В предыдущих главах мы рассмотрели некоторые из самых важных проблем и достижений нынешней эпохи, от преувеличенной угрозы терроризма до недооцененной опасности технологической революции. Если у вас по ходу чтения возникло неприятное чувство, что с вас хватит и что вы не в состоянии все это переварить, вы абсолютно правы. Это никому не под силу.

В последние несколько веков либеральное мышление глубоко уверовало в рациональность человека. Описывая людей как независимых рациональных агентов, либерализм пришел к выводу, что эти мифические существа и составляют основу современного общества. Демократия базируется на идее, что избиратель знает, что делает; рыночная экономика – на идее, что клиент всегда прав; либеральное образование – на идее, что студенты способны самостоятельно мыслить.

Между тем вера в рационального индивида ошибочна. В эпоху постколониализма и феминизма некоторые мыслители обнаружили, что на деле этот «рациональный индивид» – не более чем западная шовинистическая фантазия, прославляющая независимость и власть белых мужчин из высших классов. Как уже отмечалось выше, ученые в области поведенческой экономики и эволюционной психологии доказали, что большинство решений люди принимают под воздействием эмоциональных реакций и эвристических догадок, а не в результате рационального анализа. И если в век кремневых ножей эмоции и эвристика, по всей видимости, помогали нам выживать, то в век кремниевых чипов их, к сожалению, недостаточно.

Мифом оказалась не только рациональность, но и индивидуальность мышления. Люди редко думают самостоятельно – нам больше свойственно групповое мышление. Быть членом племени необходимо не только для того, чтобы вырастить ребенка, но и для того, чтобы изобрести новое орудие, разрешить конфликт, исцелить болезнь. Ни один человек не обладает знаниями, достаточными, чтобы возвести собор, создать атомную бомбу или построить самолет. Homo sapiens получили преимущество перед всеми прочими животными и стали хозяевами планеты не благодаря рациональности каждого индивида, а благодаря способности к групповому мышлению.

Отдельные люди на удивление мало знают о мире, причем с течением времени этих знаний у них становится все меньше. Охотники и собиратели каменного века умели шить себе одежду, разжигать огонь, охотиться на кроликов, убегать от львов. Нам кажется, что современный человек знает гораздо больше, но на самом деле каждый отдельный представитель Homo sapiens обладает куда меньшим запасом знаний. В удовлетворении почти всех своих потребностей мы опираемся на опыт и знания других. В одном показательном эксперименте людей просили оценить, насколько хорошо они знают, как работает обыкновенная застежка-молния. Большинство уверенно отвечали, что прекрасно понимают принцип ее действия – ведь они пользуются ею каждый день. Но когда их попросили как можно подробнее описать все этапы работы застежки-молнии, большинство не смогли сказать ничего вразумительного. Такое явление Стивен Сломан и Филип Фернбах назвали «иллюзией знания». Нам кажется, что мы много знаем, хотя каждый отдельный человек знает очень мало; дело в том, что мы считаем знания других людей своими собственными.

Но это не обязательно плохо. Групповое мышление помогло нам стать хозяевами планеты, а иллюзия знания позволяет жить, не тратя время на непосильную задачу разобраться во всем самостоятельно. С точки зрения эволюции вера в знания других оказалась для Homo sapiens очень полезной.

Но иллюзия знания имеет и обратную сторону, подобно другим человеческим качествам, которые играли важную роль в прежние эпохи, но стали помехой в современном мире. Мир усложняется, и люди перестают понимать, насколько ничтожны их знания о происходящем вокруг. В результате те, кто почти ничего не знает о метеорологии или биологии, выступают с политическими инициативами в области климатических изменений или генетически модифицированных зерновых культур или подробно объясняют, что именно нужно сделать на Украине или в Ираке, но не способны показать эти страны на карте. Люди редко сознают свое невежество, поскольку склонны существовать в информационном пузыре, общаясь с друзьями, которые разделяют их взгляды, и читая только те новостные ленты, в которых их убеждения постоянно подкрепляются и редко оспариваются.

Даже если предложить людям больше качественной информации, это вряд ли поможет. Ученые надеются избавить людей от заблуждений, улучшая качество образования, а лидеры общественного мнения рассчитывают повлиять на соотечественников, знакомя их с точными фактами и докладами экспертов, например по поводу реформы здравоохранения Обамы или глобального потепления. Надеяться на это – значит не понимать, как устроено человеческое мышление. Наши взгляды во многом сформированы групповым мышлением, а не индивидуальной рациональностью, и мы придерживаемся этих взглядов в силу верности группе. Бомбардировка людей фактами и демонстрация их невежества чаще всего вызывает обратную реакцию. Большинству не нравится изобилие фактов, сбивающее с толку, и совершенно точно никто не любит чувствовать себя дураком. Не стоит рассчитывать, что вы убедите сторонников «Движения чаепития» в реальности глобального потепления, предъявив им таблицы со статистическими данными.

Сила группового мышления настолько велика, что из его объятий трудно вырваться даже в тех случаях, когда оно поддерживает необоснованные взгляды. Например, правые консерваторы в США уделяют гораздо меньше внимания проблемам загрязнения окружающей среды и исчезновения отдельных видов флоры и фауны, чем левые прогрессисты, и поэтому в Луизиане экологическое законодательство менее строгое, чем в Массачусетсе. Мы привыкли к такому положению вещей и считаем его естественным, хотя следовало бы удивиться. Казалось бы, консерваторы должны заботиться о сохранении прежнего экологического порядка, о защите земель, лесов и рек, которые достались нам от предков. И наоборот: от прогрессистов логично ожидать большего энтузиазма в отношении радикальных перемен в сельской местности, особенно если их цель – ускорить прогресс и улучшить условия жизни людей. Однако после того как в результате каких-то капризов истории сформировалась позиция партии по этим вопросам, консерваторы, не задумываясь, отмахиваются от любых опасений по поводу загрязнения рек и исчезновения птиц, а левые прогрессисты чураются каких бы то ни было нарушений старого экологического порядка.

Даже у ученых нет иммунитета против группового мышления. Ученые, которые верят, что факты способны изменить общественное мнение, сами оказываются жертвами группового мышления в науке. Научное сообщество верит в силу фактов, и те, кто хранит верность этому сообществу, продолжают верить в возможность победить в публичной дискуссии с помощью фактов, несмотря на убедительные эмпирические доказательства обратного.

Точно так же убеждение либералов в рациональности индивидов само может быть продуктом группового мышления в либеральной среде. В кульминационной сцене фильма «Житие Брайана по Монти Пайтону» огромная толпа восторженных людей принимает Брайана за Мессию. Тот говорит своим «ученикам»: «Вам не нужно следовать за мной! Не нужно вам ни за кем следовать! Вы должны думать сами! Все вы личности! Вы все разные!» Экзальтированная толпа вторит ему в унисон: «Да, да! Мы все личности! Да, да! Мы все разные!» «Монти Пайтон» пародировал догмы контркультуры 1960-х, но эта сатира справедлива и по отношению к вере в рациональный индивидуализм в целом. В современных демократиях толпы скандируют хором: «Да, да, избирателю виднее! Да, да, клиент всегда прав!»

Проблема группового мышления и индивидуального невежества касается не только обычных избирателей и потребителей, но также президентов и глав компаний. У них может быть огромное число советников и сложные структуры разведки, но это ничего не гарантирует. Очень сложно найти истину, когда вы правите миром. Вы слишком заняты. Большинство политических лидеров и деловых магнатов вечно спешат. Но для глубокого изучения любой проблемы требуется много времени, а главное – возможность свободно распоряжаться этим временем. Вам нужно экспериментировать с неверными идеями, исследовать тупиковые варианты, оставлять место для сомнений и скуки и позволять семенам открытия медленно всходить и превращаться в цветущее растение. Иначе до истины вам не добраться.

Хуже того, власть обычно искажает истину. Главная цель власти – не изучение реальности, а ее изменение. Когда у вас в руке молоток, все становится похожим на гвозди, а когда вы обладаете большой властью, все выглядит как приглашение вмешаться.

Даже если вы каким-то образом преодолеете это искушение, окружающие всегда будут помнить о гигантском молотке в ваших руках. У всякого, с кем вы разговариваете, есть тайные намерения, сознательные или подсознательные, а потому вы не можете полностью доверять его словам. Ни один султан не верил, что придворные и подданные говорят ему правду.

Таким образом, большая власть подобна черной дыре, которая искажает пространство вокруг себя. Чем ближе к ней, тем сильнее искажения. Каждое слово, попадающее в вашу орбиту, обретает вес, и каждый человек, с которым вы общаетесь, старается вам понравиться, польстить вам или что-то от вас получить. Они знают, что вы можете потратить на них не больше пары минут, и, боясь сказать что-то неуместное или непонятное, ограничиваются пустыми лозунгами и банальностями.

Пару лет назад меня пригласили на ужин с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. Друзья советовали отказаться, но я не устоял перед искушением. Я подумал, что, быть может, узнаю какие-то большие секреты, которые раскрываются только посвященным. Какое разочарование! На ужине присутствовали почти три десятка гостей, и каждый старался завладеть вниманием Великого Человека, впечатлить его своим остроумием, подольститься к нему или что-то у него выпросить. Если кто-то из присутствующих и владел большими секретами, у них очень хорошо получалось их скрывать. И это не вина Нетаньяху или кого-то еще. Все дело в гравитации власти.

Если вам действительно нужна правда, вы должны отдалиться от черной дыры власти и не жалеть времени на странствия по периферии. Революционное знание редко возникает в центре – ведь центр опирается на общепринятые взгляды. Доступ к центру власти обычно защищают стражи старого порядка, склонные отсекать носителей необычных идей, вызывающих раздражение. Конечно, они отфильтровывают и огромное количество мусора. Тот факт, что вас не пригласили на Всемирный экономический форум в Давосе, еще не говорит о вашей мудрости. Именно поэтому нужно проводить много времени на периферии: там могут найтись блестящие революционные откровения – хотя больше всего там необоснованных догадок, неверных моделей, суеверий, догм и абсурдных конспирологических теорий.

Таким образом, любой руководитель оказывается в двойной ловушке. Если он останется в центре власти, его картина мира будет сильно искажена. Отважившись выйти на периферию, он потеряет слишком много драгоценного времени. И эта проблема будет лишь усугубляться. В грядущие десятилетия мир усложнится еще больше. Отдельным людям – не важно, короли они или пешки – будет все труднее разбираться в технологических новинках, экономических тенденциях и политических течениях, которые формируют мир. Как заметил Сократ еще 2000 лет назад, лучшее, что мы можем сделать в таких обстоятельствах, – признать свое невежество.

А как же мораль и справедливость? Если мы не в состоянии понять мир, можно ли надеяться, что нам удастся отличить правильное от неправильного, справедливость от несправедливости?