Чейн очнулся внезапно. Только что он сидел возле костра и разговаривал с пожилой женщиной из расы аркадиан, обитавших сотни веков назад на одной из планет в созвездии Знаменосца. Бедняжка прожила очень тяжелую жизнь, ее муж и три сына погибли на войне, но женщина до последнего вздоха не потеряла веру в справедливость и помогала детям и внукам своих подруг, делясь с ними последним кусом хлеба. Она умерла с улыбкой на устах, свято веря в то, что когда-то на небе вновь воссоединится со своими близкими. А сейчас она спокойно шла по желтой дороге и помогала другим паломникам добрым словом и своей неиссякаемой верой. Женщина не сомневалась, что там, на Мирах Ожерелья, она рано или поздно найдет своих детей и мужа, и тогда-то начнется ее другая, настоящая жизнь.

Она ни о чем не спрашивала Мессию, не ждала от него откровений, и Чейн был благодарен за это пожилой аркадианке. К сожалению, ее ждала в конце пути встреча лишь с одним младшим сыном, ибо все остальные ее близкие превратились на той давно минувшей войне в кровавых убийц. Однажды они ворвались в храм Солнца и захватили в качестве заложников более тысячи мирных жителей. Вскоре ее муж и два старших сына были убиты при штурме храма и похоронены в выгребной яме, словно животные.

Как обычно, во время разговора присутствовали несколько апостолов, которые торопливо записывали его слова. Чейн знал, что их записи постепенно складываются в десятки книг, каждая из которых носит громкое название «Галактическая Библия». В каждой из них было уже более тысячи страниц. Иногда он сам из любопытства мысленно заглядывал в эти книги и поражался тому, насколько его слова и рассказы прихотливо преображались, пройдя через души и сердца апостолов разных рас. Многие главы ему вообще казались плодами фантазии апостолов, но в целом не вызывали у него серьезного отторжения. Конечно же, Галактическую Библию не мог написать он один, это был продукт коллективного творчества сотен лучших умов.

И вот в тот момент, когда он закончил разговор с аркадианкой, свет звезд вокруг дороги начал быстро меркнуть. Он пытался понять, в чем дело, но вместо этого потерял сознание и погрузился в тяжелый сон.

И вскоре вокруг него вновь воссиял свет. Но свет этот был желтым и теплым, словно вместо звезд его лицо сейчас освещали лампы домашней люстры…

Домашней?! Неужели он вернулся из сна в реальность?

Он приоткрыл веки и увидел чье-то склонившееся над ним лицо. Этот человек был ему хорошо знаком, он был апостолом от Терры и звали его Джон.

Джон?! Нет, это был не просто Джон, а Джон Дилулло, пожилой наемник, ставший фактически его вторым отцом. Когда-то бесконечно давно, в другой жизни, он, Морган Чейн, точно так же внезапно очнулся в каюте чужого космического корабля. Тогда он был еще презренным космическим пиратом, за которым через всю Галактику гонялась эскадрилья варганцев во главе с братьями убитого им Ссандера. Дилулло спас беглеца, но долгое время смотрел на него с сомнением и недоверием. Да и как еще можно было относиться к одному из племени Звездных Волков?

Приблизительно так же Джон Дилулло смотрел на него и сейчас. Прошло немало времени, прежде чем Чейн понял: Дилулло попросту не может поверить в то, что неугомонный варганец наконец очнулся от долгого и глубокого сна!

— Да, это я, папаша… — вымолвил Чейн непослушными губами. — Как же долго я спал! Но где мы?

Он с огромным трудом приподнял тяжелую голову и увидел, что лежит в кают-компании звездолета. Каюта была слишком просторной и роскошно обставленной для обычного крейсера и даже для линкора класса «А». Дредноут? Похоже на то. Но откуда у Джона Дилулло мог оказаться такой суперкорабль?

Словно бы угадав его мысли, Дилулло улыбнулся:

— Да, мы вышли в рейд, Морган… Боевой рейд!

Чейн нахмурился, пытаясь вспомнить о том, что произошло в реальном мире перед тем, как он перенесся на звездную дорогу. Кажется, он с кем-то дрался на мечах, победил, но потом на него обрушился страшный психоудар… Последнее, что он ясно вспомнил, были слова Стеллара: «Прощай, Хранитель!» Но что это означало?

Он снова закрыл глаза и попытался мысленно связаться с психоклоном Верховного Ллорна. Но у него ничего не получилось. Более того, он ощутил, что в его душе словно образовалась странная пустота и эта пустота отзывалась глухой болью. Похоже, что Ллорн окончательно покинул его… Но когда это произошло? Наверное, в тот момент, когда Стеллар снял психощиты, чтобы передать дополнительную энергию мышцам Чейна. Это помогло ему справиться с Х’харном, но потом… Что же произошло потом?

Чейн вопросительно взглянул на Дилулло, и тот ответил вздохом облегчения:

— Слава богу, ты начал приходить в себя! И глаза посветлели… Морган, у тебя еще минуту назад были такие глаза, что я без дрожи не мог взглянуть в них… Наверное, тебе привиделся тяжелый сон?

Чейн слегка улыбнулся.

— Об этом поговорим как-нибудь потом… Лучше расскажи, что произошло… ну после того, как я…

— Убил Х’харна? Я знаю об этом только со слов Претта, поскольку сам в то время находился на Мидасе. Там через пару дней начался жуткий бедлам, но главное все же произошло на Веге-3.

Претт рассказывал, что твоя победа над Х’харном все перевернула с ног на голову. Ванриане тайно уже подготовились к восстанию и бросились на штурм Вега-сити буквально через несколько минут после твоей победы. Сенаторы-ванриане, узнав про это, поспешно покинули зал. Вместе с ними ушел и председатель Совета Бейкар. Говорят, что он выглядел страшно подавленным, но тем не менее решительным. Уходя, он по-мальчишески погрозил кулаком сектору, где находились сенаторы-земляне, и произнес какое-то ванрианское ругательство.

Но сенаторы от гуманоидных миров остались в зале. На них произвела большое впечатление твоя блестящая победа, и они решили в этот сложный для Федерации момент остаться с Землей.

Это и определило дальнейший ход событий.

После того как тебя унесли из зала и отправили в лазарет, выступил адмирал Претт. Он рассказал все, что знал об Ордене, и предложил немедленно начать военные действия, дабы не позволить космофлоту озэков вторгнуться в Федерацию. Сенаторы от Земли дружно поддержали Претта. Они предложили Совету также немедленно высказаться по поводу доверия к председателю Роджеру Бейкару. Кворум, к счастью, сохранился, и большинство сенаторов высказалось за смещение Бейкара. Исполняющим обязанности председателя Совета был избран глава фракции землян, сенатор Юханнен. Он предложил Претту выдвинуть космофлот на южный участок границы, где Федерация соседствует с Лигой Свободных Миров…

Чейн внезапно перебил Дилулло:

— Джон, вы явно упустили что-то важное… Я помню, что во время поединка в зал с одной стороны вошел Претт, а с другой — Мила и вице-адмирал Аджубей. Что случилось с ними?

Дилулло отвел глаза. На эту тему ему хотелось говорить меньше всего.

— Я слышал, что сенатор Авенарий пытался бежать — ведь он, как позже выяснилось, и возглавлял антитерранское движение на Веге-3. Но Претт не дал ему уйти, и в тот же день Авенарий уже давал показания. Батальон охраны Совета сдерживал бунтовщиков до той поры, пока в Веге-Сити не высадился десант космофлота.

Чейн нахмурился.

— Джон, не морочьте мне голову. При чем здесь Авенарий? Мила, что с ней? И какую роль она сыграла во всей этой истории?

Дилулло вздохнул.

— Какую роль… После того как ваша свадьба расстроилась, она бежала с Мидаса и прилетела вместе с Аджубеем на Вегу-3. Мила была настолько расстроена, что видела в тебе воплощение галактического зла. Она встретилась с Арнольдом Мискаром, заместителем председателя Совета Федерации, а затем и с самим Бейкаром. Мила не сомневалась, что ты вскоре обязательно появишься на Веге-3, и жаждала твоего ареста и полной изоляции как самого опасного врага Федерации. Бедная девочка, она даже не подозревала, что следующей же ночью Х’харн вселится в тело Арнольда Мискара и возьмет Бейкара под контроль! Гнев всегда был плохим советчиком, тем более — женский гнев.

Судя по всему, только в самый разгар твоего поединка со лже-Мискаром Мила начала понимать, что невольно оказалась на стороне Ордена и их хозяев Х’харнов. Ее очень удивило странное поведение Аджубея. Не знаю уж, как Мила поняла, что вице-адмирал пытался помешать тебе вести поединок, но в конце концов она выхватила бластер и прикончила своего командира. Наверное, это и спасло тебя. Ну а потом Мила сбежала, и тобой занималась уже Селия… Она не отходила от тебя несколько дней и только недавно отправилась хоть немного поспать!

Но Чейн не дал сбить себя с толку. Он собрался с силами и сел на диване.

— О Селии мы поговорим потом, Джон. Сначала я хочу узнать, что случилось с Милой. Почему-то мое сердце неспокойно…

Джон вздохнул еще горше, и Чейн вздрогнул.

— Пьяное небо, не тяните меня за душу! Мила, она ранена?

Дилулло собрался с духом и рассказал о последних часах жизни Милы Ютанович.

— Прости, сынок, но я ничем не мог помочь твоей подруге, — опустив голову, сказал он. — Мы с Бангом в это время были в другом городе и успели вернуться только после того, как корабль Евеналия уже вышел в дальний космос. Мила… ее тело было на борту этого корабля.

Чейн закрыл лицо руками и некоторое время сидел совершенно неподвижно.

— Опять из-за меня погибла женщина, — наконец тихо вымолвил он. — Какой страшный рок тяготеет надо мной!..

Дилулло успокаивающе погладил его по плечу.

— Больше о Миле мне рассказать нечего, — глухо проронил он. — Мы поспели в тот момент, когда в городе уже начался бунт. Каким-то образом горожане узнали, что им на голову свалились озэки, которые уже успели убить Милу Ютанович. Сотни людей и нелюдей бросились к резиденции Популаса и нашли мэра смертельно пьяным. В здании уже хозяйничали озэки, и более того, там уже свили гнездо негуманоиды из Хаосада! Они заявили, что будущим шерифом станет какой-то урод с Торскуна, и предложили пограничникам убираться, пока целы.

Дилулло хмыкнул и потер свой массивный подбородок.

— Я давно наблюдал за пограничниками и всегда удивлялся, почему эти вроде бы крутые ребята, отлично владеющие всеми видами оружия, так часто ведут себя, словно мирные овечки. Нет, пошуметь и покричать они любят, но чтобы всерьез разозлиться — такого на моей памяти не было. Даже когда к власти пришел Триумвират и началось восстание, оно было уж каким-то слишком правильным, рациональным. Так воюют армии, но народ бунтует совсем иначе.

Но на этот раз бомба взорвалась! Морган, такого кошмара мне еще не приходилось видеть. Как назло, в это время на космодроме сели три транспорта, на которых прибыли больше пятисот озэков. Они должны были обеспечить мирный переход власти в руки Ордена… Но черта лысого из этого вышло!

Бунт получился на славу. Озэки оказались прекрасными воинами, каждый стоил в бою пятерых пограничников, но уж больно им не повезло — попали под горячую руку взбунтовавшемуся народу! Да и мы с парнями повоевали от души. Если бы ты видел, как разошлись Гваатх, Рангор и Банг — просто страшно было смотреть!

Одним словом, мы перебили всех озэков и разбойников с Торскуна. А потом взялись за местную власть. Популаса четвертовали на площади Согласия и заодно там же отрубили головы всем членам его семьи, даже детям. Я пытался протестовать, да куда там! А потом бунтари взялись за чиновников из мэрии — тех, кто не успел сбежать… Нет, злить народ нельзя, такое дорого может обойтись кому угодно!

Чейн слушал его вполуха, а сам в это время думал о Миле. Какими были ее последние минуты? Проклинала ли она свою несчастную любовь и своего бывшего жениха? «Еще одна смерть на моей совести. И после этого мне вдруг снится сон, где я, Галактический Мессия, веду народ к Земле Обетованной! Чушь, бред… Мессия должен быть кристально чистым человеком, делавшим только Добро, а я…»

Неожиданная мысль заставила его вздрогнуть.

— Джон, постойте… Вы сказали, что Евеналий увез тело Милы на своем корабле. Зачем? Однажды этот чертов рыцарь уже проделал подобную штуку, но тогда Мила была живой и я пришел за ней в летающий Замок, даже не подозревая, что попал в ловушку Х'харнов… Но сейчас, когда на кону судьба Галактики, я не стану рисковать своей головой. В конце концов, Мила уже мертва. И не все ли равно, где ее тело обретет последнее пристанище? Душа-то ее наверняка уже там, откуда я только что вернулся…

Что-то промелькнуло в глазах Дилулло, и Чейн уже всерьез заволновался.

— Джон, вы всегда были мне словно второй отец. Не нужно сейчас жалеть меня, скрывать что-либо… Неужели Мила жива?

Дилулло судорожно сглотнул. Как же не вовремя Чейн проявил свою проницательность! Но деваться некуда, придется говорить правду.

— Морган, то, что я сейчас скажу, скорее всего лишь пустые слова. Но… Короче, мы с Эрихом взяли в плен одного из озэков — того, что штурмовал дом Милы. Нам хотелось узнать все подробности ее гибели.

Он запнулся.

— Ну, узнали? — нетерпеливо спросил Чейн.

— Да. Евеналий неслучайно приказал как можно быстрее увезти тело Милы из Мэни-сити. На борту его корабля находится прекрасный госпиталь. Врачи сделали кесарево сечение и извлекли трехмесячного младенца. Морган, прошу, держи себя в руках! У тебя родился сын. Врачи совершили все возможное, чтобы сохранить его жизнь, но на борту корабля не хватало соответствующего медицинского оборудования. Вот почему Евеналий так поспешно покинул Мидас. Ему, если подумать, очень повезло, потому что бунтовщики прикончили бы и его тоже…

Чейн сидел ни жив ни мертв. Сын! Ну, конечно же, Мила перед их несостоявшейся свадьбой порой вела себя довольно странно. Она бросала на него такие выразительные взгляды, так загадочно улыбалась… Слепец, как же он не понял, что она беременна! Любой нормальный мужчина догадался бы, но он слишком погрузился в поток неотложных дел и ничего, кроме них, не замечал.

Внезапно он увидел себя вновь идущим по звездной дороге. Видимо, конец пути был уже недалек, потому что Миры Ожерелья заняли половину Галактики и сияли впереди, словно огромный изумрудный дворец. Вокруг Чейна собрались сотни взволнованных паломников. Они о чем-то спрашивали его, а он едва успевал отвечать. Кажется, вопросы касались мощных радиационных поясов, которые закрывали подходы к Земле Обетованной. Они были опасны для всего живого и для паломников в том числе.

Он успокаивал людей и нелюдей, говорил о том, что сейчас там, за смертоносным облаком, их готовятся встретить обитатели Миров Ожерелья. За сотни лет они нашли способ, как проделать в радиационном облаке туннель, и спустя несколько часов откроют проход для первых путников.

В толпе его внимание привлек красивый молодой человек, лицо которого показалось ему смутно знакомым. Молодой человек радостно улыбнулся Чейну, что-то крикнул, а затем пошел к нему, расталкивая удивленных паломников…

Чейн встряхнул головой, отгоняя очередное видение.

«Я так и не смог окончательно проснуться, — с огорчением подумал он. — Это может мне помешать в дальнейшей жизни… Но до чего же реальными кажутся эти сны! Странно, но я не могу поверить в то, что это просто сны…»

Он открыл глаза и посмотрел на озадаченного Дилулло.

— Джон, простите меня. Видимо, я еще не совсем оправился от шока и все время проваливаюсь в свои странные видения. Давайте на время оставим тему Милы и нашего сына, она слишком сложная, чтобы ее обсуждать наспех… Насколько я понимаю, мы находимся на одном из кораблей космофлота Федерации?

Дилулло кивнул, мысленно поблагодарив бога за то, что тот образумил Чейна. Сейчас нужно было отставить в сторону все личное, иначе через некоторое время все личные дела уже не будут иметь никакого значения.

— Да, сынок. В какой уже раз ты сделал великое дело. Федерация была готова поднять лапки перед озэками, но скандал во время заседания Совета все изменил. А вскоре на Земле и на Веге стало известно, что Орден попытался захватить Клондайк! Самые тупые головы поняли, что в этих условиях вести какие-либо мирные переговоры означало бы фактическую капитуляцию перед захватчиками. Адмирал Претт получил приказ уничтожить любой корабль Ордена, который пересечет границы Федерации, и готов сделать это без всяких колебаний.

«Слава богу, — с огромным облегчением подумал Чейн. — Значит, все было не зря, даже гибель Милы…»

Он собрался с силами и встал. Покачиваясь на непослушных ногах, он подошел к стене и нажал на едва заметную кнопку.

Стена словно бы растаяла, и перед ним появилась впечатляющая панорама. Чуть позади дредноута летели сотни эскадрилий из крейсеров, линкоров и бесчисленного количества малых судов, начиная от космобригов и кончая разведывательными скаутами.

Флот Федерации представлял собой впечатляющее зрелище, и можно было надеяться, что озэки десять раз подумают, стоит ли связываться с такой могучей армадой.

Панорама исчезла, и Чейн увидел на экране Претта. Тот находился в своем кабинете на флагманском корабле и возле карты южного сектора Галактики проводил совещание с несколькими десятками высших офицеров флота. Повернувшись, Претт внимательно посмотрел на варганца.

— Ты в порядке, Морган? — негромко спросил он.

Чейн отдал честь.

— Да, господин адмирал!

Претт усмехнулся и указал рукой на свои новые, маршальские, погоны.

— Бери выше, Морган, — отныне я командующий всеми вооруженными силами! Надеюсь, ты готов к выполнению приказов высшего командования?

— Конечно, господин маршал! Особенно если эти приказы будут совпадать с моими личными планами.

Претт нахмурился.

— Опять ты за свое, Морган. Не спорю, насчет Ордена твоя точка зрения оказалась верной. Но это не дает тебе права…

— Маршал, наш флот очень силен, но ему одному не справиться с Орденом, — прервал его Чейн. — Что слышно от наших союзников? Надеюсь, они не собираются остаться в стороне от будущей драки?

На лице Претта проявилось явное раздражение. И прежде ему не нравились бесцеремонные манеры варганца, имевшего обыкновение прерывать своего начальника и даже спорить с ним в присутствии других офицеров. Но сейчас, когда он, Претт, стал высшим военным чином, подобное стало совершенно недопустимым!

С трудом сдерживая гнев, Претт ответил:

— Наши дипломаты ведут сейчас соответствующие консультации со всеми потенциальными союзниками. Император Зарт Арн выделил нам около трехсот крейсеров-призраков, но, сам понимаешь, это капля в море. Честно говоря, я надеялся, что твой дружок Шорр Кан активно вступит в дело, но мои люди не могут разыскать ни его, ни принцессу Лианну… А Империя хеггов, как обычно, заняла выжидательную позицию и не говорит ни «да», ни «нет». Так что надеяться нам надо только на самих себя, это самая лучшая политика.

Чейн согласно кивнул.

— Вы правы, маршал, полагаться надо только на самих себя. Но иногда могут возникнуть необычные варианты…

Претт перебил его:

— Об этом мы поговорим как-нибудь потом, адмирал.

— Адмирал?!

— Ты не дослушал, Морган. За особые заслуги перед Федерацией ты удостоен звания адмирала и награжден орденом. Когда отдохнешь, жду тебя на борту флагманского корабля.

Экран погас. Чейн удовлетворенно улыбнулся. Повернувшись, он бодро сказал:

— Видите, Джон, как меня стали уважать в Федерации…

Но Дилулло в кают-компании не было. Зато там, возле двери, стояла Селия. Господи, как же она подурнела! И нетрудно было догадаться, что стало причиной такой разительной перемены.

Забыв обо всем, Чейн торопливо пошел ей навстречу и заключил Селию в объятия. Молодая женщина не выдержала и разрыдалась, прильнув головой к его плечу.

— О господи, как же я боялась, что ты никогда не вернешься оттуда… — еле слышно прошептала она.

— Не беспокойся, дорогая, я долго спал, но все-таки проснулся!

Селия всхлипнула и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты не понял… Морган, это был не сон. Стеллар ушел, но сделал тебе последний подарок. Отныне ты стал живой машиной времени и обитаешь сразу в двух эпохах, словно в двух параллельных мирах. Ты стоишь здесь, на космическом корабле, но ты одновременно идешь и там, по звездному пути! Хотя между этими двумя событиями десятки веков…

Чейн долго не мог осмыслить слова подруги, слишком уж фантастично они звучали. Но потом понял: «Да, так и есть. Мои сны не были снами, я действительно сумел создать дорогу через Галактику и повел по ней мириады воскрешенных людей и нелюдей».

Почему же Селия так страдает?

Ответ пришел не сразу.

Там, в том далеком будущем, рядом с ним появится другая женщина.