Книга: Звёздный волк. Сборник. Книги 1 - 18
Назад: Глава 21
Дальше: Сергей Сухинов Рыцарь ордена Ллорнов (Звездный Волк — 9) (Звездные короли)
* * *
Прилет в систему Дельты Змееносца блуждающей Стальной планеты произвел настоящий фурор. На время он даже затмил предвкушение будущих выборов Шерифа. Сначала на планету гладиаторов ринулись богатые пограничники и гости Клондайка. А затем на космодромах Мэни-сити приземлились более двух десятков пассажирских лайнеров с золотыми звездами на бортах — эмблемой бога-императора Антиоха. За вполне умеренную плату пограничники даже с весьма скромными доходами могли провести на Стальной планете от одного дня до двух недель с проживанием в самых дешевых отелях.
На несколько дней Мидас заметно опустел. В поисках небывалых развлечений на Стальную планету ринулись десятки тысяч пограничников. В то же время в самых дорогих гостиницах города поселились патриции Антеи, прилетевшие на своих роскошных космояхтах с женами, слугами и многочисленной охраной. Центральные аукционы вновь ожили, особенно после того, как князь Морган Чейн выставил на продажу несколько десятков лотов с прекрасным звездным жемчугом. Они были проданы за фантастические суммы, часть из которых новый князь сразу же отдал на благотворительные цели в администрацию МИДа-СА. Он же потратил более десяти миллионов кредитов на то, чтобы перевезти в парк Мэни-сити одну из второстепенных гладиаторских арен, и устроил для городской бедноты бесплатные представления боев гладиаторов с самыми экзотическими зверями галактики.
Понятное дело, что Алгис Аббебе был вне себя от ярости. Его идею вздумал эксплуатировать какой-то жалкий выскочка! Черный князь бушевал, но сделать ничего не мог. Администрация Мэни-сити во главе с мэром дружно поддержала действия Чейна. И в самом деле, ведь не всем пограничникам оказалось по карману путешествие на Стальную планету. Что же плохого, если они, а также городская беднота немного развлекутся?
Но сам Чейн почти ничего не знал о поднятой им шумихе. Он дневал и ночевал в небольшом спортивном зале, снятом Бангом на окраине города. Никто из местных жителей не знал, что в старом, похожем на ангар кирпичном здании с маленькими окнами под сводчатой крышей тренируется один из князей. Здесь же, в этом здании, жил в походных условиях и весь отряд Чейна.
Тренировками руководил Банг. Он же был главным спарринг-партнером капитана. Ветеран-гладиатор изумительно владел всеми видами холодного оружия, особенно секирой и шипастой палицей. Чейну приходилось очень нелегко в таких поединках, и на его теле ежедневно появлялись новые кровоточащие синяки. Но еще больше ему доставалось, когда на импровизированную арену выходил Гваатх. Мохнатый парагаранец старался не выпускать во время поединков свои серповидные когти, но порой забывал об этом. И потом ходил по обширному ангару, опустив голову и закрыв уши лапами, чтобы не слышать болезненных стонов своего любимого командира. Несколько врачей, нанятых Милой, каждый вечер колдовали над Чейном, используя весь набор самых современных биовосстановительных средств, но это не всегда помогало. И тем не менее Чейн решительно отказывался от чисто тренировочных поединков. «Я должен постоянно ощущать себя в состоянии опасности», — говорил он, и Банг, чертыхаясь и злясь, соглашался с этим.
Дилулло, Селдон и Эрих нередко исчезали из ангара. Они трижды побывали на Стальной планете в гостях у Крола. Армия бунтарей благодаря их усилиям вооружалась и крепла с каждым днем. Решающий час близился…
Однажды вечером Чейн увидел, что возле стены ангара, метрах в двадцати от арены, сидит молодая девушка. Не сразу, но все же он узнал в ней Селию. После очередного боя с Бангом варганец вытер кровь с рассеченного лица и поискал глазами сестру бедного Орка. Но так и не нашел.
Пошатываясь от усталости, он побрел на импровизированную кухню. Там над тремя электрическими плитами колдовал Селдон. Шотландец прекрасно готовил жаркое и потому не подпускал к этому блюду Милу, взявшую на себя большую часть готовки. Впрочем, агент ВР зачастую пропадала по вечерам и не любила, когда ей задавали вопросы.
Маленький шотландец обернулся, услышав шаги у себя за спиной. Поглядев на распухшую физиономию варганца, он только покачал головой.
— Капитан, сегодня у нас на ужин будет седло барашка, — сказал Селдон, вытирая руки о промасленный передник. — Чуешь, как пахнет? У меня так просто слюнки текут. Удивительно, чего только нельзя купить в этом чертовом городе! Назавтра мне обещают раздобыть даже копченую осетрину с Земли, правда, за бешеные деньги…
Чейн тяжело опустился на табурет и, взяв со стола кусок ветчины, впился в него зубами.
— Ты думаешь, я знаю, что такое осетрина? Патрик, не заговаривай мне зубы. Я сегодня видел в ангаре Селию.
— Мда-а?..
— Да перестань ты валять дурака! — в сердцах рявкнул Чейн. — Будто я не знаю, что у вас за отношения. Ведь это ты провел девушку в наше логово?
— Ну… в общем, да.
— Патрик, я хочу встретиться с ней. До сих пор переживаю, что не смог спасти беднягу Орка. Я виноват и хочу хоть как-то компенсировать…
Селдон нахмурился.
— Капитан, ты хочешь предложить Селии деньги?
— Прежде всего я хочу еще раз извиниться! — заорал Чейн, стукнув кулаком по столу. — И попытаться объяснить, что даже Звездные Волки иногда проигрывают. Нейны… да она хотя бы представляет, что это такое?
Селдон вздохнул, искоса поглядывая на шипящие сковороды с мясом.
— Я пытался ей объяснить. Но Селия ничего не хочет слушать. Она отчего-то взяла, что ты — спустившийся с небес бог, который должен спасти галактику от каких-то ужасных потрясений.
— Она что, знает про военное противостояние Федерации и Империи хеггов? — изумился Чейн.
— Очень смутно… По-моему, она имеет в виду нечто совсем другое. Иногда она просыпается по ночам и начинает что-то бормотать, словно в безумном бреду… Про какие-то миры, которые движутся в нашу галактику из будущего. Про ужасных созданий из другой Вселенной, задумавших что-то очень недоброе… Про племя некогда могучих, но ныне угасающих хранителей нашей галактики, живущих в глубине некой темной туманности… Честно признаюсь, что меня порой мороз по коже пробирает, когда я слышу посреди ночи весь этот бред. А может, и не совсем бред.
Чейн тихо выругался.
— Патрик, и ты молчал? Шотландец пожал плечами.
— А что, собственно, я должен говорить? Что у моей подруги с головой не все в порядке? Да мало ли кому что во сне привидится… Капитан, я долго допытывался, кем же все-таки была мать Селии.
Она поначалу не хотела даже разговаривать на эту тему, но потом призналась.
— Предсказательницей?
— Точно. Похоже, и у нее есть этот дар. А может, покойная мамаша была обычной мошенницей-гадалкой, которых полно на всех мирах. Не знаю. Однако в последнее время я стал чувствовать себя с Селией… ну, не совсем в своей тарелке, что ли.
Чейн еще раз вытер кровь, сочившуюся с лица, и поднялся с табурета.
— Ладно, пойду отдохну… Патрик, мне надо обязательно поговорить с Селией. Лучше наедине. По-моему, она сама этого хочет.
Шотландец кивнул.
— Все так, но… Селия почему-то очень боится этой встречи с тобой, капитан. Она говорит, что кто-то свыше запрещает ей делать это. Мол, когда выборы будут закончены, тогда она сама придет к тебе.
Брови Чейна радостно округлились.
— Выходит, Селия верит в мою победу?
Селдон опустил глаза.
— Ну, разве разберешь… Порой она говорит такое, что и понять-то совершенно невозможно. Однажды она вымолвила, что капитан Чейн победит, но он же и проиграет. И проиграет больше, чем победит. Вот и пойми, что она имела в виду… Э-э, напрасно мы затеяли этот разговор! Пустое дело — слушать баб. Капитан, мясо уже почти готово.
Чейн только устало махнул рукой и поплелся в свою комнату. По пути он вяло размышлял над пророчеством Селии. Как это можно — победить, но все же проиграть? И притом проиграть больше, чем победить? Какая-то абракадабра…
В комнате его ждал сюрприз. Мила сидела на кровати, торопливо расстегивая куртку, — похоже, она только что пришла. Увидев избитого, еле стоявшего на ногах Чейна, девушка вскочила и, подбежав к нему, заключила своего любовника в нежные объятия.
— Ох, дорогой, как же ты ужасно выглядишь… Иди ко мне, сейчас я тебя вылечу лучше всех докторов на свете.
Глава 25
Наконец настал день, которого Клондайк ждал двести лет. Вокруг Дворца Развлечений собралась толпа в несколько десятков тысяч человек и гуманоидов. Ее сдерживали три кольцевых заслона полицейских. За ними на вышках располагались огромные экраны, разделенные на шесть зон. В каждой из них демонстрировалось то, что происходит возле шести входов в огромное, цилиндрической формы здание. Все входы были равно удалены друг от друга и охранялись ротами полицейских.
В пятидесяти метрах от каждого входа находились группы из пятнадцати человек: трое судей, князь и его доверенные люди. Перед ними стояли столы, на которых были разложены избранные князьями экземпляры холодного оружия в количестве трех штук. Рядом лежал солидных размеров деревянный чемодан. В каждом из них — еще. двадцать смертоносных жал: кинжалы, маленькие булавы, метательные диски и прочие мелочи, по выбору. Эти вещицы должны были явиться сюрпризами для соперников. Каждый из князей отдал бы миллионы кредитов за то, чтобы хоть одним глазком заглянуть в чемодан соперника, но правила запрещали это сделать. О содержимом чемоданов знали только мэр Популас, Главный судья и его восемнадцать помощников. Любая утечка информации исключалась.
Правила выборов по-клондайковски были очень просты. Схватки только один на один. Никакого смертоубийства (убийца автоматически выбывал из числа претендентов на титул Шерифа, причем пожизненно). Никаких иных видов оружия, кроме тех, что были предъявлены судьям. Турнир заканчивался лишь тогда, когда единственный еще стоящий на ногах претендент твердо убеждался в том, что все остальные пять князей без посторонней помощи встать на ноги уже не могут. До этого момента нельзя было ни на секунду выйти из здания. Тот, кто нарушил бы это правило, пусть лишь для того, чтобы выпить стакан воды, также автоматически исключался из числа претендентов.
В случае ничейного результата (при котором все претенденты оказывались лежачими ранеными) выборы переносились на год. Но, разумеется, о таком исходе турнира сейчас никто не желал думать.
Нечего и говорить, что перед началом состязаний здание Дворца Развлечений было прочесано судьями вдоль и поперек десятки раз. Никто другой, даже сам мэр, вот уже десять дней не мог подойти к Дворцу ближе чем на сотню метров. И это давало большую надежду на то, что турнир будет честным, по крайней мере по начальным своим условиям. Однако никаких ограничений на проведение самих поединков не было. Никто не требовал, чтобы бои велись по-рыцарски, с открытым забралом. В Клондайке это не принято, вот уже двести лет победителей здесь не судят и правым считается тот, кто стреляет первым, пусть даже в спину или из-за угла.
Толпа кипела от волнения. Поскольку, ко всеобщему огорчению, за ходом поединка следить никто не мог, пограничники и гости Клондайка развлекались тем, что ставили деньги на своих фаворитов. Тем же самым занимались и на гостевой трибуне, где под крытыми тентами, спасающими от палящего солнца, расположились самые знатные обитатели Клондайка. Здесь ставки шли на миллионы. Главным фаворитом и в толпе, и на трибунах являлся Алгис Аббебе, имевший славу непобедимого бойца. Второе место занимал Шарим, третье — Рей Горн, считавшийся самым коварным человеком на Границе. Далее шел Морган Чейн. О его бойцовских качествах можно было только догадываться, но авторитет Звездного Волка говорил сам за себя. Пятое и шестое место делили два самых пожилых князя — Франц Штольберг и Роджер Камп. Первый из них был знаменит своей твердой не по возрасту рукой. Он мог с одинаковым успехом метать кинжалы и остро отточенные диски, но все же предпочитал им обычные бильярдные шары, что недавно и продемонстрировал на Черном князе. Старина же Камп, увы, имел репутацию лучшего стрелка в Клондайке. Но поскольку во время турнира было запрещено пользоваться огнестрельным оружием, шансы самого авторитетного из князей казались довольно призрачными. Однако, без сомнения, Камп был самым опытным и умным из всех претендентов, и немало его сторонников считали, что старая лиса сумеет перехитрить своих более молодых противников.
Чейн стоял в окружении Дилулло, Милы, Рангора, Гваатха, Селдона и Эриха. Отключившись от всего окружающего, молодой варганец пытался максимально сконцентрироваться. Этому его научил в гладиаторских казармах Антеи сам Фарах Косматый. А Банг расположился рядом с оружием, словно бы охраняя его от чьих-либо посягательств. Лицо бывшего гладиатора было как никогда суровым. Внешне он казался спокойным, и лишь легкое дрожание губ выдавало его огромное внутреннее напряжение. Все сокровища мира он бы отдал за то, чтобы войти во Дворец вместе с Чейном!
А вот Гваатх не мог скрыть своего возбуждения. Он не находил себе места, то вставал на задние лапы, то опускался на все четыре. Время от времени он тихонько подвывал и принимался шумно чесаться. Рангор выглядел ничуть не лучше. Он лежал на мостовой, широко раскрыв пасть и высунув длинный розовый язык. По мохнатому телу волнами пробегали судороги. Миле было очень жаль разумного зверя, но она не рискнула успокаивающе погладить его. В таком возбуждении волк запросто мог случайно отхватить руку.
Никто ничего не говорил, никто не произносил подбадривающих слов. Все и без того было ясно. Да, Чейн был бесподобным бойцом — но там, во Дворце, все могла решить роковая случайность. В любое мгновение откуда-то сзади из темноты мог вылететь кинжал, вонзиться в спину, и тут уже никакие варганские мускулы не помогут капитану «Вреи».
Наконец со стороны трибуны, где находился Главный судья, раздался удар гонга. Чейн не пошевельнулся, полностью погрузившись в себя.
Банг подошел к варганцу и осторожно положил ладонь на его плечо.
— Пора, капитан, — тихо сказал он.
Чейн открыл глаза и, ни на кого не глядя, стремительно подошел к столу. Не обращая внимания на лежавшую рядом с оружием кольчугу, он нацепил на талию широкий кожаный пояс с гнездами для кинжалов, взял в левую руку автоматический арбалет средних размеров с десятью стрелами, а в правую — тяжелую секиру с двумя остро отточенными лезвиями.
Его друзья заволновались.
— А кольчуга? — не выдержав, воскликнула Мила. — Чейн, ты забыл надеть кольчугу!
Один из судей предостерегающе поднял руку.
— Еще одно такое высказывание — и я удалю вас всех за периметр, в толпу зрителей, — сурово предупредил он. — Никто не имеет права вмешиваться в действия князя!
Мила прикусила язык, поймав осуждающие взгляды друзей.
На ее глаза навернулись слезы, и она, не выдержав, отвернулась. Собственная беспомощность приводила ее в отчаяние.
Никто так и не понял, услышал ли Чейн слова своей возлюбленной или нет. Варганец замер на месте, ожидая второго удара гонга.
И через минуту он раздался. Банг наклонился и взял чемодан за ручку. Вместе с Чейном и одним из судей они медленно направились к ближайшему входу во Дворец, закрытому пурпурным пологом.
Подойдя, судья раздвинул в стороны тяжелые занавеси, и Банг, изогнувшись, чтобы не переступить через порог, поставил чемодан туда. А затем сделал пять шагов назад.
— Я верю в тебя, капитан, — тихо произнес он и, повернувшись, зашагал назад к друзьям.
Чейн и судья остались вдвоем.
Прошла еще минута, и зазвучал третий удар гонга. Судья поднял руку — и Чейн сразу же исчез за пурпурным пологом.
Толпа отозвалась восторженными воплями. Состязание, которое во многом должно было решить судьбу Клондайка, началось.
Судья сделал приглашающий жест — и к нему сразу же направился один из его коллег, а также рота полицейских. Все они должны были находиться у входа не только до завершения поединков, но еще несколько часов, пока Главный судья и его помощники не войдут во Дворец и не составят тщательное описание того, что увидят. Таковы были правила выборов.
— Я очень опасаюсь Аббебе, — не удержавшись, пробормотал Селдон. — Похоже, этот парень — просто дьявол во плоти.
— А по-моему, хуже всех — Рей Горн, — нервно усмехнулся Эрих. — Этот тип способен абсолютно на все. Э-эх, до чего я бы хотел всадить кинжал в сердце проклятого Черного князя! Надеюсь, Чейн не убьет его, а только покалечит. У нас ведь давние счеты со стариной Алгисом… Джон, у меня что-то горло пересохло. Может, выпьем хотя бы пивка?
Дилулло сурово посмотрел на пограничника и неожиданно кивнул.
— Почему бы нет? Нам надо хоть немного расслабиться. Эй, судья, мы можем послать кого-нибудь за пивом?
Худощавый пограничник сбросил с лица ледяную маску молчания и слегка улыбнулся.
— Только не забудьте прихватить пару банок для меня. Идите к трибунам, там полно всяческой выпивки и закусок. Однако не вздумайте выходить за пределы оцепления. Назад вас уже не пустят.
* * *
Оказавшись за занавесом, Чейн сразу же опустился на колени и раскрыл чемодан. В нем, как и было оговорено правилами, лежали двадцать смертоносных вещиц. Согласно правилам, на каждом из них были выгравированы инициалы участника турнира. Чейн вместе с Бангом и Дилулло отобрали десять кинжалов, пять шестиконечных звезд и пять ловушек. Это были маленькие шарики, которые в полете раскрывались и превращались в небольшие сачки со стальной сеткой, способные перехватить в воздухе любой предмет — стрелу и даже кинжал — и за считанные мгновения погасить его скорость. В этом случае оборонявшийся не только защищался, скажем, от кинжала противника, но и получал его в качестве дополнительного оружия.
Звездочки и шарики-ловушки Чейн спрятал в специальных гнездах своего пояса. И только затем встал на ноги и открыл внутреннюю дверь.
Он оказался в длинном радиальном коридоре, ведущем в сторону центральной арены. Вокруг царила мгла, едва рассеиваемая редкими аварийными лампочками, размещенными высоко под потолком. Чейн поморщился — лично он предпочел бы полную тьму. Но судьи решили иначе.
Как и все князья, Чейн был подробно ознакомлен с внутренним устройством Дворца. В центре его размещалась большая арена с круговыми трибунами на пять тысяч зрителей. Вокруг арены располагался широкий кольцевой коридор, в котором находились кафе, казино, магазины, бары, курительные, туалеты и прочее. От кольцевого коридора расходились восемь коридоров, ведущих к выходам из дворца. От каждого из радиальных коридоров в разные стороны разбегались многочисленные кольцевые коридоры и коридорчики с доброй тысячью дверей. Они вели к более дешевым игорным залам, барам и борделям. Каждый пограничник, у кого в кармане завалялась хотя бы десятка кредитов, мог найти во Дворце развлечение по вкусу и деньгам.
Чейн чуть ли не наизусть выучил план громадного здания. Он знал, что некоторые кольцевые коридоры заканчиваются тупиками, а через другие можно, словно через прихотливый лабиринт, попасть почти в любую точку Дворца. Но эти знания, увы, являлись чисто теоретическими. В этом отношении его соперники имели определенное преимущество, поскольку бывали тут десятки раз. Чейн сделал несколько осторожных шагов и остановился. Увы, полы во Дворце оказались довольно скрипучими. Тогда он без колебаний снял башмаки и поставил их в ближайший темный угол.
Теперь он мог передвигаться практически бесшумно. Все кондиционеры и вентиляторы в огромном здании не работали, и потому воздух был горяч и неподвижен. Именно поэтому Чейн в самый последний момент отказался от кольчуги. Она сковала бы чувствительную кожу на его спине и во многом лишила бы молодого варганца того, что называется чутьем.
Вместе с Бангом и Дилулло он провел немало часов над разработкой тактики будущих действий. Что лучше — сразу же помчаться к центральной арене, где можно не опасаться коварного удара из-за угла? Но тогда Чейн сразу становился удобной мишенью для арбалетов, поскольку скрыться на арене решительно негде. Или же, напротив, надо с самого начала уйти в периферийные коридоры, стараясь зайти противникам за спину? Но в этом случае возможность для маневра у него минимальная…
В конце концов было решено, что Чейн должен действовать по обстановке, но все же продвигаться к центру Дворца как можно медленнее. И основное внимание уделять противнику слева. По жребию им стал один из самых слабых бойцов — Франц Штольберг. А вот правый коридор, опять же по жребию, оказался пустым. Где-то за ним, в следующем коридоре, сейчас с оружием в руках крался Шарим. За ним в других радиальных коридорах, если считать против часовой стрелки, находились Роджер Камп, Рей Горн и через второй пустой коридор — Алгис Аббебе, фаворит соревнований. Он же, само собой, являлся ближайшим соперником слева по отношению к тому же Францу Штольбергу. Вот такова была начальная диспозиция. Но предстоящая игра куда хитрее самой сложной шахматной партии. Любой из игроков мог в считанные секунды добежать до внутреннего кольцевого коридора и занять один из двух пустующих радиальных коридоров. И этим маневром полностью изменить первоначальную расстановку фигур в этой жуткой игре. По крайней мере Джон Дилулло полагал, что именно так и поступит в самом начале турнира коварный Рей Горн. Да и от Роджера Кампа можно было ожидать главным образом тактических, выжидательных перемещений. А вот Шарим и Аббебе скорей всего сразу же ринутся в погоню за соперниками послабее, больше надеясь на силу своих мышц и умение владеть оружием.
Чейн очень медленно шел по радиальному коридору, поглядывая то налево, то направо. Он был сейчас относительно расслаблен и ощущал себя одним большим ухом. Пройдя несколько закрытых дверей, он оказался перед двумя узкими кольцевыми коридорами, уходящими в обе стороны. В его памяти тотчас всплыл план здания. Вроде бы левый коридор, сделав несколько изгибов, упирался в тупик. В нем располагались шесть небольших игровых залов. Через один из них можно было попасть в бар, а затем через туалет — в левый радиальный коридор. А вот коридор, ведущий направо, делал три крутых поворота и выходил в правый радиальный коридор — пустующий или по крайней мере пустовавший в самом начале турнира.
Именно оттуда Чейн всей кожей своего обнаженного торса ощутил легкое дуновение. Возможно, причиной этому была небольшая разница температур в разных зонах огромного здания. А может…
На всякий случай Чейн остановился и прислушался. Как бы он хотел сейчас иметь такой же острый слух, каким обладал Рангор! Но все же постепенно он убедился — по правому кольцевому коридору кто-то тихо крался.
Неужели это Шарим? Что-то уж слишком быстро он здесь оказался. Казалось бы, для него сейчас куда выгоднее заняться своим соседом справа, Роджером Кампом, чтобы этим несколько обезопасить свои тылы. Неужели планы личной мести перевесили соображения здравого смысла?
Шаги были слышны уже вполне отчетливо. Чейн облизнул пересохшие губы, повесил секиру за спину, а сам взялся обеими руками за арбалет. Он встал за углом выхода из кольцевого коридора и стал ждать.
Минуты через две на дальней стене появилась согбенная тень. Какой-то человек еле слышно крался по кольцевому коридору, держа в одной руке шпагу, а во второй кинжал.
Чейн поднял арбалет и прицелился. «Что-то слишком легко все получается, — недовольно подумал он. — Через несколько секунд этот мудак появится из-за поворота, и тогда я уложу его первой же стрелой. Шансов у него никаких. Но мои соперники не очень похожи на дураков. А если это ловушка? Но какая?»
И тут его потная, обнаженная спина уловила легчайшее дуновение воздуха. Не раздумывая, Чейн бросился в кольцевой коридор прямо навстречу надвигающейся тени.
Он не столько заметил, сколько почувствовал, как сзади, всего в нескольких сантиметрах от его тела, просвистела стрела. Чейн рванулся вперед, нырнул за угол — и увидел «человека с саблей».
По полу неспешно двигалась на колесиках небольшая черная коробочка. Она издавала звук крадущихся шагов. На ее боковой стороне были сделаны вырезы, освещаемые неяркой лампочкой, расположенной в самом центре машинки. Эта лампочка и создавала легкую тень якобы человека.
Чейн поднял машинку и с изумлением осмотрел ее. Примитивней ничего и представить нельзя: крошечный моторчик, магнитофон с записью шума шагов человека и лампочка. И на эту железную дрянь он едва только что не купился!
Со стороны радиального коридора послышался взрыв хохота.
— А ты не дурак, Чейн, — зазвучал голос Рея Горна. — Но это даже хорошо. Ты мне нравишься, волчище! Живи пока. Встретимся в финале на центральной арене!
И все снова затихло. Чейн вытер мокрый от пота лоб тыльной стороной ладони. Ему захотелось изо всех сил швырнуть коварную машинку об пол. Но, поразмыслив, он вернулся в «свой» радиальный коридор (разумеется, он уже был пуст) и запустил машинку в левый кольцевой коридор. «Надо порадовать старика Франца», — с усмешкой подумал Чейн.
Когда шум «шагов» стал удаляться, Чейн торопливо пошел вперед. Насколько он помнил, метров через двадцать ему должен был встретиться очередной левый кольцевой коридор. С помощью него можно зайти старику Францу за спину и постараться проделать с ним шутку, которая едва не удалась Рею Горну.
Вот и второй радиальный коридор. Но… он почему-то погружен в глубокую тьму.
Чейн нахмурился. Судьи обещали, что освещение во всех залах и коридорах Дворца будет равномерным. Однако под потолком этого коридора не горело ни одной лампочки. Случайность? Или…
Варганец сделал несколько шагов вперед — и внезапно остановился с поднятой босой ногой. Чутье говорило ему, что опускать ногу совсем не обязательно, а лучше ее вернуть на шаг назад.
Встав на колени, Чейн убедился: на полу были разбросаны десятки острых, как бритвы, осколков стекла. Ай да старина Франц, ах да молодец! До потолка было метров десять, не меньше.
Попасть снизу в лампочки с такого расстояния — дело совсем не простое. Ай да метатель шаров! Хруст раздавленного стекла мог предупредить Штольберга о приближении противника. А если этот противник еще и решил разуться, то старик Франц получал сразу двойную пользу. Хромающий человек, из ног которого хлещет кровь, был для умного соперника уже почти не опасен.
Умного? Интересно, где сейчас находится умный человек, разбивший лампы в длинном узком коридоре? Конечно же, он должен прятаться за одной из дверей этого коридора. Стоило ее распахнуть в нужный момент и метнуть в затылок только что прошедшего врага бильярдный шар…
Что же делать? При всем желании он не мог сейчас добраться до Штольберга. Тот наверняка стоит за дверью одной из комнат где-то в середине коридора, надежно защищенный со всех сторон осколками битого стекла. Спешить ему некуда. Старик рассудил совершенно верно: пускай пятеро моих друзей режут друг другу глотки, сколько пожелают. А я подожду. Слава богу, я нахожусь не на борцовской арене и за пассивное ведение боя меня никто не дисквалифицирует. Рано или поздно настанет момент, когда победитель турнира пятерых пойдет искать шестого. И тогда мне хватит на него одного-единственного бильярдного шара…
Прошло несколько минут, а Чейн все никак не мог решить, что же делать. В принципе можно было оставить Франца в ловушке, которую он сам для себя и создал. Но, с другой стороны, не хотелось уходить от такой добычи и оставлять ее у себя в тылу. Э-эх, напрасно он выпустил машинку Рея Горна раньше времени! Сейчас бы она очень даже пригодилась…
Чейн мысленно обругал себя и вновь посмотрел на пол. И вздрогнул от неожиданности.
Как и все варганцы, он неплохо видел в темноте. Однако этого было все же мало, чтобы сейчас пройти по коридору, где разбросаны сотни острых осколков. Конечно же, он мог пустить в ход фонарик, что висел у него за поясом, но это равносильно самоубийству.
И вот вдруг оказалось, что никакой фонарик ему не нужен! Впечатление было такое, что кто-то зажег над ним тусклую лампу.
Сейчас он видел все осколки до единого. Их оказалось не так много, как он ожидал. По коридору вполне можно пройти, маневрируя между острыми стекляшками и одновременно наблюдая за дверьми.
Чейн ощутил странную тревогу. Нет, такого не может быть! Наверное, Рангор без труда сделал бы это, но только не человек. Уж так устроены у людей глаза, и здесь ничего поделать невозможно.
Тем не менее факт оставался фактом!
Чейн сделал глубокий вздох и очень медленно пошел по коридору, держа арбалет на изготовку. Мимо по обеим сторонам проплывали наглухо закрытые двери. Кажется, за ними никто не стоял. Кажется…
Дойдя приблизительно до середины коридора, варганец остановился. Дальше идти оказалось очень трудно. Осколки лежали на полу уже не отдельными хаотичными кучками, а довольно равномерно, словно их разложили специально.
Специально?!
Чейн стал внимательно рассматривать ближайшие двери. Налево… нет, оттуда словно бы веяло пустотой. Направо… хм-м…
В конце концов Чейн сосредоточился на двух дверях, которые ему чем-то показались подозрительными. Наверное, тем, что возле них было слишком мало осколков.
И тут откуда-то спереди послышался еле слышный шорох. Чейн сразу поднял арбалет, но тут же с ухмылкой опустил его.
Дурацкая машинка Рея Горна, пройдя первый кольцевой коридор, свернула в радиальный и теперь медленно двигалась к центру Дворца. Скоро, очень скоро Штольберг услышит ее. И тогда… Надо ждать.
Через несколько минут «шаги» стали слышны уже вполне отчетливо. И тогда случилось то, на что Чейн очень надеялся. Одна из двух подозрительных дверей начала еле-еле приоткрываться. Чейн навел арбалет и стал постепенно нажимать на спусковой крючок. Сейчас, вот сейчас в темном проеме покажется еле заметная фигура… и старик Франц окажется жертвой своего излишнего любопытства!
Любопытства? Это такая-то матерая лиса?
Неожиданно для самого себя Чейн в самый последний момент повернул арбалет и выстрелил в соседнюю дверь. Стрела за стрелой пронзили ее насквозь, уходя в глубь комнаты.
Раздался сдавленный вскрик, и что-то грузно упало на пол. Чейн сдернул с плеча секиру и уверенно пошел вперед, перешагивая через осколки.
Франц Штольберг, скорчившись, лежал на боку. Он шумно дышал, прижимая правую руку к ране, а в левой продолжая сжимать бечеву, ведущую через дыру в стене к двери в соседней комнате. Кровь хлестала так, что Чейн понял — стрела задела легкое.
— Там… в сумке… открой… — еле слышно проговорил Штольберг.
Чейн прошел в дальний конец пустой комнаты. Там на полу лежал раскрытый деревянный чемодан. В нем было полтора десятка бильярдных шаров, несколько метательных звездочек, а также сумка с медикаментами. Варганец присвистнул — ему даже в голову не пришло взять с собой аптечку. Старик Франц оказался куда предусмотрительней.
— Перевяжи… — не открывая век, попросил Штольберг.
Чейн был в замешательстве. В правилах турнира ни слова не сказали о помощи поверженному противнику. Что тут говорить: на войне как на войне! Каждая минута промедления стоит очень дорого. Но Штольберг выглядел сейчас так жалко…
Проклиная все на свете, Чейн раскрыл сумку и, достав биовосстановительные бинты, принялся за перевязку. Ему пришлось потратить минут пять, прежде чем старик открыл веки.
— Все будет нормально, — негромко произнес Чейн. — Часа три или четыре вы продержитесь. А потом вам помогут судьи. Я скажу им, где вас искать.
— Ты… — просипел Штольберг. — Сначала… ты должен… победить.
— Именно это я и собираюсь сделать, — усмехнулся Чейн, вставая на ноги.
— Постой… Теперь я… за тебя. Не хочу… умирать. Послушай… моего совета. Опасайся… Рея Горна… Он… никогда не играет честно…
— Я что-то уже слышал об этом.
— Не давай… ему приблизиться… Держи его… на дистанции… Ближе пяти метров… это все, конец. Он хуже змеи…
— Хорошо, — кивнул Чейн.
— Алгис… у него одна… слабость… Он бывший боксер… и любит побеждать… только нокаутом… Он презирает… любое оружие. Его коронный удар… левый крюк… бойся…
— Понял. Это все?
— Да… Нет. Мне кажется… сейчас опаснее всех…
— Кто?
Но Штольберг уже заснул, поддавшись действию биовосстановительных лекарств.
Чейн на всякий случай нацепил на пояс сумку с лекарствами, а в карманы засунул по бильярдному шару. Выйдя из комнаты, он осторожно затворил за собою дверь.
«Вот так раз, — озадаченно думал он, направляясь назад в свой радиальный коридор. — Все считали, что Аббебе и Рей Горн — самые опасные из всех претендентов на победу. Но, оказывается, у старика Штольберга было иное мнение на этот счет. Жаль только, что он не успел его высказать.
Кто же самый опасный из князей? Шарим? Хм-м… Камп? Ну, это просто смешно. Видели мы там, в Большом каньоне, какой из Роджера боец, видели. Еле-еле из расщелины в скале его вытащили, где он мужественно прятался от нейнов за спинами своих слуг. Может, когда-то в молодости старина Роджер что-то и представлял собой как воин. Но это было очень давно.
Значит, Штольберг имел в виду Шарима. Но почему?»
Чейн остановился, не дойдя до своего радиального коридора несколько шагов.
Шарим. Нейны атаковали его замок и взяли его штурмом. Князь положил всех своих слуг во главе с ювеналом Рогом и только благодаря этому смог бежать на скоростном флиттере.
Но если подумать, все это отнюдь не факт. Последнее, что видел Чейн в ту роковую ночь в кратере, — это Шарима, взлетающего во флиттере над толпою разъяренных нейнов.
Однако Шарим мог и не взлететь. В руках одного из нейнов был бластер. Один точный выстрел в двигатель, и машина сразу же стала бы падать на землю. Она, конечно же, взорвалась бы спустя две-три секунды после удара. Но нейнам не стоило особого труда за это время добраться до Шарима и спасти его от верной гибели. А дальше…
Черт побери, неужели где-то неподалеку под ликом князя Шарима шагает сам супернейн Гербал?!
Глава 26
Секунды тянулись, словно часы. Чейн блуждал по укутанным мглой коридорам Дворца. Очень скоро он понял, что план огромного здания, который он выучил почти наизусть, во многом не соответствовал реалиям. То ли за последние годы Дворец подвергся перестройке, то ли судьи намеренно подсунули ему старый экземпляр — понять невозможно. А сейчас это уже не имело значения. Разобраться с радиальными коридорами не представляло особого труда, а вот остальная часть здания вдруг превратилась в совершенно незнакомый и коварный лабиринт, за любым поворотом которого его могла поджидать смерть.
Время от времени варганец останавливался и внимательно прислушивался. Иногда то с одной, то с другой стороны до него доносились какие-то неясные шорохи. Возможно, это были отзвуки боев, что вели где-то вдали оставшиеся четыре князя. А может, шумы издавали хитроумные ловушки типа той, на которую его едва не купил Рей Горн.
Коридоры, коридоры, коридоры… Узкие и широкие, прямые и изгибистые, перетекающие друг в друга и утыкающиеся в глухие стены… Ни в одном лесу Чейн не чувствовал себя таким беспомощным. Что-то Мила говорила об этом… «Дорогой, не сердись, но эти дурацкие, на твой взгляд, тесты необходимы. Они определяют твои способности ориентироваться в лабиринте Дворца. И, увы, у тебя они ниже среднего». — «Хм-м… и что это означает?» — «То, что ты можешь заблудиться даже в трех соснах! Морган, я наконец-то нашла твою ахиллесову пяту. Уж лучше бы она располагалась у тебя где-нибудь в другом месте…»
Что за ахиллесова пята, он так и не понял. Заблудиться в здании — это звучало просто смешно. Тогда, неделю назад А сейчас, получалось, Мила была права.
Стоп, опять тупик! Надо поворачивать обратно. Так, оказывается, он почему-то прошел мимо бокового коридора, уходящего куда-то направо. Интересно, куда он ведет?.. Тьфу, опять он попал в игорный зал! Да сколько же их в этом проклятом Дворце? Судя по плану, около трехсот, а на самом деле наверняка раз в пять больше. Все сделано для того, чтобы вытрясти у зазевавшегося пограничника последний кредит, последнюю горстку золотого песка, последний драгоценный камешек… А вот и очередной мини-бордель на три койки, отгороженный только тонкими портьерами. Большой плакат на двери обещает за полсотни кредитов все прелести райского наслаждения. Хм-м… а куда ведет вот эта маленькая дверца в дальнем углу комнаты?
Чейн открыл дверцу и осторожно вышел из борделя. И ощутил нечто вроде легкого потрясения. По его представлению, до очередного радиального коридора было еще не меньше полусотни метров пути. Но оказалось, что до него рукой подать…
Похоже (он уже ни в чем не был твердо уверен), он сейчас находился в радиальном коридоре Роджера Кампа. Здесь царила могильная тишина. Подняв арбалет, Чейн прошелся аж до центрального кольцевого коридора, а затем сразу же вернулся обратно. Ему очень не хотелось выходить раньше времени к арене. Да и вряд ли там сейчас кто-то есть. Охота была в самом разгаре. Интересно, кто еще из князей вышел из строя? Наверное… Он остановился как вкопанный, заметив на полу маленькую темную лужицу. Его чудесным образом обострившееся зрение быстро подсказало: это кровь.
От лужицы в сторону ближайшего кольцевого коридора вела дорожка из крупных красных капель. Видимо, кто-то из князей был ранен, но довольно легко. И он сразу же покинул радиальный коридор, что вполне разумно. Но он оставил след, по которому можно идти. Что ж, стоит попробовать…
Чейн свернул в кольцевой коридор. Не успел он пройти и нескольких шагов, как из темной ниши на него вдруг ринулся человек с коротким мечом в руке. Чейн молниеносно выхватил кинжал из пояса и метнул его прямо в грудь нападавшему.
Человек в белом костюме — это был Рей Горн — беззвучно рухнул на пол, раскинув руки в стороны. Чейн облизал пересохшие губы и тихо чертыхнулся. Проклятие, что же он наделал?
Он присел рядом с телом Горна и осторожно перевернул его на спину.
Горн был мертв — кинжал торчал прямо из его сердца.
Наверное, во всем было виновато это долгое утомительное блуждание по темным лабиринтам Дворца. Чейн слишком устал от бесконечных попыток сориентироваться в здании и потому совершил столь нелепую ошибку. У него было достаточно времени, чтобы прицелиться куда-нибудь в бок Горну или в его руку, держащую меч. Но он на миг потерял контроль над собой, и тогда сработал инстинкт Звездного Волка. Черт побери, да он же убил князя! А это означало, что все для него закончено. Все…
Кровь отхлынула от лица Чейна. Он медленно вновь встал на ноги, ощущая неприятную дрожь в коленях. Что же он наделал?
Проделать такой долгий и тяжелый путь по Клондайку, десятки раз выходить из самых сложных и безнадежных ситуаций, добраться почти до самого пика Победы — и вдруг одним неловким движением руки разрушить все усилия, свои и своего отряда. Что же теперь делать, что?
Он вновь ощутил за спиной легчайшее дуновение ветерка и прыгнул в темную нишу — туда, где несколько минут назад прятался Рей Горн. И тут же его спину что-то слегка царапнуло, словно бы коготком маленького зверька.
Со стороны радиального коридора послышалось чье-то недовольное восклицание. А затем невидимый пока соперник разразился громким хохотом.
— Отлично, Чейн! — раздался голос Шарима. — Я бы даже огорчился, если бы поймал тебя в такую простую ловушку. Но твоя реакция недурна. Выходи, мы сразимся здесь, в большом коридоре.
Чейн поднял арбалет, положил палец на спусковой крючок и медленно выдвинулся из ниши.
В радиальном коридоре стоял ухмыляющийся Шарим. Он также держал арбалет наготове.
— Если мы сейчас оба выстрелим, то судьи вскоре найдут три бездыханных трупа, — продолжил Шарим, не сводя с варганца веселых глаз. — Довольно глупый исход боя, не так ли? Не знаю, как ты, а мне очень не хочется делать этому дьяволу Аббебе такой щедрый подарок. К тому же у нас с тобой есть кое-какие личные счеты, Чейн. Я вижу, за спиной у тебя висит секира. А я никогда не расстаюсь со своим мечом. Может, сойдемся лицом к лицу, как настоящие мужчины?
Чейн кивнул и без колебаний отбросил свой арбалет в нишу. Шарим помедлил — уж очень соблазнительно доступной казалась фигура варганца. Но он, хоть и не без сожаления, тоже отшвырнул свой арбалет в сторону. И медленно стал отходить назад, давая возможность Чейну выйти.
Чейн снял с плеча секиру и спокойно вышел в радиальный коридор. Соперники встали метрах в десяти друг от друга.
На Шариме была надета искусно сплетенная кольчуга, а на голове красовался остроконечный шлем. Так же, как и Чейн, араб был бос, но его колени и локти закрывали стальные щитки.
Эти доспехи немного удивили Чейна. Гербалу никакой лишней защиты просто не нужно. Разве что нейн надел эти железяки для камуфляжа?
— Ты ловко обманул меня, улизнув с «Вреи», — внезапно для самого себя произнес Чейн. — Отличная работа, Гербал!
На красивом лице араба отразилось неприкрытое удивление.
— Что с тобой, дружище? — воскликнул он, поигрывая широким изогнутым мечом. — Совсем с ума спятил в этих лабиринтах? Кто такая Врея и кто такой Гербал?
«Что это — продолжение игры? — недоуменно подумал Чейн. — Но зачем она сейчас Гербалу? Значит, это не супернейн. Опять ошибся, опять…»
Больше не медля, он ринулся на Шарима, стремительно вращая вокруг себя тяжелой секирой. Араб отскочил в сторону с удивительной ловкостью, благо ширина коридора позволяла осуществлять любой маневр, а затем внезапно выхватил из-за пояса кинжал и метнул его в бок противнику. Чейн развернулся и успел отбить кинжал лезвием своей секиры.
Следующую атаку вновь предпринял Шарим. Меч так и плясал в его руках. Невозможно было предугадать, секущим или колющим ударом завершится этот яростный выпад, и Чейн вынужденно отступил назад.
Да, араб оказался искусным противником. Конечно, вряд ли бы он сумел увернуться от его кинжалов, но… Чейну даже думать об этом сейчас не хотелось. Несколько минут назад рука уже подвела его. Два трупа — нет, это было бы уже полной катастрофой. Вполне хватит и одной секиры.
Соперники вновь ринулись друг на друга. Зазвенела сталь. Удар следовал за ударом, но защита пока превосходила нападение. И все же Чейн получил легкий укол в плечо. На пол закапала кровь.
Заметив это, Шарим расхохотался.
— Что побледнел, волчище? Крови боишься? А-а, ну конечно, ты же только что убил Рея Горна коварным ударом кинжала. Наверное, до сих пор посыпаешь голову пеплом, а? Судьям такие действия могут очень не понравиться. У нас в Клондайке законов немного, зато суд вершится быстро и четко: человека ставят к стенке, и пиф-паф! Но ты не огорчайся, Чейн. Я постараюсь сделать все, чтобы после нашего боя ты находился в таком жалком состоянии, что расстрел за нарушение правил выборов показался бы тебе избавлением от мучений.
— Что-то ты разболтался, Шарим, — зло ответил Чейн, приготовившись к очередной атаке. — Верный знак того, что устаешь… Черт побери! А ведь это ты убил Рея Горна!
Шарим нахмурился, а затем опять рассмеялся, но уже не очень весело.
— Ты догадлив, волчище. Надо было догадаться об этом чуть раньше, когда мертвый Горн упал на тебя из ниши. Очень простой трюк. Теперь твой кинжал сидит в его сердце. И я не дам тебе его выдернуть. Надо же оставить судьям прощальный подарок от тебя!
Чейн опустил секиру.
— Но как ты одолел Рея Горна? Расскажи. Заодно и отдохнешь немного. Что-то мне не очень нравится твое дыхание. Слишком часто предаешься излишествам, Шарим.
Араб тоже опустил саблю. Действительно, он дышал неровно, а потому рад был лишней минуте передышки.
— Как я разделался с Горном? О-о, у нас с этим ядовитым пауком давние счеты. Он убил многих моих друзей, подло, коварно, из-за угла… Ни разу в жизни он не дрался честно, и я не сомневался, что он приготовит для меня какой-нибудь сюрприз. Вот он!
Шарим извлек из кармашка своего пояса короткую трубку и два маленьких патрона, синий и зеленый, с иглами на концах.
— Вот эти штуки Горн каким-то образом сумел протащить во Дворец. Наверное, они были спрятаны в рукоятке кинжала или в подошвах его башмаков — не знаю. Да это и неважно.
— Яд? — удивился Чейн. — Но это же глупо — судьи же не полные дураки. Шарим расхохотался.
— Само собой, у нас есть неплохие врачи, и они бы запросто разобрались, от чего умер человек — от раны или от яда. Но ведь патрона-то два! Один, синий, должен был парализовать человека, другой, зеленый, содержал противоядие. Минута-другая, и в теле не осталось бы ни миллиграмма яда. А за эту минуту с парализованным человеком можно сделать что угодно. Знаешь, что я нашел на поясе Горна? Кинжалы с инициалами Алгиса Аббебе. Понимаешь теперь, как он собирался разделаться со всеми нами? Но не учел одного — я давно изучал повадки этого паука. И я знал, где он будет поджидать меня…
Подняв меч, Шарим внезапно ринулся в атаку. Он уже отдохнул, и Чейн быстро ощутил это. Он получил еще два чувствительных режущих удара в грудь. Кровь пошла не на шутку, и тогда он понял, что так можно и проиграть. Араб изумительно владел саблей и легко отражал самые хитрые удары его секиры. Но Чейна это ничуть не огорчало. Главное было в другом: Горна убил не он, а Шарим! И доказательства этого лежали у араба в кармашке пояса. Значит, их надо раздобыть…
Неудачно завершив очередную атаку, Чейн внезапно отскочил назад и, бросив секиру на пол, с невероятной скоростью метнул в Шарима один за другим шесть кинжалов. Араб сумел каким-то невероятным образом отбить саблей два из них, направленных точно ему в грудь. Но с остальными Шарим ничего уже поделать не мог. Два кинжала вонзились ему в предплечья рук, а два — в бедра.
Со сдавленным криком араб выронил саблю и упал на колени.
— Дьявол, — прошептал он, с ненавистью глядя на варганца. — Дьявол…
Чейн молча повернулся и направился в кольцевой коридор. Он выдернул из груди Горна свой кинжал, а затем поволок за собой уже начавшее остывать тело и бросил его в нескольких метрах от беспомощного Шарима.
— Прости, князь, я не умею вести поединки по-рыцарски, — спокойно произнес он, глядя на искаженное болью и бешенством лицо араба. — Ты мог бы еще там, в своем замке, дать мне пару уроков благородства, а вместо этого почему-то послал ко мне в спальню громилу Рога. Так что не обессудь, что я прикончу тебя не самым честным путем. Все будет выглядеть так, что даже самый подозрительный судья сделает очевидный вывод: князья Шарим и Горн умерли в яростном поединке друг с другом. Все очень просто. Я выдерну из твоего тела свои кинжалы и поменяю их на кинжалы Горна. Не обещаю, что это будет безболезненная процедура. А потом я возьму твой кинжал и якобы прикончу Горна. И оставлю вас наедине. Через час-другой ты истечешь кровью… В глазах Шарима появился страх.
— Что ты хочешь получить в обмен на мою жизнь, проклятый варганец? — прошептал он.
— Только одно — обещание, что ты признаешься перед судьями в убийстве Горна. Конечно же, ты сделал это, когда мерзавец метнул в тебя свое ядовитое жало и только чудом промахнулся. Ты вынужден был защищаться, чтобы не умереть. Кто бросит в тебя камень, когда увидит, что лежит в карманах Рея Горна?.. Как видишь, я хочу в обмен на твою жизнь только одного — чтобы ты сказал чистую правду. Уверен, никакого наказания не последует. Но меня в это дело не впутывай. Мы не встречались здесь, во Дворце, ясно?
— Да… Да, черт тебя побери! Даю честное слово Шарима!
— Хорошо, — кивнул Чейн. — Но учти — если обманешь меня, ты мертвец.
Он отстегнул от пояса сумку с медикаментами, которую позаимствовал у Штольберга, и швырнул ее истекающему кровью арабу.
— А теперь я выдерну свои кинжалы и вместо них оставлю на полу кинжалы Горна со следами крови на лезвиях. Но перевязывать тебя я не собираюсь. Сделай это сам, дружок. У меня нет ни малейшего желания помогать человеку, который дважды едва не убил меня. Надеюсь, ты не забудешь о своем честном слове.
— Да… Чейн… вытащи кинжалы… скорее…
Через несколько минут Чейн уже шагал по радиальному коридору, направляясь к центру арены. Его лицо было мрачным и недовольным. Шарим дважды покушался на его жизнь и тем не менее остался в живых. Это было несправедливо. Ни один уважающий себя варганец не поступил бы так. Но Чейну пришлось в который уже раз наступить на горло варганской песне!
Его утешала только одна мысль: очень скоро там, на арене, он встретится лицом к лицу с Алгисом Аббебе.
Глава 27
Аббебе стоял посреди обширной круглой, довольно хорошо освещенной арены, с победным видом попирая правым сапогом тело поверженного Роджера Кампа. Старый князь лежал ничком, обхватив руками окровавленную голову. Он не шевелился. Рядом на полу валялась сломанная шпага.
Когда Чейн вышел из тени коридора, негр раздвинул в улыбке широкие толстые губы.
— Отлично, Звездный Волк. Я так и знал, что именно ты придешь сюда, когда со всеми остальными будет покончено. Правда, и у этого подонка Рея Горна были хорошие шансы.
— Горн мертв, — холодно сказал Чейн, разглядывая поверженного Кампа. Они не были друзьями со старым князем, и все же в душе варганца шевельнулось сочувствие.
— Красавчик Рей мертв? — Губы Черного князя раздвинулись еще шире. — Приятная весть, Морган Чейн! Этот паук всегда раздражал меня. Кто его убил — ты?
Чейн мотнул головой.
— Нет. Это дело рук Шарима. Но Горн успел-таки продырявить своего соперника в нескольких местах. Теперь Шарим лежит на полу, скулит и зализывает раны.
Аббебе рассмеялся.
— Все идет просто прекрасно, волчище. Надеюсь, ты тоже не терял времени даром? Я имею в виду нашего старичка, метателя шаров. Я так его искал, хотел отдать должок…
— Франц уже отметался, — усмехнулся Чейн, взяв секиру покрепче в руки. — А что с…
Аббебе небрежно ткнул носком сапога обмякшее тело Кампа.
— Не поверишь, но я гонялся за этим аристократическим ублюдком по всему Дворцу! Никогда не думал, что этот трухлявый пень способен так быстро перебирать своими трясущимися лапками. Но когда я все-таки настиг его здесь, на арене, никакой хорошей драки не получилось. Два-три точных удара, и он превратился в дырявый куль с дерьмом. Но он жив. Чейн, не могу обещать тебе того же.
Аббебе отступил назад, вынул из-за пояса длинный прямой меч, а в левую руку взял кинжал.
Чейн внимательно глядел на него. Это Гербал? Нет, не похоже. Странно… Неужто супернейн предпочел проигнорировать выборы? Что же тогда задумал этот искусственный монстр?
Молодой варганец вдруг вспомнил слова Селии: «Капитан победит, но и проиграет. И проиграет больше, чем победит». Что это могло означать?.. Впрочем, ждать разгадки осталось недолго.
Он сделал несколько кругообразных движений секирой, разминая мышцы. Алгис поигрывал мечом с такой ловкостью, что Чейн решил до поры до времени не пускать в ход свое самое сильное оружие — кинжалы. Да и раны на руках немного сковывали его движения. Это могло привести к промахам. Нет, сначала надо немного измотать Черного князя…
И тут Аббебе внезапно метнул кинжал с такой силой, что Чейн сразу же понял — этот удар ему не отбить. Он сделал все, что ему оставалось, — бросился на пол и, перекувырнувшись через голову, вновь принял боевую позу. Но Черный князь каким-то чудом оказался буквально в метре от него! Издав боевой клич, Аббебе обрушил на противника меч, одновременно доставая из-за пояса еще один кинжал.
У Чейна для спасения был только один шанс, и он его использовал. Секира приняла могучий удар, и от этого ее стальная рукоять раскололась пополам. Варганец отпрянул в сторону, выхватывая кинжал из-за пояса.
На лице Аббебе появилась довольная ухмылка. Он отшвырнул в сторону меч.
— Давай поиграем, как мужчины, только с одним кинжалом в руке, — предложил он. — Не хочется выходить из Дворца, так и не успев как следует поразмяться. Говорят, ты хорош в единоборствах, Звездный Волк. У нас на Границе никто не знает в этом толка. Разве что Шарим кое-чего стоил. То ли дело на Стальной планете! Не поверишь, какое удовольствие я получил, когда Антиох дал мне поразвлечься со своими лучшими гладиаторами. Я платил ему по сто тысяч кредитов за штуку и все никак не мог насытиться хорошим боем. Знаешь, кого я прикончил последним?
Чейн замер. В глазах Аббебе сияли победные огоньки. Что-то это значило?
— И кого же?
— Фараха Косматого. Помнишь своего бывшего наставника? Я разрубил его пополам этим самым мечом, — негр кивнул на арену. — Это был мой самый лучший бой в жизни! Вот это был воин! Он трижды едва не убил меня, но каждый раз чуть-чуть промахивался.
— Ты убил Фараха? — не веря своим ушам, переспросил Чейн.
Аббебе разразился громким хохотом.
— Так и знал, что ты очень удивишься. А почему ты не спрашиваешь, от кого я узнал о твоем существовании, волчище?
— Граал, — тихо промолвил Чейн.
— Да. У нас произошла милая беседа во дворце Антиоха. После любви я порой смягчаюсь. Вот и тогда я почему-то разоткровенничался, рассказал ей про выборы, про свои честолюбивые планы, про то, что на моем пути возник некий Звездный Волк с далекой планеты Варга. А Граал заявила: бойся Моргана Чейна. Откуда она узнала, что именно ты прилетишь в Клондайк?
Чейн ошеломленно покачал головой. Выходит, Граал знает много, очень много… Может, даже про планы нового восстания. О, пьяное небо, как же такое могло случиться?..
Гербал. Теперь все стало ясно. Проклятый супернейн сделал совершенно неожиданный ход.
Можно было не сомневаться, что он принял облик бога-императора Антиоха. И теперь кто бы ни победил в этом поединке, Гербал…
Аббебе заметил некоторое замешательство противника. Он быстро опустил обе руки к своему поясу, сделал ими странное кругообразное движение — и в сторону Чейна с огромной скоростью полетело не менее десяти кинжалов.
Чейну потребовалась доля секунды, чтобы понять — от этого стального урагана ему не уйти. Для этого не хватит даже варганской прыти. Он в лучшем случае сумеет отбить пять-шесть кинжалов, а остальные…
Смерть была рядом, и ничего уже нельзя было с этим поделать.
Внезапно старый князь, неподвижно лежавший в центре арены, стремительно вскочил на ноги. Его руки задвигались с такой скоростью, что Чейн просто не мог за ними уследить.
Через секунду все было кончено. Огромные, раздувшиеся, словно резиновые, ладони Кампа держали за рукояти по пять кинжалов каждая.
Лицо Аббебе посерело от страха. Он понял — настал его последний час.
— Ты мне очень надоел, болван, — зазвучал недовольный голос Кампа. — Разве можно так грубо обращаться с пожилыми людьми? Я — не человек, но мне стало за них обидно. Придется тебя наказать.
Аббебе уже поворачивался, намереваясь бежать. Однако не успел. Десять кинжалов вонзились в его грудь по самые рукояти. Захрипев, негр рухнул на арену. В это мгновение Чейн уже взмыл в воздух.
Камп стоял к нему спиной и чуть-чуть опоздал. Ноги варганца ударили его в плечо, а кинжал глубоко вошел под левую лопатку.
Старый князь полетел на арену, но тут же вскочил на ноги с невероятной для живого существа быстротой.
— Неплохо для человека, Чейн, — произнес он голосом Гербала. — В третий раз говорю тебе эти слова, Морган Чейн. Но, боюсь, уже в последний.
Он закинул за спину руку, которая неожиданно стала гибкой, словно была сделана из резины. Выдернув кинжал из-под лопатки, Гербал с улыбкой показал его чистое, без единой капли крови лезвие своему противнику.
— Ты удивлен, волчище? Чейн мрачно кивнул.
— Да. Ты ловко провел меня, дьявол. И не только меня! Даже Рангор с Гваатхом не почуяли в тебе врага. И Джон Дилулло поверил тебе там, в Большом каньоне. Ты был ранен, кровь…
Гербал расхохотался и, достав из кармана кожаных брюк платок, вытер им голову.
— Чейн, не смеши меня. Фокус с «кровавыми ранами» настолько прост, что тут даже не о чем говорить. Но меня радует, что вы, люди, так легко купились на него. И не только на него! Если бы вы там, на вершине столбообразной скалы, поискали чуть-чуть в траве, то нашли бы тело бедняги Кампа. К счастью, я успел не только принять его облик, но и перекачать в свой мозг часть информации из его угасающего мозга. Однако ваше преждевременное появление несколько спутало мои карты.
— Но зачем?..
— Чейн, все очень просто. С самого начала я решил, что победить в этом турнире должен один из двоих — или старый, всеми уважаемый аристократ Роджер Камп, или нахальный Звездный Волк, мечтающий привести в Клондайк свою эскадру Патруля. Остальные князья не годились для выполнения моей миссии. Но опыт подсказывал мне — надо узнать об обоих претендентах на победу как можно больше, чтобы потом не попасть впросак. Признаю, что в случае с Роджером Кампом мне это не вполне удалось. Я сделал здесь, на Мидасе, несколько мелких ошибок. В результате люди, которые хорошо знали старого князя, насторожились. Пришлось одних убрать, других заменить моими слугами — новыми нейнами.
— Ах, вот в чем дело… — глухо проговорил Чейн, судорожно сжимая кулаки. — Вот почему ты на время исчез из виду!
— Что поделаешь, так уж сложились обстоятельства, — с улыбкой кивнул Гербал. — Прости, Морган, что мне не удалось помочь тебе в самом начале торговой сессии. Но теперь у меня все в порядке. Я восстановил свой статус-кво в моей империи контрабандистов. Даже жаль, что придется бросать так хорошо налаженное дело… Но я уже принял окончательное решение. Через час из Дворца выйдет победитель. И этим победителем станешь ты, Звездный Волк Морган Чейн!
«Вот, оказывается, что имела в виду Селия, — ошеломленно подумал молодой варганец. — „Капитан победит, но и потерпит поражение…“ Теперь мне понятны эти странные слова. Победителем действительно станет Морган Чейн. Но это буду уже не я…»
— Отлично придумано, Гербал, — тихо сказал он. — За время нашего общения ты много узнал обо мне, познакомился со всеми моими друзьями. Но Рангор… Гваатх… думаешь, они рано или поздно не почуют подмену?
Гербал равнодушно пожал плечами.
— Не забывай, Морган, что очень скоро ты — то есть я — станешь Шерифом. И тогда я сделаю так, чтобы пореже встречаться с экипажем «Вреи». Для этого я, пожалуй, пошлю корабль в дальнейший полет по Границе, а сам займусь Клондайком. Здесь так много предстоит сделать! Ведь меньше чем через год сюда направится Третья эскадра Патруля — моего Патруля…
— А что будет со мной? Гербал поджал губы:
— Прости, Чейн, но ничем не могу тебя утешить. Не скрою — ты мне нравишься куда больше, чем любой из племени людей. Если бы я мог, то включил бы тебя в свою армию. Но сам понимаешь — это невозможно. Поэтому после завершения принятия облика Моргана Чейна мне придется полностью уничтожить твое тело. Обещаю, что все пройдет совершенно безболезненно. Увы, это все, что я могу для тебя сделать.
— Но судьи будут очень удивлены, не найдя во Дворце князя Роджера Кампа! — воскликнул Чейн, потихоньку отступая назад, к краю арены.
Гербал поморщился.
— А мне что за дело? Скажу, что старик сбежал. Пускай ищут его по всему Мидасу, если хотят. Когда я стану Шерифом, то спущу это дело на тормозах. Мой слуга уже готов принять в свои руки империю Кампа, а до остального мне дела нет. Ну что, Чейн, ты готов? У меня не так много времени, а работа предстоит большая.
Гербал решительно зашагал к молодому варганцу. Тот встретил его градом кинжалов и звездочек, но Гербал с немыслимой ловкостью ловил их на лету и бросал на пол.
— Постой, — поднял руку Чейн. — Дай мне хотя бы еще пару минут.
Губы Гербала раздвинулись в снисходительной улыбке. Он остановился в нескольких метрах от своей жертвы и демонстративно сложил руки на груди.
— Хорошо. Две минуты — и ни мгновения больше. И только ради нашей старой дружбы. Ведь ты так помог мне, волчище!
— Спасибо на добром слове, Гербал. Скажи — кто они, твои хозяева? Я чувствовал на себе их жуткое психоизлучение, видел, как их корабль взлетал с Антеи, окутанный атомным огнем… Это каяры с планеты Хланн, верно?
Гербал удивленно приподнял брови.
— Странные вы существа, люди… Тебе осталось жить несколько мгновений, а ты упрямо хочешь проникнуть в мою тайну. Какой в этом смысл? Ведь очень скоро ты превратишься в горстку атомов… Ну хорошо, я расскажу кое-что напоследок, раз уж ты так этого жаждешь. Каяры мне не хозяева, они мои слуги. Одни из многих, очень многих… Чейн, ты даже не представляешь себе, насколько ты далек от понимания того, что происходит в галактике! Твой маленький, ограниченный умишко был занят только одной ничтожной проблемой — как уберечь Варгу и варганцев от гибели. И ради этого ты был готов сделать все. Но я, новый Морган Чейн, не могу обещать Звездному Патрулю спокойной жизни. Варганцы станут запалом, который взорвет не только этот жалкий Клондайк, но и Федерацию, и Империю хеггов! На несколько десятков лет галактика превратится в жаркий костер, и этот костер испепелит сотни тысяч миров. И тогда…
— И тогда в галактику ринутся миры из будущего? — прервал супернейна Чейн, вдруг вспомнив загадочные слова Селии.
Гербал застыл, изумленный до глубины души.
— Что ты сказал? — медленно произнес он.
— Я знаю, что твои хозяева, Гербал, прибыли из другой галактики, — воодушевленный неожиданным успехом, продолжил Чейн. — И еще я знаю одну очень важную вещь, о которой не подозревают даже эти ужасные создания, порождения тьмы.
Глаза Гербала едва не вылезли из орбит. Теперь он уже мало чем напоминал князя Кампа — нет, перед варганцем стоял биоробот, лицо которого с каждой минутой становилось все более безликим.
— О чем ты болтаешь, человек? — воскликнул Гербал. — И кто ты такой, чтобы говорить об этих тайнах?
Чейн улыбнулся.
— Я — будущий Хранитель, — сказал он. — И очень скоро я направлюсь к своим наставникам — тем, кто живет в глубине темной туманности вблизи от центра галактики. Ты понимаешь, о ком я говорю, Гербал?
Супернейн молчал, ошеломленно глядя на вар-ганца. То, что сейчас творилось, полностью выходило за пределы его понимания и потому вызвало нечто вроде ступора. Специалисты из ВР утверждали, что это было единственной ахиллесовой пятой разумных роботов. И Чейн сумел-таки попасть в нее, использовав странные слова Селии, которые и сам толком не понимал!
Он отскочил в сторону, выхватил из пояса пять оставшихся кинжалов и метнул их один за другим ввысь. Там, под куполом арены, на пяти тонких канатах висело кубическое электронное табло.
Даже один промах оказался бы для Чейна губительным. Но долгие часы тренировок в ангаре под макетом этого табло дали себя знать. Лезвия кинжалов перебили тонкие канаты, и табло рухнуло вниз.
Гербал опомнился и попытался было ускользнуть, но тут прямо ему в лоб один за другим врезались два бильярдных шара. Мозг биоробота получил сильное сотрясение и чуть-чуть сбился с режима. Пошатнувшись, Гербал шагнул в сторону, но тут же остановился, словно сомневаясь в правильности выбранного пути.
И тогда махина весом чуть ли не в тонну обрушилась на него.
Чейн победно вскрикнул — и тут же ощутил, словно бы у него в голове разорвалась бомба. Проклятый нейн успел-таки перед гибелью нанести мощнейший психоудар!
И наступила тьма.
Глава 28
Чейн пришел в себя лишь под вечер. Он открыл глаза и увидел, что лежит в постели в своей гостиничной квартире. Рядом на стуле сидели встревоженные Мила, Банг и Дилулло. Где-то возле кровати тихо повизгивал Рангор.
С огромным трудом разлепив глаза, Чейн посмотрел на друзей мутным, тоскливым взглядом.
— Что… — прохрипел он и вновь зажмурился от невыносимой головной боли.
Когда боль схлынула, молодой варганец вновь открыл глаза и на этот раз увидел рядом с собой лишь одну плачущую от счастья Милу.
— Что… случилось?
Мила ласково провела ладонью по его одеревеневшему лицу.
— Все хорошо, Морган. Теперь уже хорошо.
Чейн полежал еще некоторое время, приходя в себя, а затем спросил:
— Я победил?
— Да. Помолчи, дорогой, тебе нельзя сейчас говорить.
— Расскажи, — уже более твердым тоном потребовал Чейн.
Мила еще раз всхлипнула и объяснила, что Чейн вышел из Дворца, только когда солнце стало склоняться к горизонту. К этому времени и команды всех шестерых князей, и многочисленная публика, и даже судьи пришли в крайнее возбуждение. Уже обсуждался вопрос о том, что надо срочно послать во Дворец спасательную команду. Но Главный судья категорически возражал — по правилам до двенадцати ночи никто не имел права вмешиваться в ход турнира. К тому же посторонние люди могли запросто получить кинжал в спину или стрелу в сердце.
Наконец портьеры в одном из выходов колыхнулись, и наружу вышел он, Чейн. Впрочем, слово «вышел» не очень соответствовало тому, что произошло на самом деле.
— Ты словно бы выкатился, — всхлипывая, объяснила Мила. — Я сама этого не видела, потому что подбежала к выходу, когда судьи уже подняли тебя на руки… Но ты все-таки вышел, единственный из всех!
Чейн кивнул с кривой усмешкой.
— Выходит… триумфального выхода победителя… не получилось… — уже довольно уверенно произнес он. — Ну и черт с ним… Я… получил психоудар?
— Да. И притом чудовищной силы. Врачи очень беспокоились за тебя, за твой…
— За мой разум, — усмехнулся Чейн. — Не надо подбирать слова, Мила. Гербал едва не прикончил меня. Но я, надеюсь, прикончил его?
— Еще как! Голова супернейна оказалась расколотой словно орех. Жуткое зрелище.
— Хорошо. А что… остальные?
— Рей Горн мертв. Шарим и Штольберг потеряли много крови, но они успели сделать себе перевязку и в общем-то чувствуют себя неплохо. Хуже с Алгисом Аббебе. Столько ран… Он находится в коме. Однако врачи считают, что организм у этого негра покрепче любой машины. Говорят, он все-таки должен выкарабкаться.
— Так. Выходит, я — Шериф?
— Почти. Сторонники Аббебе подали апелляцию Главному судье. Они заявили, что именно ты убил Рея Горна.
— А что… что говорит Шарим?
— Пока он отлеживается в своей личной больнице и молчит. Но судьи провели тщательный анализ всех ваших схваток и пришли к выводу, что Рея Горна убил все-таки Шарим. Хотя у него есть определенные смягчающие обстоятельства.
— Знаю… А что… у Крола? Мила наконец-то улыбнулась.
— Ты хочешь знать, как обстоят дела на Стальной планете? Там все прошло удачно. Гвардия Антиоха уже грузилась в космолеты, чтобы высадиться на Мидасе, но в это время в окрестностях столицы появились цургуны. Они ринулись на императорский дворец с такой яростью, что армии твоего друга Крола досталось не так уж много работы. Тем более что гладиаторы все-таки взбунтовались. И знаешь, кто их возглавил?
— Селькар? — догадался Чейн.
— Он самый! Оказывается, губернатор давно уже готовил себя к роли защитника угнетенного народа. А твоя бывшая подруга Граал в решающий момент штурма дворца вышла на балкон, держа в руке отрубленную голову Антиоха. Словом, на Стальной планете царит всеобщее ликование. Бедные гладиаторы еще не понимают, что им очень скоро придется вновь возвращаться на арены. Потому что иначе Стальная планета не сможет себя прокормить. Ведь стальную обшивку пшеницей не засеешь.
Чейн возмущенно посмотрел на Милу.
— И все равно… я чертовски рад за Крола! Надеюсь, мы еще встретимся с ним… перед тем, как Стальная планета покинет Клондайк…
Варганец замолчал, почувствовав очередной приступ тошноты. Он откинулся на подушку и закрыл глаза.
Мила нагнулась над ним и жарко поцеловала в лоб.
— Отдыхай, дорогой. Я чертовски тобой горжусь! Если бы ты знал, как кипит Мидас! Все хотят побыстрее усадить тебя на трон… то есть прицепить к твоему кителю бриллиантовую звезду Шерифа. Теперь ты — главный герой Границы! Ну, спи. Я буду рядом.
Мила еще раз поцеловала Чейна, на цыпочках вышла из спальни и затворила за собой дверь. Там собрался весь отряд. Разместившись кое-как в разных углах гостиной, все стали ждать рассвета.
* * *
Часа в три ночи портьера, ведущая из спальни в один из двух кабинетов, слегка колыхнулась. Неслышной тенью в комнату вошла Селия, закутанная в темное сари. Подойдя к постели, на которой лежал варганец, она стала делать пассы над его бледным лицом, шепча слова заклинаний.
Постепенно щеки Чейна начали розоветь, дыхание стало ровнее. Он медленно открыл глаза и посмотрел на Селию ясным, вполне осмысленным взором.
— Я знал, что ты придешь, — тихо сказал он.
Селия кивнула.
— Скоро ты поправишься, Хранитель.
— Я не знаю, о чем ты говоришь. Я — не Хранитель, я бывший пират. Но я благодарен тебе, Селия. Гербал… Я только повторил твои слова, не понимая их смысла, и этот робот немедленно пришел в замешательство. Эта крошечная заминка спасла мне жизнь. Но повторяю — я не понимаю ничего из того, что говорил там, на арене. Какие миры движутся к нам из будущего? Что за таинственные существа живут на дальнем конце Границы? И кто те дьяволы, которые хотят стать хозяевами нашей галактики?
Селия наклонилась и поцеловала Чейна в губы.
— Я всего лишь дочь Предсказательницы, капитан Чейн. И эти озарения лишь недавно снизошли на меня, когда я отправилась в храм Судьбы, чтобы заказать молебен по моему погибшему брату. Идя туда, я еще ненавидела тебя… А вышла совсем иной. Словно бы Бог коснулся меня своей сияющей рукой.
Чейн вновь закрыл глаза.
— Не понимаю… Но когда я выздоровею… ты отведешь меня в этот храм?
— Да.
— Селия… я не знаю, кого еще спросить. Во время боя во Дворце я вдруг ощутил, что… вижу в полной темноте. И все мои чувства обострились так, как прежде не бывало. Мне словно бы кто-то помогал. Это была… ты?
Девушка ласково прикоснулась кончиками пальцев к его лбу.
— Нет. Я хотела бы этого, но Бог не дал мне такой силы. Но я вижу, что на лбу у тебя светится Третий глаз. Кто-то находится с тобой. Он и сейчас слышит мои слова. Это — чужая сила, но она добрая. Капитан Чейн, мне пора уходить.
— Ты придешь еще?
— Да. Впервые после смерти Орка я обрела смысл жизни. Я стану Предсказательницей, но я буду служить тебе, и только тебе. Так мне повелел Бог. До скорого свидания, мой господин.
Чейн ощутил на губах еще один жаркий поцелуй, а затем Селия словно бы растворилась в воздухе.
Не открывая глаз, он осторожно прикоснулся пальцем к середине лба. И ощутил едва заметное жжение.
— Альрейвк? — неожиданно догадавшись, промолвил он. — Хватит играть со мной в прятки. Я знаю, это сделали вы. Ведь вы — Наблюдатель. У меня не хватило нахальства в свое время спросить вас, с помощью чего же вы будете наблюдать за всеми моими действиями. Теперь я знаю ответ: с помощью меня самого!
«Наконец-то вы догадались, — вдруг послышался внутри его головы скрипящий, с присвистом голос. — Но лучше было бы, если бы вы, капитан, и дальше пребывали в неведении. Эта девушка… она поразила меня своей проницательностью. Мне кажется, что на ее лбу тоже светится Третий глаз. Однако куда он ведет, в какие глубины галактики?»
«Альрейвк, не пытайтесь заговорить мне зубы, — мысленно произнес Чейн, постепенно начиная злиться. — Когда вы вживили мне в голову ваши хитроумные устройства? Почему я до сих пор их не чувствовал?»
«Капитан, я предпочитаю, чтобы ко мне обращались с надлежащей почтительностью. К тому же я вам несколько раз спасал жизнь. А вы… вы обещали постоянно связываться со мной по радио, но делали это крайне редко».
Чейн нахмурился. Альрейвк был, в общем-то, прав, как ни неприятно это признавать. «Простите, господин Главный дипломат. Я очень благодарен вам за помощь. Но я о ней не просил! И к тому же получается, что я играл там, во Дворце, не вполне честно».
Альрейвк издал нечто вроде короткого смешка.
«Вы, люди, весьма странные существа. До сих пор не могу привыкнуть к некоторым вашим поступкам. Вы готовы вместо цивилизованных демократических выборов растоптать друг друга и тут же говорите о честности и справедливости. Скажите, капитан, разве хотя бы один из ваших конкурентов-князей боролся честно? Вы — просто ангел по сравнению с любым из них. Я уже не говорю о хитреце Гербале. Должен признаться, что этот супернейн провел меня. Какая изумительная способность к физической и психологической мимикрии! Эти супернейны — просто гении метаморфоз. Должен признаться, что Совет высокородных хеггов очень встревожен этой информацией. А вдруг два оставшихся супернейна со своими бандами уже проникли в Империю? И какие цели преследуют их неведомые хозяева? Чейн…»
«Да, я слушаю, господин Главный дипломат».
«Поздравляю вас, капитан. Последние месяцы я наблюдал не только за тем, что вы делаете, но и за вами лично. И должен признаться — я восхищен! Вы упорно стремились к цели, преодолевая любые препятствия. Вы словно бы сели играть в земные шахматы, не зная поначалу даже, как принято двигать фигуры. И обучались искусству игры в процессе самой партии. Но тем не менее выиграли! Чейн…»
«Хватит похвал, Альрейвк. Один я бы ни черта не сделал, вы же прекрасно знаете это».
«Я хотел сказать о другом. Вы заслужили право первым узнать об этой сверхсекретной информации. Совет высокородных хеггов час назад принял решение о подписании Мирного договора с Федерацией. Мы согласны и с тем, чтобы вы, варганцы, ввели в Клондайк свой Звездный Патруль. И даже готовы посодействовать установлению нормальных отношений с негуманоидным сектором. Знаете ли, у нас там немало агентов…»
«Я догадывался об этом».
«И знаете, что оказалось последней гирькой, которая перевесила чашу весов в пользу Мирного договора? Супернейны. Мои коллеги не очень опасаются Флота Федерации — наш флот обладает вдвое большей мощью. Но появление на арене Третьей силы — очень серьезно. Быть может, настанет день, когда нашим двум флотам еще придется действовать плечом к плечу… А что кроется за этими словами Селии о мирах из будущего?»
Чейн улыбнулся.
«Не знаю. Обещаю, что обязательно раскрою эту тайну. Но только при одном условии — если вы скажете, как выбросить к чертовой матери мой мозговой чип вместе с Третьим глазом! Представляю, какие картины вы наблюдали с его помощью…»
Альрейвк вновь хохотнул.
«Зато я получил массу полезной информации об эмоциональной и половой жизни людей. И все же я остался при своем мнении — мы, хегги, устроены куда более совершенно и рационально, чем вид хомо сапиенс. А насчет чипа все просто. Я его сейчас сожгу энергетическим лучом, и наш телепатический контакт будет прерван. Но вот зачем вы хотите отказаться от Третьего глаза? Это же ваш человеческий рудиментарный орган. Я только разбудил его… Клянусь, я никак не могу им воспользоваться для получения информации. Все решает мозговой чип, и только он».
Чейн заколебался.
«Ладно, я принимаю ваш подарок, Альрейвк. Прощайте! То есть нет, подождите! Передайте приказ моему заместителю Рутледжу, чтобы он немедленно направил „Врею“ к Мидасу, а затем вывел корабль на стационарную орбиту над Мэни-сити».
«Чтобы я вышел из своей каюты? Ни за что! А по интеркому ваш помощник меня и слушать не станет. Мы с ним недавно крупно повздорили.
Откуда в этом грубом, неотесанном человеке столько неуважения к нам, хеггам? Я всего лишь попросил его принести к дверям моей каюты корзинку с земными овощами — так, для пробы. И при этом сослался на пункт 356 нашего совместного Соглашения. Но этот человек почему-то вспомнил про мою мать, а затем…»
«Альрейвк, жгите ваш чертов чип! — мысленно заорал Чейн. — Я хочу спать! Понимаете — спать! А еще больше — не иметь больше никаких телепатических контактов во всю оставшуюся жизнь!»
Хегг обиженно буркнул:
«А по-моему, это очень удобно для любых высших существ. Но если вы так настаиваете…»
В мозгу Чейна словно бы вспыхнула ослепительная звезда. А потом все медленно погасло. И сон молодого варганца оказался как никогда глубоким и освежающим.
* * *
Спустя три дня, поздно вечером, Чейн поднимался по трапу крейсера. Его товарищи уже находились на борту «Вреи» и стояли возле люка, ожидая своего капитана. Вид у всех был такой, словно празднества по случаю возведения на трон некоронованного короля Клондайка оказались для них непосильным испытанием. Уж слишком много было произнесено заздравных речей, а также выпито и съедено. Селдона так просто пришлось внести в корабль на руках. Гваатх выглядел ненамного лучше. А Эрих Клайн и вовсе ударился в грандиозный загул, получив наконец свою долю тайгерского клада размером в двести миллионов кредитов. Он материализовался на космодроме буквально за час до взлета, когда на него уже махнули рукой. Этот подвиг дался Клайну нелегко, но уж очень хотелось пограничнику совершить вместе с новым Шерифом первое инспекционное путешествие по Клондайку. Без него же «Врея» попросту заблудится между трех астероидов!
Чейн поднял голову и взглянул на звездное небо. Он разыскал глазами Стальную планету. Первый свой визит новоиспеченный Шериф намеревался произвести именно туда. Надо было встретиться с Кролом, с Селькаром, ну… и еще кое с кем. Одна мысль о прекрасной Ормере заставляла трепетать его сердце.
Именно оттуда, со Стальной планеты, на самой скоростной яхте в сторону Отрога Арго уже завтра отправятся Мила, Селдон и Бихел. Они должны встретиться с командованием Флота и ВР, а также с Берктом и передать им личные послания полковника Чейна. В них будет содержаться краткий отчет о первом полете патрульного корабля.
И если Беркт не подведет, то уже через месяц в Клондайке появятся первые эскадрильи варганцев. Как-то их встретят пограничники?
А затем…
Молодой варганец вновь посмотрел в ночное небо. Через россыпи мириадов звезд, к центру Млечного Пути, шла невидимая линия Границы. И капитан Чейн знал, что, хочет он того или нет, но отныне его дальнейший путь ведет именно туда, в самое сердце галактики.
