. Они никогда, в общем-то, не требовались. Придется обходиться без них. Ну, что еще?
— Позвоните Чилку и скажите, что вопрос со Скайри улажен.
— Хорошо. Еще?
— Вы уже знаете, что Эгон Тамм пригласил меня сегодня на завтрак в Речной Домик. Он хочет, чтобы я прочел письмо Флоресте перед Клайти Вердженс и остальными жемеэсовцами.
— Хм. Ты становишься прямо-таки светским человеком. Надеюсь, копия у тебя есть?
— Разумеется, есть, сэр.
— Тогда все. Гляди в оба, Глауен!
V
Незадолго до двенадцати Глауен пришел в Речной Домик, где лично Эгоном Таммом немедленно был препровожден в затененный холл. Он показался Глауену резко постаревшим за эти несколько прошедших месяцев; виски поседели, чистая смуглая кожа покрылась морщинами, как кора старого дерева. Он приветствовал Глауена с большей, чем обычно, сердечностью.
— Как бы то ни было, Глауен, но моя нынешняя компания меня не радует. Заниматься делами стало уже совсем невозможно.
— Так, значит Клайти в лучшей своей форме.
— В наилучшей. Вот она, в этой самой прекрасной форме бродит по приемной взад-вперед, обличая преступления, выдавая заявления и демонстрируя свою новую пантологию. Джулиан обращается ко всем с призывом выслушать его и пытается время от времени вести себя вызывающе, но только ради того, чтобы его заметил Флиц. Левин Бардуз слушает вполуха, и я не могу понять, что он думает; совершенно непроницаемая личность. Варден Фергус и Ларика чувствуют момент и сидят, изображая значительное молчание. Я же не очень боюсь вызвать огонь Клайти на себя, поскольку держусь очень скромно.
— Значит, Вардена Баллиндера нет?
— К несчастью, нет. Некоторые выпады Клайти соответственно остаются без ответа.
— Хм, — протянул Глауен. — Может быть, ее отвлечет мое появление?
Эгон улыбнулся.
— Ее отвлечет письмо Флоресте. Надеюсь, вы принесли его?
— Оно у меня в кармане.
— Тогда идемте немедленно. Время завтрака приближается слишком стремительно.
И они через арку прошли в огромную, полную света приемную с высокими южными и выходящими на лагуну западными окнами. Стены сияли белизной, как и потолок, если не считать потолочных балок, оставленных в естественном цвете старого дерева. Пол украшали три ковра всевозможных оттенков от зеленого до черного и алого. Кушетка и несколько кресел сверкали тускло-зеленным штофом. Задняя стена была сплошь уставлена полками, на которых красовались всевозможные удивительные артефакты, представлявшие собой коллекцию, собранную сотней предыдущих Хранителей. В восточном конце приемной стоял стол — на который в весьма рискованной позе облокачивался Джулиан Бохост — заваленный книгами, периодикой и украшенный единственным букетом розоватых цветов в чаше, поддерживаемой бледно-зеленоватым селадоном.
В комнате было шестеро. Клайти со сцепленными за спиной руками действительно мерила шагами ковры, а Джулиан полувозлежал на столе. Около окна сидела молодая женщина с гладкими серебристыми волосами и безупречным лицом, полностью погруженная в какие-то свои размышления и не обращавшая на Джулиана ровно никакого внимания. На ней были серебряные брюки в обтяжку, короткая и просторная черная кофточка-размахайка и черные сандалии на босых ногах. Рядом с ней стоял человек средних лет и средней комплекции, короткошеий, с узкими и бледными серыми глазками и коротким вздернутым носом; голова его блестела, как бильярдный шар. Варден Фергус и Ларика Фергус неподвижно застыли на кушетке, наблюдая за Клайти взглядами кроликов перед змеей. Оба они были одних лет и облачены в темные одежды Штромы.
Колити расхаживала взад-вперед с опущенной головой.
— …неизбежно и необходимо! Никому не будет приятно, но что из того? Мы уже могли оценить их эмоции. Прогрессивное течение… — Она замерла на полуслове, увидев Глауена. — Привет! И с чем мы явились?
Джулиан, едва ли уже не лежавший на столе и подносивший к губам бокал, высоко поднял брови.
— Клянусь девятью богами и семнадцатью дьяволами, это же Глауен! Бравый Глауен Клаттук, хранящий нас от йипов!
Глауен не обратил на это восклицание никакого внимания. Эгон стал представлять гостей, и первыми подвел к нему пару Фергусов.
— Варден Вильдер Фергус и мадам Ларика Фергус. — Глауен вежливо склонил голову, а Эгон продолжал знакомить его дальше. — Флиц, сверкающая на солнце. — Флиц повела глазами и снова сосредоточила взгляд на кончиках своих черных сандалий. — Рядом ее ближайший друг и компаньон по бизнесу Левин Бардуз. Это гости Клайти.
Бардуз вполне вежливо поклонился, и тут Глауен заметил, что гость вовсе не лыс, как ему показалось сначала, просто его голову плотно прикрывали коротко стриженные и припомаженные волосы. Движения его оказались вескими и решительными, а он сам почему-то производил впечатление какого-то архистерильного существа.
В это время Клайти поборола замешательство, и Эгон осторожно обратился к ней:
— Надеюсь, вы помните капитана Клаттука? Вы уже встречались, насколько я помню.
— Разумеется, помню. Он член местной полиции или как там она называется.
— Обычно она называется Бюро «Б». На самом деле мы являемся филиалом ИПКЦ, — ласково улыбнулся Глауен.
— Вот как? Джулиан, это, кажется, по твоей части?
— Кажется, я что-то слышал об этом.
— Странно. Я всегда считала, что ИПКЦ кладет на своих представителей неизгладимую печать.
— Вы абсолютно правы, — согласился Глауен. — И, надеюсь, вам будет приятно узнать и о том, что сотрудники Бюро «Б» имеют наивысшую квалификацию.
Джулиан расхохотался.
— Милая тетушка, мне кажется, вы попали в ловушку.
— Мне совершенно все равно, — проворчала Клайти и снова отвернулась от всех.
— Так что вы принесли нам, Глауен? — громко и развязно спросил Джулиан. — И зачем вообще пришли? Ведь главная приманка, насколько нам сказали, находится где-то там, на Земле. Может, вы знаете, где именно?
— Я пришел в гости к Хранителю и мадам Коре, — отрезал Глауен. — Ваше же присутствие здесь является для меня весьма приятным сюрпризом.
— Хорошо сказано! Но вы ушли от вопроса.
— Относительно Уэйнесс? Насколько известно мне, она гостит у своего дяди Пири Тамма в Йисинджесе.
— Знаем. — Джулиан отхлебнул из бокала. — Кора нам это уже сообщила, как и то, что вы тоже проводили отпуск где-то в других мирах.
— Да, я путешествовал, но, увы — исключительно по делам бюро.
— Именно так и будет написано в ваших бухгалтерских документах, когда вы буде сдавать отчет! — рассмеялся Джулиан.
— Надеюсь. Если мне не придется еще и самому платить за то, что произошло…
— Так путешествие не удалось?
— Свое задание я выполнил и жизнь себе спас. Ну, а кроме того, выяснил, что импрессарио Флоресте замешан в ужасные преступления. Правда, ныне он уже мертв. Так что, путешествие вполне удалось.
— Так это вы убили Флоресте, нашего самого замечательного артиста? — вскинулась Клайти.
— Я лично его не убивал. Он был задушен специальным газом в своей камере. И, кстати, завещал все свое состояние мне.
— Это удивительно.
— Ничего удивительного. Он все объясняет в письме. Пишет он, кстати, и о Титусе Помпо — они были хорошо знакомы.
— Вот как?! Было бы интересно увидеть это письмо!
— Оно при мне. После завтрака я с удовольствием его прочту.
— Я хочу увидеть его немедленно! — Клайти подняла руку жестом памятника. — Немедленно!
Глауен улыбнулся и покачал головой.
— Некоторые части этого письма сугубо конфиденциальны.
Клайти снова заходила по приемной, как по клетке.
— Это письмо не откроет нам ничего нового. Титус Помпо — смиреннейший человек, но и у его терпения есть пределы! И нас ждет огромная трагедия, если не будет предпринято никаких действий!
— Совершенно с вами согласен, — поддакнул Глауен.
Клайти бросила на него подозрительный взгляд.
— Именно поэтому на следующем пленуме я предполагаю устроить суд или нечто подобное…
— Это будет преждевременно. У вас на пути встанут несколько практических обстоятельств.
— Каких же?
— Во-первых, вы не можете никуда деть йипов, пока мы не найдем походящего мира, который мог бы их принять и ассимилировать. С транспортом тоже большие проблемы.
— Вы шутите! — Недоверчиво воззрилась на него Клайти.
— Отнюдь нет. Я говорю вполне серьезно. Переселение йипов неизбежно, и это теперь лишь вопрос времени и места.
— Местом вполне может стать побережье Мармиона, если уж следовать принципам всеобщей демократии! — Клайти обернулась к Тамму. — Вы не согласны?
— И вы считаете, что Хранитель должен нарушать Хартию? — обиженно вмешался Варджен Фергус.
— Мы должны руководствоваться жизненными фактами! — отрезала Клайти. — ЖМС настаивает на демократической реформе! И ни один разумный человек не может возразить нам!
— Я вам возражаю! И особенно возражаю против вашего пацифистского лицемерия! — едко вмешалась Ларика.
— Ах, так вы считаете меня лицемеркой? — взорвалась Клайти и часто-часто заморгала. — Разве мои намерения не кристально чисты?!
— Разумеется, чисты, почему бы им и не быть таковыми? Пацифики уже присмотрели себе на берегу места для поместий, которые они тут же там настроят, как только будет нарушена Хартия!
— Такое утверждение безответственно и оскорбительно! — закричала Клайти. — Более того, это гнусная клевета!
— Нет, это правда! Я лично слышала разговоры об этом! Ваш племянник, Джулиан Бохост, несколько раз говорил о том, какие именно территории он предпочитает взять себе!
— Воистину, мадам Ларика, вы делаете из мухи слона — это была всего лишь пустая болтовня, — лениво ответил Джулиан.
— Это вообще не имеет отношения к теме нашего разговора и потому нечего и поднимать этот вопрос! — не унималась Клайти.
— Нет уж простите, почему же нечего, когда пацифики собираются уничтожить Консервацию? Вы явно на стороне йипов, это несомненно!
— Вы все понимаете шиворот-навыворот, мадам Ларика, — вздохнул Джулиан. — Члены партии ЖМС — не пацифики, если вам это еще неизвестно. Мы — практические идеалисты! Мы верим в реальную жизнь! И прежде, чем варить суп, всегда убеждаемся в том, есть ли для этого кастрюля!
— Блестяще сказано, Джулиан! — одобрила тетка. — Я еще никогда не слышала в наш адрес столь нелепых и диких обвинений!
Джулиан поцеловал край бокала.
— В мире первоначального выбора невозможно ничего. Все течет, все изменяется, ничто не стабильно.
Левин Бардуз быстро посмотрел на Флиц.
— Джулиан говорит высокими абстракциями. Ты смущена?
— Нет.
— А, так тебе знакомы эти идеи?
— Я не слушала.
Джулиан демонстративно отшатнулся.
— О, какая жалость и какая потеря! Вы пропустили одну из моих самых вдохновенных идей!
— Может быть, вы повторите ее как-нибудь еще раз.
— Я вижу, что Кора зовет нас к столу, — сменил тему Эгон. — Будет хорошо, если мы на время сменим политическую беседу на застольную.
Все вышли на затененную деревьями террасу — сооружение из темных досок болотного вяза, построенное над водой лагуны. Стол покрывала бледно-зеленая скатерть, изящно поддержанная зеленым и синим фаянсом, сопровождавшимся рядами высоких бокалов темно-красного стекла.
Кора усадила гостей, не считаясь с их симпатиями и антипатиями, так что Глауен оказался рядом с Клайти и с Джулианом напротив. Сама Кора восседала, как и положено, во главе стола.
Поначалу разговор шел натянуто, касаясь каких-то случайных предметов, хотя Клайти, надо отдать ей должное, сурово молчала. Джулиан снова сделал попытку выведать что-нибудь про Уэйнесс.
— Когда вы ждете ее домой?
— Эта девочка — настоящая загадка, — ответила Кора — Она утверждает, что ее снедает ностальгия, но никаких точных планов у нее нет. Вероятно, ее удерживают там те изыскания, которыми она занята.
— И какого же рода эти изыскания? — поинтересовался Бардуз.
— Я понимаю так, что она изучает опыты прошлых Консерваций, пытаясь разгадать, почему одни из них были удачными, а другие — нет.
— Интересно. Это может развиться в большой проект, — одобрил Бардуз.
— И я так думаю, — согласилась Кора.
— Она действительно может добиться многого, — подхватил Эгон. — И я думаю, что каждый, кто в состоянии, тоже должен хотя бы раз в жизни совершить паломничество на Старую Землю.
— Земля — источник всей подлинной культуры, — провозгласила Кора.
— А я полагаю, что Старая Земля есть не что иное, как уставший и опустившийся моральный банкрот, — монотонно и уныло заявила Клайти.
— Я думаю, вы слишком пессимистически смотрите на ситуацию. Я хорошо знакома с Пири Таммом, его нельзя назвать ни декадентом, ни аморальным человеком, а уж если он и устал, то только в силу своего возраста, — не дала в обиду деверя Кора.
Тут вдруг Джулиан постучал ложкой по бокалу, призывая всех к вниманию.
— Я пришел к выводу, что все рассказываемое о Старой Земле есть одновременно и правда, и вымысел. Поэтому лучше всего и в самом деле посетить это место лично, что я и намерен в ближайшее время сделать.
— А каково ваше мнение? — обратился Эгон к Бардузу.
— Я редко высказываю свое мнение о чем-либо или о ком-либо — дабы пореже звучали всевозможные абсурдные заявления.
Джулиан пождал губы.
— Однако бывалые путешественники прекрасно знают разницу между одним и другим местом. Это известно под имением «различение».
— Возможно, вы правы. Что ты скажешь, Флиц?
— Налей мне еще немного вина.
— Разумно, хотя тайный смысл от нас все же скрыт.
— Надо понимать, что вы-то сами были на Старой Земле? — не оставила темы Кора.
— Разумеется! И неоднократно.
Кора покачала головой.
— Тогда я очень удивлена, что вы и Флиц оказались в нашей глухомани на самой окраине Хлыста.
— Мы — туристы в душе. А у Кадвола репутация мира интересного и уникального.
— А каким именно бизнесом вы занимаетесь?
— Говоря коротко, я старомодный антрепренер, ассистентом же моим является Флиц. А она человек хитрый и проницательный.
Все повернулись к Флиц, которая засмеялась, показав прекрасные белые зубы.
— Но ведь «Флиц» это лишь ваш псевдоним, не так ли?
Флиц только кивнула.
— Флиц пришла к выводу, что такое имя вполне ее устраивает и не видит необходимости постоянно таскать за собой груз из множества ненужных и неоправданных слогов, — пояснил Бардуз.
— Флиц — непривычное имя, — не унималась Короа. — Я бы хотела добраться все-таки до его корней.
— Вероятно, ваше имя первоначально звучало как, например, Флиценпуф или что-нибудь в этом роде? — спросил Джулиан.
Флиц бросила в его сторону быстрый косой взгляд.
— Нет. — И снова занялась содержимым бокала.
— У вас есть некие пристрастия в бизнесе, которым вы посвящаете больше интереса, чем другим? — обратилась к Бардузу Кора.
— В определенном смысле — да. Одно время я был увлечен логикой общественного транспорта и втянулся в строительство транзитного туннеля под морем. А недавно сменил это на увлечение харчевнями и гостиницами.
— У нас есть несколько таких заведений здесь и на Деукасе. Мы называем их «дикими местечками», — пояснил Эгон.
— Если время позволит, я с удовольствием посмотрю на них. Отель «Араминта» я уже исследовал, и, надо признаться, интереса он не представляет никакого, даже при всей его так и бьющей в глаза архаичности.
— Как и все остальное на Араминте, — не утерпела Клайти.
— Но этот отель, кстати, выпадает из подобного представления, — вмешался Глауен. — Он сложен из кусков и кусочков времени. Мы, конечно, построим и новый отель, но на первой очереди стоит Орфеум — если только Флоресте действительно собрал на него хорошие деньги.
— Может быть, теперь самое время прочесть письмо? — осторожно напомнил Эгон.
— Безусловно, если никто не против.
— Я весьма даже заинтересована, — подтвердила Клайти.
— Я также, — ввернул Джулиан.
— Как вам будет угодно. — Глауен вытащил письмо. — Некоторые отрывки я буду пропускать, по разным причинам, но вы увидите, что послание от этого не станет менее интересным.
Клайти неожиданно присвистнула.
— Нет уж, читайте все подряд! Я не вижу причины пропускать что-либо. Мы все здесь или лица официальные или высоко порядочные люди.
— Дорогая тетушка Клайти, я думаю, что дело не в том и не в другом, — напомнил Джулиан.
— Хорошо. Я прочту как только возможно большие куски, — согласился Джулиан. Затем открыл конверт, вытащил письмо и начал читать, опуская лишь отрывки, касавшиеся Шатторака и Чилка. Джулиан слушал с мягкой полуулыбкой; Клайти то и дело прерывала чтение каким-то цоканьем, Бардуз — с вежливым интересом, а Флиц — глядя куда-то в воды лагуны. Пара Фергусов то и дело выдавала какие-то восклицания, выдававшие их шок.
Наконец, чтение закончилось, и сложенное письмо легло обратно в карман Клаттука. Варден обернулся к Клайти:
— И этот ужасный народ — ваши союзники? Вы и остальные пацифики — просто дураки!
— Жемеэсовцы, — поправил Джулиан.
— Я редко ошибаюсь в оценках людей! — внушительно заявила Клайти. — Флоресте описывает события явно неверно или просто пишет под диктовку Бюро «Б». Все письмо запросто может оказаться подделкой.
— Нельзя выдвигать подобные обвинения, не имея веских доказательств, мадам, — остановил ее Эгон. — Кроме того, вы оскорбляете капитана Клаттука.
— Пф! Хорошо, оставим разговор о подделке, но факты, о которых говорится в этом послании, не соответствуют моему взгляду на вещи.
— Так вы знакомы с этим Титусом Помпо и его женой Симонеттой, урожденной, простите за напоминание, Клаттук? — осторожно поинтересовался Глауен.
— Лично нет. Но все, что нужно, мне сказало о них их галантное поведение! Они просто ведут беспощадную и решительную войну за справедливость и демократию!
Глауен наклонил голову в сторону хозяина.
— Если вы позволите, сэр, мне срочно нужно быть на станции. Благодарю вас, мадам, за прелестный завтрак, — с этими словами Глауен раскланялся во все стороны и вышел.
