Глава 21
Лето
– ДОГАДЫВАЕШЬСЯ, КУДА едем?
Сет ерзает, ну только что не подпрыгивает на переднем сиденье. Я за рулем, но он указывает нам путь. Мы выезжаем из Палм-Спрингс и двигаемся в направлении Кабазона. Я могу предположить только одно место в этом направлении – Моронго, отель и казино, где работает его мама.
– Моронго? – предполагаю я. – Мы что, возьмем с собой на ужин твою маму?
Я не успеваю сообразить, лучше или хуже будет, если мы отпразднуем только вдвоем, а не втроем. Сет фыркает:
– Нет, мы едем не в Моронго, и мама тут ни при чем. К тому же ужин ты взяла с собой.
Он протягивает руку на заднее сиденье и тычет пальцем в корзину для пикника. Он еще не видел торта. Во всех пекарнях сегодня торты украшены в тематике Дня независимости, и на том, что я купила, тоже красуется американский флаг. Слава богу, мне удалось убедить кондитера приписать сверху глазурью: «С днем рождения, Сет!»
– Ты правда не догадываешься, куда мы едем? – спрашивает он.
Я мотаю головой.
– У меня есть ключи от динозавров, – говорит он как раз в тот момент, когда они появляются в поле зрения.
Когда я была маленькой, эти динозавры казались мне настоящими. Помню самый первый раз, когда я их увидела: фигуры в натуральную величину возвышались над ландшафтом. Я назвала их Бетти и Бобо. Бобо – длинношеий, Бетти – тираннозавр рекс. Позже я узнала, что художник, который их создал, дал им другие имена: Динни и мистер Рекс. С их помощью я узнавала время: на обратном пути из международного аэропорта Лос-Анджелеса, когда мы миновали динозавров, я знала, что мы уже почти дома.
В пустыне полно самых разных странных предметов и людей. У людей от постоянного пребывания на солнце немного едет крыша. Все от жары. Динозавры в Кабазоне – еще одна местная странность. Громадные скульптуры посреди пустыни. Они выглядят просто частью пейзажа. Будто они всегда здесь были.
Во чреве длинношеего динозавра расположился музей. И это не музей, посвященный динозаврам или даже пустыне. Нет, внутри созданной человеком фигуры пустынного динозавра находится Музей креационизма, директором которого является священник. Папу все это сводит с ума. Для него скульптура динозавра, в которой находится Музей креационизма – это нечто идущее вразрез со всеми его понятиями. И вот теперь Сет утверждает, что достал ключи и мы сможем войти туда.
– Как ты их достал? – спрашиваю я, пока мы паркуем машину между Бетти и Бобо.
– Мама их нашла, когда прочесывала этот район. И я вспомнил, как тебе нравились эти динозавры в детстве, но внутри ты никогда не была.
– Так что? Ты хочешь отпраздновать свой семнадцатый день рождения в Музее креационизма в пузе динозавра? – спрашиваю я, доставая корзину для пикника с заднего сиденья.
Сет снова расплывается в улыбке, на этот раз более яркой и дерзкой.
– Мы идем не в музей, – говорит он. – Мы залезем на самый верх тираннозавра рекса.
Внутри тираннозавра темно, пусто и жарко. Я не боюсь темноты, да и вообще нет ничего темнее, чем темнота в пустыне, но внутри мне неуютно. Я чувствую себя так, будто попала в западню.
– Просто иди вверх по лестнице, – говорит Сет и включает фонарик. Изнутри динозавр покрашен в кроваво-красный цвет. Лестница так крута и высока, что я даже не вижу, где она заканчивается.
– Сет, а что если нас застукают? – говорю я и начинаю забираться вверх по металлическим ступенькам, держась за металлические перила потными пальцами. Идиотская корзина для пикника болтается у меня на руке, и я боюсь из-за нее оступиться.
– Никто нас не застукает. У них даже нет системы охраны. Тут вообще ничего нет. Все хранится там, в музее и в магазине сувениров.
Сет следует за мной, и я жалею, что надела короткое платье, а не шорты. Это не то чтобы какой-то особенно праздничный наряд, просто голубое платье с американской проймой, но здесь оно кажется совершенно неуместным. Оно больше подходит не для этого ужина, а для вечеринки, которая за ним последует. Кажется, что я разделена надвое, и обе части вот-вот в лоб столкнуться: Рейко, которая хочет быть с Сетом, и Рейко, которой необходимо попасть на эту вечеринку. Я и правда не хочу ее пропустить. Все будут ломать голову, куда это я вдруг подевалась.
Когда мы добираемся до головы тираннозавра рекса, солнце уже садится и небо окрашивается в чернильный цвет. На самом верху есть небольшая смотровая площадка, а в разинутой пасти динозавра – окошко. Зубы немного загораживают вид, но горы и пустыня с такой высоты все равно впечатляют, даже в сумерках.
– Ничего себе, – говорю я. – Здесь просто классно!
– Я же говорил, – отвечает Сет. – И уже через несколько минут станет прохладнее.
Он достает из рюкзака большое пляжное полотенце и расстилает его на полу.
– Спасибо, что взяла с собой ужин.
Теперь, когда я понимаю, что празднование дня рождения – это пикник во рту тираннозавра рекса, я начинаю жалеть, что не подготовилась чуть-чуть получше, потому что, как бы я это ни отрицала и ни притворялась, что ничего не происходит, мы с Сетом друзья и мне он далеко не безразличен. Жаль, что я просто пробежалась по холодильнику и забрала всякие остатки. Нужно было испечь нормальный торт ко дню рождения, а не схватить в пекарне первый попавшийся ко Дню независимости.
– Надо было принести сэндвичи со стейком или еще что-нибудь, – говорю я, распаковывая корзину. – Что-нибудь, более подобающее хищникам.
То, что утром казалось мне довольно аппетитным, теперь выглядит случайным набором продуктов. Я вынимаю бумажные тарелки и разливаю по пластиковым стаканчикам яблочный сок.
– Чин-чин! – говорю я и протягиваю его Сету. – И с днем рождения!
Мое воодушевление кажется наигранным. Оно и есть наигранное. Несколько минут мы едим в тишине, глядя на пустыню через рот динозавра. Это не похоже на просто очередное наше приключение. Есть в сегодняшней встрече что-то большее, как будто Сет возложил на нее все свои надежды. И все же я понимаю, почему Сет посчитал свою идею прикольной и интересной. Не так уж часто людям удается сходить на пикник в голову динозавра, и, возможно, если бы сегодня не был его день рождения и мы просто поднялись сюда, чтобы хорошо провести время, мне все это понравилось бы куда больше. Но сегодня его день рождения. И это все меняет. Сет заглядывает в корзину.
– А это что? – спрашивает он, указывая на коробку с тортом, которая немного помялась.
– Это праздничный торт!
Я шарю по корзине рукой в поисках открытки.
– И он для тебя!
– Ты приготовила мне в подарок торт? И открытку?
Я жду, что он отпустит шутку по поводу американского флага или иронически отметит его помятый вид.
– Спасибо тебе, – говорит он.
Это звучит настолько искренне, что я тут же отвожу взгляд.
– Свечек, правда, у меня нет, – говорю я и вынимаю торт из коробки. Я официально худший в мире друг. – Но мм…
Набрав в легкие побольше воздуха, запеваю «С днем рожденья тебя».
– Можно я загадаю желание без свечек?
– Эй, правила тут устанавливаю не я, – говорю я, и Сет зажмуривается и задувает воображаемые свечи на торте.
– С днем рождения, – повторяю я, когда он открывает глаза.
– Это один из лучших дней рождения в моей жизни.
Это? Один из лучших дней рождения?! Помятый торт без свечек и остатки продуктов из холодильника? И… одна только я?! Я чувствую, как это признание давит на меня. Его ожидания, его надежды – этот груз тяжелеет с каждой секундой, и я сижу не в силах шевельнуться, в западне.
Сет постоянно выглядывает изо рта динозавра и переводит взгляд на часы, как будто бы ждет чего-то, и в этот момент я понимаю, в чем его великий план, почему он хотел, чтобы мы поднялись на такую высоту… Начинается салют. Разумеется, салют на День независимости. Я так переживала из-за всего этого празднования, что забыла о фейерверках. Все небо превращается во взрыв красного, белого и голубого. Мы бросаемся к окошку, оставив на полу торт, и смотрим в просвет между зубами на то, как искры танцуют в небе.
– Я подумал, отсюда будет хороший вид, – говорит Сет и смотрит на меня с такой надеждой, что мне становится не по себе.
Так бывает, когда идешь через парфюмерный отдел в торговом центре и в воздухе столько ароматов, что они попадают тебе в нос, в волосы, на кожу и в рот и от них невозможно избавиться. Надежда Сета – это нечто подобное. Она окружает меня, вызывая головокружение и желание поскорее сбежать.
В этот момент оживает мой телефон. Это сообщение от Дре. Выслано явно по пьяни. «Рейкоооооо! Ты где? Сегодня будет полная грудь хе-хе-хе-хе-хе-хе…» И следом: «Ха-ха-ха-ха-ха-ха, то есть крутизна!» А потом фото ее декольте: крутая грудь, ха-ха. Такая она дурочка, но меня это смешит.
– Ты пропускаешь салют, – говорит Сет. – Кто там?
– Это Дре, – отвечаю я. – Она вчера вернулась из Мексики. – И после паузы нарочно небрежным голосом: – Она сегодня в загуле. Возможно… возможно, мы сегодня встретимся – чуть позже.
– Позже?
– Да… Там сегодня одна вечеринка… – я прерываюсь.
– Но… мы разве не будем гулять вместе?
– Мы же и так гуляем…
Я знаю, к чему он клонит, но включаю дурочку, потому что так проще.
– А я-то думал…
Сет смотрит на фейерверк, все еще озаряющий ночное небо.
– Я думал, мы потусуемся вместе, ну, всю ночь. Может, куда-то съездим или что-то такое.
– Сет, я все лето не видела своих друзей. Только тебя одного. Что плохого, что я хочу повидать моих друзей? – Я говорю с бо́льшим раздражением, чем планировала.
– А что такого плохого в том, что я хочу провести свой день рождения с тобой?
– Да хватит уже о своем дне рождения! Я знаю, что у тебя сегодня день рождения! Поэтому мы с тобой сейчас здесь! И вообще, Дре уже на вечеринке, понятно? Все уже на месте, кроме меня, потому что я праздную с тобой твой день рождения!
Мои слова эхом отдаются в черепе динозавра. Кричать я не хочу, но мне становится невыносимо: в голове динозавра жарко и душно, вся обстановка давит на меня. Мне не нравится то, как противно я себя веду, но я чувствую, как все мое раздражение на Сета и этот вечер и вся твоя тревога по поводу того, что я пропускаю вечеринку, перемешались у меня в голове и превратили в стерву, которой я быть не хочу, но и остановиться уже не могу. Сет начинает убирать продукты обратно в корзину для пикника.
– Ну что ж, не хочу, чтобы ты пропустила вечеринку из-за меня.
Я чувствую себя отвратительно.
– Не надо так, Сет.
Я протягиваю к нему руку, но он отдергивает свою. Вижу, что он едва удерживается, чтобы не разреветься.
– Сегодня у меня день рождения, Рейко, – говорит он, и голос его срывается, как у подростка.
Я не могу на него смотреть: на то, как у него ходит ходуном подбородок, потому что в этом виновата я, – и я просто хочу отсюда поскорее убраться.
– Я привезла тебе торт! И открытку! Чего еще тебе нужно?
Эти слова выскакивают изо рта прежде, чем я успеваю их остановить. Их смысл едва не лишает дара речи нас обоих. Мне так хочется взять их назад, потому что я так не думаю, правда. Я просто не хочу во всем этом сейчас разбираться. Но я как будто бы только что протянула ему заряженное ружье и попросила выстрелить в меня. Сет делает глубокий вдох, вбирая в себя мой вопрос.
– Я хочу… – начинает он, и его зрачки огромны. Я чувствую, что они будут расширяться до тех пор, пока мне не придется смотреть в две черные дыры, пока я не свалюсь в них, и оттуда мне уже не выбраться. – Я хочу, чтобы ты хотела провести со мной время в мой праздник.
– Я так и сделала! Я отпраздновала с тобой твой день рождения!
У меня сейчас такой высокий голос, как у персонажа мультфильма. Платье внезапно кажется слишком тесным, оно выдавливает из меня последний воздух. Я потеряна, мне все это страшно не нравится. Я знаю, что Сет имеет в виду, и хотела бы этого не знать.
– Давай просто уйдем отсюда, – говорю я, мечтая выйти из этой ситуации.
Я сбегаю по лестнице с такой скоростью, что теряю туфлю и вынуждена бежать за ней. Такая Золушка наоборот: вместо того чтобы убегать с бала, я бегу на бал. Всю дорогу до дома Сета я жду, что он скажет что-то и разрядит обстановку. Но он молчит.
– Желаю хорошо повеселиться на вечеринке, – говорит он и оставляет в машине остатки торта и открытку.
Я говорю себе, что мне все равно. Убеждаю себя, что он отреагировал неадекватно. Что он требовал от меня слишком многого. Я стараюсь игнорировать внутренний голос, который шепчет мне, что во всем этом есть и моя вина тоже. Мне хочется вернуться к самому началу: мы с ним в пустыне вдвоем, никого и ничего вокруг нас, только песок да небо. Как жаль, что так не может быть всегда.
