гнездовье шорнских гидр. Шкура непробиваемая, уязвимых голов — одна-две, плюется кислотой, мгновенно прожигающей кожу до кости.
Я нервно сглотнула и прибавила шагу.
На нужную нам полянку мы с Джаном добрались через час, обнаружив на ней большую часть команды. Некоторые тейринцы отправились полетать и размять крылья, кто-то еще и поохотиться, а остальные тренировались с мечами, жарили на костре мясо и просто сидели на поваленных стволах и разговаривали.
— Надеюсь, Исар, цветы целы? — поинтересовался Джан.
— Обижаешь, крылатый. Да чтобы мы красоту, которая адисе Рине может приглянуться, тронули…
Тейринец подмигнул и кивнул в сторону кустов с желто-фиолетовыми листьями.
— Серебристые лайры! — удивленно воскликнула я, радуясь такому чуду — что они нашлись здесь, на далекой планете.
— И где ты видишь серебро? — не выдержал Джан, рассматривая с десяток серых цветов с острыми лепестками, на концах которых виднелись уплотнения.
— Опять, адиса, вы капитану какую-нибудь гадость притащите на корабль! — раздался за спиной голос Исара. — Он еще от ваших бегающих лютиков в себя не пришел, поди.
Команда, услышав его слова, рассмеялась.
— Все вам гадость, а они… красивые.
— Да чем же? — снова удивился Джан.
— Тем, что можно проверить, счастливый ты человек или нет, на несколько минут опустив их на голову, — пояснила я. — Наросты видишь? С волосами сплетутся, считают информацию по нейронным волокнам. Лайры очень чувствительные. Я впервые вижу их в диком виде.
— Даже не думай на мне их опробовать! — тут же заявил Джан, и команда снова рассмеялась.
Я закатила глаза и осторожно выкопала парочку кустиков, пряча их в контейнер. Рингир и Кай, занимающиеся жареным мясом, предложили попробовать их блюдо, и мы с Джаном вернулись на поляну.
Весело болтая и поглощая еду, даже не заметили, как прошла пара часов. Вернулись с охоты тейринцы, волоча тушу какой-то антилопы, возбужденные и пересказывающие самые интересные моменты развлечения. Я же смотрела на Дисар-ри, который, оказывается, ходил вместе с ними. Пока он мыл руки, молча наложила еды в тарелку и пошла к капитану.
— Спасибо, — отозвался он, присаживаясь на ближайший поваленный ствол.
Выглядел Дисар-ри слегка уставшим. Под глазами залегли тени, а скулы заострились. Видимо, сказывались бессонные ночи и ремонт корабля, отнявший силы. Команда располагалась чуть поодаль, смеялась и разбирала с костра мясо, рассматривая добычу. Ну чисто первобытные варвары! Я усмехнулась и собралась подняться, когда меня остановила рука капитана и его четкий приказ:
— Замерли все!
Команда тут же превратилась в статуи, беспрекословно подчиняясь. В кустах напротив нас послышался шорох, какое-то сдавленное курлыканье, а потом на поляну вышла, осторожно озираясь, белоснежная цапля.
Мне показалось, от красоты я забыла, как дышать. Птица была большой, с меня ростом. Безупречные пушистые крылья, которые она расправила, но почему-то не хотела взлетать, только взмахивала ими, будто одурманенная и застигнутая врасплох. А хвост… Белоснежный веер из перьев, который красотой и величием мог бы посоперничать даже с павлиньим.
— Самка, — вдруг тихо заметил капитан.
— И где-то в пределах этой поляны у нее наверняка гнездо, — заметил Кай.
— Это вряд ли, — прошептала я.
Дисар-ри оглянулся на меня, чуть приподнял брови.
— Они строят гнезда в самых гибельных болотах, где не растет ничего, кроме зловонного прападиуса. Им они постоянно питаются, поэтому сильны и выносливы.
— Адиса Рина, а почему они именно там?..
— Климат для высиживания птенцов подходящий. А змей и хищников в таких местах почти нет, — ответила я, не сводя глаз с чудного видения и пытаясь рассмотреть поближе ее хвост. — Раз в год белоснежная цапля перед тем, как осесть в гнезде, летит в непроходимую чащобу к целебному озеру, окруженному сапфировыми риндайрамами.
— Чем? — переспросил Кай, поглядывая не на меня, а на птицу и странно задумчивого капитана.
— Сапфировыми риндайрамами, — улыбнулась я. — Удивительными светящимися цветами, напоминающими розы. Каемочка у них золотая. При тепловом воздействии она тает, растекается. Цветы начинают сверкать и блестеть, а потом напыление впитывается в сок, и риндайрама сияет, — пояснила я.
Птица замерла на месте, тревожно поглядывая по сторонам и время от времени тихо курлыкая.
— Кстати, риндайрама, когда готова выбросить семена, покрывается клейкой жидкостью. Обычно белоснежные цапли прилетают к озеру как раз в такой момент, и к перьям на хвосте прикрепляются семена. Правда, в болотах сапфировая риндайрама никогда не прорастет. Все побеги… погибают. А эта цапля… она, видимо, очень устала. Молодая совсем.
Команда слушала меня внимательно и смотрела на белоснежную птицу, которая летела к непонятному им озеру, чтобы напитаться его силой и иметь возможность защитить птенцов. А затем тейринцы расступились, позволяя цапле пройти по поляне, оттолкнуться и взлететь. Но та медлила, оглядывалась, пятилась.
— Риндайрама, значит… Сапфировая, — хрипло заметил капитан и сощурился.
— Не трогайте птичку, капитан! — тут же всполошилась я.
Он вздохнул.
— Вы так говорите, будто я ее ощипывать собираюсь. Хотя, чтобы добыть вам эти семена…
— Капитан! — возмутилась я и ухватилась за его рукав.
Цапля еще больше распушила хвост, тревожно и громко курлыкнула.
— Да я ее и пальцем не трону. Обещаю. Вам ведь хочется этот цветок, адиса Рина?
— Больше всего на свете, — прошептала я. — Он ведь только у одной принцессы с планеты Аоргхана имеется. Говорят, ей кто-то принес в дар перо, и она прячет его в сокровищнице за семью замками.
— Так уж и в дар, — хмыкнул Джан. — Аоргханцы со своей способностью перевоплощаться в представителя любой расы наконец-таки согласились служить в нашей разведке.
— Лишнее болтаешь, — оборвал тейринца капитан и посмотрел на меня. — Адиса Рина, отпустите.
Дисар-ри задумчиво склонил голову. Я, все еще переваривая информацию об аоргханцах, которые в принципе ни на кого и никогда не работали, выпустила его локоть из своих рук, команда заулыбалась и незаметно меня окружила, явно предвкушая какое-то особое зрелище. То, что происходило дальше, заставило открыть рот от удивления. Капитан подошел к птице и слегка подпрыгнул, делая какие-то странные, больше напоминающие танец движения. Цапля ухнула и не сдвинулась с места. Дисар-ри издал клокочущие звуки, отвесил поклон и замер. Цапля чуть взмахнула крыльями, подняла хвост, взлетела и отвесила такой же поклон.
Капитан расправил крылья, оттолкнулся. И цапля, и Дисар-ри закружили по поляне, танцуя и отвешивая друг другу поклоны. Я не знаю, сколько это длилось… Может, мне оно вовсе приснилось. Но когда птица взлетела в небеса, Дисар-ри подставил ладони и поймал легкое, почти невесомое перо белоснежной цапли, на котором сверкали, словно разноцветные бусины, семена сапфировой риндайрамы.
И вот только тут я очнулась от колдовства танца и отчетливо поняла, кто именно добывал редкий цветок для принцессы с планеты Аоргхана.
Дисар-ри медленно подлетел ко мне, опустился и протянул драгоценное перо.
— Риндайрама любит, чтобы ее почаще поливали прохладной водой и подкармливали…
— Капитан, я не могу принять это в дар! — окончательно растерялась я.
— Почему? — тихо спросил он.
— Да оно стоит целое состояние! Парочку планет можно приобрести, и…
— И?
— И еще останется! — закончила я, не сводя глаз со сверкающих семян, казалось, намертво прилипших к перу.
— Сдается, две планеты вам ни к чему, а вот риндайрама порадует, — заметил Дисар-ри и почему-то нежно улыбнулся. — Берите, адиса Рина. Пожалуйста.
Я вспыхнула, покосилась на команду, которая замерла в каком-то отчаянном ожидании, чуть ли не боясь дышать, и… не смогла отказаться. Настоящее же сокровище! И Дисар-ри так старался, когда его добывал!
— Вылет через два часа, — заявил капитан. — Собирайтесь!
И, расправив крылья, оказался в небе, не дав мне даже его поблагодарить.
— Ну, в этот раз хотя бы мы не гонялись за ней через болота, — рассмеялся Джан, наотрез отказавшись рассказывать историю про первую добычу сапфировой риндайрамы.
Интересно, про наем аоргханцев мне тоже соврали? Может, Дисар-ри свататься к принцессе ходил? Но эти мысли исчезали, стоило только посмотреть на перышко. Я не сводила с него глаз всю дорогу, а едва прошла дезинфекционный блок на «Звездном страннике», отправилась в лабораторный отсек. Перо с семенами дивных цветов пришлось разрезать на части и разложить по разным контейнерам с землей, регулируя климатические условия. Риндайрама капризна, поэтому из тех двадцати семи семян, которые мне достались, может прорасти всего несколько или ни одного, но я верила в положительный исход.
Провозилась я долго, поэтому снова чуть не опоздала на построение перед вылетом. Дисар-ри выглядел бледным, совсем уставшим. Уж не заболел ли?
Пока «Звездный странник» взлетал, а Лео расспрашивал Трасирия о жарком и пироге с мясом, который наш кок приготовил на ужин, Дисар-ри находился на капитанском мостике. Потом распустил команду, быстро направился к пилотам и навигатору, шмыгая носом.
Простыл? Однозначно!
Мои подозрения подтвердились, когда Дисар-ри не явился на ужин, а Лео качал головой на все мои расспросы. Наверное, было не самой лучшей идеей после этих слов вломиться в каюту к капитану, но именно это я и собиралась сделать. Закончив с едой, поглощенная своими мыслями, я даже не обратила внимания на пренебрежительные взгляды Лар-ины.
Странно, конечно, что Лео не может помочь. И Джан на вопросы отказывается отвечать. Опять эти ненормальные таинственные тейринские обычаи!
— Я занят, — ответил капитан достаточно хриплым голосом, когда я постучалась в двери его каюты.
Я вздохнула и настойчиво забарабанила снова.
Он выругался и распахнул дверь настежь. Одетый в белую, с расстегнутыми верхними пуговицами рубашку и простые штаны, босой и с распущенными волосами, Дисар-ри выглядел непривычно. Так и тянуло подойти и покрепче обнять.
— Адиса Рина, давайте в другой раз поговорим, — выдохнул он и попытался закрыть дверь.
Но я была проворнее и поставила в проем ногу, скрестив руки на груди.
Дисар-ри вздохнул и оглушительно чихнул.
— Болеете, значит. И к Лео лечиться не идете.
— Он не сможет помочь. Простуда у тейринцев случается раз в жизни, а так выработан иммунитет. Мой срок, видимо, пришел.
Темнит, однако. Сдается, всей правды не рассказывает. Ну что ж… сам напросился!
Капитан посмотрел на меня, словно я была виновата в его состоянии, но больше ничего не добавил. Вздохнул, поняв, что сдаваться я не намерена, а сил на сопротивление у него нет.
Снова чихнул, поморщился и, отвернувшись, взялся за полотенце. Это дало мне возможность проскользнуть в каюту. Обстановка в ней была простая, в чем-то даже стандартная. Выдвижные шкафы для одежды, кровать, стол с какими-то непонятными приборами, дверь в санузел.
— Адиса Рина…
— Вы будете слушаться меня, капитан, — спокойно ответила я, затем встала на цыпочки и потрогала его лоб.
— Что вы делаете?
— У вас жар. Будем снимать.
— Чем? — спросил Дисар-ри, снова чихая и устало садясь на кровать.
Кажется, ему совсем плохо.
— Так… Доставайте теплый свитер и наденьте шерстяные носки.
Он глупо моргнул и заявил, что даже не знает, как эти вещи выглядят. Чувствую, мне будет весело. Впрочем, в шкафу с одеждой я нашла необходимое и велела капитану переодеться. Он пытался возникать, выгнать меня и даже чем-то пригрозить, но жар и ломота в теле отняли силы.
Я сбегала к Трасирию и разгромила его кухню, пока готовила горячее питье. К счастью, в запасах у кока обнаружилась банка малинового варенья, которую я и оприходовала. Лео, зашедший в этот момент зачем-то на кухню, недоуменно выслушал мой рассказ о простуде капитана и дал жаропонижающих трав. Лекарства Дисар-ри он так и не прописал.
Когда я вернулась, Дисар-ри метался по кровати и стонал. Я испугалась не на шутку и позвала через лаурт Лео.
— Я правда не смогу помочь, Рина.
— Да почему? — возмутилась я.
— На тейринцев не действуют лекарства от простуды. Никакие.
Я выругалась.
— Через несколько дней капитан придет в себя и поправится, а с вашей заботой, может, и раньше, — заметил Лео. — У нас простуда действительно случается раз в жизни. Не переживайте.
Целитель развел руками и покинул каюту. Я посмотрела на тяжело дышащего Дисар-ри и решила действовать проверенным бабушкиным способом. Стянула с Дисар-ри свитер и принялась обтирать его тело спиртовой настойкой на травах. Спустя час жар чуть спал, а капитан открыл глаза, увидел меня и издал стон. Я не слушала его ругательств и не обратила внимания на попытки выгнать из каюты одну землянку, которая рьяно лечила своего же капитана, просто заставила выпить отвар. Слабость у Дисар-ри была страшная, пришлось даже помочь ему приподняться.
И вообще… странная это простуда какая-то. Нечисто дело… Точно нечисто!
— Адиса Рина, все же я настоятельно прошу оставить меня одного.
— И дать спокойно умереть? — не удержалась я от ехидства.
— Вы не знаете, на что соглашаетесь, когда принимаете заботу обо мне на себя.
— И на что же?
Вздохнул и промолчал. Оно и верно. Силы надо беречь.
Я снова пощупала его лоб, нахмурилась. Дисар-ри откинул мою руку и опрокинулся на подушку, вскоре забывшись тревожным сном. Я обтирала его, снимая жар, в редкие мгновения передышки заставляла пить чай с малиной. Несколько раз он поднимался и уходил в санузел, пошатываясь и ругаясь, а я набирала через лаурт Лео. Впрочем, он и сам заходил каждый час. Все мялся, словно собирался что-то сказать, но так и не решился.
К середине ночи жар спал, Дисар-ри уснул, но я знала, что простуда может вернуться с новой силой. Укутала мужчину в плед, разбудила Джана и велела присмотреть за родственником, а сама отправилась готовить новую порцию горячего питья с малиной.
Мои худшие подозрения подтвердились — когда я вернулась, у Дисар-ри снова поднялся жар. Джан, упрямо отказавшийся рассказывать, как он однажды справился с простудой сам, сбежал, а другие тейринцы не заглядывали. Я ругалась сквозь зубы, не понимая такого отношения. Тут их капитан болен, а никому и дела нет!
— Тебя я пугаю… — неожиданно прохрипел капитан.
Похоже, начал бредить.
— Не отпущу ведь… Серебро крыльев моих. Рихани…
После этого Дисар-ри потянулся ко мне, опрокинул на постель, прижался всем телом и застонал. Я попыталась высвободиться, но хватка у мужчины была сильная.
— Раздевайся, — прохрипел он. — Не отпущу. Рихани.
Я вздохнула и набрала через лаурт Лео.
— Ого! — хмыкнул он, отрываясь от прибора диагностики.
— Помочь мне не хотите?
— Жар скоро спадет и без моей помощи, — отозвался он и отключился.
Нет, они там что, с ума посходили? Вот же… вредины крылатые! Ну погодите, разберусь с Дисар-ри и его простудой, доберусь до всех. Капитан что-то пробормотал и обнял меня, словно любимого плюшевого мишку. Тут же стало жарко. И так, пока его лечила, старалась не смотреть на все эти крепкие мужские мышцы, которые хотелось погладить и приласкать, дотронуться губами, провести языком, а тут…
Теперь я лежала в его объятьях, проклинала все на свете и чувствовала, как с меня катится пот. Либо я тут зажарюсь, либо действительно разденусь до нижнего белья. Промучившись еще с четверть часа, я наплевала на свои принципы и, возмущенно попискивая, снова попыталась выпутаться из его рук.
Этот ненормальный лишь в забытьи потерся об меня подбородком и прошептал свое «рихани», так и не выпустив. Пришлось раздеваться, изворачиваясь, по-прежнему оставаясь прижатой к капитану. Главное, чтобы никто нас в таком двусмысленном виде не застукал, да и сам Дисар-ри не вспомнил, что он вытворял. А то подумает, сама к нему напросилась и… А ведь так, по сути, и было. Пришла, напоила, не подумав, какое действие малина, привычная для землянина, окажет на тейринца. Но жар вроде спадал, и я, уставшая и измученная, незаметно для себя задремала.
Утром меня разбудил Лео, пришедший проверить состояние Дисар-ри. Полагаю, он заглядывал и ночью, просто не стал нас тревожить. Капитан спал, и я все-таки выпуталась из его объятий, отчаянно краснея и неловко натягивая на себя одежду. Пока целитель занялся Дисар-ри, сходила к себе, умылась, переоделась и сбегала на завтрак. Подумав, решила приготовить для капитана бульон. Трасирий даже не пытался возразить, когда я громила его кухню. Пока варился куриный бульон, сходила и проверила растения в лаборатории.
Бульон получился наваристым, вкусным. Я нагрузила поднос и под сверкающим заинтересованным взглядом Трасирия, который явно знал какую-то тайну, отправилась в каюту к Дисар-ри. Он уже проснулся, Лео как раз закончил осмотр.
— Адиса Рина…
Я молча подошла к капитану, потрогала его лоб, а потом разрешила Дисар-ри принять душ и поесть. Его взгляд прожег меня насквозь, опалил огнем, и я в смятении отвернулась. В этот раз Дисар-ри не спорил и не сопротивлялся, поручая себя моим заботам. Когда через час заглянул Джан, капитан поинтересовался, все ли у нас на корабле в порядке, и, получив положительный ответ, принялся пить отвар из трав, который я приготовила.
Вскоре Дисар-ри снова задремал, а я занялась выпускной работой, так и оставшись в его каюте. До вечера простуда не давала о себе знать, не считая насморка, которого капитан почему-то сильно смущался, а к ночи снова поднялся жар. Уже не помогали обтирания и настои, поэтому я помялась, потом отвернулась, призвала свою энергию, смешивая с целебной силой трав. Лечить я так не могла, но сил это точно капитану придаст. Может, и жар спадет.
Как ни странно, помогло. И обрадовалась, но в то же время немножко разочаровалась: второй ночи в его объятьях провести не удастся, а они были так приятны!
Я покраснела и про себя выругалась. Вот о чем я думаю? Дисар-ри болеет, а я тут со своими неприличными мыслями не могу справиться. Уснуть я даже и не пыталась, следила за состоянием капитана. Всю ночь читала о Тейрине, рисовала наброски садов и цветников, все еще надеясь, что найду свой, который будет по душе, и просто смотрела на звездное небо.
Рано утром, убедившись, что жар у Дисар-ри прошел, лихорадки нет и даже насморк подозрительно быстро исчез, я оставила его на попечение Лео и отправилась к себе. Сполоснулась и забралась в постель. Джан сказал: через два дня мы прибудем на ближайшую станцию, чтобы запастись продуктами и необходимыми мелочами. Нам предстояло посетить еще две планеты, находящиеся в дальнем космосе. И моему организму требовался отдых.
Дисар-ри
Когда я пришел в себя и увидел рядом Лео, подумал, что Рина с ее заботой мне почудилась в бреду.
— И не мечтай, Дисар. Она тут двое суток тебя выхаживала.
Я оглядел комнату, в которой не осталось ни следа пребывания тезаринки.
— Даже не испугалась энергию выпустить и смешать с целебной, подобрав необходимые травы.
Я дернулся.
— А уж как ты ее во сне обнимал… Девчонка весь жар на себя перетянула, иначе мучился бы еще столько…
— Где Рина? — только и поинтересовался я, вскакивая и одеваясь.
Я вдруг осознал, что когда себя не контролировал, мог мою тезаринку чем-то обидеть или оскорбить. Совершить непоправимое, и это причинило ей боль, от меня оттолкнуло. И страх сковал внутренности, дышать стало тяжело. Я не шел к ней, бежал. Ворвался в каюту, не постучав, и увидел, как она сладко спит, привычно подложив руку под щеку. Золотистые волосы разметались по подушке, показывая, насколько моя тезаринка беззащитна и хрупка. Одеяло почти сползло на пол, открывая полураздетую фигуру в тонкой ночной рубашке, сквозь которую виднелись плавные изгибы самой желанной женщины на свете. Я же… просто стоял и смотрел, не в силах отвести глаз. После того, что Рина для меня сделала, сократив расстояние между нами до минимума, я сходил с ума.
Моя рихани. Сейчас, глядя на нее спящую, я окончательно это принял, положив конец всем метаниям и сомнениям. И на сердце стало легко.
Моя рихани. Я прислушивался к этим словам, которые отголоском звучали внутри. Привыкая, пробуя на вкус, срастаясь.
Подошел к моей тезаринке, осторожно поднял одеяло, укрыл. Рина что-то пробормотала во сне, и я поймал себя на том, что улыбаюсь. Счастливо, безудержно, не в состоянии остановиться.
Потянулся рукой, чтобы прикоснуться, и тут же себя одернул, переводя взгляд на столик рядом с ее кроватью. Там по-прежнему цвели подснежники, которые Рина подпитывала силой, не давая завянуть, и под защитным контейнером стоял, по всей видимости, первый росток сапфировой риндайрамы. Как подумаю, на что я пошел ради того, чтобы его добыть… Даже брачный танец для какой-то цапли исполнил. Дядя, когда узнает, скажет, я сошел с ума. Но стоит вспомнить это ее удивленно-радостное выражение лица, слабую попытку отказаться и счастье, плеснувшее из глаз, когда взяла перо цапли в руки…
Никогда я еще не желал женщину так сильно, так отчаянно остро, раз за разом идя по грани.
Я постоял, некоторое время полюбовался спящей тезаринкой и вернулся к себе. Едва успел принять душ, как ко мне один за другим наведался почти весь экипаж.
Свахи неумелые! Ушли, значит, решив дать мне и Рине возможность сблизиться, а теперь проверяли, насколько сильно я сержусь за вмешательство в мои личные дела. Я хмурился, делал строгое выражение лица, еле сдерживая желание расхохотаться.
Счастье и признание Рины своей рихани пьянило, выплескивалось. Пожалуй, даже на тренировке я буду сегодня снисходителен. Ох, тезаринка, что же ты со мной сделала?
