Глава 30
Лето
Я ПРОСЫПАЮСЬ В ПОСТЕЛИ ДРЕ: голова трещит, подташнивает, и на душе чувство вины. Потом звонит Сет и спрашивает, смогу ли я к нему заехать.
– Даже не знаю, – говорю я и закрываю глаза от света, который бьет в окно комнаты. – Я себя не очень хорошо чувствую.
И это не ложь.
– Да уж, готов поспорить, что это так, – отвечает он, и есть в его тоне нечто, от чего я широко раскрываю глаза: презрительность, насмешка, грубость. В таком тоне он со мной никогда не говорил.
– Что ты сказал? – говорю я, и желудок мой подскакивает к горлу, будто сейчас меня вырвет.
– Просто приезжай, – отвечает он и вешает трубку.
Дре подкатывается ко мне.
– Кто это названивает тебе в такую рань? – стонет она. – Прошу тебя, скажи, чтобы он захватил пиццу. Мне просто необходима пицца. Или тако. Или и пицца, и тако, может быть.
– Не могли бы вы обе заткнуться? – раздается с пола стон Либби. Она все еще в вечернем платье, но в одной туфле. Я, по крайней мере, сумела ночью переодеться в пижаму Дре.
– Мне надо идти, – говорю я, вылезая из кровати.
– За пиццей? – с надеждой спрашивает Дре.
– Просто… мне пора, – говорю я. – Можно надеть что-то из твоего?
Невозможно представить, что я появляюсь у Сета дома во вчерашнем ночном наряде. Вообще больше не надену его. Хочу забыть и об этом платье, и о вчерашней ночи, хочу притвориться, что ее вообще никогда не было. Дре кивает на свой гардероб.
– Мой дом – твой дом, – говорит она. – Точнее мой шкаф – твой шкаф.
Сначала иду в душ, и когда возвращаюсь обратно в комнату, Дре с Либби уже снова сопят. Приходит сообщение от Сета: «Так тебя ждать или как?» Мне его приказной тон явно не нравится. Не нравится сознавать, что, возможно, я принимала привязанность и нежность Сета как должное, как нечто, что невозможно просто так потерять. Но больше всего мне не нравится ощущение того, что я поступила мерзко.
Всю дорогу до дома Сета я думаю, нужно ли рассказывать ему о поцелуях в клубе. Разумеется, ему вовсе не обязательно об этом знать. Это была просто дурь, глупость, ошибка. В конце концов, никто не застрахован от ошибок.
Едва Сет открывает, как я тянусь губами к нему. Я вдруг понимаю, что если не поцелую его сейчас, то просто умру, как будто, поцеловав Сета, я отменю, сотру из памяти тот поцелуй с незнакомым парнем в клубе. Но Сет отстраняется и, не пригласив меня войти, обходит меня и закрывает за собой дверь трейлера. Его голубые глаза холодны как сталь, и он смотрит на меня так, как никогда прежде не смотрел. Брезгливо. Как будто я перемазана в грязи и могу его испачкать.
– Мама видела тебя вчера в Моронго, – сообщает он, и я чувствую, как у меня внезапно перехватывает дыхание.
Я приказываю себе успокоиться. Значит, она меня видела. Но отнюдь не означает, что видела то, как я целовалась с кем-то на танцполе.
– Но ты ее не заметила, – добавляет он.
– Ах вот как, – отвечаю. Как будто он сказал ничего не значащий пустяк. – А она… дома?
Сет качает головой:
– Нет. Но даже если бы она и была дома, не думаю, что захотела бы тебя увидеть. Да и я не уверен, что хочу тебя видеть. Но… но все-таки я хотел бы услышать от тебя… Услышать от тебя правду.
Я с трудом сглатываю, боясь, что сейчас хлопнусь в обморок.
– Я… не понимаю, что ты имеешь в виду, – лепечу я, раздумывая, видела ли Люсиль мои поцелуи и объятия. Может быть, просто разозлилась на меня, увидев, как я, спотыкаясь, расхаживала по клубу явно в подпитии.
– Хочешь, чтобы я сам спросил? – говорит он.
Я рукой опираюсь на дверной косяк, потому что чувствую, что вот-вот упаду.
– Ты целовалась с кем-то там в клубе? – чужим голосом спрашивает Сет.
– Сет, – начинаю я, и мое сердце сжимается, потому что он правда мне небезразличен – все наши ночи в пустыне, наши открытия – и я не хочу его терять.
– Целовалась или нет? – повторяет он.
– Сет, – снова пытаюсь говорить я, стараясь, чтобы мои слова звучали как можно беззаботнее. Я прижимаюсь к нему и шепчу ему в ухо: – Да. Я была в клубе с девчонками.
Он замер как вкопанный.
– Целовалась?
Я думаю, не соврать ли, сказав, что его мама с кем-то меня перепутала – с какой-нибудь другой девушкой азиатской внешности. В конце концов, в клубе непроглядная темнотища. Но мое молчание говорит само за себя.
– Я напилась, – оправдываюсь я, – и просто танцевала.
– Губами танцевала? – Сет не скрывает презрения.
– Ладно, – произношу я и закрываю глаза. – Думаю, не исключено, что и целовалась. Но, как я уже сказала, это произошло по пьяни.
– Ты была пьяна, – снова этот голос робота. – То есть ты хочешь сказать, что он воспользовался твоим состоянием?
В его вопросе я усматриваю оправдание для себя и на какое-то мгновение думаю, не сказать ли мне, что вообще ничего не помню. Не помню, что с кем-то целовалась, пока Андреа наутро мне об этом не рассказала. Пока меня не осеняет, о чем именно он хочет знать. Сет надеется. На самом деле надеется, что кто-то просто воспользовался моим состоянием. И для него это предпочтительнее, чем если бы я сама проявила инициативу и решила кого-то поцеловать. Кто станет обманывать себя тем, что дорогим тебе человеком просто воспользовались? Я смотрю на Сета, внезапно ощутив, будто передо мной чужой человек.
– Это я его поцеловала, – с чувством говорю я. – Я хоть и напилась, но прекрасно понимала, что делаю.
Именно так все и было. Я на самом деле этого хотела. Поначалу. Мои слова производят эффект разорвавшейся бомбы, и после взрыва я с удивлением обнаруживаю, что мы все еще стоим и смотрим друг на друга во все глаза.
– Ну что ж, хорошо, – говорит Сет.
Я и надеялась, что он так скажет, но… что-то не так. Что-то во всем этом не так.
– Хорошо? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами, и мне кажется, он смотрит не на меня, а сквозь меня:
– Так у нас с тобой все в порядке?
На самом деле я имею в виду «ты прощаешь меня?». Я внезапно осознаю, какую дикую ошибку допустила. Ведь фактически я ему изменила. Потому что, даже несмотря на то, что я не ношу его кольцо и мы даже никому не говорим, что встречаемся, он воспринимает меня как свою девушку. Да и я, строго говоря, воспринимаю его своим парнем.
– Я этого не сказал, – отвечает он все тем же непривычным мне тоном.
Я мотаю головой, как будто желая стряхнуть с себя весь этот разговор, всю эту ситуацию и все начать сначала.
– Сет, – говорю я, снова пытаясь прижаться к нему, и когда он напрягается и делает шаг назад… внутри меня что-то переворачивается. Я начинаю жалеть, что сказала правду. Кажется, земля подо мной шатается, я снова боюсь утратить над собой контроль, как это было вчера в клубе.
– Сет, – снова говорю я.
Я хочу сказать ему, что мне вдруг расхотелось целоваться с тем парнем из-за него, Сета, потому что я поняла, как Сет мне дорог. Наконец поняла. Но я не могу все это сказать, потому что понимаю, что это никак не выправит ситуацию.
Я снова тянусь к нему и, когда он снова отстраняется, чувствую, будто Сет выдергивает у меня из рук спасательный круг, обрекая меня на гибель в воде. Я не могу позволить себе считать, что тону, – я не буду думать о том, что тону, – потому что Сет отвлекает меня ото всего, от воспоминаний о Мике. Я в состоянии управлять своей жизнью, если Сет рядом. Я чувствую себя в безопасности в пустыне. Но что-то со мной не так, не так, не так! Этот разговор пошел вкось и вкривь, не так, как должен был бы… Его вообще не должно было быть. Я должна все исправить. Все исправить… Я прижимаюсь губами к его рту, но его рот скован и губы холодны и тверды, словно камень.
– Ну же, Сет, – умоляю я, – это же был просто поцелуй.
– Думаю, тебе пора домой.
– Но ты ведь не можешь… Не можешь на меня злиться.
Его смешок звучит резко:
– По всей вероятности, все же могу.
Я чувствую, как начинают гореть у меня щеки.
– Я не это имела в виду.
Хотя именно это.
– Я о том, что…
Его взгляд острый, как бритва.
– Я отлично понимаю, что ты имеешь в виду, Рейко.
Он скрещивает руки на груди.
– Думаю, мне следовало ожидать что-то в этом духе. Но я не хотел и думать об том, понимаешь? Хотел, чтобы ты была и оставалась для меня идеалом.
– Никто не идеален, Сет.
– Теперь я в этом убедился, – с насмешкой отвечает он.
– Господи, Сет! Это был поцелуй! Поцелуй! Оставь меня в покое!
Я знаю, что поступила плохо, но все же это был просто поцелуй и ничего больше. Дурацкий поцелуй, который я позволила себе и теперь жалею об этом.
– А я? Я должен быть благодарен тебе за то, что ты с ним не переспала? Всего лишь поцелуй? Тебе вдруг он так же наскучил, как и поцелуи со мной?
– Прошу тебя, Сет…
Он снова отходит назад, и я хочу к нему приблизиться, но между нами разверзлась бездна, и я боюсь, что, сделай я еще шаг, тут же свалюсь в нее и буду падать, падать и падать… До полного исчезновения.
– Ты сама его поцеловала, Рейко. Ты сказала мне, что это ты его поцеловала.
Я закусываю губу, чтобы она не дрожала. Его руки у меня на бедрах, они прижимают меня к нему. Дрожь от возбуждения вызывает панический страх и уже знакомое ощущение – то, когда он смотрел на меня, будто наглядеться не мог, и я отдаюсь ему.
Я ответила на его поцелуй. Из любопытства испытать, почувствовать то, что он от меня ждал. Мне уже знакомо это чувство, его вкус – ощущение, что тебя хотят сильнее всего на свете, – и мне захотелось повторить его. Музыка была оглушительной, в голове звенело, я и выглядела, и чувствовала себя сексуальной, и стремилась быть такой. Но все происходящее ничем не напоминало сексуальности. Потому что тот мужчина даже не знал, как меня зовут.
А Сет видит меня Рейко, лучшей версией Рейко, той, лучше которой уже быть не может. Он видит ту Рейко, которой я сама хочу быть. Я надеялась, что смогу похоронить то, что произошло в клубе, забыть на веки вечные, притвориться, что вообще ничего не было. Но не могу. И никогда мне этого не забыть. Сет не позволит мне забыть об этом.
– Я правда была пьяная, – вяло говорю я. – И он… Он ко мне подошел.
– А ты что?
Во взгляде Сета полыхает огонь.
– Послала его подальше? Ты должна была послать его подальше.
Должна была. Что толку в этих словах – «должна была»? Прилипают к тебе и тянут на дно. Должна была, должна была, должна была… Должна была крепче держаться за Мику. Должна была не отпускать ее. Но вернуться в прошлое и что-то там исправить невозможно. Вот поэтому и ни к чему воспринимать эти слова всерьез.
– Я сглупила, согласен? Люди иногда делают глупости. Совершают ошибки. Даже я, Сет. Даже я совершаю ошибки.
И мне хочется сейчас разреветься, потому что самая большая моя ошибка была сделана пять лет назад на пляже. С моей сестрой.
– Рейко, а ты вообще собиралась мне рассказать об этом? Ну, если бы моя мать тебя не заметила?
Я отвечаю не сразу – медлю всего секунду, но и секунды хватает. А потом мы стоим и смотрим друг на друга через пропасть, возникшую по моей вине. Я смотрю Сету в глаза, но это глаза чужого человека – такого же, как тот вчерашний парень из клуба, и я даже начинаю сомневаться, а знает ли меня Сет на самом деле? И что я на самом деле знаю его. Он проводит ладонью по моим волосам и на шаг отступает.
– Мне понадобится время, – говорит он, – чтобы переосмыслить случившееся.
И тут же недобро улыбается – острая гаденькая улыбочка прорезает его лицо словно нож.
– Ты же не против, верно? Я ведь тоже давал тебе время, разве нет?
– Конечно, – говорю я, обхватывая себя за плечи и отходя назад. – Если тебе нужно время…
Тебе нужна я. Прошу, пусть тебе буду нужна я!
