Две пышнотелые мулатки в закрытых купальниках плескались в прибойной полосе. Они то прыгали, то приседали, ловя смуглыми телами набегающие волны. Их восторженный визг перекрывал шум прибоя.

Глотов лежал на шезлонге под зонтиком и разглядывал обитателей пляжа сквозь солнечные очки. Народа было немного.

Отель, где остановился Стас, считался фешенебельным. Его владелец выкупил кусок побережья и устроил там частный пляж, огородил территорию сетчатым забором, снабдил лежаками и соорудил павильон с напитками и закусками. В этом отеле в основном останавливались богатенькие туристы и бизнесмены. Они пользовались услугами пляжа бесплатно, а остальные, пришлые, – за небольшие деньги.

Этот прибрежный город на территории Никарагуа Глотов посещал не впервые, по разным поводам. Он всегда останавливался именно в этом отеле. Здесь работал сантехником выходец с Украины. Стас приглашал его к себе в номер, заказывал ресторанную еду и болтал с ним по-русски. Он получал от сего процесса немыслимое удовольствие и попутно разживался местными слухами.

На сей раз он приехал вправлять мозги здешнему мафиози по прозвищу Варан, который пытался перехватить дилерскую сеть картеля и взять ее под свой контроль. Этот тип действовал жестко, нагло, не придерживался общепринятых правил. Встреча была назначена на утро следующего дня.

Глотов хотел прилететь сюда непосредственно перед встречей на частном самолете, но синоптики дали штормовое предупреждение. Так уж вышло, что они ошиблись. Никаким штормом не пахло. Однако Стас, чтобы не попасть впросак, прибыл загодя. Уж коль так получилось, он решил посвятить день расслабленному безделью. Глотов дал отдохнуть и гвардейцам Эскобара, сопровождающим его, отпустил их расслабиться.

Отлежав на пляже пару часов, он вернулся в отель, переоделся и отправился гулять по городу. Бродя по улицам, Стас наткнулся на рыбный ресторан под названием «Глубина». На вывеске, красовавшейся над входом в это заведение, была нарисована самая настоящая кефаль. Откуда она здесь?! Что-то смутное зашевелилось в глубине души Стаса, и ноги сами завели его внутрь ресторана.

Он разместился за свободным столиком и подозвал официантку, девицу в коротком платье голубого цвета.

– Что вы хотите заказать, сеньор? – спросила она и подала ему толстую папку с меню.

– Жареную кефаль, – сказал Глотов, отодвигая папку в сторону.

– У нас нет такой рыбы, сеньор. – Официантка застыла в недоумении. – Мы можем предложить вам…

– Не надо мне ничего предлагать, – оборвал ее Стас. – Жареную кефаль, и побыстрее!

– Но у нас нет такой рыбы, сеньор, – повторила девица и нервно заморгала.

– На вывеске есть, а на кухне нет! – Глотов еле сдерживался от смеха. – Я хочу поговорить с хозяином ресторана. Он здесь?

– Да, здесь. Я сейчас…

Официантка убежала, и через пару минут в зал вошел хозяин ресторана. Глотов отвалился на спинку стула и выпучил глаза от изумления. Владелец заведения застыл безмолвным столбом. Через минуту губы его задергались и сложились в идиотскую улыбку. Перед Глотовым стоял Берман Георгий Борисович, в определенных кругах известный как Морган. Собственной персоной.

Первым очнулся Стас. Он показал пальцами, мол, все в норме. Жора кивнул и скрылся из виду.

Через минуту в ресторане началась суета. К столику Глотова были приставлены еще три. Все они образовали квадрат, на который мигом вспорхнула белоснежная скатерть. Потом четыре официанта во главе с шеф-поваром исполнили действо под условным названием «Что есть в печи, на стол мечи». Они быстро воздвигли разноцветную гору из фруктов, закусок и выпивки.

Наконец персонал ресторана рассосался по своим делам, и к столу подошел Жора. Глотов встал. Они встретились взглядами и начали трясти друг друга за плечи.

– Здорово, Морган!

– Здорово, Блад!

– Ты как, без проблем? – спросил Жора, когда они сели за стол.

– Тебя мои проблемы не касаются. Живи спокойно, – ответил Глотов.

– Понял, шеф. Еще кто-нибудь остался?

– Боннет эвакуирован, – сказал Глотов. – Но это не застольный разговор. Давай покушаем, примем на грудь, а серьезно побеседуем где-нибудь в другом месте.

Они ели и чокались молча, иногда поглядывая друг на друга.

– Ты где остановился? – спросил Жора, утерев рот салфеткой.

– В отеле.

– Плевать на него. Заночуешь у меня, там и прикинем расклад. Я буду занят еще пару часов, а тебя отправлю прямо сейчас. Подгоню машину и предупрежу Беллу. Она теперь дома. Это моя жена. Выйдешь отсюда через пять минут. Черный джип, – выпалил Морган, встал и пропал из виду.

Дом Моргана находился в фешенебельном районе и имел весьма презентабельный вид. Прямо у входа Стаса встретила симпатичная женщина лет двадцати пяти с необычной для этих мест внешностью: смуглая кожа, каштановые волосы и большие серые глаза.

– Белла, – представилась она. – А ты Стас. Жора про тебя много рассказывал.

– Он про тебя тоже много рассказал, – сказал Стас на испанском, уже привычном.

– Говори на родном языке. Ты же русский, – заявила Белла и весело улыбнулась.

Потом она провела его в гостиную с коврами и мягкой мебелью. Там стояла приятная прохлада. В окно был вправлен жужжащий кондиционер.

– Располагайся, я тебе включу телевизор, а сама отлучусь. Я не нужна для ваших мужских разговоров, а Жора скоро придет.

В комнату вошла девушка в белом фартуке.

– Это Сюзанна. Если что понадобится, то обращайся к ней. Она будет в соседней комнате, – сказала Белла и удалилась.

Через некоторое время пришел Морган.

– Пить будем? – начал он прямо с порога.

– Пока хватит. Хочу кофе с мороженым. Есть?

– Сообразим, – сказал Жора. – Сюзанна!

Горничная тут же вошла в комнату.

– Тащи кофе с мороженым! Если мороженого нет, то сбегай в лавку. Давай, милая – у нас важный гость.

Они уселись в кресла. Вскоре Сюзанна принесла две чашки дымящегося кофе и мороженое в вазочках.

– Давай, рассказывай, – предложил Глотов, отхлебнув кофе.

И Морган начал рассказывать:

– Когда Кида убили – ему полчерепа снесло, – я понял, что приближается кирдык. Вышку я отстрелял, она заглохла, но они броневик подогнали с автоматчиками. Я сообразил только, что на объекте идет крупный шухер, а что и как там конкретно – не ясно. Никого из вас не видно. Потом рвануло, полыхнул пожар. Тут я и уразумел, что надо делать ноги. Это начало большого конца. Прыгнул я в бочаг и погрузился по самые ноздри за какой-то кочкой.

Тут-то и началось. Такого фейерверка я никогда в жизни не видел. Лупит по ушам, слепит глаза, осколки всякие по болоту хлещут.

Уж не знаю, сколько времени я прохлаждался в этой болотине, может, три часа, а то и четыре. А взрывы не прекращаются, и светать начало.

Я подумал, что солдатам сейчас не до меня, вылез из тины, булькнул в речку и поплыл. Но оказалось, что им очень даже до меня. Серьезная структура. На речке, на левом берегу, сидела засада. Благо какой-то раздолбай закурил, и я увидел огонек. Речка тут уже свернула от объекта. Я вылез на правый берег, проскочил по кустам, потом по вешкам, которые Кид обнаружил, перебрался через болотину.

К тому времени уже рассвело, и жрать хотелось до жути. Я поймал змею, ободрал и съел. Ничего так, годится. Добрался до моря, потом до бивака, а там голый вассер. Но меня это порадовало. Стало быть, кто-то ушел, предварительно произведя зачистку.

Я в гидрокостюме, кровососы его не прокусывают. Стал прикидывать хрен к носу. В город возвращаться чревато, там нас уже усердно ищут, да и в Гондурасе оставаться стремно. Дело даже не в том, что без паспорта и денег, а из одежды одни плавки, а в моей роже, которую знает весь мир и его окрестности.

Стал размышлять, а кораблики по морю снуют. В том числе и в сторону Никарагуа. Я подумал, что мне туда и надо, заплыл в море на пару миль, приметил какую-то посудину и начал орать «Хелп, хелп!». Меня подняли на борт. Оказались купцами, везли товар в Пуэрто-Каберас, я даже не спросил, какой именно. Наплел им, что вывалился за борт по пьяному делу. Они долго смеялись, а потом дали мне одежду и накормили.

Когда подходили к порту, я сказал, что у меня нет документов. Я не хочу создавать проблем, сам доплыву до берега и разберусь с местными властями. Махнул им ручкой на прощанье, мол, спасибо за ласку и заботу, прыгнул с борта и поплыл к берегу прямо в одежде. Они мне какой-то комбинезон выдали и резиновые тапочки.

Выбрался я на городской пляж, разделся и разлегся на песке, типа загораю. Комбинезон рядом разложил, не в сыром же по городу шастать. Когда все просохло, двинул в город, сразу на рынок. Помнишь наш тест на выживание? Так я схему не менял, изъял пару кошельков у богатеньких сеньоров. Вошел в магазин, приоделся и двинул в ресторан. Он тогда не «Глубина» назывался, а «Три банана». «Глубину» я потом придумал и кефальку велел подрисовать для прикола. Ностальгия, понимаешь ли, замучила!

Вошел я, стало быть, в ресторан, и тут Бог, рок, судьба, не знаю что. Короче, мне сказочно повезло. Тяну я пиво под креветки и слушаю оркестрик: скрипка, пианино, контрабас. Он и сейчас там по вечерам играет, но в несколько другом составе.

А на скрипке такая девка запиливает, такая лялька! В моем вкусе. Там мелкие танцульки организовались, а я просто подошел к оркестру и на нее смотрю. Она на меня позыркивает. Когда кончили играть, скрипачка высказала таперу что-то нелицеприятное. Да по-русски! Тут меня понесло, и я воспарил орлом.

«А не помочь ли вам, сударыня, донести смычок куда скажете?» – спросил я ее, тоже на русском, естественно.

Но надо знать Беллу – ее на козе не объедешь.

Вперилась она в меня своими серыми глазищами и говорит:

«Можно, но только вместе со мной».

Так я и тащил ее два километра на руках вместе со скрипкой, а она еще по дороге пиликать пыталась. С юмором у Беллы все в порядке.

Папаша ее оказался хозяином этого заведения, да и не только его. Богатенький папаша. А мать русская с длинными корнями. Ее предки во время революции сюда перебрались. Дворянка.

Влюбились мы друг в друга вусмерть, а потом поженились. Документы и гражданство я купил – тоже мне проблема, если мозги на месте. Теперь ведем совместное хозяйство: две рыболовецкие шхуны, пять магазинов по всей стране и эта вот «Глубина». Белла и сейчас иногда на скрипке там играет. Так, чисто ради удовольствия.

Папашу у нее парализовало, ни на что не годен. Мать давно умерла. Вот, собственно, и все.

– М-да, – проговорил Глотов после длинной паузы. – Не жизнь, а удивительный приключенческий роман. Впрочем, у меня тоже что-то в этом роде.

– А ты как, Блад? – Жора застыл в ожидании ответа.

– Да так же, как и ты. Оказался без денег и документов, гол как сокол. Только в отличие от тебя меня ранило, чуть богу душу не отдал. Изабелла как-то вытащила. Помнишь ее?

– А как же! – Жора усмехнулся. – Если бы не ты ее заклеил, то я бы точно. А дальше?

– Когда подлечился, добрался до бивака, там сразу понял, что Боннет ушел, и я остался один. Тебя я тоже считал погибшим. – Глотов на несколько секунд примолк. – А дальше я в мафию пошел, теперь наркоту гоняю по всему континенту. И не в качестве пушечного мяса, а на самом верху пирамиды. Про медельинский картель слышал?

– Да, знаю про такую структуру. Эскобар из Колумбии, – немного подумав, ответил Жора.

– Точно. Это теперь мой босс, а я гражданин Колумбии. Поставляю наркотики в какие угодно страны.

– А в Союз стал бы поставлять? – задал неожиданный вопрос Жора.

– В Союз не стал бы, – ответил Глотов.

– Стало быть, ты разделяешь людей на тех, кому можно втюхивать наркоту, и кому нельзя, – не унимался Морган.

– Да, разделяю. Давай закроем эту тему. – Глотов в упор посмотрел на Моргана и спросил: – А ты домой собираешься возвращаться?

– В качестве кого? – Жора криво усмехнулся. – Ну, допустим, дам я кому надо денег, слеплю визовый фальшак и поеду в Союз в виде латиноамериканского туриста. Заявлюсь я в нашу контору, начну рассказывать сказки, в которые там, естественно, никто не поверит. И передадут меня в КГБ, а те и рады стараться. Как же, шпиона поймали! Даже если и выкручусь, то кому я в Союзе нужен буду? Отброс общества с пожизненным пятном на биографии. Невыездной. – Жора безнадежно махнул рукой и посмотрел на Глотова.

В его глазах стояла вековая еврейская печаль.

– Я тебя понимаю, – сказал Стас. – Сам об этом не раз думал, но все-таки решил вернуться. Надоело мне здесь до печенок. Просто время еще не пришло, ситуация не созрела. Но это скоро произойдет. Если сам выкручусь, то могу и за тебя слово сказать.

– Скажи, если сможешь. Я подожду. Кофе еще будешь?

– Буду.

– Сюзанна! А, сам сделаю! – Жора сварил кофе, вернулся за стол с двумя чашками и полюбопытствовал:

– А сам-то ты здесь по какому поводу? По мафиозным делам?

– Точно так, – сказал Глотов. – Ты знаешь такого деятеля по кличке Варан?

– Так ты из-за этого ушлепка приехал? – с удивлением воскликнул Жора. – У тебя с ним какие-то трения?

– Ну да. Он полез не в свой огород, – пояснил Стас.

– Понятно. Его сразу грохнуть, или ты сначала поговорить с ним хочешь? – спросил Жора.

– Сначала поговорить, – ответил Глотов. – У нас на утро встреча назначена. Я с целой командой сюда приехал.

– Зачем утром, зачем команда?! – Морган аж подпрыгнул от возмущения. – Поехали прямо сейчас. Я знаю, где он чалится. Решим проблему и продолжим разговор. – Он вышел из комнаты и через пару минут вернулся с пистолетом в руке. – Это на всякий случай, но вряд ли понадобится. Ты при стволе?

– С собой нет.

– Сейчас будет. Поехали. Я только Беллу предупрежу.

Варана они нашли в кабачке, расположенном на окраине города. Он сидел за длинным столом в окружении полупьяной свиты, увидел Моргана, вошедшего в заведение, и инстинктивно вздрогнул. В глазах его плавал нешуточный испуг. Жора поманил Варана пальцем. Они вышли на вечернюю улицу, где переминался с ноги на ногу Гло- тов.

– Это капитан Блад. – Жора указал рукой на Стаса. – Уважаемый человек приехал по твою душу, потому что ты, чучело, говорят, начал спичками баловаться. Что он тебе сейчас скажет, то ты и сделаешь. Иначе… Ты меня знаешь. Все понял?

– Понял, – пробормотал Варан убитым голосом.

– Вот и хорошо.

Проблема была решена.

Друзья вернулись на фазенду и продолжили разговор, вспомнили прошлое, помянули погибших товарищей.

Перед тем как разойтись по спальням, Жора сказал:

– Как у нас все созвучно. У меня Белла, а у тебя Изабелла.

Оба прыснули от смеха.

На следующий день Глотов отправил команду в Медельин, а сам поехал к Изабелле. Он не стал выяснять у Жоры его криминальный статус в этом городе. Все было понятно и так, а детали Стаса не интересовали.