В тот вечер Смотритель устроил ужин в честь своего знатного гостя.

Длинный стол был сервирован роскошной серебряной посудой с выгравированными на кубках и тарелках лебедями. Клодия в красном шелковом платье и туго зашнурованном корсаже сидела напротив лорда Эвиана. А отец во главе стола ел мало и разговаривал тихо, окидывая спокойным взглядом взволнованных гостей.

Соседи и арендаторы не могли не принять приглашения. «И ведь никуда не денешься!» – уныло подумала Клодия, ибо невозможно отказаться, если тебя зовет Смотритель Инкарцерона. Даже мистрис Сильвия, лет, наверное, двухсот от роду, флиртовала и жеманничала со своим соседом по столу – скучающим молодым лордом.

Тот подавил зевок и заметил, что Клодия за ним наблюдает. Она сладко улыбнулась и подмигнула ему. Молодой лорд тупо уставился в ответ. Конечно, не следовало его поддразнивать – он принадлежал к свите отца, а значит, стоял на лестнице рангов значительно ниже дочери Смотрителя. Но Клодия ведь тоже томилась от скуки.

После бесконечных перемен блюд – рыба, павлинье мясо, жареный кабан, сласти – настало время танцев. Музыканты расположились на освещенной свечами галерее над дымным залом. Ныряя под вздернутые вверх руки длинного ряда танцоров, Клодия задумалась, насколько инструменты соответствуют Эре, ведь скрипки появились позже. Или нет? Нужно поговорить с Ральфом. Старик, конечно, был прекрасным слугой, но свои изыскания проводил иногда довольно поспешно. Если бы не отец, она бы этим не озаботилась. Но Смотритель очень строг к деталям.

Далеко за полночь, проводив последнего гостя, она одиноко стояла на ступенях дворца. За ее спиной сонно покачивались два мальчика-факельщика, держа почти погасшие на ветру светильники.

– Идите спать, – велела она, не оборачиваясь. Мерцание и треск пламени исчезли вдали.

Клодия сбежала по ступеням, промчалась под аркой дворцовых ворот, через ров, дыша покоем теплой ночи. В небе носились летучие мыши. Клодия стащила с шеи удушающий воротник и ожерелья, сдернула негнущиеся нижние юбки и с облегчением спрятала все в старом, всеми забытом тайнике на берегу.

Так-то лучше. Побудут здесь до завтра, ничего страшного.

Отец покинул торжество раньше – ушел с лордом Эвианом в библиотеку. Возможно, они все еще там, обсуждают денежные государственные вопросы и ее будущее. А потом, когда гость удалится спать, отец раздвинет черные бархатные портьеры в конце коридора и наберет секретную комбинацию цифр в замке своего кабинета. Клодия потратила месяцы, пытаясь разгадать шифр. Смотритель мог исчезнуть там на несколько часов, даже дней. Насколько Клодия знала, больше никто в эту комнату не входил: ни слуги, ни техники, ни даже секретарь Медликоут. И сама она никогда там не была.

Ну, пока не была.

Подняв взгляд на северную башню, она, как и ожидала, увидела крошечный огонек в окне комнаты на самом верху. Быстро приблизилась к двери в стене, открыла и в полной темноте пошла вверх по ступеням.

Смотритель считал ее своим инструментом. «Вскормил» (его собственное слово), как породистую лошадь. Клодия сжала губы, скользя пальцами по холодной сальной стене. Она довольно рано поняла: отец бессердечен настолько, что ей нужно соответствовать, чтобы выжить.

Любил ли ее отец? Замедлив шаг на лестничной площадке, чтобы передохнуть, она тихонько рассмеялась. Кто знает? Любила ли она его? Боялась – это точно. Он улыбался ей, иногда в детстве брал на руки, в особо торжественных ситуациях держал за руку, говорил комплименты по поводу ее нарядов. Она ни в чем не знала отказа, отец ни разу не отругал и не ударил ее, даже когда она в бешенстве порвала подаренную им нитку жемчуга или когда ускакала на несколько дней в горы. И все же стоило лишь вспомнить ледяное спокойствие серых глаз, как ее накрывал ужас. Ничто не может быть страшнее отцовского неодобрения.

Выше третьей лестничной площадки ступеньки были усеяны птичьим пометом – определенно настоящим. Она аккуратно, на ощупь прошла по коридору до поворота, преодолела еще три ступени и оказалась перед зарешеченной дверью. Позвонила и заглянула внутрь.

– Джаред? Это я.

В помещении было темно. Свет единственной лампы, висящей на потолке, падал на чертеж. Отнюдь не средневековые окна по периметру всей башни были подняты. Ральфа от такого пренебрежения к Протоколу, наверное, хватил бы удар.

Крыша обсерватории словно парила в воздухе на узких стальных балках. Огромный телескоп, повернутый на юг, щетинился оптическими видоискателями, инфракрасными считывающими устройствами и маленьким монитором. Клодия покачала головой.

– Ну и ну! Если все это увидит шпион королевы, мы разоримся на штрафах.

– Не увидит. Сегодня вечером он искупался в море сидра.

Джареда Клодия поначалу даже не заметила. Затем тень у окна шевельнулась, превратившись в стройную фигуру, распрямившуюся над видоискателем.

– Взгляни на это, Клодия.

Она на ощупь пересекла комнату между захламленными столами, астролябией, свисающими с потолка шарами. Потревоженный лисенок порскнул на подоконник.

Джаред взял ее за руку и подвел к телескопу:

– Туманность. Еще ее называют Розой.

Посмотрев в окуляр, она поняла почему. Густое скопление звезд, заполнявшее круг неба, распускалось, словно бутон огромного цветка размером в миллион световых лет. Цветок из звезд и квазаров, миров и черных дыр, его расплавленная сердцевина пульсировала газовыми облаками.

– Какое до нее расстояние? – прошептала она.

– Тысяча световых лет.

– Значит, тому, что я вижу сейчас, тысяча лет?

– Возможно, больше.

Ошеломленная Клодия оторвалась от окуляра. Когда она повернулась к Джареду, перед ее глазами заплясали крохотные искры, играющие на его растрепанных волосах, узком лице и худощавой фигуре, облаченной в тунику и мантию.

– Они перенесли свадьбу на более раннее время.

– Да, конечно, – нахмурился учитель.

– Ты знал?

– Я знал, что графа исключили из Академии. – Он шагнул в круг света, в зеленых глазах мелькнул огонек. – Мне сообщили сегодня утром. Догадаться об остальном было несложно.

Она раздраженно сбросила стопку бумаг с дивана на пол, устало присела, заболтала в воздухе ногами.

– Ну да, ты прав. У нас всего два дня. Наверное, не хватит, как думаешь?

Он приблизился и сел напротив:

– Чтобы завершить тестирование прибора – нет.

– Ты выглядишь усталым, Джаред Сапиенс, – сказала она.

– Ты тоже, Клодия Арлекса.

Под глазами у него темнели круги, лицо было бледным.

– Тебе нужно больше спать, – проговорила она мягко.

Он покачал головой:

– Когда вся вселенная обрушивается на меня? Невозможно, леди.

Она знала, что эта боль мешает ему спать. Он подозвал лисенка, и тот, прыгнув ему на колени, начал тереться о лицо и грудь. Джаред машинально поглаживал рыжую спинку.

– Клодия, я размышлял над твоим предположением. Расскажи, как проходила твоя помолвка.

– Ты же сам все видел, разве нет?

На его губах появилась знакомая кроткая улыбка.

– Возможно, тебе кажется, что я был тут всегда, но на самом деле я прибыл после того, как тебе исполнилось пять лет. Смотритель затребовал у Академии лучшего сапиента. Учитель для его дочери не мог быть никем иным.

Вспомнив слова отца, она нахмурилась. Джаред искоса взглянул на нее.

– Я что-то не то сказал?

– Не ты. – Она наклонилась, чтобы погладить лисенка, но зверек увернулся, крепче прижавшись к хозяину. Тогда она кисло добавила: – Зависит от того, какую помолвку ты имеешь в виду. У меня их было две.

– Первую.

– Мне было пять лет, я почти ничего не помню.

– Тебя обручили с сыном короля, Джайлзом.

– Как ты и сказал, дочь Смотрителя получает только лучшее.

Она спрыгнула с дивана и начала неприкаянно бродить по комнате, бездумно подбирая бумаги.

Зеленые глаза следили за ней.

– Помню, он был очень симпатичный мальчик.

– Да, – ответила она, не оборачиваясь. – Придворный художник каждый год присылал мне его миниатюрные портреты. Я сохранила все десять. У него были темно-каштановые волосы и доброе, пышущее здоровьем лицо. Он мог вырасти в красивого мужчину. – Она повернулась. – Я встречалась с ним лишь однажды, на праздновании его семилетия при дворе. Помню мальчика, сидящего на троне, слишком крупным для него. Под ноги ему поставили коробку. У него были большие карие глаза. Ему разрешили поцеловать меня в щеку, и он так смутился. – Клодия улыбнулась. – Ты знаешь, как краснеют мальчишки. Он был просто пунцовый. Все, что он смог промямлить: «Привет, Клодия Арлекса. Я Джайлз». И вручил мне охапку роз. Я их хранила, пока не рассыпались.

Она подошла к телескопу и уселась верхом на стул, задрав юбку до колен.

Сапиент, поглаживая лисенка, наблюдал, как Клодия настраивает окуляр и смотрит в него.

– Он тебе нравился.

– Глядя на него, никто бы не подумал, что он наследник престола, – пожала плечами она. – Просто мальчишка, как любой другой. Да, он мне нравился. Мы могли бы поладить.

– Но не его брат, граф? Даже тогда?

Ее пальцы вращали рычажок точной настройки.

– Ах, этот! Эта его кривая ухмылочка. Нет, я его сразу разгадала. Он жульничал в шахматы и переворачивал доску, когда начинал проигрывать. Орал на слуг, а еще другие девочки мне кое-что рассказывали. Когда мой… когда Смотритель приехал домой и сообщил, что Джайлз скоропостижно скончался… что планы меняются, я была вне себя.

Она выпрямилась и быстро повернулась.

– То, в чем я тебе клялась, осталось прежним. Мастер, я не могу выйти за Каспара. Я не хочу. Он мне отвратителен.

– Успокойся, Клодия.

– Как я могу успокоиться! – Она снова вскочила и забегала по комнате. – На меня словно весь мир обрушился! Я думала, еще есть время, но два дня!.. Пора действовать, Джаред. Я должна проникнуть в кабинет, даже если прибор еще не готов.

Он кивнул и сбросил лисенка с колен, не обращая внимания на рычание недовольного зверька.

– Подойди и взгляни на это.

Рядом с телескопом мерцал монитор. Учитель прикоснулся к панели управления, и на экране замелькали слова на языке сапиентов, которому Джаред отказался обучать Клодию, как она ни умоляла. Пока учитель прокручивал текст, в окно влетела летучая мышь, просвистела через комнату и снова исчезла в ночи. Клодия огляделась:

– Нужно быть осторожнее.

– Сейчас закрою окна. – Джаред остановил текст. – Вот. – Тонкие пальцы прикоснулись к клавиатуре, и на экране появился перевод. – Смотри. Обрывок черновика письма, которое написала королева три года назад. Его сожгли, но шпион сапиентов во Дворце восстановил и скопировал. Ты просила меня найти что-то в поддержку твоей абсурдной теории…

– Не абсурдной.

– Хорошо, твоей маловероятной теории, что смерть Джайлза была…

– Убийством.

– …подозрительно скоропостижной. В любом случае я нашел вот это.

Она чуть не оттолкнула его в нетерпении:

– Как ты его добыл?

Он поднял бровь:

– Секреты Мудрых, Клодия. Скажем, один друг покопался в архивах Академии.

Он отошел к окну, пока она жадно читала текст.

«Что касается приготовлений, которые мы обсуждали, то, конечно, это печально, но великие перемены требуют великих жертв. С тех пор как умер его отец, Дж. держали вдали от остальных. Людское горе будет искренним, но недолговечным, и мы сможем его подавить. Едва ли стоит упоминать, что ваша помощь будет для нас бесценна. Когда мой сын станет королем, я могу обещать вам все, что в моих…»

– Это то, что я подумала? – в бешенстве прошипела Клодия.

– Королева всегда была крайне осторожна. При дворе семнадцать наших людей, но им удается собирать очень мало вещественных доказательств.

Он опустил последнее окно, закрыв звезды, и продолжил:

– Чтобы найти это, потребовалось много усилий.

– Но все же очевидно! – Клодия снова пробежала глазами текст. – «Горе будет искренним»… «когда мой сын станет королем»…

Учитель подошел ближе и зажег светильник. Клодия подняла горящие от возбуждения глаза.

– Мастер, это доказательство того, что она его убила. Убрала наследника престола, последнего из династии Хаваарна, чтобы его единокровный брат, ее сын, получил трон.

Некоторое время Джаред стоял тихо. Потом пламя выровнялось, и он взглянул на свою подопечную. Сердце у нее упало.

– Ты так не думаешь.

– Я полагал, что учил тебя лучше, Клодия. Относись строже к своей аргументации. Налицо лишь доказательство того, что она хотела видеть своего сына королем. И никакой информации о ее реальных поступках.

– Но это Дж…

– Может быть инициалом кого угодно.

Он безжалостно уставился на нее.

– Ты так не думаешь! Ты не можешь…

– Не имеет значения, что думаю я. Клодия, если ты выдвигаешь подобные обвинения, у тебя должны быть доказательства, не вызывающие и тени сомнений. – Он опустился в кресло и поморщился. – Принц умер, упав с лошади. Врачи это засвидетельствовали. Его тело лежало в Большом зале Дворца три дня. Мимо прошли тысячи людей. Твой отец…

– Она наверняка его убила. Она завидовала ему.

– Она ничем этого не выказывала. Тело кремировали. Теперь не о чем говорить. – Он вздохнул. – Разве ты сама не понимаешь, как это выглядит, Клодия? Испорченная девчонка, которой не нравится, что ее насильно выдают замуж, готова пойти на любой скандал, чтобы этого избежать.

– Мне плевать, – огрызнулась она. – Что…

Он выпрямился:

– Тихо!

Клодия замерла. Лисенок вскочил, насторожив уши. Из щели под дверью потянуло сквозняком.

Через мгновение учитель и ученица развили бурную деятельность. Клодия бросилась к окну – затемнить стекло. Обернувшись, она увидела, как Джаред перебирает пальцами кнопки на контрольной панели, отвечающие за сенсоры и сигналы тревоги, расположенные на лестнице. Замигали маленькие красные огоньки.

– Что? – прошептала она. – Что такое?

– Там что-то было. Совсем крошечное. Возможно, подслушивающее устройство, – ответил он не сразу и очень тихим голосом.

– Отец? – Сердце подпрыгнуло.

– Кто знает? Может, лорд Эвиан. Может, Медликоут.

Они замерли, прислушиваясь. Залаяла собака, на лугу за рвом проблеяла овца, ухнула сова. Через некоторое время в комнате раздался тихий шорох: лисенок снова свернулся на полу и заснул. Погасла оплывшая свеча.

– Завтра я проберусь в кабинет, – сказала Клодия. – Если не найду ничего о Джайлзе, так хоть про Инкарцерон разузнаю.

– Теперь, когда Смотритель в доме?!

– Это мой последний шанс.

Джаред пробежался длинными пальцами по нечесаным волосам.

– Клодия, тебе нужно идти. Поговорим об этом завтра.

Его лицо внезапно побелело, пальцы сжали край стола. Тяжело дыша, он наклонился вперед.

– Мастер?

– Мое лекарство. Пожалуйста.

Она схватила лампу, потрясла ее, чтобы вернуть свет, в сотый раз проклиная Эру.

– Где? Не могу найти.

– Синяя коробка, около астролябии.

Отбрасывая лезущие под руки ручки, бумаги, книги, она нащупала коробку, в которой лежали маленький шприц и ампулы. Осторожно достав, протянула учителю.

– Может, я?..

– Нет. Я справлюсь, – мягко улыбнулся он.

Она поднесла поближе лампу. Джаред закатал рукав, и Клодия увидела бесчисленные шрамики на сгибе локтя. Он осторожно сделал укол, едва касаясь кожи. Убирая шприц в коробку, он сказал спокойно и твердо:

– Спасибо, Клодия. И не смотри так испуганно. Оно убивает меня уже десять лет и не торопится. Возможно, чтобы покончить со мной, ему понадобится еще столько же.

Улыбнуться в ответ она не смогла. Такие разговоры наводили на нее ужас.

– Может, я пришлю кого-нибудь?..

– Нет-нет. Я лягу спать. – Протягивая ей светильник, он прибавил: – Будь осторожна, спускаясь по лестнице.

Она кивнула и неохотно пересекла комнату. У двери остановилась и обернулась: Джаред стоял, закрывая коробку, и словно ждал, что она оглянется. Его темно-зеленое одеяние сапиента с высоким воротником странно переливалось в полумраке.

– Мастер, ты знаешь, кому предназначалось это письмо?

– Да. Еще одна причина, почему мы должны поторопиться, чтобы проникнуть в его кабинет, – ответил он печально.

– Ты хочешь сказать… – выдохнула она в смятении, едва не погасив светильник.

– Боюсь, что так, Клодия. Письмо королевы адресовано твоему отцу.