То, что Бреже назвал столпом, на самом деле не поддавалось никакому четкому и однозначному описанию. Это не была светящаяся колонна, пронизывающая облака, а после и саму планету насквозь, как я представлял по рассказам француза, столп скорее чувствовался на уровне интуиции, чем виделся воочию, но и отрицать или игнорировать столь мощное явление было попросту невозможно.

Более всего столп походил не на сущность, а на ощущение. Детское, полузабытое чувство безопасности и силы. В малом возрасте подобная аура витает вокруг родителей – только они смогут спасти и сохранить. Позже, с возрастом, чувство безопасности исчезает, и иногда остается только лишь в снах, когда в мрачном кошмаре, заблудившись в выдуманных мирах, ты бредешь на свет и выходишь из лабиринта в спасительный «запасной выход», образованный подсознанием специально на такой случай.

Столп не говорил со мной привычно словами, не читал и мысли, он вообще вряд ли заметил мое появление, зато для меня знакомство со столпом стало сродни встрече с богом. Только не с Бреже, а с тем самым богом, о котором столько разговоров вокруг.

Связь, полученная мной после кровяного коктейля, не оборвалась. Я погружался в атмосферу столпа, я мог черпать его силы, мог действовать его именем.

Оказалось, столп никуда не исчез, он просто задремал, если можно так выразиться. Он не был живым существом в привычном понимании этого слова, но явно был глобальным явлением. Вот только осознать нам, людям, всю глубину его сущности было попросту невозможно. Но это и не требовалось. Все, что мне было надо, – научиться забирать энергию и прилагать ее определенным образом в исполнение своих желаний. А желания у меня были самые простые и неказистые: я хотел, чтобы все мои близкие были живы, здоровы и счастливы. И чтобы добиться этого, я готов был разрушить мир, а потом вновь собрать его по кусочкам.

Мое тело исчезло из кабинета в круге света, но дух мой все еще оставался здесь. Я видел, как Шельгин вскочил на ноги, яростно взмахивая в воздухе сжатыми до крови кулаками, как Слапом помог айву освободиться, и они оба покинули кабинет, придерживая друг друга, а майор даже не подумал их остановить. Зачем они ему, когда главный наглец обскакал его на самом последнем повороте, перед самым выходом на финишную прямую.

А потом я разбился на тысячи кусков-осколков, и в каждом из осколков была своя картина.

Вот лигоны подбирают место для четырех баз, будущих замков Юг, Север, Восток и Запад. Вот трогган, айв и человек подписывают первый совместный документ о создании Союза. Вот первые недовольные отделяются от соплеменников и уходят в неизвестность – после их назовут диверсантами. Вот отряд големов присягает на верность новому Союзу. Вот сейды охотятся на человека, догоняют его и рвут на части – в том числе и из-за них и других тварей, проникших в наш мир, придется оставить крупные города, не только вирус был тому виной. Но, конечно, главная причина – отравленная вода. Вирус никуда не делся, он даже мутировал, и теперь новые отравившиеся – а были и такие – уже не умирали в мучениях, а умудрялись выжить. Но вирус менял их и внешне, и внутренне. Это уже не были люди или другие разумные, образовывалась настоящая нежить, которую нужно было истреблять любыми средствами.

Повезло, что я с ними не успел столкнуться. Не знаю, кто бы вышел победителем из такого поединка, учитывая, что нежить по одиночке не охотится…

Я видел наш мир целиком, таким, каким он стал после катастрофы. Опустевшие города, редкие кучки выживших, пытающихся внушить самим себе, что все еще наладится, все будет хорошо. Но хорошо уже не будет – это я знал точно.

Осколки моего сознания пробили полотно реальности и разлетелись по смежным мирам. Первым делом я ощутил пустоту. Один из миров был полностью уничтожен изнутри, а на останках былых городов выросла новая жизнь, совершенно не похожая на прежнюю.

Тень-север. Так, кажется, назывался этот мир. Замки у лигонов тоже носили имена сторон света. Случайность ли это, или зеленые человечки знали гораздо больше, чем показывали?

Разрушенный мир. Была ли здесь ядерная война, или случился иной катаклизм, но род людской был здесь полностью истреблен. Те, кто остались, уже не могли называться людьми. Я взглянул мельком на то, во что обитатели этого мира превратили свой былой дом, и мне стало тошно. Они сами истребили себя. Не сумели остановить своих лидеров, желавших большего, чем они могли прожевать. Хотели остаться в стороне, да не вышло. А теперь каждый лично в ответе за произошедшее.

Миром овладели новые хозяева, и то были вовсе не люди. Жуткие существа, похожие на самые страшные человеческие кошмары, копошились на поверхности планеты, летали в небесах, паря на широких перепончатых крыльях, вгрызались в недра земли в поисках живых, а когда находили редких выживших, сбившихся в стаю бывших людей, а ныне одичавших, то вычищали эти группы под корень. Уж сколько я насмотрелся на ужасы войны, но при виде того, что творили упыри с последними людьми, у меня ком вставал в горле, и я не мог даже выдохнуть, но и глаза не закрывал, чтобы никогда – слышите, никогда – не забыть того, что видел здесь и сейчас.

Эти существа, словно выпущенные из дальних кругов ада, не должны были существовать. Трогганы и айвы казались сущими милашками в сравнении с ними. Это было подлинное зло.

И теперь я видел: то тут, то там открывались с той стороны проходы, ведущие в наш родной мир. Эпидемия послужила катализатором, ускорила естественные процессы и запустила несколько случайных, которые никто не успел отследить и остановить. Ходы открылись, и зло скоро найдет дорогу к нам. Обладая огромным потенциалом, и учитывая нашу практически безнадежную нынешнюю ситуацию, не сложно прикинуть исход будущей войны. У моего мира нет шансов, ход истории вновь изменился, того будущего, что я видел в версии пятьдесят плюс, больше нет.

Нас ждет исход, подобный тому, к чему пришла тень-север. Разруха. Запустение. Тьма. Полное уничтожение человека и прочих разумных существ.

Тень-север – когда-то настанет твой черед. Я изведу тварей, тебя захвативших, или подохну сам в попытках, но сидеть сложа руки точно не буду. И в свой мир я дьявольских существ не допущу. Иначе тут все будет кончено. А я слишком люблю свою родину, чтобы желать ей подобной участи.

Тень-восток так и не открылся моему взору. Даже на мгновение я не смог преодолеть плотную завесу, его окружавшую. Было ли что-то под ней, я тоже не мог сказать. Я пытался пробиться внутрь разными методами: то аккуратно, шаг за шагом продавливая плотную, как резина, пелену, то пробуя пробить ее с разбега, но результат был одинаков – пелена прогибалась немного, а потом отбрасывала меня обратно, и чем больше были мои усилия, тем сильнее импульс я получал в ответ.

Глухо. Ходу нет. Кто-то сумел заблокировать этот мир от всех, включая адепта столпа – это название пришло мне само собой, будто со стороны, и я не стал его оспаривать.

Что скрывается под пеленой? Идеальный мир? Или великое ничто?

Внезапно я услышал зов о помощи. Он был настолько слабый, что поначалу я даже не понял, что это человеческий голос. Расслышал лишь интонацию, и этого хватило, чтобы я собрал вновь всего себя из разрозненных кусочков в единое целое.

Собрав личность, наконец сумел разобрать призыв. Голос, донесшийся до меня сквозь время и миры, был мне хорошо знаком:

– Эрик! Если ты меня слышишь, поспеши! Времени очень мало. Мы держимся из последних сил. Я знаю, ты найдешь нас… найдешь меня. Мы ждем! Люблю тебя…

И вновь, снова и снова, эти строки повторялись в межмировом эфире, как заезженная пластинка. Давно ли были сказаны эти слова? Минуту назад, час, день или столетие? Я боялся узнать ответ, но пеленг взял и теперь уверенно несся по курсу сквозь черную пустоту междумирья, чтобы ворваться ярким метеором в тугое серое небо.

Тень-запад. Родной мир Кати. Он уже не имел прямых выходов в смежные реальности, и только я своей волей пробил узкую тропу на ту сторону. И то слегка схитрил, перенесшись сюда, как физический объект, а не как бесплотный дух. Только так, грудью прокладывая путь, сумел пройти в схлопнувшуюся для остальных реальность.

Как только я оказался на месте, ужаснулся. Мир вокруг изменился до неузнаваемости. Переход был резкий, контрастный. Словно ты долгое время любовался солнечными пейзажами Саврасова или Левитана, и вдруг тебе попадается мрачное полотно Эль Греко, где угрюмое грозовое небо заполняет пространство холста, а фантасмагорические краски только подчеркивают неотвратимость катаклизма.

Мир вокруг потерял сочность, исчезли цветные краски, оставив только оттенки серого. Города и деревни обезлюдели, дома стояли пустыми, мрачно сверкая редкими осколками выбитых стекол. Тот тут, тот там клубился дым от многочисленных пожаров.

Я материализовался прямо посредине улицы, но никто не вышел меня встречать: ни враги, ни друзья. Да и был ли хоть кто-то поблизости? Я не чувствовал ни малейшего признака присутствия человека. Подобное видел совсем недавно, в прошлом черном мире, здесь же образовалась некая промежуточная стадия – переход от нормального существования к версии Север.

И сотни-тысячи дорожек, путей, щелей, тропинок, проходов были открыты. Я не видел этого сейчас воочию, но почувствовал провалы между реальностями прежде, когда мчался на помощь в нематериальном виде. Чудовища с той стороны активно пробивали себе лазейки в эту реальность, и многие уже были здесь.

– Эрик! Если ты меня слышишь, поспеши! Времени очень мало…

Вот теперь голос Кати громко и отчетливо зазвучал в моей голове, я даже поморщился. Источник сигнала был где-то совсем неподалеку, мне оставалось только добраться до места.

Я боялся увидеть самое страшное, но и не пойти не мог. Пусть лучше жуткая правда, чем незнание. Я привык смотреть жизни в лицо и не собирался менять свои принципы, встретившись со смертью. Но не идти же пешком, в самом деле.

Одна из брошенных на дороге машин легко завелась. Мотор громко затарахтел, звук эхом пробежался вдоль улиц, но я и не думал скрываться. Наоборот, я пришел сюда с открытым забралом, готовый к бою.

Энергия столпа все еще была мне доступна. Более того, я уже неплохо владел ею. Конечно, столп мне не подчинялся, скорее одалживал силу, но по первому моему слову – это радовало.

Мне не нужно было оружие, чистая энергия была моим оружием. Но в материальном виде возможности тела были ограниченны, поэтому и пришлось воспользоваться чужим автомобилем, а не полететь, как Супермен, с вытянутым перед собой кулаком.

– Поспеши…

И снова голос Кати набатом ударил в моей голове. Я был все ближе и ближе. Машина быстро несла меня к маяку, я ловко лавировал между брошенных легковушек, грузовиков, даже телег, местами почти полностью перегородивших дорогу, но все же каждый раз проезд находился, и я вновь разгонял свое транспортное средство.

Внезапно город остался позади, я вылетел на открытую местность и тут же резко затормозил, увидев потрясающую, невероятную, но при этом чудовищную картину. Я даже поднес к глазам бинокль, валявшийся на пассажирском сиденье, чтобы получше все рассмотреть.

От границы города тянулись бескрайние поля, еще дальше, у самого горизонта, виднелись деревья – там начинался лес. Но метрах в пятистах от того места, где находился я, высился холм. По черной, еще слегка влажной земле было понятно, что холм насыпан совсем недавно. На вершине холма стояло здание. Я сразу узнал его – да и как не узнать место, где проработал несколько лет. Это было наше ОВД, то самое или двойник того, что я нашел обгоревшим в своем времени.

Это здание, хоть и пострадало не меньше того первого, но до сих пор было живым, поскольку еще живы были его обитатели…

За обладание зданием шел свирепый бой. Волна за волной к одинокому строению подкатывали волны омерзительных тварей разных видов – именно таких я видел в мертвой тени-север. Но защитники отчаянно сопротивлялись, из окон велась прицельная стрельба: где-то тарахтел пулемет, поочередно слышались автоматные очереди, и одиночные – из табельного, и даже знакомые звуки снайперской винтовки.

Защитники ОВД использовали все доступные средства, чтобы остановить орду. Но число тварей было слишком велико, они плотным кольцом окружили холм, и дополнительные отряды спешно приближались со стороны леса. Видно было, что долго защитникам не выдержать. Еще две-три волны – и силы иссякнут, а черных тварей меньше не становилось. Защитники были обречены, и они знали это, но сдаваться не собирались.

– Эрик, помоги! – Сигнал шел прямиком из здания.

Я и не сомневался, что вышел правильным курсом.

Никто не смог бы выдержать такой бой – а поверженных тварей на поле валялись сотни, – кроме моей команды, моей счастливой группы, прошедшей огонь, и воду, и медные трубы, и две войны, и «мирную» жизнь.

Мои друзья оказались достойными потомками своих героических предков, делом доказав свое право называться людьми. Они полностью поменялись внутренне – исчез весь цинизм, спала пелена современной беспринципной морали. Передо мной родились новые люди будущего, способные кроить реальность по своему усмотрению. Им бы я доверил не только свою жизнь, но и жизни моих будущих детей.

Гранин. Лурье. Егоров. Все они вместе и каждый в отдельности доказали, что имеют право. Не нахрапом и силой, а поступками, благородством помыслов, настоящими целями.

Катя. Тут без слов. Настоящая. Честная. Искренняя. Любимая.

Они не погибли при пожаре, Шельгин не сумел расправиться с отрядом. Просто удивительным образом все здание вместе с его обитателями переместилось в смежную тень, оказавшуюся погибающим миром Кати. И здесь, хотели они того или нет, им пришлось принять неравный бой, благо запаса оружейки ОВД хватило на то, чтобы держать длительную оборону.

Катя – молодец, додумалась послать мне сигнал, хотя я и не представлял, каким именно образом она это провернула, и сигнал нашел адресата, пройдя сквозь время и расстояние. Я услышал зов и пришел на помощь как нельзя вовремя.

Ну что, поиграем?

Я помчался прямо по полю, чувствуя себя готовым на все. Машина летела вперед, чудом умудряясь избегать ям и не увязнуть в земле. Мне везло, а может, я самолично спровоцировал это везение. Случайно бросив взгляд на приборную панель, увидел, что стрелка бензина на нуле. Машина питалась иной энергией, проходящей сквозь меня, и мотор даже не думал глохнуть. Я рассмеялся вслух. Наверное, со стороны я выглядел словно безумец – оборванец с лихорадочно блестящими глазами.

Но я был счастлив. И когда достиг армии существ, окруживших здание, то врубился в толпу на полной скорости, оставляя за собой просеку мертвых тел.

Машина превратилась в метеор, сжигавший каждого, кто касался ее хромированного корпуса. Я легко взмахнул рукой, и крыша автомобиля отлетела прочь, а заодно и ветровое стекло, освободив мне простор для ведения огня.

Ни пистолет, ни автомат, ни даже уодл не смогли бы сравниться по огневой мощи с силой столпа. Я просто водил правой рукой из стороны в сторону, управляя машиной лишь левой, и из ладони моей извергалось пламя, уничтожающее все вокруг.

Не знаю, скольких я сжег, делая круг за кругом вокруг холма, но все дальние подходы к зданию я вскоре зачистил. Защитники же, как я видел, успешно расстреляли существ, успевших подобраться к ОВД вплотную. Но от леса спешили новые твари, ускоряя ход, и тратить время еще и на них я посчитал нецелесообразным. Все равно этот мир приговорен. Он должен был уже схлопнуться, но отчего-то еще держался, однако процесс был необратим, и конец света мог случиться в любой момент. Поэтому лучше как можно скорее убраться отсюда. Тем более я уже знал, куда именно.

Автомобиль уверенно взобрался по холму на самый верх и остановился прямиком у центрального входа в здание.

Да, нашему ОВД изрядно досталось. Все вокруг было залито кровью и слизью, мертвые тела существ невозможно было пересчитать. Судя по всему, здание пережило как минимум один пожар, в нем не осталось ни одного целого стекла, но все окна, к счастью, были зарешечены – какая-никакая, но защита от внешней агрессии.

Я выбрался из машины, подошел к двери и постучал. Некоторое время изнутри не доносилось ни звука. Эй, ребята, вы что там, уснули?

– Кто там? – раздался наконец настороженный голос Сереги. Его бы я никогда ни с кем не спутал. Выжил, чертяка, никакая отрава его не берет!

– Свои, открывай!

– Эрик?

С той стороны послышалась возня, звуки отодвигаемой мебели, и наконец дверь распахнулась. Я едва успел поймать на руки Катю, прыгнувшую мне на шею. Она прижалась ко мне, я ощутил ее дрожь.

– Ты живой, ты услышал!

– Я живой. Я тут. Никуда больше не уйду.

Катя никак не могла оторваться от меня, осыпая мое лицо сотней поцелуев. Я отвечал со всем пылом, забыв на мгновение обо всем на свете. Послышалось сдержанное покашливание, и Серега с легкой иронией предложил:

– Может, вам лучше пройти внутрь? Тут как-то поспокойнее будет. Чай не предложу, а вот водка найдется.

Я практически на руках внес Катю обратно в дом. Она все никак не могла прийти в себя, радостная и чем-то озабоченная одновременно.

– Эрик, ты знаешь, мой мир погибает. Насовсем.

– Знаю.

– Ты сможешь его спасти? Я понимаю, как глупо это звучит… но вдруг… ты сумеешь?

– Не знаю, Катюша, не хочу врать. Я постараюсь, но обещать не могу. Это все законы природы, против них не попрешь. Он должен был уже схлопнуться, закрыться. Нам очень повезло, что он еще держится. Наверное, этот мир просто очень хочет спасти тебя.

Серега запер за нами дверь.

– Эрик, дружище! Ты ли это? – Я попал в крепкие объятия Лурье.

Катя с улыбкой уступила место.

С трудом выдержав одно дружеское приветствие, я тут же переходил в следующие руки. Все обитатели дома вышли меня встречать.

Лурье, Гранин, Егоров, Чижов, тоже оказавшийся здесь, Сталинина Петровна, осиротевшая в начале эпидемии девочка Маша, конечно, Катя и Нильс, специалист по компам. Но были и те, кого я вовсе не ожидал здесь увидеть. Чуть в сторонке стоял, прислонившись к стене, Кирилл Михайлович Ставрига, майор из этого мира, отправивший когда-то наш отряд за линию фронта. Рядом с ним стоял желтоглазый Валет.

Когда первая радость от встречи улеглась и я переобнимался со всеми, кроме Ставриги и Валета, – они не входили во внутренний круг, настал черед вопросов.

И первым делом я поинтересовался, как Ставрига и Чиж оказались в ОВД. Помнится, при моем перемещении их там не было…

С Чижом все прояснилось быстро – он сам пришел в поисках спасения, до смерти перепугавшись происходящего в городе. Лишь чудом не попав в руки отравленных, Чиж пробрался в отдел через некоторое время после моего перемещения – ребята как раз укладывали мое тело в кабинете на диванчик, да так больше и не покидал здание до самого конца.

Со Ставригой тоже все было понятно. Он пришел, когда здание переместилось в эту тень. К тому времени тут уже творился сущий ад. Неизвестные существа убивали людей, многие из которых бежали на север, где, по слухам, было спокойнее, но майор остался на передовой, хотя никакой передовой уже не существовало.

Некоторое время он жил, как в тумане, и не смог толково объяснить, что с ним случилось, а потом, как и я, услышал зов. Женский голос просил о помощи некоего Эрика. А Ставрига прекрасно помнил другого Эрика, пропавшего недавно с целым отрядом разведчиков. Он пошел на зов и пришел к странному дому на холме, защитники которого успешно отбивались от чужих существ. Выждав подходящую минуту, Ставрига перебрался вплотную к ОВД, так же как и я, постучался, назвал себя, был опознан Катей Соколовой и впущен внутрь. С тех пор в нашем полку прибыло. Кирилл Михайлович и не думал выжить в этой бойне, он просто хотел погибнуть с пользой.

А вот с Валетом все оказалось еще проще. Он не ушел, когда была возможность, а потом было поздно – явился Шельгин и устроил локальный апокалипсис.

Мне подробно поведали, что и как произошло в тот день после моего перемещения: как Шельгин поджег мое тело и заодно весь ОВД, требуя вручить ему некую силу, как случайно он перестарался, и здание вместе со всеми его обитателями переместилось в другой мир, и лишь сам майор остался в обгоревшем дубликате.

Я на секунду пожалел, что дал Шельгину отделаться так легко. Ну да бог с ним, более меня огорчило, что информация о моем уничтоженном теле подтвердилась.

Но откуда в таком случае взялось мое нынешнее тело? И кстати, тело Слапома тоже! Ведь мы вернули свои настоящие обличья, но кто-то же должен был их для нас подготовить и оставить на той явочной квартире. Только кто?

Предстояло решить, что делать дальше. Одно я знал точно – оставаться в этом мире дольше нельзя. Даже сейчас, обладая возможностями столпа, голова моя раскалывалась – мир Кати отвергал мое присутствие, как и прежде, только теперь многократно сильнее. Я протяну еще час или два, потом потеряю сознание, затем умру.

Эти сведения пришли мне в голову извне. Возможно, сам столп позаботился о том, чтобы я полностью представлял ситуацию и не затягивал с решением.

Что ж, я был готов. Когда первая эйфория от встречи прошла, все разошлись по боевым позициям. Твари снаружи пока не атаковали, собирали силы. Я зашел в наш старый кабинет и сел за свой стол. Странное чувство – за этим рабочим местом я провел несколько лет, оно стало мне знакомым до мелочей, но сейчас казалось чужим и неуместным – портрет президента на стене, электрический чайник на столике в углу, мощный сейф современного вида – все это было не от этого мира. И я был не от мира сего – случайный странник, забредший на огонек.

Я взял чистый лист бумаги и начал рисовать, не особо думая, что именно выводит моя рука. Через пару минут я с удивлением перевел взгляд на рисунок. Ха! Да я же его уже видел – то самое схематичное изображение подключения к энергии столпа. Три фигуры: человек, трогган и айв и четвертая со знаком вопроса. Я сунул рисунок в портфель, а портфель – в сейф. Пора было действовать.

– Боевая готовность номер один! – послышался мощный клич Гранина. – Они идут!

Все, кроме меня, и так неотрывно наблюдали за ситуацией снаружи. Они не собирались сдаваться, хотя понимали, что шансов на победу почти нет. Эти люди, которых я с гордостью называл своими друзьями, готовы были умереть здесь и сейчас, но не отступить перед чужеродными тварями, не дать им захватить этот никому, по сути, не нужный дом.

Но ведь каждая битва, каждая война складывается из подобных мелочей. И это, наверное, в русской крови, в самой сути русской души – ни шагу назад, ни пяди родной земли врагу, кем бы он ни был и какими бы карами ни грозил.

Не отступать. Не сдаваться. Не жалеть себя. Жить и погибать ради страны, ради будущего детей. Человек – это целая вселенная, но родина – больше, чем один человек. Все зависит только от тебя!

Армия хищных тварей потоком хлынула вперед. Карабкаясь вверх по холму, по спинам друг друга, каждое создание стремилось достичь ОВД первым. Они тоже по-своему не боялись, но, подозреваю, у них просто было атрофировано чувство страха. Ими двигал инстинкт – найти и уничтожить любое живое существо – в этом был главный и единственный смысл их существования. Чувство голода, инстинкт размножения – все отходило на второй план. А на первом месте стояло одно – смерть!

Подозреваю, таким страшным, но в то же время простым образом природа освобождала территории для новой попытки, когда прежние заходили в тупик.

Эти отрывочные знания возникали в моей голове спонтанно. Возможно, сконцентрируйся я лучше, то сумел бы подключиться к некоему всеобщему информационному полю и получить точные сведения, но, признаться, они не были мне интересны в данный момент. Я хотел лишь спасти своих друзей из ловушки и, по возможности, уцелеть в этой передряге.

Был лишь один способ это сделать. Мы должны были попасть в единственно доступный соседний мир-тень – тот самый, о котором говорил Шельгин и куда он сам собирался, пока я не обскакал его, – тень-юг.

Попрыгун. Я скачу из мира в мир, из времени во время, как кузнечик. И я хотел бы остановиться, да все никак не получалось. Оставалось только совершить самый последний прыжок.

Я вышел из кабинета и прошел по коридору в приемную. Отсюда хорошо было слышно, что происходит в здании. Где-то резко и отрывисто стреляла Катя, я опознал это по характерным звукам винтовки. Автоматы сдержанными очередями работали то тут, то там – это Серега и Влад вели прицельный огонь из окон, рядом с ними стреляли и Ставрига, и Валет. Они были равны в этой начинающейся мясорубке. Молодой вовсю поливал из пулемета – интересно, каким образом пулемет оказался в оружейке?

Да и остальные вносили посильный вклад в оборону. Никто не сидел без дела. Сталинина Петровна готовила бутерброды из остатков провианта, Маша их разносила. Нильс заряжал обоймы. Но волна атакующих в этот раз превышала все мыслимые пределы. Я видел внутренним взором черное море гнусных тварей, накатывающих на ОВД. Пора было действовать.

Я закрыл глаза и сконцентрировался. Столп был рядом, он готов был помочь, он хотел мне помочь, я только лишь должен был подсказать ему, что именно делать. Ответ был. Я хотел дать нам всем еще один шанс на лучшую жизнь, правда, не до конца был уверен, где именно мы свернули с дороги в сторону.

Ведь второго шанса исправить ошибку уже не будет. Попытка была только одна. Но рискнуть стоило? И я рискнул.

Волна света, кругом разошедшаяся от здания ОВД, начисто смела орду вплоть до самого леса, словно ее и не существовало. Поле осталось девственно-чистым. Не было ни трупов, ни каких-либо иных следов вражеского нашествия.

Но это стало лишь началом. Одну за другой я перекрывал силой столпа все лазейки, ведущие в этот мир. И конечно, в мой родной мир – его я тоже не мог бросить на произвол судьбы.

Черных ходов было много, до своего мира я отсюда дотягивался с трудом, но никуда не торопился и действовал кропотливо, шаг за шагом. Время остановилось вокруг меня. Провел ли я за этим занятием минуты, часы или дни – сложно сказать. Я выпал из привычного ощущения времени, нацелив все свои помыслы только на одно – залатать дыры.

Наконец я справился. Последний ход оказался закрыт. Это не значило, что не появятся новые, но некоторое время на передышку у нас появилось. Спасибо и на том! Теперь осталось позаботиться о себе и своих друзьях.

На этот раз я должен был сделать все сам. Мне уже кто-то помогал, и не раз, воскрешая меня, а заодно и Слапома, из небытия. Ведь мы лишились своих настоящих тел и получили взамен копии – пусть качественные, но копии.

Впрочем, я не роптал и сказал бы огромное спасибо тому, кто помог мне. Вот только имени спасителя я не знал, хотя подозревал, что тут сработали некие глобальные законы природы, еще неизвестные человечеству. Но теперь-то силой управлял я сам, и только от меня зависело, выберемся ли мы из этой переделки или останемся здесь навсегда.

Столп не жалел энергии, он полностью подчинился мне, и я черпал ее беззастенчиво, выпивая источник до дна. И только на исходе потока, когда я уже увидел берега энергетической реки, у меня получилось.

Здание ОВД пропало вместе с портфелем, инструкциями и модулятором. Столп иссяк. Я больше не мог пользоваться его энергией. Я выпил ее полностью. Столп выполнил свое предназначение. Но он был больше не нужен. Мы стояли в самом центре огромного живого города, и глаза разбегались от цветастого разнообразия всего вокруг. А в моей голове проносились заголовки газет, будто кто-то для наглядности подобрал определенные вехи в истории этого мира.

«Великая Победа над немецко-фашисткими захватчиками! Этот день навеки войдет в историю всего мира и нашей родины. 9 мая 1943 г.».

«Небывалые темпы строительства. Первая пятилетка завершена. Страна полностью восстановлена. Слава трудовому народу! 1 июня 1948 г.».

«Свершилось! Мы не одни на планете! Первый контакт с древними расами. Трогганы и айвы – какие они? 16 сентября 1952 г.».

«Человек полетел в космос. Это победа трудового народа! Ура Юрию Гагарину – первому советскому космонавту! 12 апреля 1955 г.».

«Москва – город-сад! Принят проект глобального озеленения городов. Решено начать со столицы. 1 марта 1958 г.».

«Полет на Марс прошел удачно. Космонавты чувствуют себя хорошо. Представители всех трех разумных рас совершили этот исторический перелет совместно. 20 февраля 1969 г.».

«Солнечная система освоена. Теперь время лететь к звездам? 22 ноября 1989 г.».

«Внешний космос населен! Сегодня произошла судьбоносная встреча с представителями других планет. Теория подтвердилась. Плеяда миров готова принять нас на испытательный срок. Покажем же себя с лучшей стороны! 2 января 2000 г.».

«Новые миры, новые расы, новые идеи, новые люди. Мы – люди будущего! Прими участие в студенческом обмене – посети миры Плеяды! Оставь свой след в истории! 8 апреля 2012 г.».

«Свершилось! Мир Земля – официально принят в Плеяду миров на равных правах! Равные среди равных! 1 июня 2019 г.».

Таким оказался мир, в который мы попали. Он не был искусственно созданным, хотя если бы я мог решать, то сконструировал бы его именно таким. Но даже всей энергии и мощи столпа не хватило бы на работу подобного масштаба.

Это был тот самый настоящий мир, в котором хотелось жить и работать. Мир вне тени. Солнечный мир.

Голова не болела. Мир принял меня, а я принял его. Мы стояли, ошарашенные, и не решались сделать первый шаг.

Странную группу мы собой представляли. Грязные, в оборванной одежде, с оружием – наша пестрая компания должна была внушать как минимум удивление, но лишь бы не страх, мы не хотели никого пугать. Я повернул голову. Рядом со мной стоял Слапом и скалил зубы в довольной ухмылке. И его я сумел вытащить с собой в новую жизнь.

Маша с недетской серьезностью огляделась по сторонам. Видно было, что все ей нравится: и широкие тротуары, и многочисленные деревья, посаженные вдоль проспекта, и летающие машины, и причудливой формы дома, и, конечно, люди, спешившие к нам с озадаченным видом. И я чувствовал, что нас нисколько не боятся, и вид оружия в наших руках никого не смущает. Они просто хотели помочь.

– Где мы?

– Мы дома, Маша. Мы, наконец, дома.