§ 78

Засечная черта

Ливонская война должна была поглотить чуть ли не все силы Русского государства во вторую половину царствования Грозного. Между тем в это же время пришлось справляться с другой задачей, не менее тяжелой и ответственной. Со времени разрыва Василия Ивановича с крымским ханом, южная граница Московского государства находилась под угрозой постоянного нападения крымцев. При Иване Грозном крымский хан и верховный его повелитель турецкий султан были очень обеспокоены тем обстоятельством, что Москве досталась Астрахань, и строили постоянные планы отобрания Астрахани и похода на Москву. Поход на Москву крымский хан Девлет-Гирей предпринял в 1571 году. Ему удалось дойти до самой Москвы, сжечь ее и пограбить. Однако в следующем году Девлет-Гирей потерпел поражение от русского воеводы князя М. И. Воротынского (см выше § 75). Для защиты от татарских нападений московское правительство должно было улучшить начатое при Василии Ивановиче сложное и тяжелое дело организации сторожевой службы. При Василии Ивановиче основной линией обороны являлся берег реки Оки, и лишь немногие крепости поставлены были южнее Оки. При Иване Грозном эта линия уже устарела. После взятия Казани и Астрахани началась усиленная народная колонизация как Поволжья, так и «дикого поля», лежавшего к югу от среднего течения реки Оки. Новую систему укреплений нужно было сообразовать с наличием русского населения в «поле». Основную укрепленную линию городов пришлось выдвинуть к югу от Оки (Новгород-Северский – Орел – Новосиль – Данков – Ряжск – Шацк – Радом – Темников – Алатырь). Эти передние «украинные города» были соединены более мелкими укреплениями, валами в открытом поле, засеками в лесах. Так образовалась «засечная черта». К югу от главной черты строились передовые укрепления и города. Каждый год для наблюдения за степью приходилось высылать на юг усиленные отряды войск. Сторожевая служба становилась все тяжелее и требовала все больше людей и средств.

§ 79

Прикрепление крестьян

Широкая политика Грозного превратила Московское государство в настоящий вооруженный лагерь огромных размеров. Одновременная борьба на различных фронтах требовала невероятного напряжения всех народных сил.

Не полагаясь на прежнее строение социально-государственной ткани, Грозный начал переделывать ее на новый лад (опричнина). Мероприятия Грозного усиливали служилый класс в государстве, приспособляя его к новым задачам, но вместе с тем опричнина хватала через край и способна была вызвать прямую смуту. Как было сказано, Грозный вынужден был в начале 1570-х годов отказаться от крайностей опричнины. Грозный, однако, не мог и не хотел отказаться от всей своей системы организации служилого класса и обеспечения его земельным жалованием (поместьями). Жизнь требовала дальнейшего углубления этой системы. Строгая организация служилых чинов получала смысл и прочное основание лишь при твердой экономической подпочве. Поместья служилых людей способны были обеспечить своих владельцев и снарядить их на военную службу лишь при том условии, чтоб это не были пустые земли. Необходимо было обеспечить эти земли людьми, которые «сидели» бы на них и их обрабатывали. Так рождалась мысль о прикреплении крестьян к земле подобно тому, как держатели этой земли прикреплены к службе. Правительство Грозного не решилось на окончательное провозглашение крестьянской крепости. Но оно подошло близко к этой мере. Почти до самого конца Ливонской войны крестьяне могли раз в году (обычно в осенний Юрьев день, 26 ноября) «отказываться» от владельцев земли, где они «сидели», и переходить к другим. В случаях задолженности крестьянина владельцу (это было очень распространенное бытовое явление) крестьянский «выход» заменялся «вывозом»: крестьянин переходил к тому владельцу, который откупал его от предыдущего. В самом конце Ливонской войны московское правительство начало стеснять выход и вывоз крестьян. Правительство не отменяло навсегда права перехода крестьян, но объявляло некоторые годы «заповедными»: переход крестьян в такие годы был запрещен. Первым заповедным годом объявлен был год 1581.

§ 80

Царь Федор Иванович

Царь Иван Грозный умер в марте 1584 года. За два года перед смертью он в ссоре убил посохом своего старшего сына Ивана. Наследником остался второй сын, Федор. Федор Иванович был хилым и болезненным человеком, не от мира сего, доброй и кроткой души. Он был полной противоположностью своему грозному отцу. Между тем перемена государя почти не почувствовалась в текущих делах управления, внутренней и внешней политики. Властный и неумолимый ход вещей требовал, чтобы государственная жизнь продолжалась в том же духе, как ее направил Грозный; после смерти Грозного остались государственные деятели, которые, собственно, и руководили государственной машиной. То были бояре Никита Романович Захарьин-Юрьев (брат первой жены Грозного) и Борис Федорович Годунов. Они и управляли царством по смерти Грозного. Никита Романович скоро умер; у кормила власти остался один Годунов. Годунов был потомком мурзы Чета, приехавшего в Москву во времена Ивана Калиты. Годунов обладал крупным умом и большой твердостью. С конца 1580-х годов положение Годунова совершенно упрочилось: он официально был назначен «правителем» (а также получил титулы «слуги» и «конюшего боярина» – высшие московские титулы того времени).

Годунов продолжал внутреннюю политику Грозного, хотя и без его крайностей. Высшая боярская и княжеская знать жила в постоянном страхе опалы и ссылки. Средние и низшие служилые чины, наоборот, составляли постоянный предмет правительственных попечений и забот. Продолжалась подготовка полного крестьянского закрепощения. Около 1592 года составлены были повсеместно новые писцовые книги; перепись крестьян еще более затруднила их передвижение.

Внешняя политика протекала также в рамках, намеченных Грозным. Война со Швецией вернула Москве Ижорскую землю и Карелию (1595); таким образом, было достигнуто исходное положение Ливонской войны подобно тому, как это было по отношению к Литве.

Усиленно продолжалось строительство укрепленных городов в «диком поле» (в 1586 – Ливны, Воронеж, в 1593 – Оскол, Валуйки и др.) и Поволжье (в 1586 – Самара, в 1590 – Саратов); в башкирском Приуралье поставлен был город Уфа (1586). Несмотря на все эти меры предосторожности, крымский хан в 1591 году смог дойти опять до самой Москвы, но ушел ни с чем.

Большое значение для Московского царства имело завоевание Сибири. Несмотря на то, что Сибирское татарское царство (в пределах позднейшей Тобольской губернии) просило Москву о принятии его под высокую руку русского царя уже вскоре после присоединения к Москве Астрахани (см. § 73), дело не пошло дальше обещаний покорности со стороны сибирского царя. Сибирские татары не только не подчинились Москве, но начали нападать на Пермский край, где заводили свои промыслы торговые люди Строгановы. В 1573 году царевич Мамет-Кул (сын сибирского царя Кучума) убил московского посланника, шедшего в Киргиз-кайсацкую орду. После этого царь Иван Грозный разрешил Строгановым вести войну против сибирских татар. С этой целью Строгановы пригласили с Волги ватагу казаков, во главе которой был атаман Ермак Тимофеевич. Ермак предпринял смелый поход против сибирского царя Кучума с ничтожными силами (у Ермака было всего 840 человек). Неравенство сил до известной степени уравновешивалось тем, что казаки вооружены были огнестрельным оружием (пищалями), которого в Сибири не имели. Ермак взял Кучумову столицу Искер (на Иртыше). Отряд Ермака был, однако, захвачен ночью врасплох татарами и разбит (сам Ермак утонул). В царствование Федора Ивановича (по инициативе Бориса Годунова) дело Строгановых и Ермака было взято в руки правительства.

Одновременно с приступом к постройке упомянутых выше городов в «диком поле», Поволжье и Приуралье, в Сибирь был двинут отряд под начальством воеводы Мансурова. Мансуров проник в глубь Сибири вдоль течения рек Туры и Тобола. Московские войска прочно заняли Сибирское царство (позднейшую Тобольскую губернию, то есть нижнее течение реки Иртыша и среднее и нижнее течение реки Оби). В Сибири поставлено было несколько городов (в 1587 году Тобольск, затем Березов, Пелым, Сургут, Нарым и др.).