Глава 33
Хаотичная
Я сидела на длинной скамейке в задней части военного вертолёта, ощущая небольшой напор, когда конструкция включилась в работу и опустилась на мой свет.
Секунду спустя я осознала, что свежим взглядом смотрю на видящих вокруг себя, поглощая полученную информацию о наборе навыков, рангах видящих, специальностях, особых умениях, языках, на которых они говорили. У них даже указывались детали личности и индикаторы характеров — что могло их спровоцировать или успокоить, как до них дотянуться, если они потеряются в Барьерном пространстве, их типичное поведение в состоянии стресса или эйфории.
Я поймала себя на том, что гадаю, могут ли они видеть всю эту информацию обо мне.
Взглянув на Врега, я увидела, что он слегка улыбается.
— Ты не хочешь знать, — сказал он, тихо щёлкнув языком.
Он перебинтовывал запястье, которое повредил два дня назад при репетиционном прогоне. Я смотрела, как он во второй раз обматывает рану, затем он, наконец, поднял голову и шире улыбнулся.
Когда я вопросительно вскинула бровь, он показал мне свой вид на мои показатели, послав их плотно упакованной волной информации прямо в мой aleimi.
Вместо детального перечня показателей и набора навыков, дополненного слабыми и сильными сторонами, владением оружием, навыками рукопашного боя, транспортными средствами, которыми я могла или не могла управлять, машинами, которые я могла использовать или взламывать, знанием регионов, скоростью бега, способностью разговаривать с органикой и миллиона других перечисленных навыков, я получила небольшой текст, который казался написанным от руки.
Там значилось следующее:
«Мост. Телекинез, хаотичный. Высокие навыки блокировки. Ранга разведчика нет. Ранг 14, потенциальный. Неплохо владеет mulei. Не знает язык жестов. Рисковая. Охраняй её, или ты труп».
Посмотрев на Врега, я издала звук, полный неверия.
— Босс это сам написал, — сказал он, смеясь.
— В жизни бы не догадалась, — съязвила я, перекрикивая шум вертолёта.
Посмотрев по сторонам, я увидела улыбки и смешки нескольких других видящих.
Я заметила, что многие из них изменили своё отношение ко мне, как только узнали, что я сопровождаю их в этой маленькой поездке. Началась она с полёта на самолёте из Китая, продолжилась в военной базе в Рио, а затем на более близкой базе в Сантосе, возле Сан-Паулу в Бразилии, где находились офисы секретариата.
В каждом месте, где мы останавливались, я поражалась количеству видящих, которые, похоже, жили где-то в сети, унаследованной Ревиком от Салинса. Всюду находился брат такой-то или сестра такая-то. Они все, похоже, верили, что их время наконец-то пришло.
Не все они были благожелательно настроены ко мне, конечно.
Локи всё ещё смотрел на меня так, будто я могу ударить Ревика ножом в спину, как только он отвернётся, а некоторые, похоже, почти боялись меня — скорее всего, из-за статуса Моста. А ещё одна женщина-разведчица по имени Уте, видимо, запала на Ревика и с трудом вела себя со мной хотя бы вежливо.
Но остальные вели себя почти по-товарищески.
Я поправила бронежилет на теле, как можно крепче затянув ремни.
— И что значит этот мой «ранг 14, потенциальный»? — спросила я у Врега.
Все посмотрели друг на друга; я услышала ещё больше смешков в Барьере.
— Это означает, что ты создание-посредник, Высокочтимая Сестра, — сказал Врег, и в его глазах блестел юмор. — Я бы не стал воспринимать это как оскорбление, — он взглянул на Гаренше. — Какой у тебя потенциальный ранг, Гар?
— Восемь, — тут же ответил огромный видящий. — Твой, Врег?
— Десять, — ответил другой разведчик.
Гаренше вскинул брови.
— Впечатляет, — сказал он, присвистнув.
— Я тоже так думаю, — сказал Врег, снова улыбнувшись мне. — Теперь ты понимаешь, сестра?
— Нет, — сказала я, и они все опять засмеялись.
— Ранги идут по возрастающей, — объяснил он. — Четырнадцать — это… — он поднял ладонь, показывая намного выше своей головы, и прищёлкнул языком.
— …Запредельно, Высокочтимая, — закончила другая видящая, Никка. — Сам босс приписывает себе только 13, но мы думаем, что он врёт.
Некоторые усмехнулись после этих её слов.
Я слегка нахмурилась.
— Но откуда ему вообще это знать? — спросила я. — Он никогда не тестировал меня.
Из задней части вертолёта донёсся ещё более громкий коллективный ржач, и некоторые посмотрели на меня с откровенным неверием. Я осознала, что немного краснею, глядя на лица. А ещё я пожалела, что не промолчала и не спросила у Ревика.
— Ладно, ладно, — сказала я. — Смейтесь над тупой девочкой, воспитанной червяками.
— Он знает твой свет, — заверил меня Врег. — Он очень заинтересован в твоём свете, принцесса, — добавил он, подмигнув мне и рассмеявшись вместе с Гаренше. — Так заинтересован, что, похоже, в эти дни он вообще никогда не высыпается.
— Да, — отозвался Гаренше. — Вообще-то, думаю, я слышал, как он тестировал твой свет не так давно, — он вполне похоже изобразил голос Ревика, наверное, в тот день в сауне. — «Элли… боги… пожалуйста… сделай это, Иисусе… пожалуйста… пожалуйста… позволь мне…»
Остальные расхохотались, а я ощутила, как моё лицо ещё сильнее заливает жаром. Я швырнула одну из своих сигнальных ракет в гигантского видящего и попала ему по голове.
— Засранец, — огрызнулась я.
— Ауч, — ойкнул он, потирая висок и широко мне улыбаясь. — Вот знал же, что надо было сначала надеть шлем перед тем, как говорить такое.
— Тебе повезло, что я не использовала на тебе свой «телекинез, хаотичный», — сказала я.
Врег и Никка рассмеялись.
Я тоже невольно широко улыбнулась. Будучи втиснутой в небольшое пространство с одиннадцатью разведчиками в органических шлемах и броне на всех обнажённых частях тела, я невольно разделяла их приподнятое настроение и чувство товарищества. Находиться в движении было приятно. Делать то, что на самом деле казалось важным — тоже приятно. Я осознала, что мне во многом не хватало терпения на толкание речей и публичное дерьмо со СМИ — как, наверное, и Ревику.
Вспомнив взрыв бомбы, людей, которые спотыкались, выбираясь из дымившегося отеля в Дели, я ощутила, как моё приподнятое настроение немного скисает.
— Не бомба, — сказал Врег, посмотрев на меня.
Когда я повернулась, его глаза всматривались в мои с пугающей интенсивностью.
Я забыла, что теперь мы делили конструкцию — плотную и быстро движущуюся.
— Что? — переспросила я.
Он сделал неопределённый жест.
— Тот взрыв. Это не бомба, — он улыбнулся сжатыми губами, и я увидела в его глазах хищный блеск, когда он потёр подбородок. — Зачем бы нам понадобилась бомба, когда с нами был Syrimne d’Gaos?
Некоторые из присутствующих улыбнулись и покивали.
Я слегка нахмурилась.
— Ну, взорвал он главный газопровод. Какая разница?
— Нет, — он покачал головой. — Этого он тоже не делал.
Я поколебалась, пытаясь решить, хочу ли я спрашивать.
— Спроси, — сказал он, улыбаясь. — Ты же умираешь от желания узнать.
— Что он сделал? — спросила я.
— Сука, — сказал он.
Я вздрогнула, поначалу подумав, что он имеет в виду меня, но затем он послал мне кадр из своего сознания. Он материализовался трёхмерной картинкой в моей голове. Это была репортёр Донна, которую я знала по времени, проведённом в Белом Доме. Она выглядела так же раздражающе, как я помнила.
Подумав об этом, я осознала, что теперь она мертва.
Моё раздражение превратилось в холодное ощущение в нутре.
— Он начал с неё, — сказал Врег. — Он взорвал её машину вместе с ней внутри. Наверное, именно это ты услышала на верхнем этаже. Сначала он заставил шофёра заехать на машине в лобби.
Я сглотнула, уставившись на него.
— О.
— То же самое он сделал ещё с несколькими машинами. Большинство из них, конечно, были бронированными. Чтобы защитить их от таких, как мы, — он фыркнул, посмотрев на остальных, и в их глазах тоже виднелась злость. — Тот засранец премьер-министр, который подписал законопроект, разрешающий продавать младенцев видящих, — его обсидиановые глаза ожесточились. — … и тот мудак из Италии, который прогнулся под «Чёрную Стрелу», компанию, прикрывающую крупнейшую цепочку работных лагерей.
Врег улыбнулся, и холод в его глазах проступил ещё ярче.
— По-настоящему большой взрыв случился тогда, когда бензин воспламенил органику в трансляторах. Они защищены, так что некоторые из них самоуничтожились. Последовала цепная реакция, когда всё это ударило по главной энергосистеме.
Я кивнула, ощущая лёгкую тошноту.
— Поняла, — сказала я.
Он послал мне импульс тепла, расцветший жарким ободрением в моём сердце.
«Я знаю, что тебе не нравятся убийства, сестра, — его разум содержал оттенок сочувствия, но я всё равно ощущала ту хищную резкость в его свете. — Босс говорил мне, что ты мягкосердечная. Это хорошо, Высокочтимая Сестра. Мост должна быть такой. Это часть баланса, когда ты настолько сильна. Ты должна быть лидером».
Он одёрнул свой бронежилет, и его мысли сделались мрачными.
«У Сайримна нет такой роскоши, Высокочтимая. Он солдат, гонец, приносящий дурные вести. Поэтому ты вышла за него замуж. Он пачкает руки по локоть в крови, чтобы тебе не пришлось этого делать».
Я просто уставилась на него, не отвечая.
«Помни об этом, Высокочтимая Сестра, — его почти чёрные глаза сделались серьёзными. — Прежде чем возьмёшься осуждать своего супруга. Помни, кто эти животные, что они сделали с твоими людьми. Знай, что он сдерживался намного сильнее, чем сдерживался бы я на его месте. Больше, чем любой из нас в этом вертолёте. Мы все в своё время повидали изнанку этих лагерей. У всех у нас есть члены семей, убитые этими животными, и не только».
Я посмотрела по сторонам и увидела кивки голов.
Все они слушали Врега, и в их глазах виднелось одно и то же понимание.
Я подумала о Вэше, но ничего не сказала.
Я не могла жить жизнью святого. Я не была такой мирной, как Вэш; я это знала, и никогда не смогла бы говорить от его имени здесь, среди видящих, которые пережили такое. Даже от своего лица мне не хватило бы убедительности, чтобы суметь сказать «нет» насилию при любых условиях и в любой ситуации, как это делал Вэш.
Я могла восхищаться им за это, но сама на такое не способна.
Опять-таки, я не могла спорить с Врегом и остальными, учитывая, в каком мире они родились. Я выросла в Сан-Франциско, считая себя человеком. Пока их продавали, избивали и заточали в ошейники, я смотрела кино с друзьями, обслуживала столики в дерьмовой закусочной, напивалась в баре, покупала одежду в элитных секонд-хэндах и беспокоилась о том, продадутся ли мои картины богатым толстосумам.
Мой отец умер, когда я была маленькой, но его не линчевала человеческая мафия. Он умер от множественного склероза, что означало смерть более-менее от естественных причин.
Териан убил мою мать, но я была уже взрослой, когда это случилось.
Большую часть жизни и всё моё детство у меня была мать, которая меня любила. Никто не пытался забрать её у меня, пока я была ребёнком. Меня не продавали в бордель, не передавали по кругу среди солдат Зачистки на её глазах.
Врег улыбнулся мне. Я видела в его глазах одобрение.
«Спасибо, Высокочтимый Мост, — послал он. — Ты понимаешь. Ты сочувствуешь своим людям. Тебе есть дело до того, что с нами происходит».
Он помедлил, и на секунду это одобрение превратилось в нечто близкое к почитанию. Он легонько прикоснулся к моей руке.
«И мы не презираем тебя за жизнь, которую ты вела, Высокочтимая. Вовсе нет. Это правильно, что у тебя это было. Хорошо, что ты чиста. И хорошо, что Сайримн не так уж чист. Видишь? Ты нужна ему такой, а он точно так же нужен тебе таким. Именно поэтому нет Меча без Моста. Поэтому он не мог сделать это ранее, в одиночку — без своей супруги. Скорее всего, именно поэтому Щиту пришлось его остановить. «Мост говорит со Смертью… смягчает его любовью». Знаю, наши священные тексты всё ещё новы для тебя, но ты понимаешь это?»
Ощутив, что моё веселье и чувство товарищества испаряется, я кивнула и слегка улыбнулась ему, чтобы показать, что понимаю. Стараясь избежать его проницательного взгляда, я посмотрела в окно вертолёта, на тёмные тени гор внизу.
Но то тошнотворное ощущение не уходило, заставляя меня возвращаться к его словам, снова и снова. Я изо всех своих чёртовых сил старалась не думать о Ревике в этом контексте, не представлять это, не воображать вещи, которые он делал — но не могла полностью остановить себя.
Он убил тысячи людей. Может, даже миллионы.
Вытеснив это из своего света, а затем и из своих мыслей, я стиснула край сиденья. Я постаралась сосредоточиться на текущей миссии, на том, что мы делали сейчас. Я постаралась напомнить себе, что в этот раз всё будет иначе. Он обещал мне малое количество жертв. Вообще без жертв, если всё пойдёт хорошо. Эта операция сводилась к незаметности. Проникнуть и убраться обратно. Не спровоцировать сигналы тревоги.
Я должна верить, что он не соврёт мне на этот счёт.
Подумав об этом, я ощутила его, находившегося где-то в другом месте. Я знала, что он со своей командой уже на месте, но они поддерживали контакт с нашей конструкцией через несколько связующих структур. Он ласково потянул мой свет.
«Что такое? — послал он. — Всё хорошо?»
Осознав, что он только что проверил меня, что он не слышал остальной разговор между мной и другими, я покачала головой, хоть и знала, что он не увидит этого.
«Ничего, — послала я. — Просто нервы. Долго ещё?»
«Две минуты, Элли».
Он поколебался. Я ощутила в нём шепоток сомнения.
«Ты уверена, что хочешь это сделать? — послал он. — Ты всё ещё можешь остаться в стороне. Просто поезжай с остальными обратно в Сантос. Это усложнит ситуацию, но ещё не слишком поздно, — он снова поколебался, и я ощутила, как обостряется то беспокойство в его свете. — Я ведь не принудил тебя к этому, нет?»
«Нет, — подумав об этом, я осознала, что это правда. — Вовсе нет. Я хочу быть здесь».
Я ощутила от него импульс тепла.
«Тогда мы отправляемся все вместе?» — послал он.
Я скрестила руки на груди. «А что? Ты боишься, что моего «неплохо владеет mulei» окажется недостаточно? Или что я запорю всю операцию потому, что всё ещё отстойно владею языком жестов видящих?»
Я ощутила его веселье. «Они тебе показали?»
«Хаотичный? — послала я. — Серьёзно, дорогой?»
Я ощутила от него шепоток боли. «Не отвлекай меня, любовь моя».
Я осознала, что он прав, и сглотнула.
«Ладно, — я отшугнула его Барьерной рукой. — Тогда иди-ка ты работать, муженёк».
Я ощутила его усмешку, и затем его свет отстранился от моего.
Мои глаза обратно сфокусировались, и я увидела, что Гаренше широко улыбается мне.
— Ага, — сказал он. — Прекрати отвлекать его, Мост! — он кинул в меня сигнальную ракету, которая брякнула о мой шлем, отскочила и ударила Никку в плечо.
— Эй! — раздражённо воскликнула Никка, потирая руку.
Гаренше добавил:
— Мы же не хотим найти вас обжимающимися в тёмном углу посреди операции. Или трахающихся как собаки…
— Довольно, — мягко сказал Врег, подняв ладонь.
Когда Гаренше посмотрел на него, весь юмор ушёл с его лица.
Врег также мягко добавил:
— Ты заходишь слишком далеко, Гар. Разве ты забыл, почему тебя отстранили от работы с ней? — он тихо прищёлкнул языком, но я видела в его глазах явное предостережение. — Манеры, Гар. Манеры. Ты знаешь, что он всё слышит.
Я издала отрывистый смешок, но больше никто не засмеялся.
Наконец, обведя взглядом всех остальных, я посмотрела на Врега.
— Всё хорошо, — бросив на Гаренше шутливо-неодобрительный взгляд, я щёлкнула языком и покачала головой. — Гадко. Но всё хорошо. В хамской, низкой, я-провожу-слишком-много-времени-со-своими-машинами манере. Давайте я просто сложу о нём плохое мнение и посочувствую его будущей супруге?
Все засмеялись — наверное, в равной мере над моими словами и над моим исковерканным произношением на прекси с сильным акцентом.
И всё же я видела следы напряжения, когда все они взглянули на Врега.
Мгновение спустя Врег улыбнулся, опустив ладонь. Его глаза оставались серьёзными, когда он поклонился мне.
— Как пожелаешь, Высокочтимая Сестра.
Гаренше улыбнулся мне, и его широкое лицо сморщилось вокруг шрама.
Только потом я осознала, что его лицо в тот момент выражало облегчение.
