Неизвестные Тени поведали Тобо, что Могаба и его приспешники успокоились, ожидая нашего ухода. Они полагали, что вскоре наша армия начнет таять – несмотря на все наше богатство.

И они могут оказаться правы. Хотя у Дремы осталось еще немало сокровищ, многие солдаты из Хсиена согласились отправиться с нами только на год. Я не сомневался, что немало их останется с нами до тех пор, пока им вовремя платят, но не сомневался и в том, что когда-нибудь тоска по дому начнет сокращать наши ряды.

Мы срезали змеев быстрее, чем Могаба успевал запускать новые. И каждую ночь устраивали парочку налетов на большой высоте, сбрасывая зажигательные бомбы на собственность известных сторонников Протектора, Могабы и серых. Но огонь – союзник жестокий и неуправляемый. Некоторые из устроенных нами пожаров уничтожали и соседние дома. В таких случаях завеса дыма над городом становилась плотнее.

Повторный ночной налет на жилую часть дворца принес нам весьма неприятную новость. Мы узнали, что усилия Могабы захватить наш лагерь возле тенеземского кладбища хотя и оказались тактической катастрофой для его приверженцев, тем не менее позволили им уйти не с пустыми руками.

Начальник штаба Дремы решил, что ему нужно самому взглянуть на дворец. Чтобы лучше планировать. Он был человеком обстоятельным. По настоянию Дремы он и еще несколько избранных осваивали управление летательными столбами Ворошков. У нас их имелось семь, а регулярно использовалось только пять, причем Госпожа своей леталкой временно не пользовалась. А Дрема терпеть не может, когда ресурсы пропадают зря. Дрема есть Дрема.

Начальник штаба прихватил на разведку и Михлоса Седону. Михлос оказался самым способным из летунов-учеников, хотя возможность тренироваться он получил только потому, что нравился Капитану. А теперь она пожелала ознакомиться с его наблюдениями. Сама же Дрема не полетела бы ни за что на свете.

Я полетел тоже, чтобы прикрыть эту парочку, если с ней что-либо приключится. Перед вылетом я заставил и их облачиться в защитные балахоны Ворошков. Если нас заметят, то начнут обстреливать. Люди Могабы никогда не отказывались от попыток нас подстрелить.

Хватит лишь одного удачного попадания.

Михлос Седона по молодости еще не успел усвоить, что он не бессмертен. И подлетел к врагам слишком близко. Тут-то мы и узнали, что прихватили солдаты Могабы в нашем лагере.

Темноту пронзил огненный шар. Парень избежал худшего, свесившись набок. И шар нанес ему лишь скользящий удар. Которого, однако, хватило, чтобы выбить Михлоса из седла.

Генерал Чу проигнорировал мой окрик и помчался выручать Седону. И даже подобрался настолько близко, что ухватился за его леталку. Но тут из полудюжины шестов вырвались огненные шары.

И один из них угодил точнехонько в столб генерала.

Столб взорвался с такой силой, что сдетонировал и второй. А мощность сдвоенного взрыва оказалась такова, что целый акр дворца расплющило. Словно нога великана-невидимки наступила на яичную скорлупу.

И после этого стены дворца начали рушиться внутрь, точно карточный домик.

Мощнейший порыв ветра отшвырнул меня, как пушинку одуванчика. И я не сумел удержаться и вылетел из седла. Болтаясь на веревке, я наблюдал, как в развалинах дворца начинают разгораться островки пожаров, а уцелевших солдат охватывает паника.