Отмена операции
Воронов позвонил к концу дня. К этому времени Калитин окончательно одурел от текущих проблем и сказал секретарю, чтобы тот ни с кем его не соединял. Мол, Чапай думать будет. Но этот звонок был по прямому телефону.
«Кому-то сильно невтерпеж. Надо же, какой настырный!» – подумал генерал, поморщился и взял трубку после нескольких звонков.
– Это я, Степа. Понимаю, что тебя достали до всех печенок, а тут еще я… – услышал он сочувственный голос Воронова.
– Угадал. Работы у меня выше головы, – буркнул в ответ генерал.
– Я тебе еще информации подкину. Негативной. Лучше больно, но своевременно.
За долгие годы знакомства Калитин хорошо изучил Воронова. Теперь он прекрасно понимал, что ничего хорошего ожидать не приходится. Новости будут не только негативными, но и очень важными. Старый друг не стал бы звонить ему по пустякам в финале рабочего дня.
– Что случилось? Лондонские пролетарии восстали и свергли британскую королеву? Нельсон Мандела развязал очередную англо-бурскую войну?
– Почти что. Слушай, давай сразу после работы ко мне. Это не телефонный разговор. Часам к семи, – сказал Воронов и, не дожидаясь ответа, положил трубку.
Калитин заехал домой, переоделся, захватил с собой бутылку армянского коньяка, который Воронов предпочитал всем остальным напиткам, вызвал машину и отправился на Чистопрудный бульвар. Квартира располагалась в доме старой застройки. Высокие потолки, большие окна и двери с чугунными ручками.
Кроме самого хозяина, в квартире никого не наблюдалось.
– А где семья? – спросил Калитин, переобуваясь в домашние тапочки.
– На даче в Апрелевке.
Воронов провел генерала на кухню, где был накрыт стол с холодными закусками и бутылкой водки.
Калитин присовокупил к ней коньяк, опустился на стул и заявил:
– Излагай.
– Как у тебя с операцией в Никарагуа, которую мы в прошлый раз обсуждали? – Воронов посмотрел на товарища грустными глазами, и генералу очень не понравился этот взгляд.
– Все идет по плану. А что?
Калитин нетерпеливо застучал пальцами по столу в ожидании ответа, но Воронов не торопился.
Он откупорил коньяк, наполнил рюмки и предложил:
– Давай сначала выпьем.
Друзья выпили.
– Понимаешь… – начал Воронов после некоторой паузы. – На самом верху хотят поставить крест на Никарагуа, значит, отменят и эту операцию. Исполнители будут отозваны в Союз.
Генерал аж подпрыгнул на стуле.
– Ты серьезно?
– Очень даже серьезно. Решение еще не принято, но все к этому идет.
– У вас там что, все с ума посходили?! Столько затрачено сил и ресурсов! Народ уже в поле. А причина? – Калитин никак не мог переварить такую вот информацию.
Воронов налил еще по рюмке и ответил:
– А причина политическая. Генеральная линия партии резко вильнула в сторону. Не исключено, что она в скором времени развернется на сто восемьдесят градусов. Как там… «Мы наш, мы новый мир построим». Ну так вот, наш генеральный секретарь и президент США решили совместными усилиями построить новый мир.
– А ты не боишься, что я на тебя стукану? – ехидно осведомился слегка успокоившийся Калитин.
– Мелко мстишь, – отмахнулся Воронов, хорошо помнивший предыдущий разговор. – Тут намечается встреча на высшем уровне. Горбачев в качестве жеста доброй воли пообещал свернуть нашу деятельность в Никарагуа. А тут склад с американским оружием взрывается. Это однозначно на нас повесят – к гадалке не ходи.
– Что-то я не пойму… – В голосе генерала прорезалось негодование. – Мы ведь для них «империя зла». Так что, нас хотят переделать в империю добра? И англичанка перестанет гадить? С англосаксами лучше воевать, чем дружить. Наши идеологические установки никак нельзя объединить в единое целое.
– Да плевать им на идеологию. Они деньги любят, – заявил Воронов. – Мы же с тобой реалисты. Но это отдельная тема. Давай вернемся к нашим баранам.
– А где наши бараны?! – взвился генерал. – В Афганистане, в Германии?! И их тоже оттуда отзовут в качестве жеста доброй воли?!
– Неисповедимо течение мыслей нашего нового генсека. Но у него серьезная поддержка в высших партийных эшелонах. По фамилиям называть не буду, но ты и сам, вероятно, знаешь этих людей.
– Конечно, – согласился Калитин. – Знаю, кто и почему его поддерживает. Мне известно, где именно их этому учили. Компрадоры как крысы на помойке. Всех не выведешь. Но это вовсе не значит, что надо идти у них на поводу.
– Ты понимаешь, кого обозвал компрадорами? – спросил Воронов и прищурился.
– Я просто называю вещи своими именами. Не нам с тобой друг другу лапшу на уши вешать, – проговорил генерал, успокоился и глубоко задумался.
Воронов вновь взялся за бутылку.
– Я сказал, ты услышал. Давай лучше про баб. За них же и выпьем.
Приказ о прекращении операции в Гондурасе пришел на следующий день через секретный отдел.
Калитин прочитал текст, расписался, подтверждая, что ознакомился с ним, и подумал при этом:
«Он поймет».
Обмен шифротелеграммами
Самсонову
Операцию немедленно прекратить. Личный состав отозвать. По возможности.
Калитин
Калитину
На данный момент состав отозвать не имею возможности. Народ в поле. Радиосвязь односторонняя, используется только по инициативе командира группы. Приказ выполню. При возникновении возможности.
Самсонов
Самсонов был опытным разведчиком и правильно понял приписку «по возможности». В силу специфики своей работы он хорошо разбирался в подковерных играх, ведущихся в Министерстве обороны, а выше не заглядывал.
