Мы очень стараемся – каждый на своем месте

Я стараюсь хорошо писать – умно, зажигательно! Стараюсь делать это вовремя. Стараюсь никого не подводить, везде успевать, сценарии телевизионной программы, которую веду, выучиваю почти наизусть, вызывая веселый, задорный смех редакторов. Они не очень понимают, зачем я это делаю, но я делаю! Я стараюсь быть хорошей женой, умной матерью, внимательным собеседником.

Муж мой старается на своей работе – домой приезжает поздно, взять отгул не может никогда. Если у него конференция или нужно статью сдавать, мы все охвачены серьезностью момента. Стараемся не приставать, не мешать ему думать. Он старается за выходные переделать все, что не получается переделать за неделю, – приладить отвалившийся плинтус, поменять прокладки в кране, съездить к родителям на участок, слазить в колодец и наладить насос.

Мишка, наш старший сын, «молодой специалист», тоже старается! Он пока еще не очень хорошо умеет работать, но старается не подводить начальство, не лениться, не опаздывать, не задавать идиотских вопросов. Например, какого лешего нужно такое количество согласований и подписей для самого простого дела? Это бюрократическая система, сыночек, привыкай. Он старается привыкать.

Тимофей ничего не старается.

Если бы мы не лезли к нему ежеминутно, не расталкивали по утрам, не зудели, как прилипчивые оводы, что нужно сделать уроки, он бы не делал ничего. Он бы смотрел на спортивном канале футбол или волейбол – ему совершенно не важно, лишь бы зрелище его не беспокоило, – и читал бы книжки.

Сейчас в связи с тем, что мы к нему лезем с уроками и прочими обязанностями, он читает их в ванной. Тимофей идет в ванную, запирает за собой дверь – а как же, ванная же очень интимное место, – ложится непосредственно в сосуд и читает. Да, воду он не наливает! Он лежит в джинсах и футболке в пустой ванне за запертой дверью и читает. Может так час лежать, два. До вечера может. Но до вечера не получается, мы начинаем ломиться, кричать, и ему приходится наскоро мочить волосы под краном, делать вид, что мылся, и вылезать на свет божий.

Ничего не помогает. Ни-че-го.

Бабушка в твоем возрасте пасла козу. Дедушка в это время уже кормил всю семью – рыбачил и подрабатывал на железнодорожной станции. Папа в твоем возрасте выиграл две всесоюзные олимпиады – по математике и по физике. Мама в твоем возрасте… Миша тоже…

Он слушает без всякого выражения на лице, или же лицо его выражает страдание – не от сознания собственного несовершенства, а от того, что мы отнимаем у него время. Он мог бы, вместо того чтобы слушать наши глупости, лежать в пустой ванне и читать. Или смотреть в окно и думать. Сынок, о чем ты думаешь?.. Сынок! Сыно-о-ок!..

Тимофей всегда на посту только в тех случаях, когда нужна его настоящая помощь. Не выдуманное нами в воспитательных целях занятие, а когда на самом деле без него, без Тимофея, не обойтись.

Он ведет на улицу собак, каждый день, без всяких дополнительных напоминаний. Он знает, что собаки без него не обойдутся, сами не выйдут. Он бежит в бакалейную лавку, если утром выясняется, что кофе есть, а сливки все вышли. Он едет со мной на работу, если я прибаливаю, и у меня нет сил, и мне нужно, чтобы кто-нибудь со мной поехал и по дороге вслух читал мне сценарии. Он едет и читает, от нашего загорода до самой улицы «Правды», не замолкая ни на минуту. Потом он ждет меня, бывает, часов по десять, съемки – история долгая. Он сидит в тесной гримерке и ждет, терпеливый, как слон.

…Вот я и думаю: может, ничего?.. Может, дело не в том, что он патологически ленив – хотя он ленив патологически! – а в том, что он тоже старается, но как-то не так, как мы?.. Может, дело в том, что он хороший человек, а с учебой мы как-нибудь да разберемся и катастрофы нет?..

В общем, пойду гнать его из ванной, вот что. Интересно, что он там сейчас читает?..