Глава 21
Умирание
Врег смотрел в окно отеля, наблюдая, как люди проходят мимо Хармандир-Сахиба, или Золотого Храма Сикхов.
Они всё ещё находились в Амритсаре.
Используя старомодную телескопическую трубу, он смотрел, как пилигримы ходят меж туристов, прослеживал их шаги, не видя их лиц, пока они выстраивались в очередь для входа.
Всюду стояли знаки «не фотографировать». Запрет на изображения в реальном времени сохранялся здесь, как и в большинстве человеческого мира. Более того, сами знаки казались почти излишними, особенно здесь, в месте, святом для здешних людей.
Такое чувство, будто они провели в Амритсаре месяцы.
Изначально они намеревались остановиться в пограничном городе ровно настолько, чтобы припарковать самолёт и перенести оборудование и припасы на наземный транспорт. Отсюда Меч хотел проделать остаток пути до Сиртауна по дорогам.
В то время их самой большой заботой оставалось то, что Семёрка может пуститься в бега с ней — по её согласию или без такового. Наблюдая через Барьер, они ждали, примет ли Адипан такое решение, узнав содержимое письма Дигойза. Сам Меч почти ничего не сказал, только потребовал широкого одеяла наблюдения на те часы, на которые он заказал доставку письма.
Само письмо стало сюрпризом для Врега.
Однако он посчитал его умным ходом, а также чертовски трогательным.
Он чувствовал, что боссу не очень понравилось публичное чтение, а также тот факт, что этого потребовала она. И всё же ему вполне понравилась реакция Моста на то, что она услышала.
Оно тронуло её тоже. Все они это почувствовали.
После этого она немедленно спросила у остальных, стоит ли ей принять предложение Меча.
Она не колебалась с вынесением вопроса перед группой — словно она уже приняла решение. Они смотрели, как она спорит с лидером Адипана, который, конечно же, с самого начала непреклонно настаивал, что она должна тут же отклонить приглашение.
Она продолжала спорить, что её должны отпустить или хотя бы рассмотреть такой вариант и более тщательно оценить эту возможность.
Врег знал, что Ревик слушал как на иголках, так сказать.
Ревик услышал, что она склоняется к принятию его предложения, ещё до того, как остальные уловили её предпочтение. Врег видел надежду в глазах его друга, облегчение… чёрт, даже предвкушение. Даже Врег не осознавал, как сильно Меч скучал по своей супруге, пока он не услышал, как то письмо зачитали вслух в присутствии всех ублюдков.
Он хотел, чтобы Мост была с ним. Он хотел этого даже в отрыве от необходимости воссоединить Четвёрку. Он даже предложил отложить свою работу, пока она будет оставаться с ним, и насколько мог сказать Врег, он говорил совершенно серьёзно.
Но никто в армии Меча не ожидал того, что случилось потом.
Спор покатился по наклонной. Балидор разозлил её, и она наконец перестала играть в дипломата и вместо этого заняла чёткую позицию. Когда он не пошёл навстречу, она поступила так, как и должна была. Она уволила этого ублюдка.
Она попросила, чтобы с неё сняли ошейник, и Врег также ощутил реакцию своего босса на это.
Затем всё пошло ужасно, ужасно не по плану.
Этот ублюдок лидер Адипана застрелил её.
Бл*дь, он застрелил её… прямо в сердце.
Врег думал, что Меча хватит инфаркт на том же самом месте.
Когда раздался выстрел, элерианец издал крик, который Врег прочувствовал до самых костей. Свет Меча взорвался ужасом, неверием, которое стремительно перетекло в шок… затем в горе столь сильное, что от него задрожала вся конструкция. Он снова закричал, видя, как она падает.
Она рухнула на ступени, её глаза остекленели, и всё тело мужчины-элерианца обрушилось изнутри, пока он смотрел, как она умирает, и пытался дышать.
Это было хуже.
Затем он исчез. Он унёсся от них через Барьер так стремительно и всецело, что Врег почти подумал, будто Меч сам умер.
Врег приказал группе установить вокруг него периметр, охранять его свет, пока он отправился за своей супругой — но было слишком поздно.
Те мудаки из Адипана, должно быть, спланировали все.
Или же у них имелся запасной план реакции на случай, если такое произойдёт. Они за считанные секунды установили сеть. Конструкцию внутри конструкции, которая укрыла каждого ублюдка из Семёрки и Адипана, и даже двух людей, которые стали свидетелями случившегося.
Это делало их всех совершенно невидимыми.
Команда Врега, конечно, сумела это взломать, но потребовалось время — время, которого у них не было.
За это время Адипан сбежал и забрал с собой тело Моста.
Врег наблюдал, как Меч часами тщетно ищет её.
Они приняли остаться в Амритсаре ещё надолго после третьего дня.
К тому времени стало очевидно, что её смерть была не просто трюком Адипана, чтобы запутать следы или эмоционально опустошить Меч. Это стало ясно в первые сорок восемь часов, когда Врег увидел, как элерианец теряет способность контролировать его свет. И всё же до четвёртого дня Врег не признавался себе, что жизнь Меча действительно в опасности.
После пятого дня им пришлось сдерживать его.
К концу шестого дня им вдобавок пришлось накачать его наркотиками.
Даже будучи одурманенным, он внушал ужас. Им пришлось принуждать людей в отелей не слышать его, когда он начал кричать. Ещё через несколько дней им пришлось принудить тех же людей вовсе покинуть отель. Они даже начали принуждать людей не проходить по улицам слишком близко.
Они воздвигли конструкцию, чтобы защитить его, и не подпускали людей, фактически захватив отель и прилегающие кварталы.
Его свет представлял настоящую опасность. Уже случались инциденты. Он сломал шею одной из разведчиц Врега, когда та подошла слишком близко. Он сломал руку другому, когда целая группа попыталась успокоить его прикосновениями.
Врег даже подумывал надеть на него ошейник.
Затем сам чуть не свернул себе шею за такие мысли.
Вместо этого они накачали его более сильными дозами наркотиков, стараясь заглушить хотя бы самые сильные приступы боли. Это не очень помогало, но похоже, притупило его возможность использовать телекинез. К тому времени они могли рассчитывать только на это.
Пока всё не дошло до такой степени, когда Меч совсем утратил способность связно мыслить, он попросил их продолжать выслеживать ублюдка Семёрки, который это сделал.
Он попросил Врега убить его вместо него самого.
Словно Врега надо было просить.
***
Балидор смотрел, как Дорже мерил шагами периметр маленькой комнаты, и смотрел на показания экрана консоли. Для Балидора наблюдение за его другом служило отвлечением, хоть и весьма скудным. Это давало повод не смотреть на неё, не наблюдать за каждой чертой боли на её лице.
И всё же расхаживание другого разведчика начинало действовать Балидору на нервы.
Дорже, похоже, опять достиг предела своего терпения.
— Ты должен положить этому конец, — сказал Дорже. — Сегодня. Она умирает, Балидор!
Балидор почувствовал, как напряглись его плечи. Он скрестил руки на груди — может, чтобы хоть чем-то занять их, пока он смотрел через толстую панель органики на меньший резервуар по ту сторону окна. Глядя на неё, он поймал себя на том, что показывает утвердительный жест и одной рукой проводит по своей щетине. Он и сам ощущал тошноту, нехватку света, истощение.
— Да, — сказал он. — Да, умирает.
На протяжении мгновения он молча смотрел на неё. Злость едва не взяла над ним верх — такая интенсивная, что мышцы всего его тела напряглись. Вся эта злость иррационально адресовалась Дигойзу.
— Проклятье… — взорвался он.
— Ты знал, что такая возможность существует!
Балидор крепче скрестил руки, хмуро глядя в окно и не отвечая.
— Ты должен был знать, Балидор!
— Конечно, я знал, — сказал он, поворачиваясь, чтобы наградить сердитым взглядом более низкорослого видящего. — Я надеялся, что всё обернётся не так. Я надеялся, что Териан помешал им прежде, чем они закончили. Элисон мне так сказала.
— Что ж, очевидно, — сказал Дорже, — что она ошибалась.
Балидор уставился на показания, чувствуя, как усиливается его тошнота.
— Я думал, что учитывая это, а также тот факт, что она не связалась с другими его частями… — задохнувшись на последних словах, он моргнул и осознал, что едва сдерживает слезы.
Он провёл их через всё это, и впустую.
Он заставил себя думать, использовать менее эмоциональные части своего света. Он посмотрел на стоявшего рядом разведчика, и тут ещё один вариант пришёл ему на ум.
— Мальчик.
Дорже нахмурился.
— Ты думаешь, мальчик это сделал? Нензи?
Резко щёлкнув языком, в основном в свой адрес, Балидор покачал головой.
— Проклятье. Я почти забыл, кто он такой, когда он держал её в плену вместе с Терианом. Он держал её при себе недели, — он посмотрел на её лицо через органическое окно. — Элли говорила, что он отчаянно жаждал привязанности… любого контакта, особенно от неё. Он спал возле неё ночами. Он касался её при любой возможности, даже просто держал за руку. Она не имела доступа к своему свету, так что я предположил, что всё это было лишь с его стороны. Но я задаюсь вопросом…
— Каким?
— Возможно ли, что он тогда сумел заверить связь?
Дорже нахмурился. Его свет источал тошноту.
— Ты говоришь, что он её изнасиловал? Что эта его версия, маленький смертоносный монстр, её насиловал?
— Может быть, да. Но необязательно, — Балидор продолжал думать, потирая руку ладонью там, где перекрещивались его руки. — Мальчик был более элерианской частью Дигойза. Возможно, что ему и не понадобился секс, чтобы сплести остальную часть связи с ней. Связь в своей основе носит не сексуальный характер — это сплетение света. Любое интенсивное энергетическое взаимодействие между ними могло выковать эту связь или хотя бы усилить её.
— Это могло случиться в Дели, — предположил Дорже.
— Да, — Балидор нахмурился, вспомнив лицо Дигойза на танцполе. — Могло. Похоже, он намеревался заполучить её. В этом мог скрываться не только один мотив. Он мог пойти так далеко, чтобы создать между ними более сильную связь, пока они были вместе. В нынешнем состоянии он лучше знал, как такое сделать.
Вновь мягко щёлкнув языком, он добавил:
— После этого она ощущалась иной. Ты это тоже заметил. Ведь так, Дорже? Она была другой. Её свет изменился…
— Разве теперь это имеет значение? — перебил Дорже.
На секунду Балидор умолк, не отвечая.
Затем он сделал отрицательный жест одной рукой.
— Нет, — сказал он. — Не имеет.
Повернувшись, он вышел из комнаты наблюдения.
Зашагав быстрее, он скользнул за угол в широкий коридор и обогнул комнату наблюдения. Ещё через несколько шагов он стоял перед дверью в крупную, укрытую щитами от Барьера камеру, где находился резервуар. Справа от этого находился ещё один ряд сидений, прямо под более длинным из двух окон в большой резервуар и возле длинного стола с инструментами.
На меньшей панели, которую они установили справа от герметичной органической двери, выводились показания камеры внутри. Сердечный монитор показывал слабое сердцебиение, с каждым ударом посылавшее бледную пульсирующую линию по маленькому экранчику. Под ним показывался перечень показателей. Он прищурился, чтобы прочитать их, но знал, что это лишь обрезанная версия того, что отслеживали машины в комнате наблюдения, откуда он только что вышел.
Под этим находился кодовый замок с шифром ДНК.
Он повернулся к Дорже, поджав губы в мрачную линию.
— Ладно. Я сделаю это. Скажи остальным. Они должны быть готовы выдвигаться, и быстро, — положив руку на плечо мужчины, он добавил: — Убедись, что они поняли, Дорже. Это не учения. Нам нужно убраться отсюда максимум через два часа.
Дорже уже подключился к ВР-связи.
После небольшой паузы он поднял взгляд на Балидора и сфокусировал глаза.
— Тензи хочет знать. Мы сообщаем остальным наш статус? Если мы пойдём к ним без предварительного предупреждения, они не поймут степень срочности…
Балидор показал отрицательный жест.
— Нет. Не говори им ничего. Свяжитесь с ними, да, чтобы они знали о нашем прибытии, но пока что просто скажи им, что люди Дигойза в пути, и им нужно приготовиться выдвигаться, — держа руки скрещёнными на груди и сжав ладони в кулаки, он добавил: — Это не совсем ложь. Мы скажем им, как только сможем, но мы не можем сообщить им, пока об этом не узнали Повстанцы. Я также не хочу иметь дело с их эмоциональными реакциями, пока мы не окажемся в движении. Это даст Дигойзу лучший след для отслеживания.
— Мы забираем их с собой? Людей тоже?
— У нас мало выбора, — Балидор бросил на него мрачный взгляд. — Он отправится за каждым, кто был здесь, брат. Пока что они отправятся с нами.
Увидев обеспокоенный взгляд Дорже, он ободряюще сжал его плечо.
— Если мы сможем оставить их где-нибудь в безопасности, так и сделаем. А так я не думаю, что им грозит такая же опасность от Сайримна, как остальным из нас.
Показав утвердительный жест, Дорже передал это всё. Мгновением позже он отключился, и его глаза прояснились, когда он вышел из Барьера.
— Они уже в движении, — сказал он. — Тензи сказал — тридцать минут.
— Нам понадобится больше времени до того, как она сможет путешествовать, — сказал он, кивая. — Но хорошо.
— Тогда начинай, — подтолкнул Дорже, показав жестом на панель. Его взгляд оставался таким же обеспокоенным, пока он всматривался через прозрачную панель на резервуар. — Начинай, брат. Пожалуйста.
Балидор кивнул, сделав вдох.
Повернувшись, он начал набирать код, который открывал дверь в комнату с толстыми стенами из органики. Стены и даже сама герметичная дверь представляли собой почти полтора метра плотной органики в толщину, источали Барьерный сигнал, который эффективно и полностью отрезал её от низших миров. На самом деле сама идея симулировать её смерть таким образом, когда её тело оставалось столь очевидно живым, казалась нелепой.
И всё же это, очевидно, сработало.
Достаточно лишь посмотреть на её похудевшие конечности.
Дорже не уходил, нервно переступая с ноги на ногу и наблюдая через прозрачную секцию стены справа от двери. Выражение его лица оставалось измученным, пока он не отрывался от резервуара. Как только Балидор запустил комбинацию в действие, его взгляд метнулся вслед за Дорже.
Даже в те несколько секунд её дыхание как будто стало менее глубоким, удары сердца стали тише и реже на мониторе панели.
— Мы её теряем! — закричал Дорже.
— Нет. С ней всё будет хорошо.
И всё же Балидор понимал, что это лишь слова. Он тоже смотрел через окно на женщину в резервуаре, и всё его тело было на взводе из-за адреналина. Дорже мог оказаться прав. Возможно, он прождал слишком долго.
Если он убил её теперь, после всего…
Его челюсти сами собой сжались, но Балидор взял себя в руки, напоминая, зачем он это сделал. Они должны были знать. Теперь они знали.
— Тебе лучше вернуться, — сказал он другому видящему. — Примкни к вторичной конструкции. Я останусь с ней, пока она восстанавливает связь.
Дорже поколебался.
— Ты? Один? Это хорошая идея, Балидор?
— Кто-то должен остаться с ней. Если мы слишком затянули, то кому-то придётся провести соответствующее медицинское вмешательство. Я тоже не хочу, чтобы она умерла, Дорже. Я обучен для такого. И это моя ответственность.
Дорже вновь поколебался, затем показал утвердительный жест.
— Ладно.
— Скажи остальным, что я сожалею, — сказал Балидор. — Убедись, что они знают — я их подвёл. Те, кто захотят уйти, должны уходить немедленно. Быстро, пока он не восстановился и не нашёл нас.
Он посмотрел Дорже в глаза, зная, что его собственный взгляд наверняка выдаёт напряжение. Он старался не смотреть на замок, пока ждал, когда тот откроется.
— Ты, друг мой, тоже должен уйти, — сказал он ему. — Отправляйся в горы. Найди друзей, которые тебя укроют. Сейчас нам лучше разделиться.
Дорже выглядел сбитым с толку и немного сердитым.
— Ты хочешь, чтобы я оставил Мост?
— Я хочу, чтобы ты спас свою жизнь, брат, — сказал Балидор, положив ладонь на плечо своего друга. — Я хочу спасти как можно больше из наших людей, и у нас мало времени.
Он посмотрел через прозрачное окно, и его голос прозвучал мрачно.
— На наши головы вот-вот обрушится ад и преисподняя, брат мой.
