… Других двойников Друзиллы Джерсен не увидел.
Он нервничал, потому что не верил в стойкость Наварха и спешил закончить все как можно скорее. Джерсен вышел из холла и отправился через мост, в лабораторный отсек на западе. Здесь помещались объекты экспериментов – в клетках и камерах, за односторонним стеклом.
Ретц, широкоплечий техник, сидевший в маленькой конторе, вытаращил на него глаза:
– Что вы здесь делаете? Вы гость? Хозяин будет недоволен.
– Теперь я хозяин. – Джерсен помахал лучеметом. – Где девушка, похожая на Игрель Тинси?
Ретц поморгал, наполовину убежденный, наполовину сомневающийся.
– Я ничего не могу сказать вам.
Джерсен ткнул в него лучеметом:
– Быстро! Девушка, которую привезли три недели назад.
Ретц начал ныть:
– Как я могу сказать? Виоль Фалюш накажет меня.
– Виоль Фалюш – пленник. – Джерсен пошевелил лучеметом. – Веди меня к девушке, или я убью тебя.
– Он сделает со мной ужасные вещи.
– Уже нет.
Техник всплеснул руками и пошел по коридору. Внезапно он остановился и обернулся:
– Вы сказали, он ваш пленник?
– Да.
– И что вы собираетесь с ним сделать?
– Убить.
– А Дворец?
– Посмотрим. Веди меня к девушке.
– Вы оставите меня здесь, охранять Дворец?
– Я убью тебя, если не поторопишься.
Ретц неуверенно продолжал движение. Джерсен заговорил с ним:
– Что Виоль Фалюш с ней сделал?
– Пока ничего.
– А что хотел?
– Самооплодотворение, так сказать, непорочное зачатие. По окончании процедуры она бы понесла ребенка женского пола, свое точное подобие.
– Игрель Тинси зачала ее таким образом?
– Именно.
– И сколько еще?
– Шестерых. Потом она убила себя.
– Где остальные пять?
– О! Этого я не знаю.
Техник явно лгал, но Джерсен пока отложил выяснение этого вопроса.
Ретц остановился около двери, неуверенно оглянулся:
– Девушка там. Что бы она ни сказала, помните, что я лишь подчиненный, я только выполнял приказы.
– Теперь выполняй мои. Открывай!
Ретц вновь заколебался, с надеждой поглядывая через плечо Джерсена в коридор, словно рассчитывал на помощь. Потом вздохнул и отодвинул дверь.
Друзилла, сидевшая на кровати, взглянула на вошедших с тревогой, однако, увидев знакомое лицо, спрыгнула с постели и подбежала к Джерсену.
Она всхлипывала от счастья:
– Я надеялась, что вы придете. Они делали со мной такие ужасные вещи!
Ретц попытался воспользоваться тем, что пришелец отвлекся, и попробовал ускользнуть. Но Джерсен осадил его:
– Не так быстро. У меня есть дело для тебя. – Он заговорил с Друзиллой:
– Виоль Фалюш показался тебе? Ты можешь его узнать?
– Он приходил и стоял в дверном проеме, но за его спиной горел свет.
Наверно, не хотел, чтобы я его видела. Он был вне себя, ненавидел меня.
Сказал, что я неблагодарная. Я спросила почему, ведь я ему ничего не обещала. Он стал абсолютно холоден. Сказал, что моим долгом было ждать и развивать идеалы, пока он не придет. А я вместо этого вела себя мерзко на празднике у Наварха и во время путешествия.
Джерсен задумался:
– Одно известно наверняка: это или Танзел, или Этьен, или Марио. Кто тебе меньше всего нравился?
– Танзел.
– Танзел? Ну что ж, Ретц наверняка знает Виоля Фалюша. А, Ретц?
– Как я могу? Он никогда мне не показывался, только за стеклом в офисе.
«Маловероятно, – подумал Джерсен, – но все же возможно».
– А где остальные дочери Игрель Тинси?
– Здесь было шесть, – пробормотал Ретц. – Двух старших Виоль Фалюш убил. Одна на Альфаноре, эта, – он указал на Друзиллу, – была отослана на Землю. Самая молодая во Дворце, там где горы спускаются к морю. Еще одна – жрица бога Ародина на большом острове, прямо на востоке.
– Ретц, – процедил Джерсен, – Виоль Фалюш – мой пленник. Теперь я твой новый хозяин. Ты понимаешь это?
Ретц тупо кивнул.
– Ты можешь описать Виоля Фалюша?
– Высокий мужчина с темными волосами, может быть ласковым или жестоким, веселым или злобным. Больше я ничего не знаю.
– Приказываю тебе освободить несчастных пленников.
– Невозможно! – взвился Ретц. – Они не знают иной жизни, кроме своих комнат. Открытый воздух, море, солнце – они сойдут с ума.
– Тогда мягко, насколько возможно, приведи их в норму. Я скоро вернусь и прослежу, как ты выполнил приказ. Потом скажи обитателям садов, что они больше не рабы и вольны остаться здесь или уйти. Имей в виду: я разыщу тебя хоть под землей и накажу за ослушание.
– Я подчинюсь, – бормотал Ретц. – Я привык к подчинению. Я не знаю ничего иного.
Джерсен взял Друзиллу за руку:
– Я беспокоюсь за Наварха. Мы не должны задерживаться.
Но когда они вернулись к аэрокару, все было как раньше. Трое пленников замерли в креслах, а Наварх держал их на мушке. Глаза поэта вспыхнули при виде Друзиллы:
– Что с Игрель Тинси?
– Она мертва. Но у нее остались дочери. Что происходило тут, пока меня не было?
– Болтовня. Ругательства. Уговоры. Угрозы.
– Разумеется. Кто был настойчивей всех?
– Танзел.
Джерсен повернулся и холодно оглядел Танзела. Тот пожал плечами:
– По-вашему, я в восторге, что сижу здесь спутанный, как цыпленок?
– Один из вас – Виоль Фалюш, – бросил Джерсен. – Кто? Я думаю… Ну ладно, мы должны исправить одну из величайших несправедливостей, совершенных во имя любви.
Он поднял аэрокар и медленно повел его на восток, к горам. На краю океана, там, где волны бились в каменные глыбы, темнело ущелье, за которым оказался песчаный пятачок, приблизительно с акр. Джерсен завел аэрокар в тень и спрыгнул.
Друзилла-4, самая юная из всех, медленно вышла вперед. Из трещины в скале две негуманоидные няньки издавали раздраженное щелканье. Девочка спросила:
– Вы – Человек? Тот Человек, который должен прийти и полюбить меня?
Джерсен усмехнулся:
– Я – человек, это точно, но кого ты называешь «Тот Человек»?
Друзилла-4 указала на трещину в скале:
– Они рассказали мне о Человеке. Есть только он и я. Я должна буду полюбить его. Вот что я узнала.
– Но ты никогда не видела этого человека?
– Нет. Ты – первый человек, которого я вижу. Первый, подобный мне. Ты замечательный!
– В мире много людей, – успокоил Джерсен. – Они тебе соврали.
Поднимайся на борт, я покажу тебе еще одного мужчину и девушку вроде тебя.
Друзилла-4 оглянулась вокруг с недоверием и тревогой:
– Вы хотите забрать меня отсюда? Мне страшно.
– Не надо бояться, – улыбнулся Джерсен. – Поднимайся на борт.
– Конечно. – Она доверчиво подала ему руку и вошла в салон. При виде пассажиров девочка в удивлении остановилась. – Я не знала, что на свете столько людей! – Она критически оглядела Этьена, Марио и Танзела. – Они мне не нравятся. У них глупые злобные лица.
Друзилла-4 повернулась к Джерсену:
– Ты мне нравишься. Ты – первый мужчина, которого я увидела. Должно быть, ты и есть Тот Человек, и я останусь с тобой навсегда.
Джерсен не спускал глаз с Марио, Танзела и Этьена. Виолю Фалюшу, должно быть, весьма неприятно слышать такое. Пленники сидели с каменными лицами, глядя на Джерсена с равной степенью отвращения – лишь у Танзела слегка дергался уголок рта.
Джерсен поднял аэрокар в воздух и полетел на самый большой из островов.
Почти немедленно он отыскал деревню и приземлился на центральной площади.
Жители глядели на него в изумлении и тревоге. Неподалеку от деревни было каменное святилище. Оттуда вышла Друзилла-3, спокойная и сдержанная, внешне такая же, как и сестры, однако в чем-то иная. Джерсена она рассматривала с дружелюбным интересом:
– Кто вы?
– Я пришел с большой земли, – объяснил тот, – и хочу поговорить с тобой.
– Хотите, чтобы я исполнила ритуал? Лучше обратитесь к другому божеству. Ародин бессилен. Я молила его перенести меня куда-нибудь, и о многом ином, но он был глух к молитвам.
Джерсен заглянул в святилище:
– Это его изваяние там, внутри?
– Да. Я жрица.
– Дозволь мне взглянуть на него.
– Нечего смотреть – просто статуя, сидящая на троне.
Джерсен зашел в святилище. В дальнем его конце сидела фигура в два человеческих роста. Голова ее была изуродована: нос, уши, щеки отбиты.
Джерсен повернулся к Друзилле-3 и с удивлением спросил:
– Кто повредил статую?
– Я.
– Почему?
– Мне не понравилось лицо. Легенда гласит, что Ародин во плоти должен прийти сюда и взять меня в жены. Я должна была молить статую о том, чтобы он пришел как можно раньше. Я разбила лицо, чтобы отсрочить этот миг. Мне не нравится быть жрицей, но мне не разрешают больше ничем заниматься. Я надеялась, что, раз статуя подпорчена, пригласят другую жрицу, но этого не произошло. Вы заберете меня отсюда?
– Да. Ародин не бог, он просто человек. – Джерсен проводил Друзиллу-3 в салон и указал на Марио, Этьена, Танзела.
– Огляди этих троих. Кто-нибудь из них напоминает тебе статую Ародина, какой она была перед тем, как ты ее изуродовала?
Один из мужчин моргнул.
– Да, – сказала Друзилла-3. – Да, в самом деле. Вот это лицо Ародина. – И она указала на того, кто моргнул, – на Танзела.
Танзел вскричал:
– Эй-эй! Что происходит? Что вы собираетесь делать?
– Я хочу опознать Виоля Фалюша, – пояснил Джерсен.
– Зачем тыкать пальцем в меня? Я не Ародин, не Виоль Фалюш, и даже не Вельзевул, если уж об этом речь. Я – старый добрый Гарри Танзел из Лондона, не больше и не меньше. Да развяжете вы эти чертовы веревки!
– Со временем, – усмехнулся Джерсен, – со временем. – Он повернулся к Друзилле-3:
– Ты уверена, что это – Ародин?
– Конечно! Почему он связан?
– Я подозреваю, что он преступник.
Друзилла-3 рассмеялась чистым счастливым смехом:
– Что за ужасная шутка! Человек вроде этого называет себя богом. Что он надеется получить?
– Тебя.
– Меня? Все эти труды для меня?
– Он хотел, чтобы ты любила, ценила его.
И вновь по кораблю пронесся смех.
– Столько напрасных усилий!
Джерсен, внимательно наблюдая, увидел, как лицо Танзела заливает краска.
– Ты готова уехать отсюда?
– Да… Кто эти девушки, которые так напоминают меня?
– Твои сестры.
– Как странно.
– Да. Виоль Фалюш, или Ародин, странный человек.
Джерсен поднял аэрокар и переключил управление на автоматический режим, чтобы спокойно подумать. До сих пор он не добился бесспорных доказательств. Краска стыда, сходство с изуродованной статуей – все это интересные, но косвенные признаки. По правде говоря, он и на шаг не приблизился к Виолю Фалюшу. Джерсен обернулся и оглядел салон. Наварху надоело сторожить, поэт озирал девушек с тоскливым ожиданием. Возможно, ему почудилось, что одна из них – Игрель Тинси.
Что же предпринять? Эх, раздобыть бы сыворотку правды… Во Дворце Любви ни одна душа не знает хозяина в лицо, и в Атаре, и в Кулихе… На Земле Наварх пользовался кодом для вызова Виоля Фалюша… Джерсен поскреб подбородок – Наварх!
Тем временем поэт зашел в кабину. Джерсен указал на систему связи и отдал инструкции. Наварх ехидно усмехнулся.
Джерсен вернулся в салон и сел около Танзела. Он заглянул в кабину пилота и кивнул Наварху. Тот набрал код вызова Виоля Фалюша. Джерсен наклонился вперед.
На мочке уха Танзела что-то едва слышно запищало. Пленник взвизгнул и задергался в путах.
Наварх мягко проговорил в микрофон:
– Виоль Фалюш! Ты слышишь меня? Виоль Фалюш!
Танзел задергался и встретил внимательный взгляд Джерсена. Его лицо исказила гримаса отчаянья, он извивался в путах.
– Виоль Фалюш, – сказал Джерсен. – Время пришло.
– Кто вы? – прошептал Виоль Фалюш. – МПКК?
Джерсен не ответил. Наварх вернулся в салон.
– Значит, это он. Я так и думал. При его появлении у меня мурашки пробегали по коже. Где Игрель Тинси, Фалюш?
Виоль Фалюш облизнул губы:
– Вы двое собираетесь убить меня.
Джерсен и Наварх потащили его в кабину пилота и закрыли дверь, ведущую в салон.
– Почему? – закричал Виоль Фалюш. – Почему вы хотите сделать это со мной?
Поэт повернулся к Джерсену:
– Я нужен вам?
– Нет.
– Пока, Фогель! – бросил Наварх. – У тебя была интересная жизнь. – И он вернулся в салон.
Джерсен замедлил ход машины и открыл люк. Внизу, на расстоянии десяти тысяч футов, плескался океан.
– Почему, почему, почему? – кричал Виоль Фалюш. – Почему вы это со мной делаете?
– Вы – маньяк. Я – тоже. Когда я был ребенком, пять Властителей Зла повели свои корабли на Маунт-Плезент. Вы помните об этом?
– Так давно, о, так давно!
– Они разрушали, убивали, угоняли в рабство. Всех, кого я любил, всех уничтожили. Властители Зла – мое наваждение. Я уже убил двоих, вы – третий. Я не Генри Лукас, журналист. Я – Кирт Джерсен, и всю свою жизнь я ждал этого!
Он подошел к Виолю Фалюшу, который собрал последние силы и вскочил.
Путы затрещали, пленник потерял равновесие, покачнулся и выпал из люка.
Джерсен следил за падением, пока длинная фигура не скрылась из виду, затем закрыл люк и вернулся в салон. Наварх уже освободил Марио и Этьена.
– Прошу прощения, – извинился Джерсен. – Надеюсь, что не причинил серьезного вреда.
Этьен окинул его взглядом, полным неприязни, Марио издал неопределенный горловой звук.
– Ну, а теперь, – вскричал Наварх, – что дальше?
– Подберем наших друзей. Наверняка они гадают, что происходит.
– А потом? – скривился Этьен. – Как мы найдем дорогу назад, на Согдиану? У нас нет космического корабля.
Джерсен рассмеялся:
– Вы не догадались? Это и есть Согдиана. Это солнце – Миель. Неужели вы не заметили?
– Как я мог? Этот пилот-лунатик тащил нас сюда несколько часов.
– Маскировка. Зог не лунатик. Но он допустил оплошность – не потрудился хотя бы притвориться, что выполняет обычные акклиматизационные правила.
Когда отворился люк, я не ощутил разницы в давлении и составе воздуха.
Свет был той же интенсивности, не претерпели изменений ни гравитация, ни цвет неба, ни форма облаков, ни флора.
– Я тоже ничего не заметил, – сознался Наварх, – но не стыжусь. Я не космический волк. И если я вернусь на Землю, больше ее никогда не покину.
– Итак, подберем наших спутников – и в Кулиху. Ее жители порадуются, что не нужно больше платить налогов.
***
В Атаре Джерсен обнаружил свой «Фараон» там, где и оставил его. У Марио, Уибла и да Ноззы были собственные корабли, остальные гости собирались вернуться в Ойкумену на судне, которое заказал для этой цели Виоль Фалюш. Наварх и три Друзиллы взошли на борт «Фараона». Джерсен доставил их в Нью-Вэксфорд, где они пересели на корабль, летящий к Земле.
– Я пришлю вам денег, – сказал он Наварху. – Для девушек. Вы должны позаботиться о них.
– Я уже позаботился о Зан Зу, – насупился Наварх. – Она выросла. Что с ней не так? Впрочем, постараюсь.
– Постарайтесь, старина. Когда буду на Земле, навещу вас.
– Ладно. Посидим на палубе, хлебнем доброго винца…
Наварх отвернулся. Джерсен вздохнул и пошел прощаться с Друзиллой Уэллс. Девушка сжала его руки:
– Я хочу поехать с тобой, куда бы ты ни собирался! Почему мне нельзя поехать?!
– Не могу объяснить тебе. Один раз я уже совершил такую ошибку.
– Все будет иначе.
– Знаю. Беда в том, что еще немного – и я не смогу заставить себя расстаться с тобой.
– Мы увидимся снова?
– Не думаю.
Друзилла опустила глаза.
– До свидания, – прошептала она едва слышно.
Джерсен шагнул к ней, остановился, резко повернулся и пошел своей дорогой.
***
Джерсен нанял грузовоз и взял курс на Дворец Любви. Сады, казалось, дичали, на всем лежала печать грустного запустения.
Ретц встретил нового хозяина с показной сердечностью:
– Я выполнил все ваши повеления. Медленно, осторожно, чтобы никого не встревожить.
Джерсен вместе с ним отправился осмотреть дьявольскую лабораторию Виоля Фалюша. Ретц описал приемы и замыслы, которые испытывали на молодых жертвах. Один за другим, узники выходили на открытый воздух. Удивление, радость, испуг, сожаление…
Часть Счастливого Народа покинула сады. Кто-то остался. «Со временем из сцены фальшивых пасторалей Дворец Любви превратится в процветающую сельскую общину», – подумал Джерсен.
Он не мог оставить на съедение плесени книги Виоля Фалюша и отправил их Джиану Аддельсу, в Нью-Вэксфорд. Отдав последние инструкции Ретцу, Джерсен покинул звездное Скопление Сирнеста и вернулся в Ойкумену.
***
Несколько месяцев спустя, сидя на эспланаде Авенты, на Альфаноре, Джерсен заметил молодую женщину в экстрамодном туалете безупречного вкуса.
Незнакомка, без сомнения, выросла в атмосфере заботы и внимания.
Повинуясь неожиданному импульсу, Кирт выступил вперед:
– Пожалуйста, извините, но вы мне напоминаете кого-то знакомого. Ваши родители – земляне?
Девушка невозмутимо покачала головой:
– Это может показаться странным, но я не знаю своих родителей.
Возможно, я сирота… Опекуны получают деньги на мое содержание. Вы знаете моих родителей?
«Кто тянул меня за язык? – обругал себя Джерсен. – Зачем девушке знать сомнительные подробности ее происхождения? Не стоит пугать ее кошмаром, которого она случайно избегла. Ведь она и была тем срочным делом, которое призывало Виоля Фалюша лететь на Альфанор».
Джерсен притворился смущенным:
– Думаю, я ошибся.
– Не верю, – сказала Друзилла, и губы ее изогнула дразнящая улыбка. – Вы знаете, но не хотите сказать. Интересно почему?
Джерсен усмехнулся:
– Давайте посидим немного тут, на скамейке. Я прочту вам балладу-другую Безумного Поэта – Наварха. Мне кажется, они о вас.
Друзилла села рядом с ним:
– Не слишком удобный способ заводить знакомство, Но я неудобная особа… Ну ладно, читайте свои стихи.
